Лето.
Помнишь как было хорошо? Как я бегал по закатному берегу пока волны смывали наши имена на песке, разрушая все за́мки́. Как моя кудрявая голова и яркая улыбка утопали в свежей, мокрой, зелёной, высокой траве, а глаза смотрели наверх на серебристую, полную луну. Как мы бегали по длинным коридорам музеев и разглядывали голые, белые стены, увешанные произведениями искусства. Но мы смотрели друг на друга, будто мы и есть самые ценные экспонаты, что есть в этой комнате, в этом музее, в этом мире. Среди стольких картин и статуй, ты — самый красивый экземпляр. Как наш звонкий до жути смех смешивался со звоном бокалов. Мы всё время поддавались вперёд, будто говорим о чём-то очень секретном. «— m i e n.» Как ветер бил беспощадно мне в лицо, то лаская мне шею и щёки, то хлестая сильно, заплетал кудрявые локоны между собой. Как я просто был счастлив.Помнишь?
Я помню всё.Зима.
Мороз покалывал слегка мои щёки, щипал их. Крик заполонял уши, а детский, искренний восторг поражал меня самого. Снег валился на поля и ресницы, а я восклицал жадно в сердцах: «Давай ещё, прошу!» Ведь без тебя все не так. Мы выдыхали из себя всю горечь, а морозный воздух проникая внутрь заносил счастье и свободу. Мне было так хорошо и легко, клянусь. Я был точно маленьким мальчиком, у которого единственной проблемой было то, что его перчатки промокли и их надо менять, но даже тогда ты мне бережно очищал их и одевал обратно. Мы смеялись в один голос, радовались и менялись этим морозным воздухом и вздохом, обнимались и жили очень счастливо, пока не пробило за полночь. ведь день был окончен. Мы пролежали на льду, выдохшиеся, довольно долго и языком ловили эти холодные «хлопья», принимая их за звёзды. Потом я сквозь тысяч сновидений слышал эхо из прошлого: «Солнце, люби меня. терпи меня. Прости меня(?)» Это было наше первое лето и последняя зима.