Все Кончено

- Все кончено, - выдыхает он вместе с сигаретным дымом. Говорит так, словно я не знала этого раньше. Нет, конечно, мне нужны были эти слова, пусть они и прожгли мое сердце, как клеймо. «Теперь он не мой» - стучит в груди. Да и был ли он моим? Всецело отдавался музыке, верил в свою детскую мечту. Мечта – то детская и несбыточная, но она вдруг возьми, да исполнись. - Ты обиделась на меня? – спрашивает после минуты молчания, пока он курил, я – смотрела на него и не находила слов. Отчаяние. - Нет, я вовсе не обиделась, - искренне уверяю я его. Я действительно не чувствую обиды. Моральное уничтожение, боль, что еще? Но не обиду. Как можно обижаться на любимого человека, у которого исполнилась мечта? Раньше я думала, что эгоистична – что не отпущу его никогда, свяжу и буду держать рядом силой. Когда все только начиналось – с их первых репетиций, когда еще ничего толком не получалось, но мальчики верили, искренне верили в свой успех – я пыталась что – то изменить. Ненавязчиво предлагала провести романтический вечер вместо репетиции, сходить в кино, отдохнуть после школы. Но нет, он был уперт, и вместо отдыха шел в свой гараж, где он и его «группа» упорно мучили каждый свой инструмент. Задорно звучат ударные, завораживают звуки струн под еще детскими, но уже умелыми пальцами, фоном слышно бас – гитару, а чистый голос паренька еще не окреп, но он очень старается. Просто так получилось, что ты стал моей первой любовью, а я – твоей. Просто так получилось, что исполнение твоей мечты для меня – завершение моей персональной сказки. - Не плачь, пожалуйста, мне самому плохо. А от твоих слез еще хуже, - подходишь ко мне, обнимаешь за плечи. Неужели я плачу? Трогаю щеку, а она мокрая. - Я всегда верила в тебя. В вас, - сквозь слезы, стараюсь, чтобы голос не дрожал. Он тяжело вздыхает и обнимает меня еще крепче. Конечно, я не верила. Как бы я его не любила, я никогда бы не поверила, что он добьется успеха. Да и кто бы верил? Сколько таких вот начинающих, никому неизвестных групп, предоставленных сами себе в жестокой музыкальной индустрии? Каков шанс, что тебя заметят? Один на тысячу, пожалуй, но мой возлюбленный всегда был удачлив – и он вытянул счастливый билет из рук жестокой судьбы. Вместе эта отчаянная четверка – непобедима. Это ясно уже сейчас. Время сделает их только сильнее, опытнее. К ним будут прислушиваться миллионы. Я представляю, как их будут любить и ненавидеть. Представляю визжащих девушек, готовых на все ради внимания этого вот человека, сидящего сейчас рядом со мной и обнимающего за плечи. - Мне очень жаль, что так получилось. Но наши отношения не смогут продолжаться, меня просто не будет здесь. Я не хочу тебя обманывать. Все кончено. - Я хочу видеться с тобой хоть иногда. Будешь звонить мне, когда снова нагрянешь в наши края? – слабо пытаюсь отшутиться я. - Я постараюсь, - говорит он и улыбается, но в глаза мне не смотрит. Мы расстаемся через полчаса, когда уже за полночь, а это значит, что у него началась новая, интересная жизнь, а у меня – закончилась сказка. * * * Он говорил мне, что никогда меня не забудет. Сколько я ждала его звонка? Год, два? Глупая, будто верила, что он позвонит, хотя бы по старой дружбе. Он не звонил. Как – то я не сдержалась, пересилила себя, наплевав на гордость, и позвонила ему сама. Мне ответили, что номера не существует. Тебя у меня не существует. Я забыла тебя, как и ты меня. Заставила себя вычеркнуть тебя из своей жизни, не слушала твои песни, не смотрела новости, боясь нарваться на новости о твоей группе, о твоих успехах, о твоей личной жизни. Лишь иногда мне на глаза попадались статьи о вас, и тогда я смеялась, читая очередную байку о твоем прошлом. Как – то я прочитала твои слова: «Мой первый поцелуй и первый поцелуй моего брата был с одной и той же девочкой». Я смеялась от души, вспоминая, как ты полез ко мне на вечеринке, пьяный и смешной. Твоего брата я точно никогда не целовала. Так прошло три года. Я приехала учиться в Берлин – город возможностей. За три года я изменилась, повзрослела и однозначно похорошела. Осенью вы давали концерт в столице Германии, который прошел на ура. Как всегда. Я шла с учебы, когда увидела толпу фанатов у отеля. Они беспокойно озирались, громко разговаривали, ругались. Потом появились вы, и начался хаос. Вы изменились, и я не узнавала в вас тех наивных мальчишек из гаража. Вы, улыбаясь, раздавали автографы. Я стояла в конце своеобразной «очереди», и, когда ты дошел до меня, спросил, даже не посмотрев на меня: - Для кого подписывать? - Просто напиши: «От Тома», этого достаточно, - ответила я, а ты нахмурился, словно впервые перед тобой не залебезили, а ответили спокойно и даже безразлично. Он написал мне в блокнот: «От Тома», не добавив больше ничего, а потом закрыл маркер и посмотрел на меня. Искорка узнавания мелькнула в твоих холодных глазах. - Мы не встречались раньше? У тебя такое знакомое лицо… - Нет, не думаю. Ты же звезда, я – обычная фанатка. - Непохожа ты на обычную фанатку. Нет, я точно знал тебя раньше! – ты почти восклицаешь, и тебя одергивает твой брат, косясь в сторону спасительного авто. - Возможно, и знал, - признаю я, не смея напомнить ему о себе, - Иди же: тебе пора. Твои глаза отчаянно рассматривают мое лицо, ты мечешься в догадках. - Погоди. На, - ты пишешь что – то еще в моем блокноте, и я вижу цифры, - Позвони мне, когда я снова буду в Берлине, хорошо? Не давай телефон никому – мне придется сменить номер, и ты меня больше не услышишь. Я беру блокнот, а ты садишься в машину. Вы уезжаете под ор фанатов, а я ухожу прочь. Смотрю на запись в блокноте: «От Тома» и номер телефона примерно полминуты. Затем выдергиваю страничку, комкаю ее, стирая своей прошлое. Стоит ли возобновлять наше общение? Клочок бумаги отправляется прямиком в мусорный бак, а я – к автобусу.