Рассвет.

Долгий день. Очень долгий день. И сложный. Примерно такое выражение лица было сейчас у Рыцаря-Одуванчика Ордо Фавониус, которая медленно шла по мощенным плиткой улицам Монштада. Куда она идет - она не знала, да и не загадывала, просто шла и вдыхала прохладный вечерний воздух, слушая, как ночная жизнь зажигается в свете фонарей на улицах. В руках она крутила уже изрядно осыпавшийся от семян одуванчик. Сознание подсказало ей, что она добрела до нужного подсознанию места, когда ровный, вежливый, холодный и очень знакомый голос известил ее о том, что сегодня таверна закрыта. - Мы сегодня не работаем. За барной стойкой стоял Дилюк собственной персоной и протирал белоснежным полотенцем винный бокал. Девушка застыла в дверях и слегка зависла, изучая красноволосого мужчину слегка удивленным взглядом, после чего пощупала дверь, которая была у нее за спиной. - Даже и не думала, что могу настолько задуматься, чтобы прийти сюда, вот так запросто. Скорее сама для себя сказала Джинн и крепче сжала останки бедного растения. - Может быть для меня, в честь завтрашнего выходного, вы сделаете исключение? Усталая улыбка, и Джинн сама садится на барный стул перед стойкой, складывая перед собой руки в белоснежных перчатках. Почему-то ей хочется выговориться или просто поговорить, а «самый завидный жених Монштада» в лице владельца винокурни как ни странно вызывал у нее доверие. Всегда. Еще с тех пор, как она узнала его историю, пусть и частично, и с тех пор, когда он был ее наставником. Так много общего, но такие разные. Сами вечно друг друга отталкивают, но при этом поддерживают. - Думаю, что иногда можно делать исключения. Вздохнул мужчина и поставил протертый бокал перед девушкой, после чего налил вина из новой партии. Джинн задумчиво наблюдала за его действиями и молчала, все же она слишком трезва, чтобы сразу вываливать все, что на душе. Девушка неуверенно пододвигает к себе бокал, но останавливается. - Составишь мне компанию? Простой вопрос, который что-то меняет на лице мужчины и в его взгляде. - Нет. Короткое и уверенное, ведь он так не любит алкоголь и ощущения после него. Взгляд алых глаз встречается со взглядом магистра ордена, и на секунду в нем видно колебание и внутреннюю борьбу. - Один раз, от тебя не убудет, а с меня станется. Склоняет голову к правому плечу Джинн, не отводя взгляда от мужчины. Не то чтобы она сама испытывала к алкоголю хоть каплю тепла или любви, но иногда она могла открыть бутылку вина из одуванчиков и посидеть в тишине кабинета, который вечно завален бумагами и проблемами. Она не жаловалась, потому что привыкла быть сильной. Ее учили быть сильной с младенчества. Она обязана такой быть. Правда, иногда от такого хочется лезть на стену или ты просто падаешь от усталость, но ведь такова жизнь. Таков ее долг. - Один раз. Все же соглашается Дилюк, который и сам устал от всего. Он устал быть героем, устал скрываться и носить столько масок одновременно. Много монстров, много работы на два фронта, много ответственности. Наверное, даже героям иногда нужен элементарный отдых, подальше от мира и подальше от людей. Сейчас два таких героя просто хотели немного отдохнуть и, возможно, поговорить. Молчаливый звон двух бокалов и первые глотки. Терпкое и одновременно сладкое вино обжигает горло и разносит тепло. Джинн чувствует, как начинают гореть щеки. От непривычки и плохой устойчивости к градусам, пусть даже небольшим. Они молчат, когда опустошается первый бокал. Молчат, когда опустошаются второй и третий. Когда везде гаснет свет и на улице становится тихо, а единственными источниками света остаются одна магическая лампа и свет луны в маленьком окошке. - Ты ведь никогда раньше не соглашался. Нарушает тишину женский голос. Щеки девушки горят, взгляд слегка затуманен, но чист, тело наконец-то расслабилось. - Иногда даже я бываю простым человеком, как и ты. Спокойно говорит Дилюк. Он тоже чувствует, как градус крадет часть его невозмутимости и как ему становится легче. Легче не только пригублять вино, но и говорить. - Ты стал очень скрытным. Не то чтобы раньше было сильно по-другому, но не настолько. - У меня на это есть причины. Ты раньше тоже была более открытой, а сейчас похожа на вечно сжатую пружину, которая вот-вот сломается от напряжения. Спокойно парировал Дилюк, делая очередной глоток. Прямой взгляд, в котором казалось бы ничего нет, только вот в глубине этого взгляда есть легкая тревога. И когда он успел начать волноваться за магистра, ненавистного ему ордена? - Я не... все в порядке. Я справляюсь. Слегка сконфуженно говорит девушка, но понимает, что врет сама себе. Ей очень хочется быть откровенной, только она не понимает, почему именно с ним, с человеком, с которым сейчас их связывают исключительно деловые отношения. Она же не пубертатная девочка-подросток. - Врешь сама себе, хоть мне не ври. Хмыкает мужчина и скрещивает руки на груди. Он знает, что он прав, и знает, что давит туда, куда не следовало бы, но останавливаться он не будет. Не в его принципах. - Мы оба хороши. Просто признай это! Все держишь в себе, смотришь на рыцарей, как на фатуи, вечно угрюмый, как... как... - Как кто? Отвечать на все он не собирался, но чувствовал, как медленно закипает. Джинн знала лишь половину правды, одну сторону медали, ведь правда выгодна не всем и лучше держать всех в неведении. Дилюк признавался себе в том, что где-то тогда не додавил и не доделал, но на него свалилось слишком многое, а теперь было слишком поздно. - Ты ведь вообще ничего не знаешь, Рыцарь-Одуванчик. Никогда не знала. Резко выпаливает красноволосый и допивает содержимое своего бокала, отходя в сторону и поворачиваясь к девушке спиной. Он раздражен и раздосадован, но скорее на себя и на свою болтливость. Он не готов рассказать обо всем, что его терзает. Не сейчас. Скрип деревянного стула о пол и слегка нечеткий стук каблуков. Вот и все, поговорили, она просто уйдет из-за его упертости и из-за своей гордости. Как два барана на тонком мостике. Он горько усмехается сам себе и говорит себе о том, что так будет лучше. Для нее. Для него. Для всех. Шаг, еще один, и звук становится из более далекого более близким. Дилюк хочет обернуться, но не успевает, потому что чувствует, как лоб девушки утыкается между его лопаток, а слегка подрагивающие руки обнимают за талию. Джинн слегка трясет, как от лихорадки, она молчит. Девушка чувствует, как напрягаются мышцы мужчины от каждого ее касания или движения, но не убирает руки. Она боится того, что будет дальше. Он ее оттолкнет? Вот же глупость, зачем она это сделала? - Тогда расскажи мне все. Ты же знаешь, что я выслушаю. Я могу выдержать все, я же сильная. Зачем она это говорит? Что ей двигает? Слишком много вопросов и слишком мало ответов. Мужчина аккуратно убирает руки девушки со своей талии и сразу же чувствует холод в этих местах. Он поворачивается к ней лицом и видит в серых глазах колебание и неуверенность. Она шла наобум и сейчас готова была дать попятную, полностью перечеркнув привычный образ сильного магистра, который способен на все. - Есть вещи, о которых не говорят просто так, даже близким. Когда-нибудь я расскажу, но не сейчас. Голос мужчины стал совсем тихим, но Джинн отчетливо слышала каждое сказанное слово. - Тогда я буду ждать этого момента. Спасибо за вечер и за компанию. Благодарность вышла неловкой и скомканной. Девушка потянула руки, которые все еще находились в руках Дилюка, но не смогла, потому что хватка стала чуть сильнее. Горячие ладони чувствовались даже под черными перчатками. Девушка пару раз моргнула и посмотрела на Дилюка. Он колебался пару секунд, собственно как и она. О таком обычно пишут в книжках. Немного алкоголя, случайный поцелуй, горячая совместная ночь. Тут все было немного по-другому: одинокие сердца двух героев, личные моральные и душевные терзания и травмы, доверие и уважение, а еще дикое притяжение и чувство, которое они оба уперто отрицают. Поцелуй получился почти невинным, почти случайным. Смазанное касание губ, едва ощутимое. Мужчина оторвался от девушки, но Джинн потянулась следом. Может быть утром они обо всем пожалеют, но не сейчас, ведь ночь - покровительница тайн. Тонкие пальцы в белых перчатках обхватили лицо мужчины, и магистр встала на носочки, чтобы снова поймать горячие и слегка шершавые губы. Поцелуй с привкусом вина, более глубокий, долгий, изучающий. Крепкие сильные руки, которые прижимают к себе, почти до боли. Сбившееся дыхание и еще поцелуи. Много. До утра, как два подростка, которые скрываются от мира, Дилюк и Джинн сидели у камина. Они открыли еще одну бутылку молодого вина и целовались, просто, почти невинно. Расслабленные позы, треск огня, неспешные рассказы о приключениях, отхожие от тем о работе. Под утро девушка задремала на коленях у Дилюка, который задумчиво перебирал пальцами шелковистые светлые пряди. Мужчина понимал, чем могут вылиться их отношения, поэтому пока решил поиграть в молчанку с миром. С миром, но не с Джинн, которая давно поселилась в его сердце. Правда, признаваться самому себе в таком было тяжело. Самый завидный холостяк Монштада улыбнулся сам себе легкой улыбкой, которая так давно не появлялась на его лице, и стянул с себя пиджак, которым накрыл девушку. Он станет ее личным героем и сможет уберечь от всего. Даже свернет горы.