Спасти Уэствью

— Ты ведёшь меня куда-то, чтобы убить? — Нет, я веду тебя туда, чтобы поговорить. Локи чуть сжимает губы и флегматично произносит: — Знаешь, я не люблю разговоры. — Зато обожаешь врать, что ты только что и сделал, — говорит Мобиус, глядя прямо перед собой. — Мы ведь оба знаем, что ты любишь болтать. Трикстер недовольно поворачивает голову в сторону, где встречается с насмешливым взглядом мужчины. Тот ухмыляется, кривляясь по типу «Локи-склоки». — Сколько времени ты уже здесь? — раздражённо кидает бог, чуть подавшись в его сторону. Мобиус серьезнеет и выпрямляется, скомкано отвечая: — Сложно сказать, потому что здесь, на ТВА, время течёт иначе. — Что это означает? — Локи непонимающе хмурится, пока мужчина направляет его в сторону двери. — Скоро поймёшь. Но Локи не понимает. Шагая по бесчисленным коридорам, он зачем-то пытается запомнить все повороты и двери, которые они проходят. Так, на всякий случай. Трикстера пропускают в просторную комнату, где на экране голограммой высвечивалоь всего три буквы — TVA. Они настолько осточертели пленному Локи, что тот, сев в кресло перед экраном, едва заметно закатил глаза. Мобиус же, сев напротив, нажал комбинацию кнопок на небольшом проекторе, активируя его. Буквы на экране рассыпались, собираясь в единую картину — это было изображение Локи в рогатом шлеме и излюбленной позе с распростёртыми руками. Но оно было незнакомо этому Локи: он сидел, с нахмуренными бровями, пялился в экран и пытался понять, что все это значит. Между тем, картинка сменилась, и сейчас проигрывалось видео, как он проиграл в битве за Нью-Йорк, и над ним стояли вооруженные Мстители. Локи отвернулся; было неприятно смотреть на собственное поражение, когда его, принца Асгарда и Бога, так загнала в угол шайка смертных. После был совершенно иной кадр, который еще больше подорвал сомнение Локи. Драгоценный братец и он, в наручниках и в наморднике, стоят посреди парка в окружении Мстителей, которые о чём-то тихо переговариваются. В руках у Тора был контейнер с тессерактом, одну ручку которого он протянул Локи. Брат смотрел на него с неким разочарованием, пока сам трикстер оглядывал всех как дикий зверёк; он стрелял взглядом по всей команде, и только лишь потом повернулся в сторону Тора. Когда Локи ухватился за ручку, то мужчина повернул ручку со своей стороны и братья телепортировались обратно в Асгард. «В этой сцене нет того смертного, пытавшегося забрать меня» — подумал Локи, хмуро глядя на потемневший экран. — Это не всё, — вдруг заговорил Мобиус, включая на проекторе следующее видео. Сначала была кромешная темнота, после чего послышался звук цепей. В глубине души трикстера вспыхнуло нехорошее предчувствие, от чего он, насторожившись, начал внимательно вглядываться в экран. Лишь спустя несколько секунд появилось изображение — бледные руки, скованные наручниками. От них цепь тянулась к шее, на которой был ошейник. Локи узнал себя — повзрослевшего, но такого же язвительного озорника. «Неужели я посмел так ответить Фригге? — пронеслось в мыслях бога, когда он услышал свой острый ответ в её адрес. — Это мое будущее?» — Ты был рожден, что бы умереть! Локи поднял взгляд и неосознанно застыл — эти слова рявкнул ему Один, глядя на сына с такой ненавистью, что в глубине души несостоявшегося правителя Мидгарда вспыхнула ярость. Он лгал ему всю его сознательную жизнь, говоря, что оба принца рождены быть царями; ведь сколько бы он не говорил, что любит младшего принца, он бы никогда не допустил его на трон Асгарда. — То, что ты жив, заслуга Фригги, и её ты больше не увидишь. Остаток дней проведёшь в темнице. Эйнхерии, будто по приказу, оттащили опешившего Локи назад. Тот смотрел на приёмного отца с гневом, норовящим вырваться в любой момент. Но он держался чертовски хорошо… — А что Тор? Отправишь меня гнить, а на него корону наденешь? «Вовремя вспомнил» — мысленно фыркнул Локи, глядя на слабо улыбающуюся физиономию Одина, вещавшего о вреде, нанесённом трикстером в Девяти Мирах. Всё это время наблюдавший за ним Мобиус, дождавшись, когда экран потухнет, развернулся и посмотрел на недоумевающего Локи с наглой ухмылкой. Трикстер, не выдержавший такого внимательного взгляда, нетерпеливо произнёс: — Зачем ты показываешь мне это? Мужчина промолчал. Почему-то богу показалось, что в его глазах промелькнула жалость. «Он жалеет меня?» — в ярости подумал Локи, сжимая кулаки скрещенных на груди рук. Он начинал злиться с каждым разом всё больше и больше, едва сдерживаясь от желания задушить этого смертного. Ошейник на шее предупреждающе запищал, от чего ему пришлось медленно выдохнуть и попытаться успокоиться. Из мыслей бога вырвали громкие возгласы — ему вновь пришлось оторваться от самокопаний и обратить внимание на экран, где он с удивлением обнаружил, что крики принадлежали асгардцам. Его взгляд упал на Леди Сиф и Троицу Воинов, которые кому-то поклонились, не переставая улыбаться. Вверх по ступенькам неторопливо поднялась фигура, за которой тянулся длинный подол красного плаща. «Тор» — смекнул Локи и мысленно усмехнулся ироничности: только что он видел, как Один говорит о возможности Тора взойти на престол, и тут же ему показывают коронацию сводного брата. «Не может быть» — была бы у трикстера возможность, он бы непременно перемотал видео назад, чтобы насладиться моментом, ведь фигурой в красном плаще оказался он сам. Гордый, с широкой улыбкой и распростёртыми руками, Локи глядел на народ, приветствовавший своего нового царя. «Это мне нравится» — мысленно улыбнулся он, чуть вздёрнув подбородок, когда его будущая версия поймала Мьёльнир. Всё было донельзя прекрасно, пока до Локи не донесся женский голос: — Локи, что ты делаешь? — Я даю людям то, чего они хотят. — И это позволяет тебе чувствовать себя лучше? — Это не даёт мне почувствовать себя еще хуже. — Достаточно иллюзий, ты рискуешь забыть реальность. — Именно. Иллюзия рассыпается, перед опешившим Локи предстаёт он сам, заточённый в асгардскую темницу. — Книги, что я присылала, тебе неинтересны? — Как способ скоротать вечность — за книжкой. — Я сделала всё, что в моей власти, чтобы тебе было комфортно. — Вот как. А Один обо мне печётся? А Тор? Бедняги, верно, денно и нощно справляются о моём здравии. — Вспомни: ты сам виновник своего заточения. — Я виновник? Я только лишь развенчал ту ложь, которой всю жизнь меня пичкали, что я рождён быть царём. — Царём? Царей не выше покаяния. Сколько тогда погибло землян? — Жалкая горстка, на фоне неисчислимых жертв самого Одина. — Твой отец… — А он мне не отец! Локи тяжело сглотнул. Эти слова, крикнутые в сердцах, звенели в ушах бога; лицо того Локи было искажено отчаянием, злостью и ненавистью — ему было нелегко, а все происходящее вокруг ещё больше давило на него. «Никто не принимал его истины». — Как я тебе и не мать? Тяжёлый вздох. «Ну же, что я отвечу?» — Верно. «Чёрт!» — Тебе открыты тайны любой души, кроме твоей. Локи вздохнул. Мама как всегда была права. «Какой же я ублюдок, — выругался он, стискивая челюсти от гнева. — Мама… Ведь она ни в чём не виновата». Этому Локи стало стыдно за себя в будущем — он сам не понял, когда это чувство охватило его с головой, бесповоротно втягивая в себя. Бог поджал губы, туманно глядя на следующие кадры — вот он бездумно подкидывает вверх кубок, чтобы скоротать время; вот тёмный эльф, попавший вместе с мародёрами в темницу, превращается в монстра; и вот он стоит напротив Локи, который смотрит на него с дьявольской улыбкой, а после невинно советует: «Лучше по той лестнице, что слева». «Эта лестница — ближайший выход из темницы. Неужели… я что, помог ему выбраться оттуда? Ведь они охотятся за Эфиром, — промелькнуло в мыслях трикстера. — Эфир был в Асгарде? Как это возможно? Он же давно утерян». Локи нахмурился, окончательно запутавшись. Он чуть склонил голову в бок, пытаясь понять, куда сейчас может отправиться Алгрим. Мобиуса это, кажется, забавляло — ухмылка не сползала с его тонких губ, от чего сосредоточится хоть на чём-то, кроме размышления о том, как много он знает, у принца не получалось. Мужчина в это время включил ему другое видео, видимо, пролистав то, чего, по его мнению, Локи видеть не нужно. — Убирайся, отродье, если тебе дорога жизнь. Фригга, воинственно сжимая рукоять меча, вышла вперёд, пока Джейн испуганно отошла назад, увидев предводителя тёмных эльфов. — Я пережил и не такое. — Кто ты таков? — Я Малекит. И пришёл взять своё. Их взгляды устремились в сторону Джейн, убежавшей в сторону. Фригга взмахнула мечом, касаясь лезвием лица Малекита. Тот обнажил свой меч, который женщина с лёгкостью выбила из его рук; наконец, она прижала лезвие к его горлу, как появился Алгрим — тот на секунду схватил её за горло, приподимая над полом. У Локи помутнели глаза от гнева — он с силой сжал кулаки, глядя на экран с неимоверной яростью. Малекит на экране рассеял иллюзию Джейн. — Где эфир? — Я никогда не скажу. — Я тебе верю. В тело женщины вонзается острый меч, от чего лицо той искажается гримасой боли; она падает наземь. Трикстеру внезапно стало нечем дышать — казалось, будто из лёгких выбили весь воздух. Он с ужасом уставился на мать, голову которой прижимал к груди Один. Внутри бушевали всевозможные эмоции, от чего их спектр на его лице менялся с молниеносной скоростью. Локи отвернулся; сцена на экране сменилась — к заточённому в темнице Локи пришёл эйнхерий, сообщил о смерти матери, после чего тот медленно отложил книгу, вышел на середину камеры и в ярости сжал кулаки, разбрасывая всю мебель в стороны. На секунду богу показалось, что они чувствуют одинаковые эмоции — гнев, ненависть и отчаяние. Последнее чувство захлестнуло обоих Локи с головой, не давая им возможности хоть как-то выбраться из всепоглощающей безысходности. У обоих было ощущение, что прямо сейчас у них отобрали самое дорогое, что было на свете. В висках гулко стучало сердце, отдаваясь где-то на подкорке сознания. Локи стиснул челюсти; будь бы он на воле, будь бы он возле матери, он бы смог защитить её. Смог бы… Абсолютно всё в итоге сводилось к тому, что у него не было этой возможности. «А что Тор? Где был ублюдок, когда маме нужна была помощь? Где шлялся этот…» — Тор… В кои-то веки мой брат явился с визитом. Чего ради? Чтобы злорадствовать? Глумиться? — Локи, довольно. Хватит иллюзий. Глаза Локи на миг расширились, но уже через секунду камера озарилась слабым, зелёным свечением — иллюзия распалась, и перед Тором предстал совсем другой брат: сломленный, разбитый, полностью опустошённый. Таким его не видел ещё никто. — Лицезрей меня, брат. Тор не спеша обошёл камеру, видя, что Локи не в состоянии подойти к нему. — Она страдала? — Я пришёл сюда не разделить с тобой горе. Но дать шанс на священное искупление. Трикстер посерьезнел. Он чуть наклонил голову в бок, тихо ответив: — Слушаю. «Какой же он…» — Локи вновь сжал челюсти, закипая от переполняющей ярости. Локи на миг отвернулся, а после усмехнулся, на выходе произнося: — В каком же ты отчаянии, брат, раз обратился ко мне. По-твоему, мне можно верить? — Я не верю. Мать верила. Лицо бога переменилось. Лицо Локи переменилось тоже. Он был в смятении — какого черта Тор припёрся к нему за помощью? Неужели братец решил, что после всего, что тот сделал, Локи станет помогать ему? — Когда начинаем? «Я не верю, что это я, — трикстер был в гневе. — Отомстить — неплохая идея, но не с Тором. Только не с этим идиотом». На такую реакцию было несколько причин. Во-первых, Тор не защитил мать, позволив той столкнуться с Малекитом один на один. Во-вторых, как увидел Локи, брат ни разу не навестил его за время отбывания наказания. В-третьих, Тор совершенно не думал о последствиях, чем очень злил трикстера перед экраном. «Он не понимает, насколько Малекит будет силен, если получит Эфир, — подумал Локи, глядя на то, как они прибыли в Свартальфахейм и начали свой «план» с показным предательством Локи. — План до ужаса банален». Кадры в Царстве Тьмы он смотрел вскользь — вот они сражаются с тёмными эльфами, вот Локи с одним кинжалом сражается сразу с несколькими эльфами. А вот он идёт… «Куда я… он попёрся?» — бог недоумевающе нахмурился, но через секунду едва не профейспалмил — его будущая версия пырнула Алгрима мечом. Ещё через секунду Алгрим схватил Локи за ворот и насадил на лезвие, пронзая тело трикстера насквозь. Он не выглядел поверженным: наоборот, в его глазах читались смешанные эмоции, от чего этому Локи вновь стало не по себе — в голове лихорадочно проносилась мысль, что он не мог умереть так. Неужели в будущем он стал настолько глуп? Такой вариант своей смерти его абсолютно не устроил. — Увидимся в преисподней. «Сострил-таки» — фыркнул бог, закатывая глаза. Смотреть на то, как он умирает на глазах брата не было желания — Тор, хоть и любил его, был, по его мнению, виноват. Ведь если бы его смертная не лезла никуда, то ни Локи, ни Фригга не пострадали бы. По крайней мере, потери были бы минимальны. Однако в конце Локи удивился, увидев, что на самом деле он не умер, а просто удачно инсценировал свою смерть и вернулся в Асгард, захватив трон. Это очень потешило его самолюбие, от чего он даже не сразу вспомнил об Одине. На следующем кадре трикстер едва сдержал смешок — возвратившийся из Муспельхейма Тор с недоумением смотрел на огромную золотую статую Локи в излюбленной позе на центральной площади, воздвигнутую в честь «погибшего» асгардца. К удивлению брата, в это время сидящий неподалеку Локи-Один смотрел спектакль собственного сочинения и откровенно упивался властью. «А всё не так уж и плохо, — мысленно улыбнулся Локи, смотря конец спекталя. — Я вновь царь, и никто не смог этому помешать. Чем не прекрасная жизнь в царском дворце?». Однако позитивные мысли бога прервались фразой, брошенной Тором: — Тогда увидимся в преисподней, братец. — Ну всё, сдаюсь! Тор с силой отшвыривает рассеявшего иллюзию брата в сторону, от чего тот едва может удержаться на ногах, и ловит молот. Асгардцы на фоне удивленно ахают и охают от увиденного. «И снова этот недоумок всё портит! Вот что ему не сидится в своем Мидгарде? Всё прётся в Асгард!» — гневно размышлял Локи, пока братья на экране выясняли отношения. — Вот что тебе неймётся? Без тебя было та-ак прекрасно! Асгард процветал! Золотые деньки! Спроси их! «Вот я, даже будучи незаконным правителем, смог позаботиться о своём народе, а этот как придёт, так сразу — войны и проблемы». Локи вздрогнул от неожиданности — на экране засверкал Биврёст, а локация, появившаяся после, заставила бога закатить глаза: это оказался Мидгард. Он даже мог сказать точнее — это Нью-Йорк. Тот самый, за который была битва пять лет назад, по меркам будущего. Трикстер нахмурился, внимательно вглядываясь в экран, где он с Тором стоял напротив разрушенного здания. — Вот здесь я его оставил, — наконец парировал Локи, одетый в чёрный костюм. — На тротуаре или в том здании, что сейчас сносят? — поинтересовался Тор, невесело добавляя: — Великий стратег. — Откуда ж я знал? Я не ведьма, чтобы будущее видеть, — хмыкнул он. — Да? — скептически спросил брат, мельком оглядывая его. — Тебе бы метлу между ног. Локи чуть выпрямился, не ожидая такого подкола. — Эй! — В голове не укладывается, — не выдержал Тор, повысив голос. — Я тебя оплакивал, скорбел по тебе, убивался… Трикстер, сведя брови к переносице, опустил руки к карманам брюк, коротко кидая: — Я польщен. «Скорбел? Убивался? Я действительно польщен» — пронеслось в мыслях довольного Локи. Конечно, он не был уверен, было ли это правдой, но тот факт, что брату было не плевать, очень льстил ему. — Здрасте, можно с Вами сфотографироваться? — попросила одна из двух девушек, подошедших к братьям. — Конечно, — пробасил Тор, а Локи лишь закатил глаза, засовывая руки в карманы брюк и чуть отходя в сторону, наблюдая за ними. Брат же не оставил его без внимания, сказав: — Соображай, где он может быть. Локи задумался. Зачем они вообще ищут отца? «Тор ищет» — одёрнул себя бог, мысленно заверяя себя, что ему совершенно не было необходимости искать его. Но, припёрся его любимый братец, решил, что асгардцам не по душе новый царь и попёрся искать старого Одина, который ничем, кроме дипломатии, не владеет. Гениально! Просто потрясающе! Мысленно повозмущавшись, Локи наконец поднял взгляд на экран — конечно, он понял, что Мобиус перематывает ненужные моменты, но мог же оставить, как они нашли Одина! Трикстер подумал, что это напоминает сериал — его собственный сериал, где Локи играет главную роль. Вот только ему не совсем повезло со сценаристом, вручившего ему в будущем такого брата-остолопа. Нет, он был таким и раньше, но раздутая натура начала проявляться только сейчас. — Сыновья. Я вас всё жду. Локи, стоящий с опущенной головой, несмело поднимает взгляд на отца, который смотрел лишь в даль. — Ваша мать зовёт меня, — добавил Один. — Вы слышите? — Локи, сними заклятье, — грозно попросил Тор. Локи лишь мотнул головой; отец рассмеялся: — А ведь у меня не сразу получилось его разбить, — он посмотрел на младшего сына. — Фригга бы тобой гордилась. «Мама». … — Рагнарёк уже начался. Она явится — та, что во мраке ждет моей кончины. Я чувствую, что угасаю. Братья непонимающе переглянулись, пока Один продолжил: — Сдержать её я более не в силах. — Отец, у неё есть имя? — наконец задал вопрос Тор. — Богиня Смерти. Хела. Моё первое дитя. Ваша сестра. — Что?.. Однако мужчина будто и не слышал сына, продолжая говорить: — Её ненасытность стала неудержимой, и мне пришлось запереть её, держать в узде. Она черпает свою силу в Асгарде — там её мощь становится беспредельной. — К-кем бы она н-не была, — голос Тора дрогнул, — мы управимся с ней, втроём… — Не втроём, — отец отрицательно качнул головой. — Здесь я вам не помощник. Возлюбленные сыновья. Оба Локи подняли взгляд вверх. Они смотрели на Одина, понимая, что тот не лжет — ведь оба могли в два счёта понять, говорит ли правду человек напротив. И прямо сейчас Один не врал им. — Запомните это место. Дом. Последние слова отца. Когда братья обернулись, то мимо них пролетела золотая пыль, устремившая вдаль. Оба брата поднялись вслед за ней, подходя очень близко к обрыву. На их лицах читалось разочарование — как, собственно, и на лице Локи из 2012. Ему, хоть он и ненавидел Одина, всё-таки было тяжело видеть его смерть. «Не представляю, что чувствовал тот я» — Локи тряхнул головой, отгоняя от себя такие мысли. Встреча с сестрой по нраву ему не пришлась — его цвета, его привычки, его повадки. Именно поэтому он едва не заскрипел зубами, услышав от Хелы в свой адрес «на колени». Тот Локи, тупой дурак, вызвал Радужный Мост, позволяя сестрице попасть вместе с ними попасть в Асгард. Та, недолго думая, вышвырнула из Моста сначала младшего принца, а после и старшего, после чего без угрызения совести прибыла в Асгард. «Блеск» — саркастично и в который раз фыркнул Локи, глядя на то, как он падает из какого-то портала прямо в мусорную кучу. До этого момента он и не знал, что ты вообще выживешь, если выпадешь из Моста. Планета, по догадкам трикстера, не предвещала ничего хорошего — летающие корабли, порталы по всему небу и очень, очень большое количество мусора. Казалось, будто вся планета была построена только из мусора и представляла собой эдакую свалку Вселенной, куда слетался всякий хлам. Локи на экране с трудом поднялся, отряхнул свой костюм от мусора, встал на более чистое место, которое нашёл и огляделся. На его лице промелькнула тень разочарования, что не укрылось от взгляда Локи. Другой Локи вновь осмотрелся по сторонам, кивнул, будто завершая разговор с самим собой, и направился в неизвестном для наблюдающего Локи направления. Вскоре трикстер остановился перед громадным зданием, которое показалось наблюдателю смутно знакомым. — Замок Грандмастера, — губы того Локи расплылись в улыбке, а смотрящий за этим шоу одного актёра Лафейсон хлопнул себя по лбу. «Точно, Грандмастер, это же его планета… Тот ещё плут во всех смыслах, как же я с ним договорился?.. — внезапная догадка пронеслась у него в голове, — Вот чёрт, только не говорите мне, что…» Локи на экране смешался с толпой молодых девушек и парней, изменив наряд на себе, чтобы больше походить на них. На удивление, такое захламлённое на вид строение, внутри оказалось очень даже логически сконструированным, поэтому спальня хозяина шоу была найдена быстро. Тут уж Локи исполнил приказание новообретенной сестрички, чем доказал свою «верность» Грандмастеру и заслужил своё место рядом с ним. Локи, который за всем этим наблюдал, с удовольствием бы пропустил этот эпизод его приключений, но Мобиус с хитрой ухмылкой тонко намекнул, что они будут смотреть любые важные, по его мнению, части истории трикстера. Мужчина, казалось, наслаждался смущением, хотя скорее раздражением бога. К счастью, картинки скоро сменились, показывая приёмы, светские вечера, а главное — любимые бои правителя. Наблюдая за ними, Локи понял, что его двойник с экрана принял правильное стратегическое решение. Вряд ли бы он выглядел также хорошо, если бы сразился с кем-либо из амбалов на арене. Локи уж подумал, что другой Локи так и останется жить на Сакааре. Но тут на один из бесконечных приемов вломилась известная охотница за головами. Локи не выглядел очень радостным, увидев её, но когда он заметил, кого она втащила внутрь, в глазах замелькали искорки удивления, когда он увидел собственного братца, которого втайне считал погибшим. Дальше события замелькали быстрее. Отрицание их родства, осознание, что он каким-то образом оказался на планете намного месяцев раньше брата, разговор с заточённым Тором, и вот уже Грандмастер тащит Локи наблюдать за боем «сводного братца», приговаривая, что сегодня трикстер обязательно увидит его чемпиона и никакие дела Лафейсона не прикроют. Тот лишь вздохнул, но молча шёл вслед за мужчиной. Наблюдая за разогревом, Локи показательно зевал, но когда тот самый легендарный чемпион ворвался на сцену, Лафейсон моментально подскочил и понёсся к выходу. — Пора валить с этой планеты, — прошептал тот. «Твоего ж Одина, почему мне так не везёт?» — почти взвыл наблюдающий за всем этим спектаклем Локи. В тот момент ему сбежать не дали, но вскоре случай представился. Правда, для этого ему пришлось работать в одной команде с братом, охотницей за головами, что оказалась валькирией и Халком, принявшим человеческий облик. Хотя как в команде. Сначала его сковали, а потом заставили участвовать в любимой обманке Тора «на помощь». — Давай наш коронный, — попросил Тор, глядя на Локи радостными глазами. Тот непонимающе посмотрел на блондина, чуть нахмурив брови. — Что? — «На помощь.» Локи посерьезнел и отрицательно качнул головой: — Нет. — Трюк отличный. — Премерзкий… — Сто пудово сработает! — … и унизительный. — Есть другой вариант? — Нет. — Вопрос закрыт. Отвернувшись от улыбающегося Тора, Локи твёрдо ответил: — Никаких «на помощь» и точка. Двери лифта распахнулись и оттуда вышел мужчина, взвалив на себя еле волочащего ноги парня и громко завопил: — На помощь! Спасите! Он умирает! Помогите, вот ему! — он со всей силы швырнул брата в охранников, сшибая их всех, как в боулинге. — Ха, классика. — Трюк мерзкий и унизительный, — повторил Локи, поднявшись и поправив воротник. — Не знаю, кому как. «И почему я не удивлён, что он решил поступить именно так?» — хмыкнул про себя Трикстер. Другой Локи же попытался сбежать, но тут Тор поступил крайне неожиданно, умудрившись надурить самого Бога обмана. «Вот чёрт, а так хорошо всё складывалось!» — Локи аж потёр руки от разочарования. А тот Локи с горем пополам дополз до выключателя шокера и, опираясь о стену, поднялся на ноги. — Итак, здесь я явно больше не желанный гость, так почему бы не уйти красиво? Ещё и братцу с сестричкой сюрприз сделаю, — с этими словами он направился к гордости Грандмастера и по совместительству самому большому кораблю в «гараже». Забравшись внутрь, он улыбнулся. — Ну, а теперь в Асгард! Локи профейспалмил — ему было до ужаса стыдно за самого себя в будущем, а то, что он прихватил с собой и заключённых Грандмастера так вообще раздосадовало бога. Он был уверен, что хотя бы здесь сможет поступить правильно и не станет больше вестить на уловки Тора, но в голове промелькнула сказанная фраза братом — «Локи, я боготворил тебя». Почему-то она очень плотно засела в его голове. Брат любил его — Локи это знал. Но Один никогда не любил его так, как Тора, и младший принц всегда чувствовал это. Но Тор продолжал возвышать брата, хоть и не говорил ему это открыто до этого момента. Битву за Асгард он смотрел вскользь — где-то слушал, где-то пропускал мимо ушей. Однако воскрешение Суртура и кража тессеракта была вполне в его стиле: Локи и не сомневался, что именно он начнёт Рагнарёк. До ужаса правильный брат-моралист (Локи видел в нём сходства с Капитаном Америка, с которым столкнулся в Германии) не смог бы сделать это. По крайней мере, у него всегда есть Локи, которому можно скинуть грязную работёнку. — Тебе к лицу, — слышит бог и молча поднимает взгляд на экран, где Тор смотрит на него через огромное зеркало. Тот повернулся в его сторону и отложил бокал в сторону, начав крутить в руках пробку от бутылки. — Видно, мой брат не такой уж и пропащий. Локи чуть качнул головой, едва заметно улыбнувшись. — Возможно. — Спасибо. Будь ты здесь, я бы тебя даже обнял. Тор кинул в брата пробку, но та не прошла сквозь — Локи поймал её, продолжая смотреть на брата. — Я здесь. Мужчина улыбнулся. «Сопливо. Мы отправляемся в Мидгард. Отвратительный мир». — Ты считаешь благоразумным вернуться на Землю? — Да, конечно! Земной народ души не чает во мне! — Дай-ка перефразировать: ты считаешь благоразумным вернуть меня на Землю? — Думаю, нет, если честно. Но не волнуйся, брат. Уверен, всё как-нибудь сложится. Локи поджал губы, пытаясь скрыть свои эмоции. На душе было тяжело. Бог знает, что ничего не сложится. Он придет за ним. И тогда уже ему не удастся спастись. «Нет…» — Локи с ужасом уставился на знакомый огромный корабль, который превосходил их космолет по размерам. Танос нашёл его. — Тессаракт или голова брата? Полагаю, ты уже выбрал. Танос смотрел на принца с неким превосходством, вздергивая Тора за волосы вверх. Лицо Локи было непроницаемым. — Безусловно. Убивай. Его лицо исказила улыбка. Но Танос не шутил — он воздействовал на Тора Камнем Силы, приложив его к виску бога. Громкие крики брата вынудили Локи прекратить эту ужасную пытку: — Ну все! Стоп! — Нет у нас Тессеракта… — прохрипел Бог Грома, — сгинул в Асгарде. Тор посмотрел на брата, который, вытянув руку вперёд, повернул пальцы по часовой стрелке и образовал на них светящийся голубой куб. — Не повезло же мне с братом… — Даю тебе слово, солнце вновь воссияет над нами, — твёрдо сказал трикстер, глядя ему в глаза. — Твой оптимизм не уместен, асгардец, — осадил его Танос — Ну во-первых, — бог одёрнул руку с тессерактом назад, — я не асгардец. А во-вторых… у нас есть Халк. «Какие-то Старковские фразы» — хмыкнул Локи, глядя на недлительную битву Таноса и Халка, в то время как Локи, выкинув куб, спас Тора. Но титан одолел его на раз два, пока Тора заковали в обломки железа. Хеймдалль перенёс Халка в Нью-Йорк, за что был убит. Танос заполучил второй камень — Камень Пространства. — Прошу прощения — вклинюсь. — вклинился Локи, с широкой улыбкой продолжив: — Думаю, вам на Земле будет проще с гидом! В земных делах у меня есть опыт. — По-твоему, фиаско — это опыт? — иронично спросил Танос, глядя на бога. — По-моему, сам опыт — это уже опыт. Всемогущий Танос, я, Локи, принц Асгарда… сын Одина… — он кинул свой последний взгляд на Тора, будто бы прося у него прощения за свои будущие действия. — Полноправный король Ётунхейма, Бог Коварства, — в его левой руке материазовался кинжал, после чего он продолжил: — присягаю тебе в верности. Вплоть до последнего своего вздоха. Локи опустил голову вниз и сделал глубокий вдох, после чего направил кинжал на шею титана, но застыл — его руку обволокло ярким голубым пламенем Камня Пространства, не давая ему дёрнуться. — Последнего. Не стоило разбрасываться словами. Он откинул его кинжал в сторону и взял рукой за шею, поднимая вверх и начав душить. Локи, вцепившись в перчатку рукой, начал дрыгать ногами, пытаясь высвоботиться — всё тщетно. Титан с силой сжимал его горло, перекрывая доступ кислороду. — Все… равно… тебе не быть… богом, — на последнем выдохе прохрипел бог, после чего Танос с наслаждением сломал ему шею. Из глаз и рта потекли тонкие струйки крови, а на лице выступили синие вены. Раздался громкий, истошный крик Тора. — Больше не воскреснет. Перед ним падает безжизненное тело брата. Танос телепортируется прочь, перед этим поджигая корабль. Тор высвобождается и падает, но отчаянно шепчет «нет, Локи», подползает к трикстеру, кладя ладонь на грудь и не чувствуя биение его сердца. Он опускает на него голову, всхлипывая от бессилия. У Локи внутри что-то оборвалось. Он наблюдал за взорвавшимся фиолетовым пламенем кораблём и молчал. Говорить ему не хотелось. — Теперь ты знаешь, чем окончилось бы твое сотрудничество с Таносом, — как-то иронично сказал Мобиус, выключая видео. На экране появилась заставка ТВА. — Зачем ты показал это мне? — едва не скрепя зубами процедил Локи. — Что бы ты знал, чем заканчиваются твои абмициозные авантюры, — более жёстко ответил мужчина, поднимаясь. — На сегодня разговор с тобой окончен. Продолжим завтра. — Я не… Договорить трикстер не успел: пол под его ногами разошёлся и он оказался в какой-то маленькой каморке, отдалённо напоминавшей спальню. В углу стояла кровать, на которую и взобрался обессиленный и беспокойный Локи. Что-то в глубине души подсказывало ему, что ничем хорошим это не окончится.