Вкус моей смерти

Я сладко вздыхаю, нехотя покидая царство снов. Все-таки расставшись с дремотой и беспокойно задергав веками, открываю глаза. И закрываю. Странно. Везде абсолютная темнота. Потом в нос ударяет необычный запах. Не привычный запах свежей простыни или нежный аромат стирального порошка, а … Земли. Хм, неужели я заснула на открытом воздухе? Кажется, валяюсь на каком-то дереве, но на скамейку больно не похоже. Облизываю засохшие губы. Я несмело протягиваю руку вперед. Ладонь мгновенно упирается в мягкую ткань, похожую на бархат. Не одеяло. Стукаю кулаком по ткани и тут же одергиваю руку. Больно. За тканью что-то есть. Я сглотнула. С силой толкаю препятствие, но оно не поддается. На ощупь стукаю другие, по-видимому, стенки. Мозг лихорадочно соображает, явно застигнутый врасплох. Кромешный мрак начинает пугать, холод стирает существование тонкого кружевного платья. Вокруг полнейшая тишина, словно лежу в гробу… Гроб?! Чуть не стукнувшись об крышку, предпринимаю попытки осознать происходящее… Я в гробу. Под землей. Похоронена заживо. По всему телу пробегают мурашки, сердце гулко стучит, словно сдавшись без боя. Только сейчас понимаю, что нос застилает удушливая пыль, а тяжелый воздух в коробе беспощадно давит на меня вместе с тонной земли. К горлу подбирается ком, на глаза наворачиваются слезы. Прикусываю иззябшую губу, чтобы не дать ей задрожать. Кажется, все мое существо сжалось от страха, лишь тело остается безучастным, парализованным и отдаленным. Даже если бы имелась возможность свернуться в клубок, не смогла бы. Страх напрочь сковал меня, смерть, словно не дожидаясь моей кончины, опутывает, просачивается в сознание, говоря: «Я близко»… Я отчаянно закрываю уши холодными ладонями, пытаюсь прогнать наваждение, бормоча бессвязные слова. После, стараюсь унять учащенное дыхание. Вдох-выдох. Размеренное дыхание оттянет момент расставания с жизнью. Попрощавшись с горькими слезами, я немного успокаиваюсь. Ну, как немного. Меня захлестывает новый приступ отчаяния. После упадка духа вытираю коварные слезы, которые грозились проесть насквозь когда-то беззаботные карие глаза. Шепчу слова утешения самой себе. Зажигаю маленький огонек надежды, чтобы было светлее в этом непроглядном мраке. Пытаюсь вспомнить, как я могла здесь оказаться. Голова раскалывается. Все как в тумане. Помню, что шла на встречу. Поздняя ночь. Бар. Я стояла у стойки и с кем-то болтала. Да, с Ником. Кажется, он о чем-то хотел поговорить. Мы выпили по бутылке пива и… Дальше пропасть. Очнулась я уже в могиле. Ник видел меня последним. Значит, он может засуетиться и попытаться меня найти. Лили тоже забеспокоится. Обратятся в полицию, возьмут поисковых собак… Боже. Какая я все же дура. Я помру быстрее, чем они меня найдут! Сколько времени я могла лежать в этом проклятом гробе? Час, два, пять, десять? Насколько мне хватит драгоценного воздуха?! Замечаю, что дыхание становится прерывистым. Отчаянно кашляю, пыль попадает в рот, горло начинает гореть. Без паники, только без паники… — Черт, черт, черт!!! С силой стучу кулаками по деревянной крышке. И без разницы, что будут болеть руки, я сломаю эту долбаную крышку! Сломаю… Хватаюсь за голову, за копну черных волос. Снова и снова по щекам, в уши, рот льются неудержимые слезы. Вода проедает бедные глаза, но мне плевать. Вряд ли я увижу солнечный свет. Под глазами останутся страшные круги, но мне плевать Меня никто не увидит. Горький, солоноватый привкус во рту заставляет принять настоящее. Да, наверное, это вкус смерти. Моей смерти. Руки дико дрожат, холод сковывает мокрое лицо, колит глаза. Судороги захватывают тело, мне так больно, словно отчаяние ломает кости. Сердце бешено стучит, отдаваясь мелкой дробью в висках. Голова бьется на части. Боль. Да, мне больно. Смерть ломает меня. Тело, волю… Я не сопротивляюсь. У меня нет сил бороться. Бороться? Меня захватывает истеричный смех, безумный хохот сотрясает тело, усиливая судороги. Боже, за что бороться? За жизнь? Дыхание становится частым и редким. Новый приступ кашля напоминает, что жить осталось недолго. Да, воздух стал совсем отчужденным, грозит всей тяжестью нависнуть на мне. Сверху слышу какой-то отдаленный, еле уловимый шорох. Как быстро. Сердце еще не успело остановиться, а черви готовы пожирать мою плоть. Знаю, они выедят меня без остатка, оставив рассыпаться в прах мои белые кости. Шум становиться настойчивее и как будто ближе. Пыль доходит до легких, обжигает нутро. Хватаюсь за горло. Воздуха почти не остается. Тело борется, а душа готова улететь. Я не боюсь. В то же время мне страшно. Звук становиться отчетливым, словно… меня откапывают? Меня хотят спасти? Меня охватывает мимолетная радость. Но затем я понимаю, что воздух кончился. Я пытаюсь кричать, бешено стучу по крышке, моля о помощи. Слышу скрежет металла о крышку, она начинает трястись, но не дает себя открыть моему спасителю… Руки обвивают шею, горло охвачено адской болью, я бьюсь в последних конвульсиях. Царапаю крышку гроба, до крови ломаю ногти. В ушах отдается чуждый страшный крик. Мой крик. Крышка с грохотом отлетела, всполошив клубы древней пыли. Я жадно глотала воздух, хрипло кашляла, прогоняя остатки пыли. Пыталась открыть глаза, но меня тут же ослепил яркий лунный свет. Я дышала полной грудью, наслаждаясь уханьем совы, нежными порывами ветра. Ветер ласкал мое уставшее тело, обдувал обмерзшее лицо. Я немного вздрагивала, мне все еще холодно и неуютно лежать в могиле, которая грозилась стать моим последним пристанищем. Привыкнув к свету, я широко распахнула карие глаза. Мгновенно узнав своего спасителя, я расплылась в благодарственной улыбке. Над могилой возвышалась Лили, моя лучшая подруга тяжело дышала, капельки пота на ее лице поблескивали в луче серебряной луны. Пряди ее коротких русых волос непослушно выбились из прически, играя на ветру. Я хотела обнять свою спасительницу, крепко прижать к себе и горячо прошептать на ухо слова благодарности. Но слишком уставшая, я не могла даже шелохнуть пальцем, поэтому просто на нее смотрела. Девушка начала изучать меня взглядом, чем-то напоминая коршуна. На моем лице исчезла улыбка. Только сейчас я заметила, как Лили на меня смотрела. С презрением. От удивления я открыла рот, но немедля захлопнула, увидев то, что поблескивало в руке подруги то, что до этого она прятала за спиной. В мое сердце нацелен пистолет. Я с паникой воззрилась на Лили. Рука, державшая пистолет даже не дрогнула. Твердо и уверенно направив оружие, девушка впилась в меня взглядом, буквально пожирая глазами. В груди замерло сердце, дыхание снова стало прерывистом, словно я опять задыхаюсь в гробу. От шока, я могла вымолвить только одно слово. — Почему? Лили, запрокинув голову, залилась глумливым хохотом. Он казался несмолкаемым, бесчеловечным. Я заметила, как в ночь взлетела испуганная сова. Яркую луну закрыло грозовое облако, намеренно накрыв землю завесой тьмы. Я сглотнула. Немного стихнув, Лили надменно склонила голову набок. — Спрашиваешь почему? Ты мешала нам с Ником. Мы любим друг друга, но у нас нет денег, — едким тоном изрела девушка и, выдержав недолгую паузу, продолжила, — ты же купалась в богатстве. И когда ты подписала завещание, где все наследство отходит нам, Ник тебя убрал. Грудь защемило от острой боли, словно сердце проткнули ножом. Вот для чего он хотел со мной поговорить, сунул листок с просьбой подписать. Перед глазами всплыла лучезарная улыбка Ника, его сладкий голос, жаркие поцелуи, обещания, признания в любви… Неужели, это все было подделкой, а чувства лишь фальшью? Он, правда, меня не любит? Я погрузилась в пучину отчаяния, почти не слыша, что говорила моя бывшая подруга. — Тебе, наверное, интересно, зачем я здесь. Что ж, я тебе отвечу, — Лили коварно усмехнулась, — Я решила облегчить тебе страдания, подруга. Мне, кажется, этот роскошный гроб не подойдет такой скромнице, как ты. Она снова засмеялась. Я ничего ответила. Лишь закрыла уставшие глаза. Бледные губы дрожали, я невольно прикусила язык. Почувствовала во рту приторный вкус крови. В последний раз уголки моих губ тронула легкая улыбка. Теперь я знаю вкус моей смерти.