Вечер

Впервые за все их своеобразные отношения Лайт приедет к нему домой. Это заставляло безумно нервничать. Миками каждые несколько минут бегал по всей квартире, судорожно смахивая какие-то микроскопические частицы пыли. — Ты так сильно волнуешься, Миками Теру. — Рюк, замолчи и просто ешь свои яблоки. Мужчина поправил очки, с едва сдерживаемым гневом глядя на Бога Смерти, который на данный момент вальяжно разлёживался на его кровати и прямо там ел яблоки. — У вас ведь с Лайтом уже даже что-то было не один раз. — Было. Но он первый раз придёт ко мне в квартиру, мне хочется произвести впечатление человека, у которого в доме действительно ни одной пылинки. Несмотря на то, как спокойна и размеренна была его речь, Рюк прекрасно замечал нервные подрагивания пальцев. Теру смешил его. Особенно, когда дело доходило до их с Лайтом встреч — вечно собранный тихий мужчина превращался в девчонку 15 лет, которая собиралась на первое свидание с парнем. Бог Смерти понимал, почему Лайт привязался именно к Теру, а не к Мисе или даже Такаде — они были не столь фанатичны как он. Но на самом деле, Рюк не видел в этом причины, как в другом — Миками постоянно покупал для него яблоки. Это ли не было прекрасно? Даже Лайт делал так крайне редко, когда его парень стабильно пару раз в неделю. Тут Теру действительно выигрывал на фоне остальных помощников Киры. — А потом вы поженитесь и ты родишь ему детей? — ехидно приметил Рюк, тут же подхватывая не особо крупное яблоко и сразу же одним укусом проглатывая его. — Хотелось бы, но Бог явно будет против… — Теру что-то мечтательно прошептал себе под нос, после чего снова со спальни побежал на кухню. Вот дурак. Во-первых — так давно встречаются, а от таких слов смущается будто впервые. Во-вторых — какие дети, они оба парни. — Да ладно тебе, Теру. — Не ладно, Рюк. Миками довольно редко готовил, из-за чего его кулинарные способности были не столь сильно развиты, однако для Бога ему всё же хотелось сделать приятное не только в том самом плане. Тут они с Рюком резко одновременно повернули головы к двери, находясь в разных комнатах. — Сейчас начнётся шоу, — Бог Смерти снова рассмеялся, продолжая есть остатки яблок. — Б-БОГ… ОН ПРИШЁЛ, — первым делом Теру кинулся не в прихожую, дабы открыть дверь Лайту, а на кухню, чтобы снова схватить тряпку и смахнуть со всех полок пыль снова. — Теру, открывай ему дверь, мне скучно, хочу посмотреть на то, как вы… — РЮК, НЕ ВРЕМЯ ДЛЯ ТВОИХ ЯЗВИТЕЛЬНЫХ ЗАМЕЧАНИЙ! Миками подбежал к зеркалу, расчёсывая пальцами спутавшиеся тёмные волосы. Он быстро положил очки в чехол, снова прошёлся рукой по чёлке. Обычное уставшее лицо прокурора, которое из-за отсутствия очков он видел гораздо хуже. Как Богу могло понравиться такое… Но понравилось, даже очень. — Теру, он будет злиться. — Я… Я ВОЛНУЮСЬ, РЮК. — Да ладно тебе, Тееру, — Бог Смерти доедал уже последнее яблоко, когда Миками быстро кинул ему ещё пару штук. — За молчание во время нашего свидания! Миками кинулся в коридор. Перед ним стоял преступник, которого так долго не могли найти федеральные службы, но зато так надёжно смог спрятать у себя обыкновенный прокурор. Мужчина буквально чуть ли не свалился от переизбытка эмоций, вовремя хватаясь влажной рукой за дверной косяк. — Да-да, я тебя понял, Такада. Не могу говорить. Пока. Ягами говорил по телефону с той девушкой, к которой его порой так сильно ревновал Теру. Но не мог ничего сказать — так было нужно для блага его Бога. Парень убрал в карман светлого пиджака второй телефон. — «Как мне хочется, чтобы эти руки касались не телефона, а моего тела…» — как завороженный Миками пристально проследил голодным взглядом за тем, как руки с тонкими длинными пальцами снимают пиджак. — Здравствуй, Миками, — Лайт немного наклонился и поцеловал того в щеку, попутно с этим отдавая ему свою верхнюю одежду, — вкусно пахнет. Ты что-то готовишь? На секунду у Теру потемнело в глазах. Такие нежности Ягами делал с ним крайне редко, а тем более — прям так с порога. — Здравствуйте… Я просто решил что-нибудь к Вашему приходу приготовить… Миками выглядел как обычно спокойным, что для Лайта было довольно привычным состоянием. Хотя, всё же ему больше нравилось видеть, как мужчина, который на 5 лет его старше, смущается буквально от каждого его прикосновения. И от поцелуя Миками вспыхнул очень и очень быстро. — Ох, спасибо большое… Как дела на работе? Юноша без рук снял обувь, поправляя бордовый галстук. — Всё идёт своим чередом. В отделении никто не догадывается. Теру прошёл на кухню, чтобы отключить плиту, при этом едва сдерживая свои эмоции. — Лааайт, давно не виделись. Ягами обернулся. Прямо перед ним в воздухе повис Рюк; в одной из рук Бога Смерти парень увидел надкусанное яблоко, которое тут же исчезло в пасти существа буквально полностью. — Да, здравствуй, Рюк. Как тебе живётся у Миками? — Скучно… Он весь день работает и только по приходу домой начинает судорожно с безумной улыбкой записывать имена в тетрадь… Но он в отличие от тебя меня достаточно хорошо кормит… — Потому что такого как ты прокормить очень сложно. Скажи за это спасибо Миками. — Ну, а ещё за ним весело подсматривать. — Надеюсь, хотя бы не в душе? — Я не такой как ты, Лайт. Мне не нужно удовлетворять себя в том самом плане, мне самое главное — съесть за день хотя бы одно яблоко. — Ты ни капли не изменился, Рюк. — А ты даже очень, Ягами Лайт. — Ягами-сан, где Вы… — Миками было застыл, но как только увидел Рюка, сразу же нахмурился, — Рюк, я просил. Я больше не буду давать тебе яблоки, раз ты не сдерживаешь обещания. — Помни, Миками Теру, твоя жизнь может оборваться в любой момент. — Рюк, тебе действительно стоит оставить нас одних, — Лайт говорил уверенно и монотонно, что заставляло Рюка всё же согласиться уйти от них, пока Миками мысленно восхищался даром убеждения своего Бога, — пройдём, Теру. Прокурор покорно кивнул головой, после чего быстро снова зашёл на кухню, только теперь уже вместе с Ягами Лайтом. — Я особо никогда не готовлю, обычно, беру всё сразу готовое, — мужчина снял с плиты уже подостывшую кастрюлю, после чего повернулся к Лайту. Тот, хоть и сидел в неподвижной позе, пристально изучал обстановку квартиры, и его буквально с каждой секундой удивляло то, насколько у Миками она чистая. Да, теперь Теру начинал выигрывать на фоне других помощников и для самого Лайта. — Ох, Теру, подай пожалуйста кофе. Эту банку на верхней полке Ягами заметил сразу, как стал изучать новое помещение. Она находилась на самой верхней полке в левой части шкафчика над столешницей около плиты, и для того, чтобы взять её, Миками должен был либо взять стул, либо же подняться на эту столешницу. — Да, конечно… Теру, дабы лишний раз не метаться по комнате, опёрся руками о деревянную поверхность, одно колено ставя рядом с кистями. Сделав рывок, мужчина поднял второе колено, так же ставя его рядом с руками. — «Не упасть, не упасть, не упасть…» — быстрым движением парень схватил эту чёртову банку с кофе; по правде, эта была банка с каким-то дорогим кофе, который Миками был не особо по вкусу, то есть, она стояла просто для красоты, и прокурор вовсе не ожидал, что Лайт её вообще заметит — догадывался, но не ожидал. — Спасибо, Миками. Ягами пристально наблюдал за каждым действием Теру, вернее, за тем, как мило двадцативосьмилетний мужчина пытается достать с верхней полки обычную стеклянную банку. Миками осторожно спустил одну ногу, пытаясь нащупать пол, как почувствовал, что сзади его пояса коснулись крепкие руки. Прокурор весил не особо много, поэтому спустить его со столешницы не составило труда. Ягами поставил его на пол, незаметно делая шаг вперёд. — Б-БОГ! — Теру, чувствуя, что его практически вжали в столешницу, руками попытался слегка отодвинуть от себя парня, что вышло буквально на ноль. — Что? Миками, ты хорошо работаешь, разве я не могу тебя похвалить? Как только мужчина начал пытаться что-то возразить, Лайт крепко схватил его под бёдра и усадил на столешницу. — В любом случае, мне решать — награждать тебя или нет. И я знаю, что ты не против. Если тогда Ягами позволил себе поцеловать своего помощника только в щёку, то сейчас уже открыто с неполной страстью накрыл сухие обветренные губы. На секунду Теру распахнул глаза от столь неожиданных действий Бога, однако в эту же секунду продолжая поцелуй. Наверное, это было не правильно, но да плевать — раз этого хотелось Богу, значит, в этом он греха не находил. — Я и не приметил раньше, что у тебя такие крепкие столешницы, Миками, — рука Ягами бесцеремонно оттянула резинку брюк мужчины. — Н-но Вы же у меня дома впервые… — Я у тебя дома уже целых 8 минут. За это время можно было бы вполне успеть изучить всё досконально, однако всё же требуется убедиться, что эти столы действительно крепкие… — Как?.. — Сейчас ты это и узнаешь, — если тогда рука Лайта просто оттянула резинку, то сейчас уже практически полностью стянула вниз. Увидев ошарашенный взгляд Теру, парень лишь усмехнулся. — А ты думал, что я приехал по работе? Я, что, не могу просто так приехать к своему самому верному помощнику? Кисть скользнула в нижнее бельё, обхватывая ещё не стоящую плоть. У него получилось вырвать лёгкий стон, даже не начиная движение. — Теру, — парень слегка толкнул его назад, чтобы прокурор лёг на спину, — не своди ноги, мне это не нравится, — мужчина нехотя слегка развёл колени, тут же попадая под порыв страсти своего Бога. Миками закрыл глаза, прикусил губы, пока пальцы Ягами с большой скоростью водили по уже стоящему члену. Парень усердно пытался довести его до состояния возбуждения в такой степени, чтобы практически от одного прикосновения к любой части разгорячённого тела Теру был готов кончить. Однако, было одно «но» — может, мужчина и был достаточно растянут, но даже с такими итогами без смазки всё равно было никуда. А она была. Осталась в кармане этого чёртового пиджака во внутреннем кармане. И чтобы взять её, нужно было на секунду бросить Миками и быстро за ней сбегать, иначе никак. — Ты же верный слуга, Миками? — большим пальцем он едва надавил на головку, растирая сочащуюся смазку; была конечно идея довести прокурора, а потом уже использовать для смазывания его сперму, но это показалось Лайту не самой умной идеей. — Д-да… Б-Бог… Ягами было даже как-то жалко оставлять Теру в таком состоянии, пусть даже и на пару секунд, мало ли, что этот тронутый на голову сделает за это время. Но выбора не оставалось. — Значит, мой верный слуга может остаться на пару секунд и без моей руки. Лайт быстро убрал руки, немного морщась от того, что на ней осталась эта склизкая жидкость — но что не поделаешь ради удовольствия. Благо, другая рука была чистой, поэтому когда парень достал эту банку из внутренней вкладки, пиджак остался чистыми. Ягами быстро вернулся обратно на кухню. В следующую секунду его глаза загорелись новой вспышкой возбуждения — Теру лежал на той же самой столешнице, одной рукой пытаясь коснуться члена, с которого будто горным потоком текла жидкость, другой же он наоборот сдерживал первую, чтобы наконец дождаться Бога. — Умница, Миками. Ты даже не докоснулся, оставляя всё самое сладкое мне. — Б-БОГ, КОСНИТЕСЬ МЕНЯ, КОСНИТЕСЬ! Ягами никогда так быстро не приступал к самому телу Миками. Пока он подходил к столешнице, попутно обильно смочил всю ладонь смазкой — руки тряслись от возбуждения немного сильнее, чем он ожидал от себя, поэтому капли вязкого вещества падали на поверхность кожи не очень то и равномерно. Лайт заметил, что и без того вся деревянная поверхность стола уже и так мокрая. Не хотелось слишком долго тянуть, да и Теру тоже был практически на грани. Парень с большой для прокурора скоростью ввёл пальцы, сразу же грубо и глубоко проталкивая их так, как ему хотелось. Всё же хотелось, чтобы Теру было приятно, но в остальном — чистое самоудовлетворение. — Сейчас, Миками, будет приятно, можешь не кричать и не царапать мне спину от боли. Так хладнокровно звучали эти слова, но таким горячим было его дыхание на коже Теру, руки, скользившие по прессу, пальцы внутри мужчины. Лайт старался двигаться максимально непредсказуемо — такое любил не только он сам, но и Миками, ведь такие моменты, когда палец мог дёрнуться в сторону или же наоборот толкнуться к простате, возбуждение будто снова и снова начинало играть новыми красками. С Богом каждый раз был таким… Непредсказуемым. Он не знал, какую позу, когда захочет Господин, жёстко, мягко, нежно, грубо — полная неизвестность. Теру не надо было разрабатывать настолько тщательно, как в первый раз. Лайт осторожно раздвинул пальцы, видя, как на столе будто змея изгибается Миками. Уже достаточно широко, чтобы входить непосредственно внутрь. Как мокро. Склизко. Теру старался не стонать слишком громко, но не этого добивался Ягами — он резко стал двигаться не в разные стороны, а наоборот — вперёд. Конечно, запихнуть целую ладонь у него туда не получится, но три пальца, учитывая количество смазки, войдут легко. Но даже так из уст прокурора не вылетело слишком громких стонов. И это абсолютно не нравилось Лайту. — Что ж, тогда придётся объяснять тебе по-другому, почему же я так люблю, когда ты стонешь. Дабы немного подразнить Теру, он замедлил свои действия в несколько раз; одной рукой неспешно расстегнул ремень, высвободил металлический язычок, потянул пряжку и наконец освободил наконечник ленты из рамки. Он видел, насколько Миками возбуждённо дрожал и сдерживал себя, чтобы не коснуться своего же тела, но такое медленное расстёгивание ремня было неким наказанием за то, что тот стонет не так громко, как хотелось Ягами. Всё же, в последний раз они виделись около недели назад, поэтому Лайту и самому было приятно выпустить накопившуюся энергию на (в) мужчину. И действительно — входить было невероятно легко. Ещё бы, смазки и так было вполне себе достаточно, но для того, чтобы Миками точно было приятно, он добавил её больше. Теру выгнулся, за спину его придержал Лайт, тем самым не давая лечь на стол полностью; всё ещё пытался заглушить в себе вырывавшиеся громкие стоны, не сдержался, ногтями с силой впиваясь в кожу Ягами, чувствуя в себе член буквально полностью. Именно этого Лайт так добивался. Но опять — он царапал его, а это было не очень приятно. — Мне не нравится, когда ты меня царапаешь, Миками, — парень прошептал это мужчине на ухо, слегка шумно выдыхая и с этим вырывая с его уст первый настолько громкий полукрик своим резко начавшимся движением, — так-то уже лучше. Он практически вдалбливал Теру в эту столешницу, набирая настолько быстрый темп, что прокурор буквально не успевал отойти от предыдущего толчка. Им обоим было плевать, слышат ли их соседи, Рюк — хотелось только удовлетворить свои потребности в этом плане, а после спокойно отдохнуть от всей этой суеты внешнего, пока ещё не идеального мира. Кончил Лайт к своему удивлению довольно быстро, однако, движение не прекратил, видя, что Миками не больно. Конечно, будет ли тут дело до боли, когда тебя ебёт Бог. В общем, даже если бы ему и было больно, он не мог об этом сказать — Ягами не только не остановился бы, но и стал долбить бы его сильнее. Теру кончил уже второй раз — настолько умело Лайт умел манипулировать не только его телом, но и затуманенным этим фанатичным возношением разумом мужчины. Он нажимал, едва поглаживал и изредка целовал те места, в которых Миками становился максимально уязвимым, хотя, с учётом его отношения к парню, тот был уязвим буквально везде; Бог шептал ему что-то на ухо, языком слегка задевая ушную раковину, из-за чего стоны срывались практически в крики безумия от возбуждения, шёпот мог переходить в крик, когда Лайт находился на таких же гранях остатка своего благоразумия, таких, на которых Теру буквально существовал в его присутствии. Они закончили с этим через целый час. Сказать, что Миками был весь в разных видах смазки — ничего не сказать; эта склизкая жидкость была везде: на волосах, на одежде, на руках, на теле, на Лайте. Ягами сам был не особо то и чистым — он весь вспотел, руки так и оставались в смазке, на некоторых частях уже голого торса виднелись следы Теру — слюна, царапины, сперма. Это было так мерзко, именно поэтому Лайт не на каждой встрече занимался с Миками этим самым. — Я в душ. Но казалось, прокурор полностью пропустил эти слова мимо ушей. Он как завороженный просто продолжал полусидеть на деревянной поверхности, которая была испачкана спермой не меньше, чем те, кто на ней сидел; руки его дрожали, волосы торчали в разные стороны, так как во время процесса Лайт немного грубо до них докасался, сам мужчина остался полностью без одежды. Он спустился со столешницы, нашёл свою одежду, однако, одеваться не спешил — всё тело было таким отвратительным на ощупь, а одежда, даже не смотря на то, что была в некоторых местах то белой, то мокрой, всё же была относительно чистой. За своими вещами он Теру поднял брюки, бельё, рубашку и галстук Бога — они тоже были грязными. На кухню заглянул Рюк. Он даже не посмотрел на Миками, сразу же подлетел к столу — даже в корзинке для фруктов не было ничего. Только теперь Бог Смерти повернулся к мужчине, который тем временем, прижимая одежду Лайта к себе, пытался пальцем оттереть засохшую смазку со стола. — Ну как поразвлекались? — Говори прямо, Рюк. Я вижу, что ты хочешь яблок. — Лааадно, ладно. Да, я хочу яблок. — Уже довольно поздно, — Миками посмотрел на наручные часы, — а мне ещё нужно отмыть с себя и стола всё это… Так что, один вечер без яблок, тем более, я и так дал их тебе предостаточно для одного дня. Бог Смерти хотел был сказать, что может убить его самого, но это бы не подействовало — Теру не боялся смерти, единственное, что действительно его пугало — то, что когда-нибудь он станет ненужным, бесполезным человеку, ради которого он живёт. Но смерть Лайта… Да, такое бы Миками явно не пережил, и это могло бы стать одним из самых лучших способов манипуляций. — Я могу и убавить годов жизни твоему "Богу". Теру будто молнией прошибло. — ТЫ НЕ П… — Я шучу. Просто найди мне яблок. — Не смешная шутка! — Теру всё ещё не мог успокоиться, его голос звучал довольно громко, вернее, он ещё кричал. — Успокойся, дурак. — НЕ УСПОКОЮСЬ, ТЫ ПОСМЕЛ УГРОЖАТЬ БОГУ НОВОГО МИРА, ДА КАК ТЫ ВООБЩЕ ТАК ГОВОРИТЬ МОЖЕШЬ?! Если честно, Рюку захотелось его заткнуть уже хоть чем-нибудь. Этот слепой фанатизм по обычному человеку затмил Миками разум. Бесит. Для него Теру был далеко неглупым человеком до того, как его боготворение Ягами, а вместе с этим и безумие стали развиваться со стремительной скоростью. Тогда прокурор стал медленно становиться очередной марионеткой Киры в глазах Бога Смерти. Из ванной выглянул Лайт. — Миками, какого чёрта ты там орёшь? — Б-БОГ, ОН ПОСМЕЛ СКАЗАТЬ, ЧТО ХОЧЕТ ЛИШИТЬ ВАС ЖИЗНИ! Парень тихо выдохнул, поправляя белое полотенце на бёдрах. — Миками, ничего такого в этих словах нет. Было, конечно, но сейчас было не до этого. Лайт хоть и знал, что Бога Смерти обычными способами убить невозможно, но Миками явно бы пошёл против этих правил. — Иди сюда, — Ягами протянул к нему влажные руки. Теру на секунду замер, после чего кинулся подальше от Рюка в объятия парня. Мужчина задрожал, крепче вжимаясь блеклым лицом в широкую грудь. Запах Бога… Такой… Дурманящий… — Лайт, он тебя любит. — Я знаю, — ухмыльнувшись, он осторожно коснулся губами взъерошенной макушки, после чего снова посмотрел на прокурора, — иди искупайся, ты всё ещё немного… В остатках моей любви к тебе. Миками слегка улыбнулся, даже просто видя перед собой образ Бога. — Вы пока можете пройти в спальню, Рюк, проводи. — Я вам что, экскурсовод? — Я куплю тебе на килограмм яблок больше в следующий раз. Пожалуйста. От одной мысли о том, как острые зубы впиваются в сочный сладкий ярко-красный плод, Рюк явно взбодрился. — Лайт, чего стоишь на месте, пойдём. Про себя Ягами посмеялся с такой податливости Бога Смерти ради обыкновенных яблок, однако, после того, как Теру скрылся за дверью ванной, всё же направился за ним в спальню прокурора. — Хорошая квартира. Очень чистая, хм… Хотя, учитывая то, какой Миками человек — не столь удивительно, — Лайт опустился на заправленную кровать, — надо было забрать у него одежду, чёрт, неудобно сидеть в одном полотенце. Ягами обратил своё внимание на электронный будильник на прикроватной тумбочке. Надо же, каким-то образом эта штука оставалась целой. Действительно хорошая выдержка. — Рюк, он часто вспоминает меня? — Чаще, чем тебе бы хотелось. Парень приподнял бровь, но переспрашивать не стал — а смысл, если он и так прекрасно понял. Дверь осторожно приоткрылась. — Теру, мы тебя уже заждались, — Бог Смерти рассмеялся. Миками гневно глянул на Рюка, после чего быстро подошёл и сел рядом с Лайтом. Для последнего было немного необычным видеть Теру не в деловом костюме, а в обычной домашней длинной рубашке, без очков, с мокрыми после душа волосами. В руках он держал его одежду. — Теру, можно я это заберу? — К-конечно, только я могу её Вам постирать… — Хорошая идея, только, — Ягами осторожно выудил у Миками нижнее бельё, — это я всё-таки надену. — П-простите… — Теру тихо шмыгнул носом, тыльной стороной ладони вытирая лишнюю влагу с губ, после чего поднялся, крепче прижимая вещи Бога. — Ничего. Когда Миками вышел из комнаты, Лайт обернулся к Рюку. — Знаешь… Я никогда не испытывал такого. Мне действительно нравится находиться у него дома. Быть с ним. Вдалбливать его… И иногда мне хочется обнять его не для того, чтобы он успокоился… А для того, чтобы успокоился я. — Кажется, ты начинаешь в него влюбляться, Лайт. — Мне тоже так кажется. И это плохо. Я просто иногда думаю о том, что этот идиот купил глаза Бога Смерти за половину жизни, идиот… Я не хочу, чтобы он умирал… — Я в отличие от тебя вижу, сколько ему осталось жить. Но я не могу этого сказать. — Б-Бог, извините… — Миками осторожно вошёл в комнату, мягко прикрывая дверь, — еда уже остыла и… — Моя еда всё ещё горячая, — усмехнувшись, Лайт пальцем поманил к себе прокурора, а когда тот вновь сел к нему на кровать, провёл рукой по его лбу, — я же сказал, ещё горячая. Теру замер, понимая, насколько сильно краснеют его щёки — ещё бы, такие слова услышать от человека, которого так сильно любишь. — Ягами-сан… — Да? — Я… — Миками хотел поправить очки, но вместо этого чуть не ткнул пальцем себе в глаз, так как очки остались в ванной, — Ягами-сан, я… — он потёр щёку внутренней стороной ладони, пытаясь скрыть наступающее смущение, — я б… Я люб… Лю… — рука натянула ночную рубашку практически до колен, — я люблю Вас… Настоящий Теру. Таким его видел только Ягами. И такой Теру нравился ему куда больше, чем тот серьёзный прокурор в вечно строгом костюме. — Взаимно, — Лайт мягко улыбнулся, рукой поднял спадающие на глаза мокрые пряди волос и поцеловал мужчину в лоб, — время позднее, хоть и выходной, нельзя нарушать режим. Пора ложиться спать. — К-конечно, извините, простите… Но как только Миками встал, Ягами с силой дёрнул его за руку, сразу же уваливая его назад и садясь сверху так, чтобы не придавить его. — Куда ты собрался? — Спать в зал… — Я разрешал, в конце концов? — Но Вы устали, поэтому… Я решил, что Вам будет лучше спать одному, без меня… — Зато я так не думаю. Теру, — он переложил его головой на подушку, после чего опустился рядом, — я люблю тебя, пожалуйста, ложись спать. Голос Лайта звучал так успокаивающе и завораживающее, что мужчина сначала и не уловил смысла последней фразы. Бог сказал, что любит его… Кратко кивнув, Миками осторожно прижался к разгорячённому телу парня, щекой ложась на его грудь. Пальцы Ягами стали осторожно расчёсывать немного подсохшие пряди тёмных волос, заботливо укладывая их в одном направлении, Лайт слышал тихое размеренное дыхание, по которому можно было понять, что Теру засыпает; его рука лежала посередине груди любовника, примерно в зоне солнечного сплетения, фаланги пальцев не были сжаты слишком крепко, изредка подрагивали, как и прикрытые веки. — Как мило, Лайт. Ягами не хотелось отвечать на сарказм Рюка, ведь он считал прокурора на данный момент действительно милым. Он немного сильнее обнял мужчину, поворачиваясь на бок, тем самым закрывая его своим телом от Бога Смерти. — Да, он милый, Рюк. Но нам обоим уже пора спать. Спокойной ночи. В ответ тишина. И Слава Богу, не было сейчас желания обмениваться колкостями с Рюком, особенно, когда рядом уже мирно и довольно чутко спал Миками. Лайт вновь поцеловал его в лоб, только теперь не получил никакой реакции, кроме немного дрогнувших у переносицы бровей. Как мило. Но теперь уже Бог Нового мира и сам почувствовал, как его тянет в неуклонимый сон. Веки опустились, разум, казалось, ненадолго отключился, однако руки так и продолжали обнимать едва подымающееся от тихих вздохов тело мужчины.