Мой плащ первооткрывателя зацепился за забор

— Если пройдём здесь, то сократим, — он ткнул в потрепанную карту; по её размеру видно, как эта территория была прижата с четырех сторон растительностью, а еще карта явно была самодельной. На хорошей плотной бумаге, с красивыми обозначениями и значками, но вот уже в одном уголке оборван край, а изгибы по ней видны слишком сильно. Карта с большим опытом и знаниями, такую впору назвать артефактом, что впитал в себя немало. Этот артефакт был неоспоримым доказательством преимущества местного жителя — знать каждый угол и каждый срез, которые даже в изданных картах не факт, что найдутся. — Мы выйдем как раз на остановку. — Дождь сегодня, что ли… — Не должно быть. — Душно дико… Сасара подтянул лямку сумки, которая въелась ему в плечо.  — Если пойдёт, таки отдашь мне свою рубашку. — Это с хрена ли?! — на солнце кожа Саматоки покраснела, да и выглядел он так, будто сейчас сляжет от солнечного удара. За время всех вылазок Сасара привык к такому его виду и понял, что это не сигнал к беде; кожа Саматоки всегда остро реагировала на что угодно. Главное, чтоб у них была хотя бы одна бутылка воды на двоих. В этот раз была не только бутылка; Сасара притащил школьный обед с увеличенной порцией. Он не говорил, что в его бенто, оставив для Саматоки это, как он назвал, «приятным сюрпризом для тебя и ношей тайны на моих плечах». Они сошли с деревянных ступенек на грунтовую дорогу; мелкие камешки начали забиваться в кеды. Сасара потянулся, подняв руки к солнцу. Он уже чувствовал, как намокли волосы на затылке, и провел по ним рукой, смахивая капли. — Нему-чан уже дома? — Должна быть уже у одноклассницы сегодня. Так что нечего переживать пока. — А ты скажешь, что я тоже вложился? Доля моей славы, которая проявится в искренней детской любви ко мне. Сасара похлопал рукой по взмокшей и горячей — даже через рубашку ощущалось— спине Саматоки. От того послышалось цоканье. Но это не злость и даже не раздражение. Эмоции Саматоки всегда хорошо чувствуются, так что если он действительно сердит — поверьте, сомнений в этом никаких не будет. Сасара мелко усмехнулся. Сегодняшний день после уроков у них по договоренности уходил на прогулку до города — в среднем предстояло пройти восемнадцать километров. С тех пор, как Саматоки с матерью и сестрой переехал в поселок при Осаке, он устроился на подработку: разумеется, в школе об этом никто не знал. Саматоки понимал, что учителя проведут с ним беседу, потому что не одобряют дополнительную нагрузку на «юный ум и тело». Херня. Доезжал до места работы он обычно на велосипеде, сейчас же их поход был пешим — их цель перевезти обратно из города домой на байке было бы слишком тяжелой работой. Неблагодарной и грязной. Саматоки принимал возможность неидеального исполнения — если они вернутся, когда Нему уже будет дома, то сделать все идеально не получится. Но это не значит… Не значит, что не нужно пробовать. Сасаре он предложил пойти вместе несколько дней назад — Саматоки не хотел заставлять и обустраивать все так, будто Сасара должен, поэтому его приглашение вышло даже слишком небрежным. Как он сказал? Да, кажется, это было как «Ты что делаешь в четверг?». И Сасара еще так мотнул головой и приложил руку к груди, ответив — как же неуместно — что еще рано для таких серьезных шагов. Идиот. Можно дойти до ближайшей автобусной остановки, правда, оттуда приедешь лишь на следующую остановку. Слишком много пересадок и траты денег. Ни Саматоки, ни Сасара не могли такое себе позволить. Было решено дойти сразу до станции. Тогда проехать им всего лишь девять остановок, далее — до города пешком от остановки около?.. Да, верно, семи минут. Сасара рассказал весь маршрут, когда сам согласился пойти с ним. Им пришлось бы выложить из кармана на поездку 780 йен на каждого, и то в одну сторону. А карманы у школьников — не суть деревенских или городских даже — всегда малы и забиты мелким мусором. Поэтому решено обратно дойти пешком. Важнее приехать в город… Пока не стало поздно. — В итоге…мы продолжим? —Сасара хорошо чувствовал моменты; пока они шли, он явно решил поддеть эту тишину, как кот, который не может выносить мельтешение кой в пруду перед своими глазами. Из Саматоки снова делали рыбу, которую поддевали лапкой. У такой рыбы лишь два пути: первый — это уплыть подальше, чего Саматоки сделать не мог. С этой кошечкой он водится добровольно. Остался один путь и два мотива — позволять этой лапе и дальше задевать твои чешуйки. Здесь мотив первый: потому что рыба надеется, что кошке надоест, и та прекратит. Мотив второй — рыбе нравится эта кошечка. — Дай воды. — Черт. Он же сам себе хотел сказать сейчас что он не рыба. Почему он вообще сравнивает себя с рыбой? Разве он не ближе к…кому-то более крутому? Сасара вытащил из сумки бутыль и протянул. И продолжил. — И все-таки… Когда хозяйка вышла проверить, почему ее пес поскуливал во дворе, оказалось, что ее сын покуривал там! Саматоки приложился к бутылке. — Когда мы гуляли с тобой… —Саматоки навострился с повышенным вниманием. —Когда еще встречались около храма… —И что? — И я стоял около статуи лошади… — у Сасары был мягкий тон, он даже как-то полуотвернулся от Саматоки, будто ему было неловко говорить. Но следующие слова он проговорил быстро и четко, развернувшись и оскалившись, — Я подумал, что это поможет призвать тебя раньше на встречу! Кстати не помогло. Ты таки опоздал. — Ты…тц, ну и херня! Когда из твоего рта прекратит вылетать всякая хрень… — Она начнет вылетать из тебя? — Смотри, чтоб тебе не влетело щас!

***

Электричка ходила каждые девять минут. Они подошли на вокзал аккурат к ее приезду: Саматоки не так давно был здесь с матерью и Нему в их плановую выездку в город, с тех пор, в принципе, ничего не изменилось — чисто и опрятно, людей не так много как на городских станциях. Много стариков и мало детей. На платформе курил мужчина в костюме. Его пиджак лежал на сгибе локтя, а на рубашке около подмышек светились пятна. Горстка пепла с сигареты упала на его чистый ботинок. Из-за увиденной сигареты Саматоки сглотнул. Он часто покуривал с Сасарой после обеда, курить он уже любил на сытый желудок. И сейчас состояние желудка таковым не было. —Я жрать хочу. Так что там у тебя? Без шуток. Они сели рядом, и Сасара открывал школьную сумку, лежащую на его коленях. — Какие шутки, я бы сам поел. Конечно, глядя на мое бенто ты свалишься с ног… — Я сижу. — …И пустишь слюнку… — Я не пускаю слюни, слыш! Сасара примирительно дотронулся до локтя напарника своим и вытащил коробку. Не открывал. — Понял-понял! Сегодня макуно-учи. На этих словах Саматоки действительно приободрился, и готов был сделать свой шаг: — Так, рис, яйца и умебоши точно… А зная тебя… сладкая рыба? — Баллы засчитаны, выходим на экстра-уровень! Какие овощи? — Вспомогательные вопросы: готовил ты или твоя мать? Сасара недовольно вскинул брови: — Это слишком…явные вопросы! Но подсказка… Ладно, тут есть то, чего тебе недостает. — Черт, морковь. Можешь забрать ее себе. Когда Саматоки познакомился в классе с Сасарой, его увлечение комедией и манзаем он посчитал способом убить скуку в таком месте. После крупного города тишина этого места казалась слишком вызывающей и грузно навалившейся на каждый угол. При таких обстоятельствах увидеть, что в классе любой ученик чем-то да увлекается с небывалой страстью, было неудивительно. Только вот если их одноклассник Рио, крепкий и надёжный парень, любил готовку и охоту, то Сасара завлекал всех на свои выступления. В его клубе было человека три, но на представления ходили все из школы. Как Саматоки потом узнал —Сасара положил не один час своей шестнадцатилетней жизни на просмотры выступлений профессионалов и отточку навыков. В жизни его шутки — хрень, но выступления правда были хороши. И у Сасары были большие планы. Если сравнивать с Саматоки, который выбрал в итоге бейсбольный клуб для галочки, Сасара серьезно ему сказал, что он уедет в Осаку на стажировку для дебюта. «Я знаю, что только если я двинусь вперед… Что-то может измениться. Даже если сразу не получится». За этим парнем действительно скрывалась твердая уверенность, о которой Саматоки не забывал даже когда тот дурачился. Правда, почему так случилось, что они подружились, уже было непонятно. Просто Сасара как-то стал оказываться рядом. И когда Саматоки старался сделать так, чтобы в школе никто не знал о подработке, Сасаре об этом он рассказал сам. Да и маленькая Нему хорошо ладила с Сасарой. Говоря о Нему — кажется она была довольна проживанием здесь. Глядя на это, Саматоки мог выкинуть свои мысли о скуке. И с улыбкой сводить ее на горную вершину, потому что ей нравилось кататься на фуникулёре. Саматоки бросил взгляд на Сасару — тот молчал и смотрел в окно. Но выглядел он вполне бодро. Кажется, эта поездка ему доставляла удовольствие. Если же то, как они подружились, было удивлением, то вот то, как они сблизились еще больше, Саматоки помнил, и даже сейчас у него холодом потели ладони от маленькой молнии нервозности и лютого смущения. Они взяли за традицию в выходные укатывать в кинотеатр раз недели в две. И в тот вечер они смотрели якудза-фильм. Такой сюжет точно не может сподвигнуть на то, что сделал Сасара, так что… Там что-то точно другое было замешано. Но как факт — Сасара все равно поцеловал его у дома. И лицо его, после того как он отстранился, было непривычно напряженным, а глаза в мягкой темноте вечера все равно поблескивали таким...Как фонарь светом. А Саматоки стоял как столб...Тоже от фонаря. Сасара сказал: «Можешь… Представить, что это знаменитость, которая тебе нравится». Возможно, будь Саматоки более кокетливым парнем и заточенным под флирт, он бы сказал «Я думаю ты будешь знаменитостью, которая мне нравится», но такие вещи не про него. И он сказал: — Мне нравится Тецуя Ватари. И может именно на что-то такое в качестве ответа Сасара и рассчитывал — потому что он прыснул, и напряжение на его лице смылось.

***

В магазине они наконец почувствовали прохладу от кондиционера. Сасара взъерошил себе волосы и подошел к стойке с манэки-неко. — Я хочу здесь задержаться! — Времени нет. Ты сюда и так можешь приехать после. В последний раз, когда Саматоки был в городе с семьей, они прошли мимо магазина игрушек и сувениров. На витрине Нему заметила плюшевую собаку черт разберет какой породы. Нему не имела привычки выпрашивать и требовать, но не нужно было быть излишне внимательным, чтобы понять по тому, как девочка остановилась и стала смотреть на игрушку — ясное дело, понравилась. Саматоки работал для хотя бы небольшой возможности разгрузить обязанности матери —где-то он может заплатить за себя сам, сэкономив ее деньги. А где-то и дать ей то, что заработал, чтоб помочь. А уж купить игрушку для сестры было его прямой обязанностью как брата. — Разве Нему-чан так любит собак? — Ну… — этот вопрос застал немного врасплох. Разве он похож на того, кто будет знать ответ на такой вопрос? — Я не знаю. Разве детям нравятся только те животные, которых они любят? Как бы… Дети в принципе любят животных. — Какую бы ты выбрал тогда игрушку, чтоб обжимать по ночам? — Я уже не ребенок. Сасара ухмыльнулся и потащил его к стеллажам. Даже если они планировали все сделать быстро, то план пошатнулся —Сасара показал на манэки-неко и спросил: «похоже на меня?», и Саматоки нашел удовольствие ответить «только размером». Они оценили несколько игрушек по пятибалльной шкале. Как подвел итог Сасара — явные фавориты Саматоки это кролики, кошки и акулы. Сасара сказал, что он обязательно подарит ему на день рождения одну из понравившихся. И найдет именно такую, где есть внутренний кармашек, чтобы спрятать туда сигареты. Хороший старт на семнадцатилетние.

***

Когда они вышли из магазина, случилось то самое маловероятное, но витавшее в воздухе — пошел дождь. — Какого ж хрена… Они стояли под крышей магазина, понимая, что если двинутся, то намокнут не то что сами, промокнет вся собака. И деньги на проезд они уже истратили. —Непохоже, что он скоро закончится. —Сасара выглядел спокойно, он прислонился спиной к стене и засунул руку в сумку Саматоки, нашаривая сигареты. —Тц, ты уже наглеешь… Закури тогда и мне. Саматоки выглядел потешно, держа такую внушительную плюшевую игрушку за спиной и наклоняясь, чтобы Сасара вложил ему сигарету в губы. Сасара щёлкнул зажигалкой, и, возможно, Саматоки почувствовал небольшое разочарование: наверное, он бы хотел попробовать… То самое… Когда в фильмах прикуривают от своей сигареты другую. Саматоки выдохнул дым во влажный воздух. С выдохом дыма Сасары донеслось: — Я могу позвонить родителям: как они вернутся с работы, то могут забрать на машине. Но нужно ждать. Саматоки откинул голову и почувствовал легкий удар. Ничего, такое наоборот помогает взбодриться. Среди зданий рядом было несколько вариантов — напротив находилась кондитерская, слева от нее — небольшое кафе. Дальше по улице, как помнил Саматоки, есть комбини и обычный продуктовый. Как вариант, можно вернуться в магазин с игрушками. Хотя он и должен скоро закрыться. — Потуши мне сигарету. Сасара ловко вытащил окурок и отошел к урне рядом. Дождь все так и продолжал лить, а воздух начал остывать и наполняться вечерним сырым холодом. Саматоки подумал о том, что Нему либо уже дома, либо скоро будет там. — Я позвонил отцу, он согласен нас забрать. Будет гнать так как только может. — Правда? — Не думаю… Скорее это выражение… В такую погоду гнать лучше не следует. В любом случае, —Сасара ободряюще похлопал Саматоки по груди и подошел совсем близко, так, что они соприкасались руками, — ждать не так уж много. Так дашь свою рубашку? —Чего?! — Здесь скучно стоять, я хочу в кондитерскую. — Вы всё тут стоите? — Владелец магазина, мужчина со светлыми волосами, выглянул из двери, — Можете хоть зонт взять, право дело. Потом вернете. — А откуда знаете, что мы вернемся? — Я могу конечно сомневаться в вас, молодой человек, но Сасару-куна знаю. —Он мягко улыбнулся, хотя чувствовались в этой улыбке хитрость и юркость. — В любом случае, вас есть кому забрать? Или вы дойдете до станции? Заходите. Он открыл дверь магазина с вывеской "Фантом Плюш" и пропустил мальчишек. — Можете переждать здесь, у меня есть чай. —Юмено-сан, спасибо конечно, но останемся только если у вас есть что к чаю. Саматоки ткнул его в бок с выражением «ты че делаешь?», Сасара же только отмахнулся, прошептав «а что такого…». Юмено-сан, как назвал его Сасара, посмеиваясь, скрылся в служебном помещении. Он конечно выглядел… довольно изворотливым и слишком уж мягким, но у Саматоки не было ощущения… Будто он насмехается. Скорее это были легкие смешки. Такие, которые взрослые раздают обычно детям, которым умиляются. Да, довольно ожидаемо от того, кто работает в такой лавке. Они расположились около стола, как видимо, предназначенного для обеденного перерыва у персонала. — Позвольте представиться, меня зовут Юмено Гентаро. Рад познакомиться с новыми лицами. Тц. Саматоки был из тех, кто не любил, когда на него смотрят как на ребенка, пусть даже за этим и не стояло ничего плохого. —Аохицуги Саматоки-сама. — Аж «сама»! —Сасара промурлыкал, открывая свежую упаковку моти, предоставленную Юмено. Саматоки почувствовал укол неловкости. Пожалуй, было рано еще так представляться. Во взгляде Юмено теперь читалось веселье. —Саматоки-сама, хотите услышать историю этого города?