Я устала

Кто-нибудь спасите ее от самой себя. Девушка непозволительно часто душа моральную боль причиняет себе физическую. Ни для кого не удивление избитые костяшки, многие знают, что она увлекается лакроссом и тайским боксом, если кто-то увидел ее ноги, запястья и плечи с предплечьями, то они бы по открывали рты, всех больше удивляет, что даже с этим она позволяет над собой издеваться. Стайлз учится в старшей школе Бейкон-Хиллс, ей семнадцать дет, через пару месяцев стукнут заветные восемнадцать. И хотела бы она уйти, но она крепко привязанная к своей семье. У девушки нет друзей, только одна семья, где старшие братья заменяют их. Брат близнец старше ее на целый час, и девушка горестно вздыхает, ведь даже ее брата не задирают, а вот над ней как только хотят. Девушка делает очередную полосу лезвием по руке, по старым и новым шрамам и порезам покрывшимися коркой, блаженно вздыхает и улыбается собственному отражению с потекшей тушью из-за пролитых по пути домой слез. Она перебинтовывает руку эластичным бинтом и идет в комнату где бесятся старшие братья. Она по привычке заходит в комнату, кидает сумку на пол и падает на кровать. Братья переглядываются ложатся по бокам от нее обнимают и тихо спрашивают: — Затянешься? — Лип подносит к губам девушки сигарету и та делает две глубокие затяжки. Подержав дым в легких, она спокойно, тонкой струйкой выдыхает дым. Она открывает глаза и смотри как дым струиться вверх и постепенно исчезает. — Что случилось? — спрашивает Йен заставляя девушку посмотреть на него, та закусывает губу до крови и все-таки отвечает, спустя минут пять гробовой тишины, так как дома кроме ниж не было ни кого. — Джексон. Скотт. Айзек. Они изнасиловали меня, и теперь пускают слух, что я шлюха и сама согласилась на это. Дерек вместе с ними. — у нее не осталось слез. Она очень хочет разрыдаться, но нет ни сил, ни слез. Девушка во всех смыслах устала. Устала врать на работе, говорить ребятам с тренировок что все хорошо, терпеть побои, издевательства и унижения, она морально и физическим уже не выдерживает. — Чего? — Ли подорвался и посмотрел на сестру, — И ты молчала? — Я не хотела показаться слабой. — Стайлз вздохнула уже жалея о том, что проговорилась. — Это не слабость, Стайлз. Ты наша сестра, мы обязаны отомстить им. — Йен был на стороне Липа. — Дерек был твоим парнем, у вас все было хорошо, пока не стал капитаном команды по лакроссу. — Стайлз пожала плечами, ей было откровенно плевать на Хейла, и что еще две недели назад они были счастливой парой, все крупно поменялось, раньше он защищал ее, а сейчас стоит по ту сторону баррикад. — Похуй. — лишь ответила Галлагер-младшая. Братья не узнавали свою сестренку. Она уже не была той вечно улыбающейся, гиперактивной, вечно болтающей, саркастичной девочкой, с огоньками в глазах. Она стала с более жестоким сарказмом, токсичной, и скорее ядовитой. Лип и Йен переглянувшись подождали пока она без сил уснет, спустились на первый этаж, достали пиво и молча переглядывались, не зная, что делать они не понимали, где у этого маленького чуда жизнь пошла по пизде. — Что будем делать? — спросил Йен. — Отмудохаем их. Зови Микки с братьями, он поймет. — Йен кивнул и набрал парню, тот моментально согласился, ведь не мог представить что бы так кто-то попустил с Мэнди и что бы он сделал с этим человеком. Эта компания смогла достать всех кроме одного, Дерека. Его они искали везде, но нигде было, в итоге они решили разойтись, а Микки пошел со своим парнем, что бы как-нибудь помочь ему и его сестре. Подойдя к дому, Лип сорвался, на крыльце сидел Хейл собственной персоной, он не пытался вырваться или ударить в ответ, он принимал все что посчитал нужным, все удары которые наносил Галлагер-старший. Йен и Микки еле вдвоем оттащили Липа. — Какого хуя ты тут делаешь? — Хейл сплюнул кровь и посмотрел на парней, — Отвечай сука, пока я тебя тут же не грохнул! — Лип был взбешён, Йен не меньше, но он не хотел щас влезать в драку, он сначала хотел поговорить и узнать нахуя он сюда приперся. — Стайлз написал, попросила прийти. Какой-то важный разговор, я пришел, дверь закрыта, я стучался никто не открывает. И про слух, я в это не верю, просто мне сказали поддержать, иначе над моей сестрой начали издеваться, а ей всего двенадцать. — Лип нахмурился и открыв дверь влетел в дом. Йен побежал вслед за братом, они кричали и с грохотом бежали в комнату, где должна спать Стайлз. Микки тяжело вздохнул и посмотрел на Дерека. — Молись парень, молись, что бы с ней было все хорошо. — Микки хотел уже спокойно зайти, как услышал два крика, полных боли и отчаяния о потере, он побежал, а в след за ним и Дерек. Лип и Йен влетели в комнату и о громко закричали понимая, что опоздали. Они смотрели как на лице кареглазого олененка Бэмби застыла последняя улыбка в ее жизни. Сняв тело девушки с петли, спустив ее на пол парни по боком сидели и держали ее, гладя по щекам просили проснуться, с понимание, что она уже не откроет глаза. В проеме двери застыло две фигуры, Микки который потом двинулся к своему парню и крепко его обняв начал успокаивать и Дерек, который боялся даже вздохнуть он не хотел верить. — Прости, Стайлз. Это моя вина. — он упал на колени. Лип только сейчас заметил его присутствие и хотел кинуться на парня, но увидел в его глазах такую же боль, что и Липа с Йеном. — Простите. Простите. Простите! — прокричал Дерек не выдержал и заплакал от бессилия. Микки крепко держал кричащего и плачущего Йена. А Лип держа и крепко прижимая к себе, будто пытается скрыть от всех проблем этого мира, обнимая бездыханное тело сестры. Каждое слово может ранить человека, каждое действие может сломать его стержень. И на сколько надо быть тварью, что бы целенаправленно вести человека к тому, что бы он решился на такой шаг, как суицид. Прислушайтесь и присмотритесь, что говорите вы и что говорят вам, может стоит переступить через гордость и попросить помощи, а не молчать?