Юнги, я хочу тебе помочь

«Ты будешь только читать реп и писать музыку» - эти слова крутились в голове 22-летнего Мин Юнги уже 3 года, с момента их дебюта. Изначально продюсер Бан Шихек из небольшой компании привлёк Юнги как музыкального проджекта, но после того, как шикарную читку на тот момент ещё 19-летнего ещё даже не Шуги услышали остальные мемберы и стаф, единогласно было принято решение: «Шуга - новый участник группы БТС. Главный репер и продюсер» Если бы эта строчка так и осталась навсегда висеть в Википедии, но нет, теперь к ней добавилась очень сложная, просто непереносимая приставка «танцор» Танцор. Танцор! Танцор!!!! Мин Юнги - танцор! Не подумайте, что все действительно так плохо (хотя это правда так), но дело не в том, что Мин не слышал музыку или совсем не умел двигаться. Нет. Иногда его даже хвалили. Дело в том, что Юнги... его тело.... он не... он не любил своё тело... он никогда не имел отношений, никогда не доставлял себе удовольствие, никогда не прикасался... Да, это дико, но это правда Возможно из-за тяжёлого детства и учебе в мужской гимназии в Тэгу, где мальчики не имели право проявлять какие-либо тактильные действия по отношению к другим, тем более по отношению к себе. Да, скорее всего теперь это звучит ещё более дико, но факт в том, что Юнги 22 и он испытывает жуткое отвращение, ощущение подступающей тошноты, жуткой неприязни, как только позволяет себе прикасаться к себе и исследовать своё тело. После того, как «танцор» стало его новым званием, Юнги был вынужден отправиться к психологу. Потому что так больше не могло продолжаться. Страх, самоуничижение, отвращение - это ненормально по отношению к своему телу. Это ненормально! ———- - Юнги, Вы абсолютно прекрасный молодой человек, талантливый музыкант, продюсер, танцор.... - опускаясь голосом ниже и почти замолкая к концу, сказал психолог Мину - вам нужно просто попробовать... попробовать поизучать себя и своё тело Последнее слово звучало для Юнги как что-то очень мрачное. «Тело....» «исследовать своё тело.....» - мысли не покидали голову по дороге до общежития. - я буду меняться - тихо, но вслух, заявил Юнги, давая себе как бы обещание, что все действительно изменится Только вот в общежитии все оставалось прежним. Все те же люди, те же стены, та же атмосфера. Атмосфера напряжённости. Тяжело было всем. Все уставали, все выдыхались и выгорали, поэтому на проблемы Юнги никому особо не было дело, так как у всех были свои тараканы. Зайдя в свою комнату, Шуга заметил Джина, сопящего на кровати с книжкой в руках, из Кухни послышался голос намджуна, который говорил о чем-то по телефону с сестрой, хлопнула дверь ванной и в комнату заглянул Чимин: - Хен, все ок? - пак был одним из тех, кто всегда переживал за мемберов и замечал любые проблемы - Все хорошо, Чимин, спокойной ночи - черство и равнодушно ответил Юнги на заботу младшего - Ну ладно, сладких снов, Юнги~я Дверь закрылась. Звуки пропали. Тишина, волнение, храп Джина наполнили комнату. Юнги лёг в мягкую постель: «Что мне делать? Может мне это не нужно. Исследовать своё тело?... я просто не такой, как все. Мне это ненужно. Я просто другой» Это успокоило Мина на некоторое время и глухое сопение перемешалось с храпом Джина. ____ - Юнги, просто почувствуй! Почувствуй музыку всем телом!!! Представь, будто ты его исследуешь, пока танцуешь! - почти кричал Хосок во время очередной репетиции «Исследуешь своё тело» - Боже ощущение, что эта фраза буквально съедала Мина изнутри. - я... я попробую ____ С тех пор Юнги не нашёл места лучше, чем репетиционный зал для своих занятий по исследованию себя. «Какой херней я занимаюсь. Мне 22, а я сажусь перед зеркалом и пытаюсь трогать себя. Что за дичь. Это тупость. Я могу без этого» - с этой мыслью Юнги часто отправлялся (точнее буквально бежал) из зала в музыкальную студию. Это было его место. Место его души. Он знал свою душу, он знал себя. Но его тело?.. «Твоё тело - это ты. Познавая его, ты познаёшь себя ещё глубже. Твоя Музыка будет ещё проникновеннее, если ты будешь писать ее в материальном мире для материальных тел, для людей» - фраза психолога жила у Мина в голове и давала пинок, чтобы не сдаваться. И вот после очередной тренировки Шуга дожидался, пока все отчалят домой, а сам шёл в танцевальный зал, снимать (внимание!) носки. Да, пока только так, пока просто носки. Он трогал свои пальцы на ногах (как бы абсурдно это не звучало, Мин старался абстрагироваться и просто делать, делать ради музыки, ради группы, ради БТС, ради Шуги), изучал каждый изгиб, потом трогал пальцы рук, огибая выпирающие венки, собирался и уходил. Уходил с невероятным чувством стыда. ___ «Мне нафиг не нужен психолог. Мне нафиг не нужно все это. Я просто буду заниматься музыкой» И вот Юнги снова в том же зале. С момента его первой «тренировки» прошло около 3-х месяцев, а прогресс можно измерить ровно одним носком. Да, просто одним носком. И вот Юнги в тёмной комнате в углу в уже привычном положении сидит и трогает свои пальцы. По щекам стекают слёзы. Слёзы непонимания, непринятия. Что делать? Как жить дальше? Почему все так? Он трогает и плачет, трогает и чувствует как на душе «скребутся кошки». Его разрывает, но он трогает. Он исследует. - Юнги-хен - мягкий совсем тихий голос раздаётся из другого угла зала Юнги быстро вытирает слёзы и поднимает голову, стараясь не показывать свою слабость младшему, он с ноткой пофигизма говорит: - Чимин? Ты че здесь делаешь? Время уже позднее. Иди спать и не мешай мне работать - к счастью рядом лежал телефон, поэтому можно было вполне натурально прикинуться, что Мин очень занят чем-то важным - Юнги~я, ты в порядке? Что с тобой? Почему ты здесь? Я могу помочь? - Чимин, иди спать. Я работаю. Или я непонятно сказал? - Хен, я хочу помочь - настойчиво, но одновременно очень мягко произносит Пак и стремительно приближается к Мину Свет все также выключен, а Юнги продолжает мысленно молиться всем богам, чтобы младший не прикасался к включателю, ибо как только лампочка загорится, все станет ясно. Опухшее лицо от недавних слез, голые ступни выглядит слишком стыдно по мнению Мина. - Чимин! Уйди! - срывается Юнги и буквально рычит на младшего с какой-то Грозной и обидной интонацией - Прости....я хотел помочь... - силуэт разворачивается и быстро скрывается за дверь А Юнги просто.... Юнги просто срывается и плачет почти навзрыд. Слёзы льются градом, колени дрожат, а тело.... какое тело.... он не знает, что с ним.... он не знает себя, он не знает своё тело. Кто он? Кто он, Мин Юнги? За дверью с такой же непереносимой болью сползает вниз Пак. «Почему так тяжело....» Нет, они не влюблены друг в друга, они не обижены друг на друга, они не враги и не друзья. Стоп, не друзья? Да, они просто 2 парня из разных уголков Кореи, которые приехали в Сеул будучи подростками, чтобы работать днями и ночами. Уже 3 года с их дебюта. Уже 3 года они бьются. Но не могут пробить. Их вырезают с эфиров, им устраивают «чёрный океан», им желают смерти и угрожают расправой. Уже 3 года каждый винит себя за это сам. ______ Юнги. Ночь. Танцевальный зал. Голые ступни. Слёзы. Кровь. Пот. Опять. Все там же, все с той же целью. Ради мечты, ради музыки. Это невыносимо, это больно, это тяжело. Юнги 22, а он боится себя. Ему противно его тело, ему противны его пальцы, ноги, руки, грудь, живот, шея, плечи, ключицы, грудь, бёдра, член, всё. Он плачет. Он пытается скрыть это. Скрыть свою слабость. Скрыть свою боль. Он не такой. Он просто не такой. *чьи-то тёплые руки касаются шеи Юнги сзади, прерывая его от тяжёлых мыслей все в том же танцевальном зале* - о Боже - с ужасной паникой в голосе Мин пытается развернуться, чтобы посмотреть на виновника сего торжества, но его нежно отталкивают и не дают возможности оглянуться - Не надо, забудь, погрузись, почувствуй - такой мягкий голос шепчет на ухо. - Чимин, зачем? Зачем это? Зачем ты так... мне неприят.... - Хен, тебе приятно - все также нежно отвечает младший Мягкие руки Пака нежно проходят по шее, плечам, огибают ключицы, гладят спину и слегка надавливают на точку между лопатками. Эти прикосновения нежные мягкие, интимные. Для Юнги это было что-то из разряда запретное, никогда невозможное, но оказывается, такое приятное. Пак опускают руки чуть ниже позволяя себе слегка зацепить водолазку Мина и на мгновенье прикоснуться к тёплому телу. Но это слишком много, не сейчас. Чимин быстро улавливает тактильные сигналы Юнги на зоны табу и опускает Майку, продолжая двигать руками по направлению к животу. - Хен, твой пресс.... он прекрасен - Пппрес - Юнги, твоя шея... это отдельный вид искусства Чимин закрывает рот старшего мягкой ладошкой, не давая прорваться Любым словам и отрицаниям, которые так не нужны здесь. Чимин продолжает трогать старшего со спины, так, чтобы тот не мог видеть его, так как знал, насколько для шуги все это стыдно. Руки пака двигались до тех пор, пока не наткнулись на неплохой такой стояк, который буквально разрывал ширинку старшего. - Я пойду - Чимин тихо встал и направился к выходу - Что? Чимин, что это? - Юнги, находясь в абсолютном недоумении, так и не понял, что вообще сейчас произошло - Это помощь. Юнги, я хочу тебе помочь. Тебе больно. Но это нужно. Для тебя. Для музыки И снова Юнги, плачущий в углу темного зала, снова трясущиеся коленки и прочный стояк, и снова Чимин, медленно сползающий по двери с обратной стороны, закрывающий лицо руками и вытирающий слёзы, которые так же медленно скатываются по щекам.