*
Чимин почувствовал, как воздух покидает его лёгкие, когда кто-то схватил его за руку и прижал к стене. — Скажи своему щенку, чтобы он положил пистолет, — пробормотал Чонгук. — Тэхёни… — Чимин вздрогнул, и охранник опустил оружие. — Иди прогуляйся, — продолжил он, и на его губах появилась ухмылка. Как только они остались одни, Чонгук обхватил его за шею. — Что ты задумал, Пак? Чимин лишь улыбнулся, наслаждаясь ощущением удушения. — Ничего. — Ему удалось выбраться. — А ты? — Я думал, ты ищешь кого-то, кто бы тебя хорошенько оттрахал. — Чонгук зарычал и крепче сжал горло Чимина. — А разве нет? Чимин недвусмысленно застонал от давления на собственную шею в сочетании с этими словами, и звук откликнулся прямо к штанам Чонгука. Рука исчезла через секунду, и Чимин ухмыльнулся, заметив, что младший отодвинулся на некоторое расстояние. — Почему ты отступаешь, Чонгуки? — сказал он и толкнул мальчика к стене на другой стороне узкого коридора. Чимин с силой впился зубами в мягкую кожу ключицы, обнажённую по-прежнему расстёгнутой рубашкой, и Чонгук зашипел. — Разве секунду назад ты не был полон уверенности? — Это плохая идея, — сказал Чонгук, несмотря на разлившееся тепло в животе и зудящее желание прикосновений. Логика была у Чонов в крови и не видеть плохого исхода, который принесёт секс с наследником вражеской семьи, было для него невозможным. — Разве ты не папин хороший мальчик? — проворковал Чимин, и лицо Чонгука потемнело. Он взял Чимина за подбородок, и глаза старшего загорелись неподдельным весельем. — Следи за своим блядским ртом, Пак. — Он оттолкнул Чимина, но тот только хихикнул, когда его спина упёрлась в стол. — Может быть, если бы мне было чем его занять, я бы не болтал так много. — Чимин пожал плечами и медленно облизнул губы. — Ты пришёл за мной, только не говори, что не хочешь меня сейчас. — Я хочу вернуть свой нож, — сказал Чонгук и стиснул зубы. Чимин ухмыльнулся. — Тогда пойди и возьми. — Он вздохнул, когда Чонгук только протянул ему руку и покачал головой. — Тебе придётся поискать его. Чонгук закатил глаза и положил руки на бока Чимина, чувствуя, как тепло его кожи просачивается сквозь шёлковую рубашку. Он не отрывал своих глаз от его, пока прикосновения блуждали по его телу: по твёрдой груди и животу Чимина, что подёргивались под его пальцами, пока он не добрался до верхнего края его штанов и не нашёл искомое. Однако Чимин схватил Чонгука за запястье, прежде чем тот успел расстегнуть рубашку. — А что я получу за то, что верну его? — Ты украл его у меня, Чимин. — Чонгук закатил глаза. — Я не обязан тебе ничего давать. — Ну, не будь таким подлым. — Старший надул губы, но в его глазах появился блеск. — Я не ворую. — Нет, шантаж и убийство больше по твоей части, верно? — сказал Чонгук, грубо выдёргивая рубашку Чимина и доставая свой нож. Чимин что-то промурлыкал и обвил руками шею Чонгука, чтобы запечатлеть дерзкий поцелуй в уголке его рта. — Ты так хорошо меня знаешь, — пробормотал он, уткнувшись в кожу младшего. Чонгук медленно выдохнул, прежде чем воспользоваться наконец собственными руками и притянуть Чимина к себе ближе, великолепно прижимая их тела вместе. — Чего ты хочешь? — спросил он, ненавидя то, как губы Чимина изогнулись в победоносной ухмылке. — Поцелуй. — Он даже глазом не моргнул. — Может, и больше. Их глаза встретились в последний раз, а затем они поцеловались горячо и безудержно, пока Чонгук ещё крепче обнимал Чимина, а с губ старшего сорвался вздох. Ни один из них не пытался сдерживаться, не заботясь о месте, где они находились, и о том, что кто-то мог войти в любую минуту, пока плавящий огонь горел в их животах, лишь подпитывая их желание. Когда их языки соскользнули друг по другу, Чонгук прижал Чимина к столу, на который тот опирался, и вжал бедро между его ног, одна рука потянулась к его заднице, чтобы крепко сжать её. Чимин застонал, откинув голову назад из-за волшебного трения, и Чонгук воспользовался возможностью перейти к его шее, кусая достаточно сильно, чтобы оставить следы. Но прежде чем он успел сделать хоть что-то ещё, Чимин потянул его за волосы в ещё один кровоточащий поцелуй, не тратя времени, раздвигая губы, чтобы Чонгук мог просунуть язык ему в рот. Острая боль в нижней губе заставила Чонгука оттолкнуть Чимина, и он возненавидел, как старший ухмыляется, глядя на его скривившееся лицо. Он слегка провёл языком по тому месту, куда его укусил Чимин, и почувствовал вкус крови. — Так вот почему твои питомцы больше не могут тебя удовлетворить? — Он зарычал и схватил Чимина за волосы так крепко, что стало больно. — Потому что они не могут с этим справиться? — Чимин застонал, когда почувствовал, как у него защипало кожу головы. — Потому что ни у кого из них не хватит духу причинить тебе боль? — А у тебя хватит? — Чимин по-прежнему провоцировал, пытаясь взять верх. Чонгук ничего не сказал, просто отстранился и уставился на Чимина тяжёлым взглядом. Он слегка ухмыльнулся, прежде чем повести бровью и повернуться к нему спиной, проходя через те же занавески, из которых вышел некоторое время назад. Он даже не потрудился оглянуться, уверенный, что Чимин последует за ним к машине, ожидающей их снаружи.*
Пятнадцать минут спустя они лежали на огромной кровати Чонгука, раздетые до нижнего белья, и целовались так, как будто им не нужен был воздух. Чонгук отодвинулся на мгновение, чтобы посмотреть на Чимина, и почувствовал, как тесно стало в боксерах только от вида перед ним; он всегда думал, что Чимин был красив, но, глядя на него такого: уже полностью разбитого под собой, он умудрялся быть ещё более ошеломляющим. — Что? — прошептал Чимин, его глаза остекленели, но по-прежнему искрились. Чонгук сел, прежде чем поцеловать его ещё раз, и пошёл достать что-то справа от них, на что Чимин не обратил внимания. — Не против? — спросил он, и только тогда Чимин заметил открытый ящик, в котором он рылся, и пару наручников, которые парень вытащил. — Блять, да, — ответил Чимин, глядя на повисший металл, а затем облизнул губы, когда Чонгук поднял его руки над головой, чтобы пристегнуть их на спинке кровати. — Итак, ты сказал, что хочешь поиграть с этим… — затем сказал Чонгук и потянулся схватить свой тактический нож USGladius с пола; Чимин почувствовал, как воздух покинул его лёгкие. — Да… — Он выдохнул, глядя на холодное оружие. Чонгук ухмыльнулся и сменил позу, так что теперь он сидел верхом на Чимине и должным образом удерживал его на месте. Он заметил, как дыхание Чимина участилось, и наслаждался каждой секундой его реакции. — С чего нам начать? — Он осторожно провёл лезвием по скуле Чимина, и тот ахнул. — О, я знаю. Чонгук провёл ножом по лицу Чимина, пока тот не достиг шеи, чуть выше точки пульса, и остановился. Чимин заскулил, потянув за наручники, и прикусил губу, когда почувствовал лёгкое изменение давления на кончике лезвия. — Я мог бы убить тебя прямо сейчас, — прошептал Чонгук, наклоняясь к Чимину, их лица были всего в миллиметрах друг от друга. Ещё один скулёж сорвался с губ Чимина, и он нахмурился от звука, который издали наручники, когда он снова попытался освободиться. Он поднял глаза от груди Чонгука к лицу, и младший был удивлён тем, что не находил в них страха; только расширенные зрачки, наполненные похотью. Чонгук снова откинулся на спинку и медленно провёл ножом по груди Чимина, нажимая ровно настолько, чтобы оставить тонкую красную полоску, но не настолько, чтобы пустить кровь, и старший задрожал, тихонько всхлипывая, когда рука Чонгука опустилась ниже. — Посмотри на себя, ты чертовски разбит… — сказал Чонгук, хотя его собственное дыхание не было ровным. — Неужели это тебя так сильно заводит? Ответ Чимина прозвучал в формате стона, когда Чонгук позволил своему ножу скользнуть за пояс нижнего белья и провёл острым кончиком по пупку. — Прикоснись ко мне, — взмолился он и приподнял бёдра, чуть не порезавшись. Чонгук подумал о том, чтобы ещё немного помучить Чимина, но решил не делать этого, когда теснота в собственных боксерах стала невыносимой. Он осторожно положил нож на прикроватный столик и избавился от одежды, которая всё ещё была на нём, сделав то же самое для Чимина вскоре после. — Я оставлю их на тебе, хорошо? — спросил он, просто чтобы убедиться, и слегка коснулся запястья Чимина, чтобы тот понял, что он говорит о наручниках. Чимин только кивнул, уже слишком далеко уплывая, чтобы быть в состоянии сформировать предложения. Он медленно спускался вниз по телу Чимина, губами касаясь его кожи и оставляя свои следы там, где они касались: дорожку цветущих синяков, которые будут напоминать Чимину о той ночи ещё по крайней мере несколько дней. Мурашки пробежали по коже Чимина, и тонкий слой пота уже начал покрывать кожу; Чонгуку нравилось, что он был тому причиной, нравилось, что из всех, кого мог иметь Чимин, он был избранным. Добравшись до бёдер парня, Чонгук решил не торопиться. Он слышал каждый звук, издаваемый старшим, и питался им, поглощая их, словно витамины. И Боже, бёдра Чимина были потрясающими… Чонгук держался за них, всасывая до тёмных пятен на шелковистой коже и сжимая всякий раз, когда его мышцы вздрагивали под руками. От этого всего Чимин не унимался, извивался и дёргал руками в неудачной попытке освободиться, чтобы просто прикоснуться. — Чонгук… — заскулил он, и младший поднял глаза, услышав, что его зовут. — Поторопись, — взмолился Чимин. — Неужели так давно к тебе никто не прикасался должным образом? — поддразнил его Чонгук, но всё же двинулся со своего места, чтобы достать бутылку смазки и презерватив из того же ящика, из которого достал наручники. — Не волнуйся, я трахну тебя так хорошо, что компенсирует всех бесполезных мальчиков, которые у тебя есть дома. Чонгук раздвинул ноги Чимина и устроился между ними, разогревая смазку, которую он только что вылил на пальцы, прежде чем дразняще покружить вокруг его дырочки. Чимин прикусил губу и заскулил в предвкушении, замерев, когда Чонгук, наконец, толкнулся и, перестал дышать, когда парень начал двигать пальцем внутри него. Чонгук следил за каждым движением Чимина, выискивая на его лице признаки дискомфорта, прежде чем добавить другой палец и развести их. Чимин издал громкий стон, закрыв глаза; его не трахали должным образом в течение нескольких недель, и только жжение от пальцев Чонгука внутри него уже сводило с ума. Запястья Чимина пощипывало от натягивания наручников, но он любил боль и смаковал каждую её частичку; всё его тело было охвачено наслаждением, места, которые Чонгук кусал, до сих пор побаливали восхитительным образом. На третьем пальце Чимин вздрогнул и вскоре всхлипнул, когда Чонгуку удалось найти его простату резким толчком. Он знал, что младший дразнит его, чувствовал, что готов принять больше, гораздо больше, но его удерживали, а он мог делать только позволенное, учитывая его уязвимое положение. — Чонгук, пожалуйста… — Чимин застонал, выгибаясь дугой на кровати, когда Чонгук снова нашёл его чувствительную точку. — Ах, ещё! — Почему я должен давать тебе то, что ты хочешь? — Его голос был спокоен, несмотря на то, что собственный твёрдый член требовал внимания. Чонгук убрал пальцы из Чимина, и старший возмутился, чувствуя себя опустошённым. Он медленно поднимался вверх по его телу, касаясь губами мест, которые не пометил раньше, и погружаясь в него зубами, пока Чимин не начал всхлипывать. — П-пожалуйста… — умолял Чимин, в уголках его глаз стояли слёзы. — Мне нужно… — Он был прерван языком Чонгука, обводящим его сосок и заставляющим его потерять контроль над собственными мыслями. — Что тебе нужно, детка? Однако Чонгук не дал ему времени ответить, грубо соединив их губы и вылизав рот Чимина так, как будто от этого зависела его жизнь. Их члены соприкоснулись, и они оба ахнули от соприкосновения, даже если этого и было недостаточно. — Ты… — простонал Чимин. — Ты мне нужен. Трахни меня, — бормотал он. — Пожалуйста. Чонгук ухмыльнулся про себя и отодвинулся, чтобы взять одну из многочисленных подушек на своей кровати, положив её под талию Чимина, чтобы ему было удобно и ради лучшего угла. Он пристроил свой член ко входу Чимина и, наконец, толкнулся, не сдерживая стона, что сорвался с его губ и смешался с бессвязными полуслогами Чимина. Его темп с самого начала был безжалостным, их тела встречались с непристойными звуками, которые эхом разносились по комнате. Чимин был таким невероятно тугим, даже после того, как его растянули, Чонгук не мог не позволить себе потеряться в невероятно приятных ощущениях внутри него; он крепко держался за бёдра, хорошо осознавая, что его пальцы оставят там свой след. Тем временем, Чимин бормотал проклятия себе под нос, обхватывая ногами талию Чонгука и с успехом меняя угол, с которым его толчки входили внутрь, давая принять его ещё глубже и растянуть ещё шире. — Б-больше, — выдохнул Чимин, и Чонгук крепче сжал его бёдра; он уже собирался ускорить темп, когда их глаза встретились. — Подуши меня. Чонгук замедлил свои движения и сел на колени, притянув Чимина за талию и нависая над ним, когда одна из его рук потянулась к бледной шее. Он держал его так мгновение или два, толчки всё ещё были болезненно медленными, пока Чимин не заскулил; вот тогда он сжал, сильно, и старший задохнулся, когда воздух покинул его лёгкие, и Чонгук одновременно с тем начал двигаться быстрее. Он несколько раз поэкспериментировал со своей хваткой, не останавливая бёдра, и Чимин выглядел так, словно медленно сходил с ума, переполненный наслаждением. Чонгуку и раньше случалось убивать людей удушьем, и он точно знал, сколько сил нужно, чтобы кто-то умер у него на руках. Он был опасно близок к этому пределу, но Чимин, казалось, ничуть не возражал, вместо этого он выглядел довольным, что ему отказывали в кислороде, и его глаза закатились назад, когда в сочетании с тем Чонгук ударил ровно по его простате. Он ослабил хватку ровно настолько, чтобы дать Чимину немного воздуха, прежде чем снова сжать, и теперь слёзы текли по лицу Чимина, когда он громко стонал. Его тело начало трястись слишком сильно, и Чонгуку пришлось поднять руку, чтобы удержать ей старшего на месте за бёдра, пальцы легли поверх уже образовавшихся синяков. — Позволь мне прикоснуться к тебе, — взмолился Чимин хриплым голосом, его руки скручивались под натянутыми наручниками, запястья были в синяках от силы движений. — Я… мне нужно прикоснуться к тебе. Чонгук никогда бы не признался, что ему понравилось, как Чимин полностью обхватил его, как только его руки освободились — но ему нравилось. Ему нравилась возможность вдыхать, чувствовать и пробовать Чимина сильнее с их до невероятного тесной близостью, тонуть в звуках, которые он издавал, и во влажном скольжении их тел вместе. Дыхание Чимина стало ещё более прерывистым, чем когда Чонгук душил его, и его ногти вскоре нашли своё место на спине младшего, царапая глубже, когда он приближался к своей кульминации. Чонгук чувствовал это, жжение на его коже усиливалось с каждым особенно резким толчком, который заставлял Чимина кричать от удовольствия, и хотя он никогда не испытывал боли во время секса, она приближала его к краю. Руки запутались в его волосах, и его втянули в небрежный поцелуй, который был больше облизыванием языком, чем чем-либо ещё. — Шлёпни меня, Кук, — прошептал Чимин ему в губы, и Чонгук зарычал в ответ. Чонгук не стал тратить время на то, чтобы освободиться от хватки Чимина и поднять его тело с кровати, чтобы получить доступ к его заднице. Он держал свой темп ровными, доверив бёдрам Чимина удержать его же, обернувшись вокруг него, и опустил одну из своих рук, чтобы сильно ударить его. Он продолжал, чередуя ягодицы Чимина, и не мог отрицать, что старший выглядел таким красивым, абсолютно потерянным и невменяемым, когда пытался встретить толчки Чонгука и не отставать от его шлепков, нижняя губа покраснела от укуса и голос охрип от того, как сильно он кричал от удовольствия. Вскоре Чимин кончил со стоном, таким громким, что Чонгук был уверен, что даже его охранники снаружи услышали его. Однако он последовал за ним, чувствуя, как Чимин сжимается вокруг него, как раз в тот момент, когда ему нужно было дойти до финиша. Он несколько раз нежно поцеловал Чимина в щёку и шею, большими пальцами вытирая слёзы, которые до сих пор были там, когда он осторожно вытащил, и оба поморщились от чрезмерной чувствительности. Несмотря на боль в мышцах и желание прилечь, Чонгук всё же пошёл в ванную, чтобы выбросить презерватив и привести себя в порядок, не забыв взять влажное полотенце и для Чимина. Старший уже закрыл глаза, когда Чонгук снова сел на кровать, и на мгновение задумался, спит он или нет. Как оказалось, он не спал, и с радостью взял тряпку, предложенную ему Чонгуком, чтобы вытереть кожу; Чимин бросил ткань куда-то вправо, и Чонгук впился в него взглядом. — Ты разберёшься с этим позже, — сказал Чимин с очаровательной улыбкой и откинулся на кровать. Чонгук посмотрел на Чимина, грудь которого до сих пор вздымалась и была покрыта синяками от укусов до засосов и отпечатков пальцев на бёдрах и шее, и позволил себе улыбнуться. — Значит, слухи ложные… — Чимин лениво вздрогнул, перевернувшись на живот, обнажив свою задницу, всё ещё красную от шлепков, и одарил его зажравшейся ухмылкой. — Чон Чонгук на самом деле улыбается.