ZHU — Reaching
Канпимук смотрит в пустоту, медленно вращая в пальцах пластиковый стаканчик с кофе. Иногда его взгляд возвращается к Джебому, и тот видит в нём скопившееся напряжение и усталость, которые преследуют последние пару недель их обоих. Только для старшего это ничего больше, чем просто очередной примитивный сюжет, а Бэм… уже больше ни на что не надеется. Младший берёт напиток и подносит его к губам, глядя, как Джебом сцепляет пальцы в замок и склоняет голову на бок, ни на секунду не отводя от сидящего напротив Бхувакуля взгляд. Парень с вызовом выдерживает его, а потом неприлично медленно отворачивается, делая упор на то, что для него все эти игры в гляделки безразличны. Наверно было бы больше смысла в том, если бы Им сейчас, прямо тут просто разложил бы его на столе. Трахать у старшего всё равно получается гораздо лучше, чем говорить. Последнюю неделю, Бэм только и делал, что пытался поговорить. Подбирал слова, продумывал ответы, которые становились совершенно не нужными, после того, как в открытый для диалога рот Бхувакуля Им, как два пальца, засовывал одну из своих издевательских фраз. И младший вполне, наверно, мог проглотить, сделав вид, что ничего, совершенно ничего не происходит, но не в этот раз. Атмосфера накалялась весь последний месяц, на протяжении которого стало предельно ясно, кто такой Им и как под него ложиться. И это было наверно тем, от чего всё в голове Канпимука превращалось в необъяснимую свалку, готовое похоронить парня под собой, не дав сосредоточиться ни на одной разумной мысли. Звук, с которым вернувшийся Джинён ставит вазочку с шоколадным пудингом на стол, заставляет Бэма вздрогнуть, оторвавшись от своих мыслей и пожираний Джебома красноречивыми независимыми взглядами. Пак берёт салфетку и, звякнув цепочками на сапогах, стирает со штанины след от мороженного, которым видимо капнул на него кто-то у прилавка в кафе. — Ванильного у них не было, — будто оправдываясь произносит он и садиться рядом с Бэмом, напротив Джебома. — Кто хочет со мной напополам? Им медленно качает головой, а Бэм просто забирает у Пака ложку и пододвигает к себе тарелочку со сладким. Проследив, как Бхувакуль зачерпывает ложкой шоколадную массу и отправляет её в рот, глядя на Джебома так, будто это он виноват, Джинён только приподнимает брови и удивлённо вздыхает. — Ладно. Кто-нибудь уже думал насчёт спидвей* на сегодняшний викенд? — Джек с Марком? — спрашивает Им. — Будут участвовать. Я говорил с ними вчера. Джебом кивает и переводит взгляд на Канпимука, который уже доел десерт и отодвинул от себя тарелочку, вернув пальцы на стакан с остывшим кофе. — Что ты на меня смотришь? — спрашивает он с безэмоциональностью, за которой скрывается лёгкая мстительность, — у меня на выходных выставка, и в этот раз я буду на ней присутствовать. Он допивает кофе и отворачивается в окно, а Джебом усмехается возвращаясь к Джинёну, который вполне ощутимо хмуриться, не упустив и капли того напряжения, которое ощущается между его друзьями. — Деловая женщина, — поясняет Им за своего парня и, бросив на смотрящего в окно Бэма ещё один взгляд, выпрямляется.***
— Придурок, — вздыхает Бэм. — Стерва, — отвечает Джебом, закрывая входную дверь. — Эгоист, — младший снимает туфли и аккуратно ставит их под вешалкой, направляясь в комнату. — Сучка. — Заткнись. — Заткнись. Бэм садиться на кровать и начинает медленно стягивать с себя одежду, думая, что эти их шуточные обзывательства, наверно, единственное весёлое, что сохраняется во всей ситуации. Но в тоже время и, наверно, единственное честное. Джебом возвращается с кухни со стаканом воды, который не допивает и ставит на стол, тоже забираясь на кровать, и прихватывая за запястья руки младшего. — Я сам, — Канпимук пихается. — Пока ты ещё официально мой парень, то не сам, — просто отрезает Джебом и опрокидывает младшего на кровать, пододвигая его за бёдра к себе ближе. Бхувакуль разводит ноги, обхватывая ими старшего за пояс, давая тому больше возможности склонится над ним. Им стягивает его рубашку только до середины локтей, тут же прижимаясь губами к открытому участку светлой кожи над ключицей. — Почему ты такая сволочь… — произносит Бэм, путаясь пальцами в волосах старшего, который оставляет влажные поцелуи на его шее. Он прикрывает глаза, чувствуя, как Джебом спускается ниже к его животу, не прекращая сжимать в руках хрупкую талию. — Это вопрос? — Им отстраняется, убирая волосы с лица и стягивает через голову толстовку, потом, не церемонясь, стягивает брюки и бельё с младшего, нашаривает в тумбочке смазку и скидывает с неё колпачок одним пальцем. — Всё может быть нормально, — Бэм продолжает говорить даже когда Джебом приступает к растяжке, — если ты просто уберёшь свои замашки эгоиста нахуй подальше. — Ну, прости, дорогая, — старший на секунду останавливается, чувствуя, как легко входят в чужое тело сразу два влажных пальца, а потом поднимает взгляд, продолжая, — для меня это просто характер. — Для тебя это просто не серьёзное отношение, — Бэм пару раз двигает бёдрами, показывая, что свободно насаживается. Наверно в этом и вся привилегия быть парнем такого как Им. — А чего ты ждал? — Джебом наконец убирает пальцы и наваливается на Канпимука, стягивая с него рубашку полностью и устраивая стройные ноги по бокам от своих рёбер. — Что я женюсь на тебе? — Заткнись, — устало закатывает глаза Бэм, чувствуя, куда катиться очередной диалог, — и молчи, если хочешь кончить сегодня, неудачник. — Нет, — Джебом приподнимает младшего за поясницу, усмехаясь в чужие губы, — это ты не забудь стонать погромче, если хочешь кончить сегодня, дрянь. Бэм хочет что-то съязвить и уже открывает рот, но из него вырывается только глухой стон от слишком ощутимого проникновения. Младший прогибается в спине, прижимаясь всем телом к Джебому, который прикусывает кожу под его подбородком, заставляя покрыться мурашками. Бэм вцепляется ногтями в спину старшего и тут же отпускает, чувствуя, как чужие руки обнимают его поверх лопаток. Он ждёт чего-то жёсткого: впивающихся до синяков в бёдра пальцев, бешенного ритма, но старший в этот раз до странного чувственный и мягкий, убирая волосы с лица парня и целуя его в шею. Джебом не спешит, не для того, чтоб младший привык, а чтоб немного дольше растянуть эту трепетную близость. — Не обязательно нежничать, — шепчет Бэм, разводя руки по спине Има в неуловимом узоре. Его сердце бьётся у самого горла, практически растекаясь. — Обязательно, — отзывается Джебом где-то в сгибе его шеи, а Бэм чувствует, как у него начинают дрожать колени, как будто тело перестаёт слушаться, передавая контроль над собой старшему, который наконец толкается, начиная ритмичными движениями отмечать старт до момента, на протяжении которого будет доводить парня до исступления.***
Джебом оставляет безвольно лежащего Канпимука в постели и выходит на балкон. Он прикуривает, прислоняясь к перилам, глядя на огни ночного города под ногами. Где-то слышен звук взвывших скоростей и по перекрёстку проносится автомобиль. Прохладный воздух пахнет напряжением, которое Джебом уже не может охарактеризовать как-то однозначно. Кажется, вся атмосфера вокруг пропитана этим, невидимым током, не дающим мышцам тела расслабиться даже после нескольких затяжек. Можно ничего не говорить, потому что всё и так понятно. Если Бэм решил его бросить, то он не будет мешать. Джебом никогда не думал о том, что будет делать, когда всё это наконец случится просто потому, что всегда прекрасно знал что именно. Он сминает окурок о перила и облокачивается на локти, свешиваясь вниз. Наверно, ему тоже, когда-нибудь что-нибудь нужно бросить. К примеру, курить.