***
Бакуго всё ещё не мог выкинуть из головы события давнего прошлого, того самого, из средней школы, когда он был тем ещё задирой, коим до сих пор является. Пусть он изменился за все то время, что он учится в Юэй, но от старых привычек избавиться сложно, а поменять свое отношение и взгляды ещё сложнее. Но он проделал долгий путь, многое осознал и принял. Блондин вёл себя неправильно и до сих пор не извинился… Подобающе, чтобы всё было правильно, настолько, насколько это возможно. Пусть его характер всё ещё не сахар, но уже не тот, каким он был. Бакуго чувствовал, что сильно изменился. В нём изменилось многое. С этим принятием самого себя он понял одну очень важную вещь. Свои чувства по отношению к одному человеку. К тому самому, кому принёс больше всего неприятностей. И с кем больше всего ему хотелось бы быть добрее. Пока у него всё ещё не получается, но Кацуки уверен, однажды он сможет показать себя с лучшей стороны. Теперь ему было совсем не важно, что подумают о нём другие. Сейчас у него было в приоритете прожить такую жизнь, где не было бы места сожалениям. Он сделает всё, что в его силах. И сейчас он готов сделать свой первый шаг. Пусть блондин был не уверен в своём выборе, в своих действиях, но он с силой сжимал руки в кулаки и твердил самому себе. — Я должен это сделать. Если не сделаю, ничего не изменится, — произнес Кацуки и нахмурился. Его взгляд выражал сожаления, но, после, словно отходя от мучающих его мыслей, громко ругался и кричал, теребя волосы и взрывая маленькие предметы в своей комнате, чтобы отвлечься от всей этой ерунды в его голове. И почему же его выбор пал на День Святого Валентина? Может потому, что он хотел сказать этому чёртовом задроту ещё о чем-то? О том, про что не знает никто. Рассказать о том, что творится в его бешено бьющемся сердце. Кацуки проклинал себя, что посмел испытывать такие чувства к Деку… Да, именно к этому несносному мальчишке, что постоянно лезет туда, куда его не просят. К вечно влезающему в неприятности. И этот засранец даже представить себе не может, как Бакуго сходит с ума, стоит тому появиться в его поле зрения и улыбнуться своей ослепляющей улыбкой. Кацуки был готов расплавиться, но ещё больше он хотел взорвать это веснушчатое лицо. Блондин чертовски не хотел, чтобы кто-то видел улыбку этого задрота, но он сдерживался… Сдерживался, как только мог, даже грубил больше обычного, стараясь не выдать свои настоящие чувства… Ведь тогда он ещё не был готов, чтобы кто-то узнал о его влюблённости. Но сейчас он чувствовал себя более чем готовым, возможно, Бакуго таил в себе мысль, что он торопится, но поделать ничего не мог. Он давно уже купил подарок и давно решил, что будет делать, но стоило подойти к письменному столу, как всё его мужество и решимость таяли на глазах, а сам он яростно начинал метаться по комнате. Кацуки ощущал себя девчонкой, и его это бесило, хотелось прямо сейчас пойти и выпустить пар. Избить кого-нибудь или сломать, но, хмыкая и хлопая ладонями по щекам, он уперто твердил себе, что пора взять себя в руки. И когда блондин наконец смог собраться, наступил этот долгожданный день — День Святого Валентина. Все были радостные, на лицах улыбки, а в руках коробки с шоколадом; кто-то дарил, а кто-то получал. Царила вся эта сладостная и сопливая фигня. Бакуго даже не мог сдержаться, чтобы не морщиться, но даже так он осознавал. Ведь тоже погряз в этом мире Амура. Чёртов купидон, который выстрелил в его сердце. Если было бы возможно, Кацуки обязательно бы взорвал этого придурка и засунул его стрелы в его же задницу, напоследок сказав пару ласковых. — Но, блять, это невозможно. Блять, блять, блять, блять, — ворчал блондин, довольствуясь лишь тем, что мог это только представлять. Скулы сводило от кипящей злости, но будущий герой уже ничего не мог поделать. Его сердце не хочет отпускать эту глупую затею под названием: «Любить». Подарок, что он хотел подарить, надёжно упакованный, лежал в его сумке, Кацуки торопливо шёл в свой класс, под нос бурча проклятье, ведь видеть эти розовые картины и сердечки он чертовски не хотел. Они его достали ещё там… В его комнате. Он хотел скорее отдать этот чёртов подарок этому Деку и уйти, но ему предстоит ещё отсидеть целый учебный день. Самым верным решением было отдать его после уроков. Блондин очень не хотел, чтобы кто-то видел, как он дарит что-то этому идиоту. А ещё больше он не хотел, чтобы свидетелями были кто-то вроде дерьмоволосого, электрошокера и ленточника, точно не эти придурки. — Эй, Бакубро, ты чего такой угрюмый? — весело прощебетал Каминари с улыбкой от уха до уха, тот прямо-таки искрился от всеобъемлющей энергии радости и веселья. Рядом с ним Киришима усмехнулся, а после хлопнул Бакуго по спине и, беззаботно шутя, поинтересовался. — А? Может ты расстроен, что тебе все ещё валентинку не подарили? Или шоколад? Бакубро! Не переживай, ещё весь день впереди! — с негромким смехом произнес Киришима, отчего получил просто уничтожающий взгляд. Нервно хихикнув, парень поднял руки в извиняющемся жесте, надеясь, что это прокатит, но все надежды рухнули, когда Бакуго неожиданно зарычал и угрожающе произнес. — Чё? Ты, видимо, бессмертный, дерьмоволосый? С чего бы мне интересоваться этим чёртовым праздником? Сдалось мне это ваше дерьмо! — прорычал он и, цыкнув, тут же направился к своему месту. Все, кто наблюдал за этой картиной, вздохнули. — Видимо он и вправду не в самом лучшем расположении духа, — произнес Серо, потерев затылок, но потом хитро улыбнулся. — Да быть не может, чтобы он не ждал от кого-нибудь валентинки! — шепнул Ханта своим товарищам, а те в ответ захихикали, а ведь даже они получили свой шоколад.***
Деку сидел за своей партой и весело беседовал с Ураракой, Иидой и даже с Тодороки. Те выглядели счастливыми, обсуждая, что получили в этот день. Бакуго стал ещё более угрюмым, видя, насколько счастлив Деку, получая от кого-то, но не от него, подарки. Только он собирался сесть, как встретился взглядом с Мидорией, от чего застыл, словно статуя. Изуку неловко улыбнулся, а после, склонив голову, произнес: — Доброе утро, Каччан! Тебе уже дарили валентинку? — с добродушно ослепляющей улыбкой произнес зеленоволосый мальчишка, заинтересованно смотря в его красные глаза. Бакуго сглотнул и, хмыкнув, произнес: — И тебе не сдохнуть, Деку. Нет, к черту это дерьмо, — буркнул тот и отвернулся, садясь за свое место и закусывая нижнюю губу. Он не хотел так грубо отвечать. — В-вот как… — неловко пробормотал Изуку и перевёл внимание на своих друзей, продолжая разговор. Бакуго начал молиться, чтобы всё скорее закончилось.***
— Мидория-кун, ты идёшь? — беззаботно поинтересовалась Очако, ходя вокруг Ииды, отчего тот стал её отчитывать, чтобы она стояла спокойно. Урарака надулась, а Изуку весело рассмеялся. — Я забыл кое-что в классе, поэтому хочу вернуться. Вы идите… Я скоро догоню! — сообщил Изуку и поспешно развернулся, чтобы скорее вернуться в кабинет. — Хорошооо! — пропела Урарака и, улыбнувшись, тут же увлекла в разговор Тенью. Со вздохом Иида повёл свою болтливую одноклассницу в общежитие, напоследок бросив быстрый взгляд на спину своего друга. — «Каччан, он ведь ещё не ушёл? Он был последним… И тем, кто не покинул класс, когда я уходил» — подумал Мидория, надеясь, что его одноклассник все ещё там, но, когда он пришёл, кабинет был пуст. Окно было открыто, и занавеска от лёгкого ветра развивалась. День подходил к концу, и небо меняло свои краски. Было красиво. Приковывало взгляд. Деку не сразу заметил, что на его столе что-то лежит, и поэтому, когда он подошёл, то был очень удивлён. Там лежал красивый небольшой пакет. Изуку был в недоумении, ведь когда он уходил, на парте ничего не было. Он в предвкушении коснулся предмета, беря в руки и не решаясь заглянуть. Сглотнув, Изуку прислушался и был готов поклясться, что слышал биение собственного сердца. В пакете была тетрадь и небольшая коробочка шоколада. Неброская, совсем обычная. Но больше всего его взгляд привлекло и поразило… Это тетрадь. — Ха… Быть не может… Как… Почему? — произнес Изуку, его лицо покраснело и появилась глупая улыбка. Об этой тетради мог знать только один человек. И лишь он мог подарить её. — Анализ героев на будущее… Номер тринадцать… — нежно произнес Изуку, садясь на свое место. Руки дрожали, он не верил своим глазам. Этот размашистый почерк, эта небрежность. Мидория был уверен на все сто процентов, что это был Бакуго. — Хм? — удивленно хмыкнул обладатель ярких непослушных волос цвета виридиана, заметив, что в тетради есть ещё что-то. Валентинка, чёртова валентинка, на которой таким привычным почерком написано…С Днём Святого Валентина, чёртов задрот. Ненавижу эти сопли… Но хочу извиниться… Ты ведь понимаешь, о чем я? Этого недостаточно, но это мой первый шаг, чтобы всё исправить. Я хочу рассказать о своих чувствах, а также всё, что думаю о таком придурке, как ты. Но для начала я хочу получить твоё прощение, я знаю, что был мудаком и сейчас мало, что поменялось…
ТЦ, ТЫ ТУПИЦА, ЗАСТАВЛЯЕШЬ МЕНЯ ПИСАТЬ ТЕБЕ ВСЁ ЭТО…
Всё, с тебя хватит, черт… Скажешь об этом хоть кому-то, убью, ясно?
Деку не мог сдержать свой смех и редкие слезы, что скатывались по его щекам. Улыбка сама по себе появилась на его лице, он был счастлив. В груди появился лёгкий трепет, сердце так гулко стучало, и казалось, словно оно вот-вот завальсирует и в элегантном прыжке выпрыгнет из груди. Щеки медленно заливались румянцем, и Деку мог поклясться, что они запылают. Тело чуть подрагивало от волнения. Он ведь не может ошибиться? Это и вправду валентинка. Пусть небрежная, необычная и в такой манере, и пусть там нет прямых слов о любви… Изуку чувствовал, что этот клочок бумажки несёт в себе гораздо больше. Ведь Бакуго не мог это написать просто так? Значит, для него это что-то очень важное, то, что должен знать именно он и именно в этот день. Изуку не мог поверить своей догадке, но даже если это простой розыгрыш… Мидория счастлив, он рад настолько, что готов сорваться с места и поговорить об этом с Бакуго, но Изуку осознавал… Понимал, что сейчас торопиться не стоит. А пока… — Я давно… Простил тебя… Ты и вправду… Мало чем изменился, как всегда груб, спасибо… С праздником, Каччан, это самая лучшая валентинка! — произнес в пустоту Изуку, но он был уверен, что эти слова достигнут того, кому они адресованы, и, если бы Мидория знал, что это действительно так, он бы усмехнулся. Ведь Бакуго все прекрасно слышал, стоя около кабинета и не решаясь войти. Вздохнув, он без лишних слов пошёл в общежитие, и, только оказавшись на улице, его лицо покраснело, а сам он негромко закричал… — Чёртов Деку…! — прокричал Кацуки, запуская руки в свои волосы и пряча лицо в изгибе локтя. Это, определённо, самый не любимый его день. Он все ещё проклинает этого чёртового купидона. И будет делать это до самого конца.