Реалити-шоу "Выживший"

      Северус Снейп пытался сохранять невозмутимость, что было затруднительно, учитывая компанию, в которой он находился, и то, ради чего они, собственно, собрались. Откинув свой вариант приблизительного сценария, он еще раз обвел взглядом присутствующих. Дамблдор расслаблено сидел в кресле и, кажется, полностью сосредоточился на лимонном шербете. Снейпу даже стало интересно, что такое добавляют в этот десерт, что директор выдает такие безумные идеи. Нет, понятно, что все это придумано давным-давно, а нынче только скорректировано с учетом последних обстоятельств, но все же это было слишком безумно даже для Дамблдора.       Рядом с директором сидел Люпин, почти такой же умиротворенный. Оборотень скоро освободится от своей роли — будет только время от времени появляться в кадре, а работать частным учителем ему куда удобнее и выгоднее, чем в Хогвартсе. Собственно, в заключительном эпизоде его роль сводится к тому, чтобы поддержать Блэка, а потом обеспечить неразбериху своим превращением — естественно, контролируемым. Но это даст возможность сбежать Петтигрю.       Питер, кстати, все еще читал сценарий, и брови его ползли все выше и выше. Ну да, интересно узнать про себя много нового: и к Волдеморту-то он примкнул, и Поттеров выдал, и Блэка подставил, а потом еще и жил с Уизли двенадцать лет в крысином виде… Чтобы теперь сбежать и отправиться на поиски своего «господина». А Питер-то и не знал. Жил себе спокойно среди магглов, в кино снимался и даже своими анимагическими способностями почти не пользовался. Но чем-то же его Дамблдор купил? Или узнал какую-нибудь грязную тайну? Впрочем, у них еще будет возможность пообщаться с Петтигрю. Судя по всему, тот по старым друзьям не сильно и скучал: что с Блэком, что с Люпином обменялся лишь сухими кивками, а со Снейпом вполне искренне поздоровался. Возможно, потому, что на съемках «Лили и ребята» они почти не общались вне кадра? Кстати, сам Снейп Блэку руки тоже не подал. Как-то желания не возникло.       Блэк же выглядел как надо. Словно он действительно для начала отсидел двенадцать лет в Азкабане, а потом шлялся по помойкам и жил как собака. А всего-то допился до белой горячки (а магу надо умудриться это сделать), а потом загремел в наркологическую клинику. Теперь Блэк в стадии ремиссии, но учитывая, с какой тоской он смотрел на шкаф, в котором Дамблдор расположил бар, трезвость его вряд ли радует. Но поскольку присматривала за ним Андромеда Тонкс, урожденная Блэк, то Снейп подозревал, что пить Блэку себе дороже. Поэтому несчастный представитель древнейшего и благороднейшего семейства вгрызался в текст и то и дело дергал Дамблдора, уточняя какие-то детали. Директор даже ласково и как бы невзначай попросил у Снейпа зелье улучшения памяти. С ним дело пошло веселее, но Блэк по-прежнему недоумевал: — Так этот мальчишка — не сын Джеймса? — Нет, Сириус, мой мальчик, он его племянник, двоюродный. — Но ведь я его не крестил. Как же я буду его крестным? — Это все из роли, из роли. — А то, что Джеймс и Лили погибли? — Ах, Сириус, они оба теперь в Аноне, ты же знаешь, для нас это почти то же самое. — А Питер, значит — слуга Волдеморта? Этого придурка? Его ж вроде словили и обезвредили? — Верно, Сириус, верно. Мы с тобой уже это обсуждали, — мягко улыбнулся директор, а в глазах появилось такое выражение, словно ему больно разочаровываться в любимом ученике. — Простите, директор, я что-то забыл.       Но не только Сириус заваливал Дамблдора вопросами. Мисс Грейнджер, которой отводилась в этом фарсе самая ответственная роль, тоже изрядно беспокоилась: — А как мы пройдем через Дракучую Иву? — Живоглот нажмет на сучок. Поверь, моя девочка, твой котик очень умен. — Это я уже поняла, — фыркнула девочка. — Вы уже в августе это спланировали, когда попросили меня купить рыжего кота?       Дамблдор улыбнулся: — Живоглот — мой давний знакомый. И интеллектом не уступает людям. Я ему полностью доверяю — он не подведет. — Но ведь это же не мистер Петтигрю был Коростой? — Конечно, нет, мисс Грейнджер, — встрял в разговор Питер. — У меня есть дела поважнее, чем быть питомцем в семье Уизли. — Все верно, — подтвердил директор. — Короста — обычная крыса, только я ее немного зачаровал, чтобы она была похожа на анимаформу мистера Петтигрю и жила подольше. И подарил Персивалю Уизли, кажется, ему тогда было лет пять. На всякий случай, и, как видишь — случай подвернулся.       Грейнджер уставилась на директора. Не нужно было быть легилиментом, чтобы понять, о чем девчонка думает: в глазах читалось удивление, восхищение и страх. Да, Дамблдор был великим тактиком, но и не меньшим стратегом. Снейп бы не удивился, если бы узнал, что всю эту историю, пусть в общих чертах, тот придумал еще двадцать лет назад, а теперь лишь приводил план в действие.       Грейнджер прониклась, но вопросы задавать не перестала. Ведь ей предстояло контролировать поведение Поттера, которое более-менее можно было предугадать. И поведение Уизли, которое предсказать было невозможно. — А что, если Клювокрыл не пойдет к нам? — Конечно, пойдет, мисс Грейнджер — рядом будет прикреплено его любимое лакомство. К тому же вас с Гарри он хорошо знает. — А что, если Гарри не поверит мистеру Блэку? — Вы его убедите, что всех троих нужно отвести ко мне. Мистер Люпин и мистер Блэк согласятся на такой вариант. — А что, если ни у кого из нас не получится достаточно мощный патронус, чтобы отогнать дементоров? — Не забывайте, что с вами будет мистер Снейп — он справится с дементорами. Да и я вас буду подстраховывать. Но я уверен, Гарри справится — не зря же Римус с ним столько занимался. — А что, если…       Кажется, у Дамблдора начал слегка подергиваться глаз.       Беседа затянулась до глубокого вечера. Наконец-то Грейнджер угомонилась, все вздохнули с облегчением и собрались расходиться. Снейп почти дошел до двери, когда Дамблдор окликнул его: — Северус, мальчик мой, у меня к тебе одна просьба. — Слушаю, Альбус, — ответил Снейп и сложил руки на груди. Он догадывался, о чем речь, и был намерен выторговать себе какую-нибудь поблажку. — Северус, я бы хотел попросить тебя поговорить с мадам Лестрейндж.       Снейп угадал: Дамблдор все еще помнил их «теплую» беседу после квиддичного матча. Он выразительно поднял бровь и посмотрел на директора. — И, думаю, на следующий год можно сократить твои дежурства. — И в Хогсмиде тоже. — И в Хогсмиде тоже, — вздохнул Дамблдор. — Вполовину. — Северус! И как я это объясню остальным деканам?       Снейп пожал плечами, давая понять, что в таком случае пусть директор сам договаривается с Лестрейндж. — Ты выкручиваешь мне руки! — И расписочку дайте, пожалуйста. Впрочем, малый обет тоже подойдет.       Дамблдор сердито зыркнул на него и взялся за перо. Снейп внимательно перечитал расписку и с чувством удовлетворения сложил ее в карман. — Разрешите воспользоваться камином, Альбус? Не хочу откладывать в долгий ящик. — Да-да, мой мальчик, удачи тебе, — вполне искренне пожелал директор и посмотрел, как Снейп пропадает в клубах дыма от летучего пороха.       Снейп же, отряхиваясь, вывалился из камина в «Башке Борова». Пока дементоры все еще «охраняли» Хогвартс, а потому мадам Лестрейндж можно было найти именно здесь, а не в Азкабане. Появлялась ли та дома хоть иногда, Снейп не знал. Возможно, секрет счастливого брака Лестрейнджей заключался именно в этом.       Снейп поздоровался с Эбом, уточнил, у себя ли мадам Лестрейндж, и направился наверх. Многие бы удивились, почему знатная леди и уважаемый специалист выбрала эту дыру, а не более комфортабельную гостиницу при «Трех метлах» или какой-нибудь небольшой коттедж. Но в «Трех метлах» ошивалось столько народу, в основном юного и назойливого возраста, что миссис Лестрейндж не пожелала там останавливаться. А владельцы коттеджей опасались, что после таких жильцов (а дементоры наведывались к Беллатрикс регулярно) сдать кому-либо жилье будет проблематично. Аберфорту же было плевать, чем ты занимаешься и кто к тебе приходит, главное — плати вовремя.       Но лестница и коридор закончились слишком быстро, поэтому Снейп еще минутку помялся под дверью и все-таки постучал. Сказать, что Лестрейндж не была рада очередному «издевательству над несчастными крошками» — ничего не сказать. Она металась по комнате, как тигрица по клетке, и выговаривала Снейпу: — Нет, ну ты представляешь, каково это бедному дементору — начать поцелуй и схлопотать патронуса? Это словно во время секса тебе внезапно дали бы по яйцам!       Снейп понимающе кивал, хотя представлять такое не хотелось. Как и то, откуда Лестрейндж знает такие подробности. — А Дамблдор каков?! Чертов интриган, прислал мне тебя — знает, зараза, что я тебя не прибью сразу, а то кто моим птенчикам будет восстанавливающее варить? Чтоб я еще раз согласилась работать с ним!       Снейп уже знал, что Лестрейндж надо просто выговориться, а тогда можно будет переходить к какому-то конструктивному обсуждению. В итоге они сошлись на двух дементорах для создания атмосферы холода и жути, остальные будут иллюзией, как на стадионе, а имитировать «поцелуй дементора» будет сама Беллатрикс. — Давно хотела попугать братца. Этот дебил меня с самого своего детства доставал, а тетя Вальбурга ему все спускала с рук. Засранец испортил мое выпускное платье!       Нет, Снейп всегда знал, что Сириус Блэк без царя в голове, но не настолько же. Он даже проникся чем-то вроде уважения к такой безрассудной смелости.       Со Снейпа же причитались восстанавливающие зелья для пострадавших дементоров, а с Дамблдора — иллюзии. Довольный таким раскладом, Снейп отправился к себе. Когда он добрался до подземелий, было уже глубоко за полночь, а завтра предстоял тяжелый день. Оставалось только рухнуть на кровать и заснуть.

***

      Снейп поглядывал на Карту Мародеров. Люпин ушел сразу, как они увидели, что Блэк, Петтигрю и Гриффиндорское трио приблизились к Дракучей Иве. Снейпу же оставалось немного подождать, чтобы дать им время на разборки между собой, а потом уже вступить в игру. Пока же можно было немного осмотреть кабинет Люпина. Впрочем, задержаться взгляду было не на чем: тот уже начал собирать вещи — ведь ему придется уехать буквально на следующий день. Конечно, маги (если, конечно, это не Нарцисса Малфой) легкомысленно относились и к собственной безопасности, и к безопасности своих детей, но допустить, чтобы их отпрысков обучал оборотень, они не могли. Подумать только, может, еще какую-нибудь тварь, вроде тролля, пригласить на должность преподавателя? Что и говорить, репутация у оборотней была еще та. Для Люпина просто счастье, что есть магглорожденные и полукровки, которые хотят обучаться на дому. Так гораздо проще скрыть свою натуру, а зарабатывать можно не хуже. Впрочем, Снейп был уверен, что Люпин еще не раз появится на экране и в будущих сезонах. Персонаж у него получился прекрасный. Но все же хорошо, что в Хогвартсе его не будет. И лично самому Северусу не придется за «спасибо» варить аконитовое зелье. Его, кстати, оборотень благополучно выпил перед тем, как уйти — трансформация будет вполне контролируемая.       Убедившись по карте, что все действующие лица уже вне Хогвартса, а вторые Грейнджер и Поттер заняли выжидающую позицию в ближайших кустах, Снейп отправился к Дракучей Иве. И, к своему удивлению, обнаружил там мантию-невидимку. Поттер ее потерял. Опять! Снейп не понимал, как можно так безалаберно относиться к такому ценному артефакту. Впрочем, в данном случае ему это было на руку — сэкономит силы на дезиллюминационных чарах. Ива пропустила его легко, почти беспрепятственно. Все же у этого дерева мозгов побольше, чем у некоторых студентов. Во всяком случае, оно прекрасно понимает, кто здесь декан и кто варит зелья от вредителей по просьбе мадам Спраут.       Снейп шагнул в туннель, знакомый еще по съемкам в «Лили и ребята». Конечно, тот если и изменился, то в худшую сторону. Идти надо было быстро, а распрямиться в полный рост не получалось, поэтому он несколько запыхался, пока добрался до Визжащей хижины. Он прислушался и без труда определил, в какой из комнат происходило действие. О, говорили как раз о нем — отличный момент для триумфального появления. Он нацепил на рожу соответствующее выражение, зашел в комнату и оценил обстановку. Блэк выглядел как-то особенно паршиво, а на груди у него сидел Живоглот (конечно, распихать столько книззловой мяты по карманам!). Люпин стоял напротив Поттера, тот глядел на него с недоумением. Грейнджер была бледна, на руке виднелся след от плетей Дракучей Ивы, но Уизли выглядел еще хуже — он валялся на старой кровати, бледный, со сломанной ногой и вырывающимся Петтигрю в руках. С одной стороны, никто не предполагал, что дети получат серьезное увечье, с другой, ограниченная подвижность Уизли была кстати — вряд ли тот выкинет какой-то фортель. Вероятно, Люпин решил так же, поэтому никакие лечебные чары на Уизли не наложил.       Ну и тут Снейп скинул мантию-невидимку, обезоружил Люпина и вместо того, чтобы отобрать палочки у малолеток, начал нести пафосную чушь. Блэку он расписал прелести поцелуя дементора, Люпину пообещал то же, гарантировал Уизли и Поттеру Азкабан, а Грейнджер — исключение, что та восприняла едва ли ни как самое худшее из перечисленных вариантов. Но Избранный был то ли тупым, то ли слишком смирным, а потому пришлось оскорблять его отца, чтобы вывести мальчишку из себя. Видимо, Дамблдор, копаясь в голове мальчишки, все же сбил какие-то базовые настройки, и тот регулярно тупил. Но Поттер есть Поттер, и вместо ступефая в Снейпа полетел экспеллиармус. Ну и скажите на милость, как изображать потерю сознания от выбитой из рук палочки? Хорошо, что на выручку пришла Грейнджер, которая сообразила вытянуть палочку и пустить искры. А вот Уизли швырнул тоже экспеллиармусом, но не попал. Впрочем, это было не обязательно. Снейп грохнулся и сделал вид, что потерял сознание от тройного заклятия: нестандартное применение — нестандартный результат.       Лежать на пыльном грязном полу было неудобно. Но еще сложнее было слушать этот нелепый разговор. Да Петтигрю бы десять раз (еще по дороге сюда) сбежал. Пробовал ли кто-нибудь удерживать крысу, которая хочет сбежать, без специальной рукавицы или заклинания? Снейп прекрасно знал, как умеют кусаться лабораторные, а в талантах анимага сомневаться не приходилось. Впрочем, все шло по сценарию. Там, где Блэк тупил, на помощь приходили Люпин и Грейнджер. Петтигрю же отыграл просто великолепно. И вот Поттер все же сообразил, что надо показать общественности настоящего предателя. Люпин — исключительно из вредности — начаровал на Снейпа мобиликорпус, хотя обычно людей без сознания транспортируют на левитируемых носилках. Да еще отдал управление Блэку. А тот то ли еще не до конца восстановил координацию, то ли решил, что так будет веселее, но, так или иначе, Блэк посчитал Снейпом все косяки, углы и неровности. И облегчить свою участь Снейп никак не мог: скрытая колдокамера была рядом, и надо было отыгрывать бессознанку.       Наконец-то туннель закончился, и они выбрались наружу. И поскольку полнолуние было самое настоящее, то произошло одновременно несколько событий. Люпин трансформировался и начал пугать всех диким оборотнем. Блэк трансформировался и начал оборотня отвлекать на себя, увлекая его в лес. Петтигрю трансформировался и оглушил Уизли, после чего сбежал. Первые Поттер и Грейнджер рванули за Блэком и Люпином. И ладно Грейнджер, которая понимала, что Снейп вполне себе притворяется и, если что, присмотрит за Уизли, а Поттер же просто решил, что с другом и так ничего не случится, а на ненавистного профессора плевать. Вторые Поттер и Грейнджер ломанулись за ними следом по кустам.       Снейп решил, что уже можно приходить в себя — очень не хотелось пропустить бенефис мадам Лестрейндж. Он тихонько крался за Поттером и Грейнджер и поспел как раз вовремя. На небольшой полянке у озера лежал Блэк, над ним склонился Поттер, а Грейнджер стояла неподалеку. Их окружало кольцо дементров, два из которых было настоящими, а потому все покрылось инеем, а ощущение безысходности можно было потрогать. Еще с десяток были иллюзиями, но очень качественными — настолько, что жуть охватывала от одного взгляда на них. А еще была мадам Лестрейндж в длинном темном саване, под которым успешно скрывалась метла, а под капюшоном клубилась тьма. Она подлетела к Блэку и зависла чуть ли не вплотную, начаровала маленький клубочек света и поманила к себе. Если не знать, в чем дело, можно было действительно испугаться, что из Блэка вышибают душу. Кажется, тот действительно потерял сознание. Первый Поттер отчаянно пытался вызвать патронуса, но лишь слабые струйки серебристого света слетали с его палочки. Снейп уже потянулся за своей, потому как мальчишка был готов с минуты на минуту потерять сознание, но все же Поттер номер два справился с собой и прислал прекрасного патронуса-оленя (опять директор оказался прав!). Дементоры, а вместе с ними и Лестрейндж поспешили удалиться, а первый Поттер все же свалился в обморок.       Снейп вышел из кустов, начаровал носилки. На одни он уложил Блэка, предварительно связав его, на вторые — Поттера. Грейнджер зябко ежилась и молчала. Снейп посмотрел на девчонку, подумал, что этот кадр, если что, вырежут при монтаже, выудил из мантии плитку шоколада и протянул ей: — Как вы, мисс Грейнджер? — Нормально. Спасибо, сэр, — постаралась она ответить как можно бодрее, но шоколадку взяла. — А рука? — Всего лишь ссадина.       Снейп хмыкнул и достал еще одну склянку с заживляющим: — Справитесь сами? — Да, спасибо.       Грейнджер провозилась пару минут с рукой, и они отправились к Иве — подобрать Уизли. Там он заставил и ее улечься на носилки, еще одни соорудил для ее рыжего приятеля и отволок всю кавалькаду в больничное крыло. На пороге их уже встречал Дамблдор в компании министра Фаджа. Мадам Помфри тут же подхватила детей и принялась за лечение. Постановка постановкой, но потрясения их были вполне реальны. И тут снова пришлось отыгрывать роль злобного профессора, который рад отомстить старому врагу. Они с Фаджем театрально громко обсуждали подробности так, чтобы в больничном крыле все было слышно. Затем директор их покинул и отправился обрабатывать Поттера и отправлять в путешествие во времени. Снейп же продолжил общаться с Фаджем, хотя говорить им, по сути, было не о чем. Хорошо хоть, ему в отличие от Грейнджер не надо было снова переживать весь этот вечер, а заодно спасать гиппогрифа и Блэка. Осталось всего-то изобразить бессильную ярость. Что ж, ему не впервой. Истерика по поводу исчезновения Блэка вышла убедительной, хотя Снейп и не понимал, зачем Дамблдор настаивал на такой бурной реакции. Ну конечно, ненависть к врагу и все такое, но это выглядело немного по-детски. Потом еще пришлось немного побрызгать слюной на Поттера, а заодно убедиться, что с детьми все в порядке, несмотря на затянувшееся приключение. Хорошо, что еще днем он занес Помфри усовершенствованное укрепляющее.       И только после этого всего можно было наконец-то отправиться в подземелье. По дороге Снейп отловил мелкого Малфоя. Тот явно намеревался прокрасться к Грейнджер. Мальчишка, конечно, попытался сделать вид, что он просто гуляет по школе среди ночи, но Снейпа так просто не обманешь. — Драко, — сказал Снейп, устало потирая переносицу, — да все с мисс Грейнджер в порядке, завтра ее отпустят из больничного крыла. Неужели ты не можешь потерпеть полдня?       Потерпеть Малфой все-таки мог, и, спровадив Драко в гостиную, Снейп все же добрался до своего кабинета уже ближе к полуночи. Он налил себе немного огневиски. Нет, конечно, ему еще предстоит целую неделю до конца каникул активно ненавидеть Поттера. Но все же партия завершилась, и фигуры можно убрать с доски до следующей игры. Все живы, деньги за съемки будут переведены на счет, контракт на четвертый сезон лежит на столе, в конце концов, через неделю каникулы — а за это грех не выпить. Поэтому, подумав, Снейп долил стакан до верха, отсалютовал сам себе в зеркале и залпом выпил: «За конец сезона!»