fem-драма с ментоловыми сигаретами и ко(ньяком)фе

       Высокий хвост, каблуки, самое короткое платье из всех, что у нее были. Мия всегда выглядела до невозможности горячей и сексуальной и без всей этой мишуры, но ей было так приятно цеплять на себя звенящие украшения, огромное количество которых было практически на грани вульгарщины и безвкусицы, а нанесение макияжа становилось для нее особым ритуалом, который помогал привести мысли в порядок и найти решение даже в самой сложной ситуации.        Атсуму одним идеальным движением подвела губы новой алой помадой, так и кричащей о том, что обладательница этих коралловых губ настолько уверена в себе, что не боится использовать этот цвет по полной, потом улыбнулась себе в отражение и, практически беспечным движением поправила выпавшую из хвоста прядь волос. Все должно быть идеально. Каждый волосок на своем месте.        И хотя она выглядела безупречно, как впрочем и всегда, сегодня у нее не было абсолютно никакого настроения идти в клуб, снова наблюдать лица невозможных отвратительных мужчин, которые считают всех девушек своей собственностью по определению, и думают, что у них есть все права посягать на их тела только потому, что они выглядят сексуально. Ее ярко-красные губы изогнулись в неприязненном оскале, когда она остановилась напротив черных лакированных дверей клуба, в котором в последнее время она была частым посетителем. Это было не одно из тех элитных заведений, в которое люди приходят расслабиться и обзавестись полезными связями, отнюдь нет. Это был самый обычный среднестатистический бар с своим танцполом, каких по Токио разбросано огромное количество. И как ее все-таки заносит сюда каждый вечер?        Мия уверенно встряхнула волосами, убранными в высокий конский хвост, и резким движением толкнула дверь от себя, в ту же секунду с головой погружаясь в запахи слегка потных тел, достаточно дешевой выпивки и прокуренных кожаных сидений. Проводить время таким образом было не лучшим из ее решений, но то ли из вредности, то ли из-за постоянного желания, а точнее не желания, оставаться наедине со своими мыслями, она из раза в раз выбирала именно такой способ убежать от реальности и избежать серьезных раздумий или, уж тем более, серьезных разговоров со второй близняшкой.        — Мне как обычно, — кивнула она знакомому бармену, который вместо приветствия отстраненно кивнул ей, глядя куда-то в область декольте девушки.        Эта совершенно отвратительная особенность мужчин пялиться на женские тела, совершенно не скрывая похоти или вожделения, словно считая это комплиментом женской привлекательности, всегда выводила девушку из себя, но именно сегодня это стало последней каплей, которая окончательно снесла все ограничения Атсуму, благодаря которым она держала себя в руках.        — Мерзкий ублюдок, — прошипела она, стягивая тонкое пальто с острых плечей и присаживаясь с края заляпанной чем-то барной стойки.        Девушка с нескрываемым раздражением постукивала по гладкой поверхности ногтями в ожидании своего заказа. Ее взгляд неосознанно гулял по незнакомым и таким чужим лицам остальных посетителей, которые выглядели такими несчастными и одинокими в этом месте, сосредоточии веселья, разврата и похоти. И она была одной из них, одной из тех, кто пришел сюда, чтобы забыться на еще один вечер, чтобы на еще один вечер почувствовать себя живой. Эти размышления приносили ей почти физическую боль, так что она с радостью припала губами к высокому бокалу со своим заказом, который наконец-то поставили перед ней. Обжигающая смесь чего-то приторно-сладкого и кислого опаляющей волной прошлась по ее горлу, оставляя за собой волны приятного тепла, и девушка наконец-то с наслаждением выдохнула, отставляя от себя бокал, на краю которого остался красный след от ее губной помады. Почему-то эта незначительная деталь вызвала у нее тошноту.       А может ей было тошно от самой себя?        Глушить непонятные чувства, которые она никак не могла определить, что уж говорить о принятии, было самым низким и мерзким, что она когда-либо делала. Мия резко поднялась с высокого стула и направилась к танцполу, рассчитывая выплеснуть все свои чувства там, намеренно останавливаясь максимально близко к огромным колонкам, от звука которых у нее вибрировало в груди.        Такой ничтожной она чувствовала себя постоянно, только теперь и алкоголь и танцы не помогали ей скрасить серые будни после возвращения от Осаму. Мия подняла руки высоко вверх, а потом с силой опустила их вниз, чувствуя как вытягиваются локтевые суставы. Она стала медленно покачивать бедрами, стараясь поймать ритм песни, который состоял из набора совершенно непонятных глухих звуков, пытаясь прочувствовать атмосферу, которой не было, и как обычно просто убегая от реальности.        Она не могла сказать, в какой именно момент на ее талию опустились две огромные ладони и по-свойски прижали к себе, потому что ей практически удалось сосредоточиться исключительно на незамысловатой мелодии, по большей части состоящей из басов и ломанной электроники, но в первое мгновение она не заметила ничего странного, продолжая танцевать, ничего не замечая вокруг. Поэтому когда Атсуму поняла, что что-то, а точнее кто-то поднимается руками вверх по ее телу, останавливаясь в опасной близости возле ее груди, она растерянно попыталась обернуться через плечо, чтобы посмотреть на человека позади нее, но крепкие ручищи не дали ей этого сделать.        — Эй, что ты, блять, творишь?! — выкрикнула девушка, пытаясь выпутаться из кокона чьих-то волосатых огромных лапищ. — Отъебись, придурок!        Но не смотря на ее яростные протесты, мужчина продолжал беззастенчиво водить руками по ее телу, прижимая девушку спиной к своему твердому паху. Атсуму почувствовала тошноту, когда он впился пальцами в ее бедра, и начала сопротивляться еще яростней. Перспектива оставаться зажатой этим мерзким парнем вовсе не прельщала ее, поэтому она изо всех сил вцепилась длинными ногтями в его руки, но это не возымело никакого эффекта.        — А мне нравятся дикие кошки, — прогнусавил он, целуя жирными губами ее шею.        — Гребаный извращенец, — взвизгнула Мия, практически полностью обездвиженная этим толстым мерзким мужиком.        Девушка выворачивалась из всех сил, но ничего не помогало против грубой мужской силы. Тогда она стала с отчаяньем вглядываться в толпу, надеясь, что хоть кто-нибудь обратит внимание на ее безмолвные мольбы, но толпа внезапно окатила ее волной презрения, потому что со своей стороны люди видели только беззастенчиво трущуюся о парня девушку, которая всем своим видом пыталась соблазнить его. Однако, были и те, кто прекрасно понимал, что происходит, но никто из них не хотел связываться с огромным качком, понимая, что спасение девушки выйдет им боком. Они лишь сочувственно отводили глаза или со стыдом отворачивались.        Мия обессиленно обмякла в чужих руках, мысленно коря себя за то, что именно сегодня решила снова вернуться в этот клуб, хотя знала, что вокруг этого места ходит дурная слава.        — Пожалуйста, отпустите девушку, иначе мне придется обратиться к администрации или вызвать полицию, — чей-то мелодичный голос волшебной трелью раздался где-то совсем рядом, но Атсуму никак не могла повернуть голову, чтобы разглядеть его обладательницу.        — Тебе нечем заняться? Не лезь в чужие дела, — грубо отмахнулся от незнакомки мужчина и продолжил прижимать девушку к своему паху.        — Кажется, вы не поняли меня, — терпеливо повторила та, — прямо сейчас мой палец находится над быстрым вызовом полицейских, поэтому вам лучше немедленно отпустить девушку.        Не смотря на то, что музыка в клубе была просто оглушающей, голос таинственной девушки был прекрасно слышен и мужчине, и самой Мия, что было удивительно, ведь они трое стояли в нескольких метрах от колонки. К еще большему удивлению бывшей волейболистки, мужчина через некоторое время все-таки отпустил ее, неохотно отступая и скрываясь в толпе. Атсуму, молча опустив голову, смотрела на грязный пол и думала только о грязных следах от рук этого подонка, но это не вызывало в ней ничего кроме отвращения к самой себе и жуткой тошноты.        — Эй, ты в порядке? — над самым ухом прозвучал нежный голос второй девушки, и Мия почувствовала чьи-то тонкие руки, обвившиеся вокруг ее плечей.        Обессиленно подняв голову, чтобы наконец-то увидеть лицо незнакомки, которая так бесстрашно пришла к ней на помощь в тот момент, когда все отвернулись, она ошеломленно произнесла в такое когда-то родное и знакомое лицо:        — Кита?        — Ты в порядке? — не обращая на шокированное лицо той, обеспокоенно спрашивает Шинске. — Этот мудак ничего не успел тебе сделать?        Атсуму расслабленно прислоняется плечом к девушке, все еще не до конца понимая, что происходит и по простоте душевной смахивая все на алкоголь. Кита же в ответ плотнее прижимает ее, кое-как остающуюся на ногах, и медленно ведет в сторону туалетов, намереваясь помочь девушке прийти в себя. Ловко маневрируя в толпе, да еще и как-то умудряясь тащить за собой практически полностью повиснувшую на ней Мия, Кита наконец таки пробирается к дверям женского туалета, перед которым, на удивление, нет очереди.        Холодная вода отрезвляет как никакое другое средство. Атсуму чувствует, как кто-то продолжает плескать ей воду в лицо, заботливо придерживая за плечи, и пытается вырваться из этих непрошенных объятий, все еще чувствуя потные руки того мужика на своем теле и его жаркое вонючее дыхание на своем виске.        — Атсуму, Атсуму, — пытается докричаться до нее Шинске, но этот голос Мия слышит словно сквозь толщу воды и смахивает все на слуховые галлюцинации, потому что и представить не может Киту Шинске в таком ужасном месте как это.        Ее обеспокоенное лицо оказывается прямо перед глазами волейболистки, из-за чего та нервно смеется и пытается оттолкнуть девушку от себя.        — Мия, — шепчет Шинске и прижимает уже не смеющуюся, а бьющуюся в конвульсиях от рыданий девушку к себе. — Все хорошо, я рядом с тобой, все уже позади, — успокаивающе гладит по голове и аккуратно снимает резинку с обесцвеченных волос Атсуму, которые в это же мгновение сияющим водопадом распадаются по ее плечам и спине.        Тонкие пальцы Киты зарываются в ее волосы и начинают осторожно массировать кожу головы, и почему-то именно это действие кажется таким успокаивающим и правильным что ли. Они сидят на грязном полу женского туалета, прижавшись друг к другу, а тишину между ними нарушает лишь включенный на всю мощность кран, из которого с шипением вырывается холодная вода.        — Что ты здесь делаешь? — шепчет Мия после того, как немного приходит в себя.        Осознание того, что Кита может находиться в этом притоне не просто не желало укладываться в ее голове, но и само предположение того, что такая как Шинске по собственному желанию пришла в подобное место, никак не связывалось в единое предложение. Мягкий парфюм девушки приятно успокаивал Мия, которая отстраненно заметила, что Шинске пахнет совершенно так же, как и восемь лет назад, а короткие, выкрашенные в пепел волосы щекочут ее щеки как и тогда, когда они были вместе. Нежные руки девушки, которыми она слегка поглаживала спину Атсуму, стали опускаться чуть ниже, практически достигая нижней границы поясницы, и уже там ее тонкие пальцы выводили замысловатые узоры на ткани платья.        — Я живу неподалеку, поэтому иногда захожу сюда, — все так же шепотом ответила Кита, горячее дыхание которой задело кончик уха второй девушки и вызвало у той табун мурашек.        Шинске вздрогнула, когда почувствовала хихиканье близняшки на своей шее, а потом почувствовала иррациональное тепло, которое волнами распространялось по всему ее телу, даря невероятное чувство полета, чего-то нежного и невыносимо притягательного.        — А ты что делала здесь? — тяжело сглотнув, спросила в ответ она, стараясь не обращать внимания на теплое дыхание Атсмуму.        — Я? — мягко вздохнула девушка. — Я просто хотела повеселиться.        Чувствуя каждое слово Мия на своей шее, Кита поняла, что именно имела ввиду девушка под весельем, ради которого она проводит вечера здесь. Что-то мерзкое и холодное кольнуло ее под ребрами, когда в голове пронеслась мысль, что, возможно, именно она, Кита Шинске, виновата в том, что сейчас делает с собой Атсуму.        Атсуму внезапно отстранилась, и ее лицо неожиданно для обоих девушек оказалось в опасной близости от лица Киты, которая даже и не подумала сдвигаться. Жаркое дыхание Мия с алкогольным привкусом бешено плясало на губах Шинске. Девушке показалось, что она пьянеет от одного ее дыхания, а ее полузакрытые глаза коньячного цвета лишь увеличивают градус напряжения между ними.        — Что ты здесь делаешь на самом деле? — дразняще отзывается Атсуму, улыбаясь такой до невозможности чарующей улыбкой и сияя хитрыми огоньками в глазах, что Кита не может продолжать оставаться равнодушной к волейболистке.        Шинске не отстранялась, но и не приближалась, не желая отвечать на провокационной вопрос девушки, которая, по ее мнению, завтра утром даже и не вспомнит об этом инциденте в клубе.        — Ты же не думаешь, что я поверю, что такая как ты может ходить в подобные места, чтобы развлечься? — полушепотом продолжала волейболистка, склоняясь все ближе к шее Киты. — Это не в твоем стиле.        Кита порывисто выдыхает, когда аккуратные клычки девушки царапают нежную кожу на шее, и сжимает маленькие кулачки на своих коленях, но продолжает бездействовать, чем по сути дает Мие безмолвное разрешение продолжать.        — Почему я не могу ходить в клубы? — с дрожью в голосе задает она вопрос, мысленно поражаясь, что способна сделать с ней Атсуму, даже не прикасаясь к девушке.        — Ты слишком хорошая и милая, чтобы тусоваться в таких местах, — ее голос удавкой обвивался вокруг шеи Киты, не позволяя той спокойно дышать. — Ты не так развлекаешься в свободное время, и видеть тебя в таком месте, в такой одежде, — она намеренно прошлась кончиками пальцев по каемке платья Шинске, которое открывало прекрасный вид на глубокое декольте девушки и его содержимое, царапая острыми ногтями чувствительную кожу.        — А как мне еще развлекаться? — с придыханием вопрошает Кита, смотря прямо в глаза той.        — Может быть в более подходящем месте, чистом и знакомом, с кем-то, кому ты доверяешь.        — А я могу доверять тебе? — после некоторого молчания спросила Шинске, внезапно для Атсуму приближаясь к ее лицу на максимально близкое расстояние.        Между лицами обоих девушек оставалось буквально несколько миллиметров, которые хотела сократить в этот момент каждая из них.        — Ты не будешь жалеть? — спрашивает Мия в губы Киты.        — А ты?        — С тобой — никогда.        В это же мгновение они обе срывают свои блоки и жадно припадают к таким желанным губам напротив. Руки Шинске свободно гуляют по спине и талии Мия, и эти прикосновения кардинально отличаются от беспардонных касаний того мужика. Кита, словно пытаясь стереть следы чужих рук с тела Атсуму, с силой проводит ногтями по ее открытой спине, с удовольствием отмечая, как от этого, казалось бы, невинного движения волейболистка выгибается в ее руках, теснее прижимаясь к ней своей грудью.        Их стоны сплетаются в один и эхом отскакивают от отделанных плиткой стен туалета, когда Атсуму наконец-то отрывается от припухших от долгого поцелуя губ Шинске и затуманенным взором смотрит на нее. Та судорожно втягивает в себя воздух, чувствуя, что пальцы волейболистки игриво скользят по внутренней стороне ее бедра. Довольная усмешка срывается с губ Атсуму, когда она замечает бурную реакцию Киты на ее прикосновения, но она тут же испаряется, когда мягким движением девушка останавливает руку второй в нескольких сантиметрах от подола ее мини юбки.        — Я уже говорила, что живу неподалеку? — шепчет она, покрываясь смущенным румянцем, что вызывает шевеление тысячи бабочек в животе Атсуму.        Без слов они встают с пола, крепко держась за руки, и наконец-то покидают это зловонное место, которое уже до смерти осточертело им обоим. Атсуму уверенно подходит к свободному такси на обочине дороги и, в очередной раз повернувшись к Шинске, переспрашивает:        — Ты уверена?        Вместо слов Кита резким движением наклоняется к губам Мия, отчего слегка ударяется зубами о ее зубы, и дерзко целует девушку, запуская язык в ее рот. Атсуму улыбается в губы девушки и, не прерывая поцелуй с ней, утягивает ту за собой на задние сидения.        Они прервались лишь на мгновение, в которое Кита умудрилась выпалить свой новый адрес, и снова жадно приникли к губам друг друга. Рука Атсуму уже вовсю своевольничала на груди второй, которая в это время ненасытно целовала ее шею, с силой впиваясь зубами в чувствительную кожу и чувствуя под языком бешенное биение тонкой венки.        Две смятые купюры полетели в сторону таксиста, который все это время шокировано молчал, стараясь даже краем глаза не смотреть в зеркало, через которое он прекрасно мог видеть неудержимые руки Киты, медленно проникающие под короткое платье Мия. Девушки даже не заметили невероятного смущения водителя и то, как тот включил радио, выворачивая громкость на максимум, будучи слишком заинтересованными друг в друге.        Пароль на входной двери все никак не удавалось правильно ввести из-за того, что Атсуму не переставала отвлекать Шинске с помощью жарких поцелуев, которыми она покрывала все открытые участки тела девушки, до которых могла дотянуться. Наконец, дверь распахнулась, но не ожидавшие этого девушки с грохотом завалились на пол, не сумев удержаться на ногах.        Все так же не отрываясь от губ и тела Атсуму, Кита ногой захлопнула дверь, находясь сверху второй девушки. Она с трудом оторвалась от той и посмотрела сверху на лежащую под ней девушку, которая с нескрываемой похотью в ожидании чего-то потрясающего смотрела на нее. Тяжело сглатывая, Шинске продолжала наслаждаться открывшейся картиной. Прекрасные длинные волосы Атсуму беспорядочно разметались по полу, а лямка ее платья развратно съехала с плеча, практически полностью оголив правую грудь. Девушка на полу тяжело дышала и не переставала облизывать свои припухшие губы, ее руки были плотно прижаты к полу по обе стороны от головы, и выглядела она в этот момент невероятно пошло и развратно.        — Шинске? — хрипло пробормотала она, все еще слегка задыхаясь от нехватки кислорода.        Снова ничего не говоря, Кита впивается в ее губы, проникая языком внутрь ее рта и начиная бешено плясать в невероятном тандеме с языком Атсуму, которая в ответ на это тихо стонет в раскрытый рот первой. Рванными поцелуями проводит дорожку к груди, останавливаясь ровно в том месте, где начинается глубокое декольте ее платья. Мия уже мелко подрагивает и пытается проникнуть своими пальцами под юбку Киты, которая совсем не сопротивляется, напротив, нетерпеливо ерзает на бедрах Мия, чувствуя как сжимается все внутри в ожидании пальцев Атсуму.        Кита с силой проводит ладонью по разгоряченному телу волейболистки, щипая набухший сосок Мия, которая от этого простого движения дугой выгибается под ее пальцами и нарушает тишину пустоту квартиры своим стоном. Внезапно Атсуму одним движением переворачивает девушку, на этот раз оказываясь сверху, и дразнящими касаниями проводит по внутренней стороне бедра слегка шокированной такой резкой сменой ролей девушки.        — Ты же не думала, что я позволю тебе вести? — хитро шепчет она и наконец-то проникает под юбку Шинске.        Та пытается сжать бедра, но не потому что не хочет прикосновений Атсуму, а потому что боится, что девушка может остановиться и убрать свою руку с ее разгоряченной кожи, поэтому так пытается удержать ее. Раскусив ее маневр, Атсуму с нежностью смотрит на девушку под ней, а потом сжимает кружевную ткань белья Шинске, которая ошеломленно охает после того, как тонкая полоска трусиков впивается в нежную плоть, принося одновременно и боль, и удовольствие. Мия удовлетворенно усмехается и наклоняется к шее Киты, позволяя своим пальцам исследовать горячее лоно девушки, которая уже нетерпеливо дрожит под ее пальцами.        Просовывает пальцы под влажную ткань и со смесью восхищения и искреннего удивления понимает, что белье Шинске уже насквозь промокло, а чувствительные губы набухли от возбуждения. Кита мучительно стонет и извивается, когда пальцы Атсуму наконец-то находят крошечный бугорок, от прикосновений к которому девушка начинает стонать громче и прикусывает нижнюю губу.        Внезапно убрав руку, Атсуму хитро скалится в затуманенные вожделением глаза Шинске и медленно стягивает с девушки белье, открывая себе доступ к ее промежности. Девушка на полу извивается, стараясь как можно быстрее снять лишний предмет гардероба, но Атсуму не дает ей сделать это так быстро, как та хочет, но как только ее взору открываются бесстыдно раздвинутые ноги Киты, у девушки буквально сносит крышу. Она одним резким движением задирает ее и без того короткую джинсовую юбку и уже языком касается покрасневшей и набухшей плоти. Ее пальцы во всю порхают вокруг узкого входа, оглаживая мягкие губы, а Кита в это время запускает руки в распущенные волосы Атсуму, которые щекочут внутреннюю часть ее бедер, и сжимает их, полностью растворяясь в безумном наслаждении, которое ей дарят длинные и умелые пальцы волейболистки.        Шинске притягивает ее за волосы к себе и прижимается к ее губам, даря глубокий страстный поцелуй. В это же время она нащупывает застежку замка на платье Атсуму и резко расстегивает молнию, царапая спину девушки, когда чувствует, что ее пальцы все-таки проникают внутрь нее. Она безуспешно пытается стянуть платье с Мия, но та словно в насмешку поглаживает переднюю стенку ее влагалища и смеется, когда чувствует как нетерпеливо сжимаются мышцы нижней.        — Атсуму, ты не помогаешь, — уже не стонет, а почти хнычет Шинске в раскрытые губы той.        — Попробуй попросить по-лучше, — хрипло отзывается девушка и отстраняется от Киты, полностью сосредотачиваясь на ласках ее промежности.        — Пожалуйста, Атсуму, пожалуйста, — молит та, даже не понимая, о чем именно просит.        — Что, Шинске? — продолжает дразнить Мия и проходится языком по клитору девушки, которая снова выгибается над полом.        Это походит на медленную пытку.        Шинске оказывается практически полностью раздета, не считая задранной до талии джинсовой юбки. Она как-то упустила момент, когда тонкие пальцы Атсуму молниеносным движением расстегнули все пуговицы на ее рубашке и освободили небольшую грудь, а сейчас она лежит словно распятая на полу коридора своей собственной квартиры, стонет так громко, что, кажется, все соседи могут наслаждаться ее концертом, и медленно сходит с ума от пальцев Атсуму, которыми она творит нечто волшебное и невозможное.        — Позволь мне раздеть тебя, — наконец-то выговаривает Кита и умоляюще смотрит на смеющуюся волейболистку.        Но Атсуму все равно неохотно вытаскивает пальцы, которые оказались полностью запачканы соками девушки, из Шинске и садится между ее бедер, позволяя той наконец-то прикоснуться к себе.        Кита тяжело поднимает корпус, чувствуя пустоту в том месте, где еще несколько секунд назад пальцы Атсуму творили нечто, и медленно стягивает через низ платье девушки. Атсуму не может спокойно усидеть на месте, поэтому ее пальцы сначала выводят незамысловатые узоры на внутренней стороне бедер нижней, а потом снова бесстыдно проникают внутрь Шинске, которая дергается от этого движения.        Бурная реакция Киты не вызывает в ней ничего, кроме бурной смеси удовлетворения и превосходства. Не смотря на то, что их отношения так нелепо оборвались восемь лет назад, она все еще знает как доставить удовольствие Шинске, которая, к ее приятному удивлению, осталась все такой же чувствительной как и раньше, и это буквально сводит ее с ума. Наконец, и сама Атсуму оказывается полностью раздетой, когда вторая, мелко подрагивая от удовольствия, снимает с нее платье, под которым не оказалось ничего, кроме тонкого красного белья. Кита нетерпеливо приникает к пышной груди Атсуму, к которой ей открылся свободный доступ.        — Шинске, — задыхаясь, бормочет Мия, — Шинске, пол холодный.        — А раньше тебя это не смущало, — издевается та в ответ, но кое-как встает и тянет девушку за руку в глубь квартиры.        Рассматривать интерьер новой квартиры Шинске, в которой она никогда не была, у Мия не было никакого интереса, потому что перед ее глазами медленно покачивались из стороны в сторону ее мягкие бедра, красивые покатые плечи и рельефная спина, которой бы позавидовал любой спортсмен. Она с невообразимым удовольствием прижалась к ней сзади, чувствуя каждым сантиметром своей кожи разгоряченную кожу Шинске.        — Атсуму? — растерянно спрашивает Кита, поглаживая руку девушки, которая крепко обвилась вокруг ее тонкой талии.        — Просто постой так со мной немного, — горячо шепчет она в ответ и замолкает.        Кита уже и забыла, что Атсуму может быть такой. Уютной, домашней и невероятно милой. Такие моменты были огромной редкостью в их отношениях, когда Атсуму наконец-то замолкала и позволяла себе ненадолго расслабиться в присутствии Киты, чего не могла делать при ком-то еще. Но именно эти моменты Кита любила больше всего, ведь именно тогда она могла увидеть настоящую Мия, которую не видел никто, кроме нее.        Девушка растерянно ахнула, когда почувствовала, что бесстыдные пальцы Атсуму снова дразнят ее, но не проникают внутрь, так и заставляя девушку вымаливать войти внутрь нее. Но Шинске не издавала ни слова, продолжая стонать все громче и громче, зная, что от звука ее голоса у Мия бегут мурашки.        Уже практически полностью расслабившаяся Атсуму шокировано взвизгнула, когда Шинске повернулась к ней и толкнула куда-то в бок. Опасаясь болезненного приземления на пол, она притянула Шинске к себе, прижимая ту к груди, чтобы, в случае чего, принять весь удар на себя. Но к ее удивлению полет продлился недолго, а приземлилась она на мягкий упругий матрас кровати Киты. Шинске довольно засмеялась, наконец-то снова оказавшись сверху Атсуму, которая только нежно улыбнулась в ответ на эту маленькую шалость.        Колено Шинске между ног Атсуму, и она не упускает шанс слегка надавить им, чтобы Атсуму поняла, что чувствовала Шинске, лежа на полу своего коридора. Мия не терпит подобной наглости и тут же приподнимает корпус и игриво кусает девушку за сосок, отчего изо рта той вырывается громкий стон. Атсуму приникает к небольшой, но такой аккуратной и чувствительной груди девушки, а та и не сопротивляется, практически самостоятельно притягивая голову второй к себе. Горячее дыхание, вырывающееся изо рта Атсуму вместе со смешками, которые еще больше заводят и без того возбужденную блондинку, обжигают тело Шинске, которая инстинктивно выгибается на встречу ласкающим губам Атсуму.        В это же время пальцы Атсуму снова нащупывают потайное местечко и начинают нежно порхать вокруг клитора Шинске, которая уже не то стонет, не то хнычет от удовольствия и молит Атсуму прекратить эту пытку.        — Ты же не хочешь кончить вперед меня? — хрипло спрашивает волейболистка, чувствуя, как соки Киты капают на ее бедра, на которых с таким удобством она устроилась.        Ее промежность бесстыдно хлюпает от избытка смазки, когда Кита резко струной вытягивается, а после обессиленно приваливается к плечу Атсуму. Девушка не вытаскивает пальцы, продолжая медленно массировать внутренние стенки влагалища, а Шинске судорожно сжимает ее внутри себя.        — Ну вот, и что мне теперь делать? — с нежным ворчанием спрашивает Атсуму, свободной рукой поглаживая уставшую девушку по спине.        Кита смотрит на нее глазами, застланными пеленой возбуждения, из-за чего никак не может сконцентрироваться на лице Атсуму, и при этом выглядит так провокационно и развратно, что волейболистка не выдерживает и впивается в ее измученные губы очередным страстным поцелуем. Шинске охотно отвечает на него и еще больше наваливается на девушку, вынуждая ее лечь на спину. И вот она снова оседлала Атсуму. После непродолжительного поцелуя Кита медленно проводит дорожку из покусываний и небольших засосов по груди Мия, опускается к животу, медленно проводит языком по плоскому прессу и губами касается лобка.        Теперь пришла ее очередь дать Атсуму вкусить удовольствия вместе с ней. Ее проворный язык порхает над клитором, а пальцы с громким развратным звуком, от которого у Киты очаровательно краснеют кончики ушей, проникают во влагалище волейболистки, которая с готовностью приподнимает бедра навстречу Шинске. В очередной раз кинув взгляд на девушку, извивающуюся под ней, Кита замечает, что Атсуму прикусывает краешек одеяла и прячет лицо в сгибе локтя, мелко подрагивая от удовольствия. Она с еще большим упорством принимается за дело, мягко массируя переднюю стенку промежности девушки. И вот, ее усилия не пропадают даром, через некоторое время Атсуму яростно сжимает бедра и корчится на смятых простынях, громко дыша сквозь плотно сжатые зубы.        — Блять, Шинске, — хрипло стонет она и откидывается на подушки, утягивая девушку за собой.        Кита ложится напротив Атсуму и смотрит той прямо в глаза. Мия ни капли не смущена, напротив, она отвечает ей еще более развратным взглядом, а после берет руку Шинске и медленно подносит к своему рту те самые пальцы, которыми та довела ее до оргазма, и все так же молча кончиком языка касается указательного. Шинске порывисто выдыхает и завороженно смотрит, как Атсуму начинает посасывать ее пальцы, полностью слизывая с них свою смазку. Волейболистка игриво прикусывает средний палец девушки, а ту словно пронзает током насквозь. Она очаровательно краснеет, а ее губы приоткрываются в нетерпеливом возбуждении. Казалось бы, только что они обе коснулись небес, но вот снова оказываются в жарких объятьях друг друга, кожа к коже, обмениваясь дыханием и природными жидкостями.        — У нас еще вся ночь впереди, — немного притормаживает Атсуму, когда чувствует шаловливые пальцы Киты на внутренней поверхности своего бедра.        Но та не слушает девушку и одним резким, но достаточно осторожным и плавным движением снова погружает свои пальцы внутрь Атсуму, а та, будучи не в силах спорить с таким положением дел, только шире раздвигает ноги и бедрами подается навстречу таким желанным пальцам, снова утягивая Шинске за собой в мир безграничного удовольствия.        Казалось, что ночь длилась вечность, а с другой стороны складывалось ощущение, что прошло всего несколько мгновений между тем, как губы Шинске впервые за прошедшие восемь лет коснулись губ Атсуму, и тем, как та обессиленно прислонилась к плечу второй и уснула в ее руках.

***

       Шинске проснулась первой от невыносимой жары. На ее плече лежала девушка, которая обхватила ее и ногами, и руками, именно поэтому она чувствовала, что задыхается. В первый момент Кита радостно улыбнулась и сквозь сон нежно погладила девушку по волосам. Каково же было ее удивление, когда вместо короткой стрижки она обнаружила длинные волосы, кончающиеся где-то на уровне талии. Произошедшее вчерашней ночи лавиной обрушилось на нее. Девушка молча встала, стараясь не потревожить спящую Атсуму и вышла из комнаты, намереваясь принять душ. Между ее ног все противно хлюпало, а кожа покрылась тонкой пленкой засохшего пота, волосы спутались и висели отвратительными сосульками, и губы болели от вчерашних покусываний.        Собственное отражение в зеркале ужаснуло ее еще больше, поэтому девушка сразу же встала под холодный душ, чувствуя как воспоминания о вчерашней ночи тускнеют и становятся такими пустыми и бесцветными под напором воды. Она впервые почувствовала такое приятное опустошение, и наконец-то в ее голове все разложилось по полочкам.        Когда она вышла из душа в одном свежем белье, полностью одетая и собранная, Атсуму уже сидела на подоконнике и докуривала вторую по счету сигарету. В воздухе неприятным туманом висел сигаретный дым с привкусом ментола, поэтому девушка сразу же распахнула соседнее окно. Никто не нарушал тишину позднего утра, только из-за приоткрытого окна раздавались громкие звуки улицы, которую уже захватил бурный поток жизни. Здесь не было ни пения птиц, ни стрекотания кузнечиков и цикад, и почему-то в душе у Атсуму впервые за всю ее жизнь защемило от тоски по родным местам и по брату.        Кита заварила кофе и, все так же не произнеся ни слова, села за стол. Ее подсохшие локоны рассыпались по плечам сияющим темным каскадом, а сама она ни о чем не думала.        — Я слышала, что ты закончила универ пару лет назад? — невзначай спрашивает Атсуму, все так же смотря в окно.        Ласковая улыбка незаметным лучом пробегает по губам Шинске и тут же скрывается, когда она начинает отвечать о том, что да, действительно закончила университет, а теперь находится в поиске работы. Говорит, что ездила по Японии сразу после выпуска, узнавала страну и саму себя. Атсуму молча кивает, не похоже, что она заинтересована, но так кажется только на первый взгляд, потому что на самом деле она жадно ловит каждое слово Киты.        — А ты как жила все это время? — спрашивает Кита после того, как рассказала о своей жизни.        Больше всего на свете Атсуму не хочется говорить о своей жизни, но она только больше отворачивается к окну и беспечно отвечает.        — Я ушла из универа на третьем году обучения, потому что позвали в сборную и я не смогла совмещать учебу и волейбол, — она рассказывает о поездках, соревнованиях и столицах других стран, в которых побывала за это время, а Шинске почти не слушает, что она говорит, но вежливо и заинтересованно кивает, когда в монологе Атсуму появляются паузы. — Недавно ездила к Осаму.        Она замолкает, потому что не знает, что дальше говорить, а Шинске и не пытается как-то поддержать диалог. Конечно, она знала о проблемных отношениях близнецов, которые со временем стали только хуже, поэтому и не собиралась спрашивать у Атсуму про брата, ведь прекрасно знала, как сильно она ненавидит такие расспросы. Вместо этого она встает и заваривает еще одну кружку кофе, которую протягивает девушке.        — Что собираешься делать дальше? — спрашивает Атсуму после недолгого молчания и прихлебывает горячий кофе без сахара.       Кита, словно знала, что она задаст этот вопрос, мгновенно отвечает:        — У меня свадьба через месяц.        Ошеломление Атсуму сложно представить. Она давится кофе и надолго замолкает. Внезапно она слышит звук похожий на тот, что раздается в абсолютной тишине, когда что-то с оглушающим треском разбивается. Кита неторопясь собирает вещи, смахивает с одежды невидимые пылинки, расчесывает волосы, словно не замечая шокированного состояния Мия, которая и слова не может вымолвить.        Шинске поворачивается к Атсуму и глубоко вдыхает, собираясь с духом перед тем, как сказать ей что-то важное, но Мия первая приходит в себя и хрипит, растягивая губы в неправдоподобно радостной и счастливой улыбке.        — Я очень рада за тебя. — она тяжело сглатывает и продолжает. — Нам давно пора было отпустить эти отношения и двигаться дальше.        Легко кивнув ей, Кита соглашается и тихо добавляет, останавливаясь в дверях:        — Не приходи на свадьбу.        В кромешной тишине раздается громкий хлопок входной двери и вместе с этим звуком щелкает и что-то внутри Атсуму, ноги которой внезапно подгибаются. Девушка обессиленно падает на колени, больно ударяясь ими о деревянный пол, и с силой кусает тыльную сторону ладони, сдерживая рыдания внутри себя. Крошечная квартира Киты снова погружается в тишину, а Атсуму не понимает, зачем тогда все это было.        Она на автомате поднимается, принимает душ, заплетает волосы в расслабленную косу, из которой ту же начинают торчать редкие пряди и выходит из дома. На секунду она теряется, когда ослепительное солнце светит прямо ей в глаза, а ей хочется в это мгновение заткнуть его, призвать самые черные тучи и пролить на землю потоки темной воды, может тогда ей станет хоть чуточку легче?        Атсуму достает телефон и пялится в экран, практически ничего не видя. Она не могла понять не только где она находится прямо сейчас, но и даже куда идти. Она так и не рассказала Шинске, но в новом университете она так и не завела подруг, а ее новая команда так и не стала ее новой семьей. Все, в том числе и она, понимали, что у Атсуму Мия незаурядные способности к волейболу и не хотели терять такого ценного игрока, но у самой девушки уже давно пропал былой азарт к спорту и она продолжала играть только потому, что больше ничего не могла. Она так и не рассказала, что потеряла связь практически со всеми дорогими ей людьми, а когда увидела ее в том грязном клубе, то снова почувствовала хоть что-то, почувствовала, что жива. Она так и не извинилась перед ней за всю ту боль, что причинила ей, пока они были в отношениях. И вот сейчас она стояла посреди оживленного тротуара и совершенно не имела понятия о том, куда может пойти, как в ту же секунду раздался звук нового уведомления.        «новый мем, зацени», — отображалось на экране, а сверху имя отправителя — Суна Ринтаро.        Все еще шокированная, Атсуму нажимает на кнопку быстрого вызова, а с той стороны провода ей тут же насмешливо отвечают:        — Мия?        — Суна, — тяжело сглатывает и чувствует как резко пересохло во рту, — я могу приехать?        — Я только проснулась, но можешь подгребать.        Никогда еще Атсуму Мия не добиралась до квартиры Ринтаро так быстро. Девушка, открывшая дверь только после трех требовательных звонков, стояла в пижамных штанах, не смотря на то, что солнце уже давно достигло зенита, с налепленными патчами под глазами и с замотанными в полотенце волосами, держа в правой руке кружку с дымящимся кофе. Ринтаро выглядела как всегда невозмутимо и это немного успокоило пошатнувшиеся нервы Мия, которая без лишних церемоний вошла в квартиру и сразу же проследовала на кухню. Суна молча пошла за ней и, когда Атсуму уселась за стол, достала из шкафчика вторую кружку, собираясь заварить кофе и гостье. Но видя состояние подруги, она наклоняется и откуда-то снизу достает коньяк и, не скупясь, щедро вливает его в кружку Атсуму.        Волейболистка благодарно кивает, когда Ринтаро ставит перед ней кружку, усаживается на широкий подоконник, закуривая ментоловую сигарету, и кивает, давая той понять, что готова выслушать подругу.        — Я вчера встретила Киту в клубе, — первые слова даются девушке с огромным трудом, она огромными глотками вливает в себя кофе с коньяком и выпаливает все на одном дыхании.        В течение всего монолога она ни разу не сбилась, только ее взволнованное дыхание и подергивание ногой могли выдать то, насколько она все-таки нервничает. Суна не прерывает девушку, пока та тараторит о событиях прошлой ночи, но ничего не говорит и тогда, когда Атсуму замолкает. Мия пытается отдышаться и смотрит на Ринтаро, которая, как оказалось, за все то время, что она говорила, успела выкурить три сигареты. Девушка еще раз затягивается и спрашивает после недолгого молчания:        — А что сказала Кита? — ее голос по-прежнему ровный и спокойный, а на лице невозмутимость, которая слегка отрезвляет Атсуму.        — Я сказала, что нам нужно отпустить эти отношения и двигаться дальше, к тому же, все это было восемь лет назад, так что… Она согласилась, кажется, она и сама хотела сказать то же.        Она опускает глаза на свои руки и замечает, что ее кожа на пальцах расцарапана. Суна же молча отпивает свой кофе и делает еще одну затяжку, смотря куда-то вглубь квартиры. На несколько минут между ними повисает тишина, а когда Атсуму все же решается поднять глаза на Ринтаро, то та тепло ей улыбается и произносит:        — Спасибо, Атсуму.        Атсуму чувствует, словно ее свинцом придавило к полу, когда она спрашивает, за что эта благодарность. Все это похоже на какой-то сюрреалистичный фантастический сон, и больше всего сейчас Атсуму хочет просто проснуться и забыть обо всем, что произошло. Она уже успела тысячу раз возненавидеть себя за то, что пошла в тот клуб, за то, что поддалась эмоциям и напилась, за то, что не смогла держать себя в руках, а потом и отказать Шинске.        — Я не хотела бы, чтобы моя невеста шла под венец с тяжелым сердцем.        Все плывет перед глазами Атсуму.        — Что это значит?        Ринтаро отворачивается к окну и спокойно начинает говорить, держа тлеющую сигарету с привкусом ментола на расстоянии.        — Мы с Китой встречаемся уже три года, а через месяц у нас свадьба.        Атсуму Мия не выдерживает. Она вскакивает со своего стула, который с грохотом падает на пол, и опирается на стол.        — Почему я об этом не знала?! — в гневе кричит она.        Суна продолжает спокойно курить. Она медленно поворачивается в сторону взбешенной девушки и с беспристрастием и хладнокровием просит ее сесть.        — Успокойся. Об этом знают все. Кроме тебя, конечно же. Когда мы начали встречаться, ты была по уши в проблемах, универ и игры, тебе не было дела до окружающих, а потом как-то все забылось. Ты никогда не спрашивала про Шинске, да и моими делами не особо интересовалась, так что я и не говорила, а с ней ты не общалась. Остальные думали, что ты знаешь, раз никак на это не реагируешь. — Ринтаро с нежностью посмотрела на безымянный палец, на котором красовалось тоненькое колечко. — Она сделала мне предложение, когда ты была в Балтиморе Мы могли рассказать тебе после твоего возвращения, но когда ты вернулась, то снова замкнулась в себе.        Закрыв лицо руками, Атсуму падает на поднятый двумя минутами ранее стул и облокачивается на стол, даже и не зная, что думать. Она пораженно пытается переварить информацию, покачивая головой. Значит, все это время Суна встречалась с ее бывшей девушкой, и все знали об этом. Все, кроме нее. Свадьба. В воображении промелькнула Кита в белом воздушном платье, без Атсуму и наконец-то счастливая. Почему-то это принесло такую боль, что у Атсуму сбилось дыхание. Она подняла голову и просипела:        — И как ты относишься к тому, что мы переспали сегодня?        Она и сама не понимала зачем спрашивает, ведь и без того можно было представить как тошно сейчас чувствует себя Суна, но ей жизненно необходимо было услышать этот ответ от нее. Атсуму не могла потерять последнего человека, который, не смотря на ее ужаснейший характер, все еще оставался с ней. А еще больше ей не хотелось причинять ей боль. Как же хотела она сейчас вернуться назад и ни за что не приходить в тот клуб!        — Я не злюсь и я не расстроена, если ты об этом. — Суна делает глубокую затяжку и продолжает, — Это нужно было вам обеим, так что, можно сказать, что эта ночь расставила все точки над «и», и теперь мы все можем двигаться дальше.        Атсуму ничего не отвечает, молча глотая свой горький кофе с коньяком, ненавидя себя за то, что все это время отравляла жизнь Ките, которая была ей дорога больше, чем кто-либо другой, и Суне, которая поддерживала ее все это время. Ринтаро докуривает сигарету и легким щелчком отправляет ту в свою пустую чашку, в которой был ее кофе. Она легко спрыгивает с подоконника и подходит к Мия.        — Я была бы рада видеть тебя на нашей с Шинске свадьбе, — она кладет ладонь на ее плече и ободряюще сжимает. — Но я не настаиваю, так что, просто позвони, если что, ладно?        У Атсуму нет сил даже на банальный кивок, а Ринтаро, потрепав ее по плечу, направляется в свою комнату. Время близилось к закату, а у нее сегодня ночная смена, так что она стала собираться на работу, оставив Атсуму в полном одиночестве и тишине на своей кухне.        Совершенно не чувствуя вкуса, волейболистка допивает кофе, отставляет кружку в сторону и на слабых ногах поднимается со стула. Ее сумка валяется рядом, поэтому она поднимается, чтобы поднять ее, и на негнущихся ногах идет к выходу. В полнейшей тишине раздается только тихий звук ее шагов, а после громкий хлопок входной двери.