Пока смерть не разлучит нас

      Вернулись мы обратно как раз к ужину. Проскочив мимо преподавателя, поднялась в номер, переоделась и как ни в чем не бывало спустилась вниз. Я ещё не знала, какую причину озвучила Ники мистеру Нильсону, нашему сопровождающему, и решила действовать по обстановке. Подходя, я заметила, что все уже приступили к поглощению еды, в том числе и Кристофер. Не привлекая внимания, быстренько втиснулась на стул между подругой и девушкой, что сидела рядом с ней. Ники смотрела на меня, как недовольная мама на провинившегося ребёнка. Только я собиралась в кратце посвятить её в суть дела, как услышала обращение мистера Нильсона. И адресовано оно было мне. -Ева, как ты себя чувствуешь? Тебе лучше? Я хотел вызвать врача, но Николь заверила меня, что тебе просто нужно отлежаться.       Шестерёнки в моей голове живо начали проворачиваться. Быстро смекнув, что к чему, я ответила. -Да, мистер Нильсон, мне уже намного лучше. Благодарю. -Кристофер, в следующий раз, если произойдёт подобная ситуация, дай знать мне. Я всё-таки за вас отвечаю, пока мы здесь. -Несомненно, — кивнул тот в ответ.       Эдвард криво усмехнулся, ковыряя вилкой в спагетти. Встречаться с ним взглядами каждый раз становилось все сложнее. И я смутно представляла почему. Видно было-практически все за столом в курсе, что причина была явно не в моем недомогании. Особенно это хорошо читалось в глазах Моники. Если бы взглядом можно было убить, то я бы в тот час превратилась в кучку пепла на полу. Честно признаться, то сейчас ни ненависти, ни презрения она у меня не вызывала. Я её понимала, в какой-то степени. Знала, что Крис ей так же нравится, как и мне и, видимо, тесное сотрудничество их отцов вселяло ей надежду на их совместное будущее. Но решать за него она не могла, к счастью. Так что я просто пыталась её игнорировать.       Утром моя соседка по комнате заявила, что мы идём на шоппинг. В ответ на мой немой вопрос, объяснила: -Я поговорила с Томом. Он согласился отпустить нас на денёчек. -С Томом? — ехидно переспросила я. Она невинно захлопала ресницами. -С мистером Нильсоном. И да, я зову его Том. Не при всех, конечно, — с довольной улыбкой выдала Ники. — Пока ты развлекалась с одним из Кадоганов, я, знаешь ли, тоже времени зря не теряла. Ну все, хватит трепаться. Иди, одевайся, — и кинула в меня пару шмоток на выбор.       Сегодня моим гидом была Ники, и, как она сказала, шоппинг в Нью-Йорке — это искусство и немножко спорт. В чем я и убедилась через несколько часов.       Манхэттен. Вот куда мы направились в первую очередь. Как я смогла понять, он был сосредоточением самых модных точек. Перед глазами замелькали шикарные вывески: Tiffany&Co, Bulgari, Prada, Gucci, Louis Vuitton. Даже запах в этих магазинах отличался от других, где мне довелось побывать, не говоря уже о внутренней и внешней красоте этих бутиков.       Подефелировав, блондинка выбрала себе одно платье и сумочку, от цены которой я впала в ступор. Потом подошла и поставила передо мной красивые, цвета распустившейся сирени, босоножки. -Не-а, я их не надену. Даже не начинай, — попятилась я назад. -Опять ты за своё. Не будь занудой, примерь. Они за это тебя не выпорут. -А если я что-то сломаю. Ты же знаешь, какая я неуклюжая. Они же ужасно дорогие, — прошипела я. -Не заставляй меня ждать, — уткнув руки в бока, она выжидающе уставилась на меня.       Деваться было некуда и я осторожно протиснула в них свои ноги. Они были изумительны внешне и на редкость удобны внутри. Ники заметила мой восторг. -Вот видишь, а ты отнекивалась. К тому же, это твой любимый цвет. -Но они ужасно дорогие. -Это не твоя проблема, — отрезала она.       Я не могла ей позволить их купить. Слишком много она делала для меня и очень немногим я могла ответить ей взамен. Мне казалось это неправильным. Поэтому взяла босоножки и поставила их на место. -Нет. Мы их не возьмём, — твёрдо заверила я её и твёрдым шагом направилась к выходу.       Весь день на ногах нас ужасно вымотал. Мы решили поужинать и потом вернуться в отель. Ники повела меня в ресторан, где она уже бывала, когда приезжала сюда. Когда мы добрались, я с восхищением оглядела интерьер. Особенно порадовал панорамный вид из окна на утопающий в зелени Центральный парк, который находится в самом сердце острова. Над небом сгустились сумерки и город начинал медленно зажигать свои огни придавая картине из окна ещё более завораживающий вид. Впечатляюще смотрелись и свисающие с потолка скульптуры деревьев — ветвей, которые символизировали деревья в зимний период. Особую красоту каждому столику придавали украшения с нежными орхидеями, в которых читались ненавязчивые азиатские мотивы. Выбрав самый уединенный, мы сделали заказ. Перекинувшусь парой фраз насчёт обстановки, обе уставились в окно. Глубоко вздохнув и все так же глядя в окно, Ники произнесла: -Я хотела, чтобы ты узнала об этом первая. Ну, не считая моих родителей. -О чем? -Я перееду жить в Нью-Йорк. Несколько секунд я была в оцепенении. И, пока я открывала-закрывала рот, не зная, что сказать, она повернувшись ко мне, продолжила: -Не прямо сейчас. Через год, после школы. Ко мне вчера приезжала агент, с которой связывался папа. Она рассмотрела мою анкету и осталась довольной. Мы с ней проговорили довольно долго. Пока она мне организует фотосессии и несколько небольших контрактов в Англии. Этого хватит чтобы потом закрепиться здесь. Что ты об этом думаешь? — немного склонив голову набок спросила девушка. -Ты же так долго об этом мечтала. Я так рада за тебя, — голос немного дрогнул и на моем лице появилась плохо скрываемая печальная улыбка. Подвинулась ближе к ней и заключила её в объятия. Она спрятала свое лицо в моих волосах и опять вздох. -К тому же, это хорошая возможность пожить самостоятельной жизнью, -теперь уже её голос выдал её. Я крепче притянула её к себе. Пожить одной ей явно не помешало бы. С самого детства родители сильно её опекали, контролировали и столько же баловали. Она была единственным ребёнком, так что иногда это внимание её душило. Но несмотря на это, она не выросла избалованной или стервозной. Она не пыталась везде выделиться и похвастаться. Ники разрешала себе хорошо жить, но только потому, что могла себе это позволить, не кичилась этим и не бахвалилась. Одна из причин, за которую я её и полюбила. Мы разомкнули объятия как раз к моменту, когда принесли первое блюдо. За едой обсудили все, что нетерпелось рассказать или поделиться друг с другом. Я поведала о своих приключениях в бассейне и на берегу залива, а она о своих заигрываниях с преподавателем, который, на минуточку! , был старше неё да девять лет, что девушку никак не смущало и ближайшими планами по прилёту домой. Обратно мы возвращались довольные, счастливые и с некоторым ощущением того, что сегодня мы стали еще чуточку ближе. Когда я вышла из душа, Ники уже спала, а рядом с моей тумбочкой, аккуратно поблескивая под тусклым светом ночника, стояли босоножки, цвета распустившейся сирени.       Проснулась я от телефонного звонка. Повертев головой и не обнаружив подругу в комнате я взвыла и ползком потащилась к смартфону, который оставила на маленьком столике. Звонил папа. Встрепенувшись, я вспомнила, что за вчерашней суматохой забыла позвонить отцу. Приняла вызов и скороговоркой выплюнула: -Пап, привет. Прости, прости, я вчера забыла позвонить. Мы были такие уставшие, что практически сразу вырубились по приезду. Послышался облегчённый вздох. -Ничего. Я сам только с работы вернулся. Вспомнил, что ты не отзвонилась. Звонил несколько раз, ты не отвечала. Решил подождать ещё, прежде чем набирать других. Как ты? Что ещё нового? Мы поделились своими новостями, посмеялись немного и, затем, в тысячный раз пообещав быть осторожной, попрощалась. Настроение было не просто хорошее, а отличное. Подобрав под свое расположение духа наряд, я отправилась на поиски подруги.       Двери лифта никак не хотели открываться и я поплелась к лестнице. На полпути столкнулась с Эдвардом. Сухо поздоровавшись, я прошла мимо. -Ты случаем не видела Криса? — догнав на лестнице, спросил он меня. -Нет, со вчерашнего дня. Что-то случилось? -Да нет. Просто он просил у меня ключи от машины, а сам исчез. -Зачем ему машина? Разве мы сегодня не на автобусе? — недоумевающе спросила я. -Я без понятия, — безразлично пожал он плечами.       Когда мы преодолели ещё один пролёт, перед нашими глазами встала картина, которая напрочь выбила весь мой дух, а сердце упало куда-то вниз, как падает висельник через люк палача- Моника самозабвенно целовала Кристофера, чья спина рисовалась перед нами буквально в десяти метрах. Иногда достаточно мгновения, чтобы мир, который ты годами выстраивал внутри себя, рухнул как карточный домик при первом порыве ветра. И это было то самое мгновение. Как только он положил свои руки ей на плечи, меня оттянули в сторону и я уткнулась взглядом в кожаную куртку другого близнеца. Подняла на него глаза полные непонимания. Что? Почему? Как так? Эти вопросы я мысленно задавала самой себе и не могла найти ответа. Вот-вот из глаз должны были брызнуть слезы, но я их сдерживала с неимоверным трудом. Сглотнула. Стиснула кулаки, так, что ногти впивались в ладони, чтоб не зареветь прямо перед Эдвардом. Выходило кисло. Схватив меня за руку, он что-то сказал мне и потащил за собой вниз по лестнице. Я все ещё была в каком-то ступоре- мозг отказывался адекватно воспринимать полученную им информацию. Забыла, что шла искать Ники, что нас могут ждать в холле, что нельзя уходить из отеля. Сейчас как раз таки хотелось бежать на край света, лишь бы быть подальше отсюда. Пришла в себя, когда Эдвард посадил меня в машину, завёл двигатель и мы тронулись с места. Я не понимала что происходит. -Что ты делаешь? Какого черта? — заорала я на него. -Не кричи. Мы немного проедемся и ты придёшь в себя, — спокойно произнёс он. -Я просила тебя об этом? Мне не нужно успокаиваться, я не твоя злобная бывшая, чтобы ты просил меня успокоиться, — крича, я нарочно пыталась выплеснуть на него ту злобу, которая изнутри рвала меня на части. — Я не хочу с тобой никуда ехать. Останови! Он резко нажал на педаль тормоза, отчего меня подбросило немного вперед и я стукнулась головой. -Давай, выходи. Иди обратно, — безразлично бросил он мне.       Я молча смотрела на него. Конечно, я туда не собиралась возвращаться и одна быть сейчас не могла. С силой закусывала нижнюю губу, но тщетно. По щекам полились теплые, беспомощные слезы и я, свернувщись калачиком, отвернулась к окну. Он завёл машину и мы снова тронулись в путь.       Какое-то время я разглядывала бегущий пейзаж за окном: вот дедушка с собакой гуляет по парку, вот женщина с ребёнком переходит дорогу, а на другой стороне парень с девушкой, сплетя пальцы рук вместе, не спеша прогуливаются, вдыхая свежий весенний воздух. Издалека они были похожи на меня и Кристофера, когда мы рассматривали экспонаты в музее. Я поморщилась и прикрыла веки. Непрошенные мысли лезли в голову создавая в голове картины одна похлеще другой. Вот мы целуемся в доме Ники, а вот он уже прижимает к себе ахаюшую от восторга Монику. И тот вопрос, на который он решил не отвечать… Ведь можно было понять, что он что-то скрывает. Значит было, поэтому она за ним по пятам ходит, поэтому позволяет себе его целовать без стеснений. А может он не.? Бред… Не прошло и пары минут, как против воли стала погружаться в дремоту.       Мама всегда говорила мне: " Не ищи счастья в людях, вещах и обстоятельствах, тебя будет всегда ждать разочарование. Счастье может быть только в тебе самой», — и указывала рукой мне на грудь, прямо там, где билось сердце. Но что если я не чувствую внутри себя вообще ничего, не говоря уже о счастье, мам?! Такое чувство, будто неприятности каждый раз поджидают меня за углом и, уличив самые счастливые для меня моменты, нападают, делая все для того чтобы я сломалась, сдалась и опустила руки, убеждая себя, что в этом мире счастья для меня нет. Мне так хотелось увидеть маму хоть на минутку, чтобы она положила свою мягкую ладонь мне на плечо и, заглянув в глаза, с улыбкой заверила бы меня: «Всё будет хорошо. Мы справимся со всем вместе…»       Спустя некоторое время, сквозь полусознание, почувствовала что мы остановились. Были до этого ещё пара остановок, но сейчас двигатель не работал, а это означало одно-мы приехали. Но я не стала открывать глаза. Тогда Эдвард тихонько потряс меня за плечо. -Конечная, просыпайся, — и легонько ущипнул меня. Я недовольно шурясь открыла глаза, ожидая увидеть за окном нашего авто пейзаж Центрального парка или итого хуже, Статуи Свободы, но уже второй раз за день замерла в оцепенении — перед моим взором раскрылся бескрайний горизонт бирюзового океана, чистое голубое небо с белоснежными облаками и чайками, пытающимися обогнать волны. Я знала, что Нью-Йорк также славится своими многочисленными пляжами, но в планах посетить их у нас не было-пляжный сезон ещё не начался и вода ещё была прохладной. Не проронив ни слова я вышла из машины. Эдвард последовал за мной. Обувь моя была не пригодна для прогулок по пляжам, так что мои ноги утопали в золотом песке, но мне было все равно. Выбрав местечко, уселись на предусмотрительно растеленную Эдвардом на земле куртку.       Солнце ещё было высоко и лишь немногие его лучи оранжево-огненным светом обрамляли морской бескрайний горизонт. Первым молчание нарушил парень. -Я подумал, что ты ещё, возможно, не видела океан. А ехать обратно, не увидев его, было бы преступлением, -заявил он.       Я не могла понять, почему мы здесь, как так получилось, что мы с ним вдвоём сидим на берегу океана и тепло разговариваем друг с другом. Если кто-нибудь сообщил бы мне об этом пару недель назад, я бы ответила, что он не знает ни Эдварда, ни меня.       Я с подозрением покосилась на него и с невозмутимым лицом выдала: -Ненавижу жалость. -Я тоже. -А по твоему, это что? С каких пор ты интересуешься тем, что может нравится другим?       Он повернулся ко мне. Ветер совсем растрепал его волосы, но это ничуть не портило его внешний вид. -Я решил, что мог бы принять твоё предложение и стать твоим другом. Ты же сама предложила. Не помнишь? — наклонил голову самодовольно ухмыляясь.       Я отвернулась, покачала головой, но улыбки сдержать не смогла. Поднявшись, Эдвард ретировался с места к машине и вернулся с бутылкой воды и двумя хот-догами. -Откуда? — поинтересовалась я. -Пока ты спала, я и машину заправил и еду купил и стоянку оплатил.       Я театрально закатила глаза и вырвала у него из рук кусок еды побольше. Только сейчас осознала, что во рту с утра не было ни крошки и начала самодовольно уплетать еду. -Так, раз мы перешли к статусу «друзья», было бы неплохо рассказать о себе пару фактов. Я купил еду-ты делись информацией, — тщательно пережевывая еду заявил мой спутник.       Сделав глоток воды из бутылки, я начала загибать пальцы. -Я хорошо рисую, хожу в книжный клуб, отлично готовлю, люблю животных… -Это все я знаю, — перебил меня Эдвард. — Расскажи, чего не знаю.       Я крепко задумалась. Вроде вся моя жизнь протекала у него перед глазами и то, что его брат был моим лучшим другом с детства, тоже говорило о том, что меня он и так уже хорошо знает. -Ненавижу оливки и люблю сирень, — с улыбкой заметила я. -Очень важная информация, — рассмеялся он.       На этот раз смех был не ядовитый или ироничный. Он был искренний. -А ты? Закинув в рот последний кусочек, он сказал: -Я люблю документальные фильмы. -Что? Ты серьёзно? Он утвердительно кивнул головой. -Мама любила фильмы-катастрофы и документалки о преступниках и маньяках. Тогда я думал, что стану детективом, потому что она восхищалась людьми, которые находят и обезвреживают преступников. Я хотел, чтобы мама гордилась мной, — произнёс он на выдохе и его слова были пропитаны горькой тоской. И я подумала, что сегодня мне открылось совсем другое лицо этого человека. Лицо, которое он пытался спрятать ото всех в глубине своей души. Лицо человека, который тоже умеет любить, скучать и тосковать.       Он заметил мой пристальный взгляд и, прокашлявшись, продолжил: -Потом я вырос, мечта растворилась, а интерес к таким фильмам остался. Пока я думала над его словами, ветер растрепал и мои волосы и, так как руки у меня были заняты, Эдвард поправил прядь моих волос, спадавшую на глаза. Ледяные подушечки его пальцев коснулись моей щеки, и я вздрогнула. Неловко улыбнулась и запила последний кусочек еды глотком воды. Его взгляд скользнул по моему лицу. -Не будь с ним слишком строга, когда вернёмся обратно, — неожиданно услышала я и чуть не подавилась. И продолжил: -Может он в той ситуации и не виноват. Отец его в последнее время ужасно донимает, требуя, чтобы он уделил ей время. Хотя до этого говорил, что после нескольких ужинов не будет его больше просить с ней встречаться. Что он волен будет сам выбирать как… -Стоп, какие ужины? Эдвард умолк, будто осознавая, что сказал лишнее. Я выжидающе смотрела на него. -Да не бери в голову. Так, деловые встречи папы и Криса с ней и её отцом, — отмахнулся парень. Я снова повернулась лицом к океану, всматриваясь в такую чужую, но так манящую к себе даль. Хотелось взять и утопить в нем все свои проблемы и метания, от которых так трудно на душе. Но, увы, он ответил… «Не сегодня»…       Как только мы ступили на порог отеля, встретились с мрачным и грозным видом мистера Нильсона, который процедил сквозь зубы. -За мной. Оба.       Глубоко вздохнув, я поплелась за ним, понимая, что сейчас мне придётся долго слушать и как можно меньше говорить. Сбоку мелькнул знакомый мужской силуэт. Я сделала над собой усилие, чтоб не повернуться и ускорила шаг. Нас завели в отдельную комнату и отчитали как маленьких детей. Не могла не согласиться, что заслуженно. Под конец, преподаватель устало потёр переносицу и обратился ко мне. -От тебя, Ева, я ждал такого в самую последнюю очередь. Ты же прилежная ученица. Чем вы вообще думали?! -Это я её уговорил, — раздался голос сбоку.       Это меня удивило. Он в первый раз заступился за меня, пытаясь перевести стрелки на себя. -А вы, Кадоган, вообще молчите. И скажите спасибо, что я не позвонил и не передал ваше поведение вашему отцу. Эдвард сжал кулаки. Видно, это были единственные замечания, которые его задевали. -Идите в свои номера. И больше ни шагу не ступите без меня, пока вы здесь. Свободны. И мы вышли в холл. Конечно, здесь нас ждала целая стая перешептываний и сплетен. -О, смотрите. Главная пай-девочка Нью-Йорка вернулась, — мое прежнее благоразумное отношение к этой прошмандовке улетело в тартарары. — Мы слышали, вы хорошо провели сегодня время вместе. Тебе повезло, что хотя бы один из Кадоганов вообще захотел к тебе прикоснуться. Хотя, — она сделала вид, что призадумалась, — это тебе много чести не сделало. Быстро ты с одного переключилась на другого. Времени зря не теряешь. Ну, как она? — под раздражающий глупый хохот таких же тупиц, как она, презрительно окинув меня взглядом, Моника обратилась к Эдварду.       В толпе ни Ники, ни Кристофера я не увидела. Все смотрели на меня выжидающе: некоторые ждали, что я брошусь выдергивать ей волосы, другие, что я зальюсь слезами и убегу к себе. Мне не хотелось оправдывать ни те, ни другие ожидания, и я, в итоге, вытянула из себя улыбку, ленивой походкой направилась к лифту, вызвала его вниз, обернулась и бросила. -У тебя помада размазалась. Вот здесь. Вытри, выглядит мерзко.       Зашла внутрь. -А знаешь, Моника. Проводить время с Кадоганами ведь намного лучше, чем трахаться в старой будке под стадионом с талисманом школьной сборной по футболу.       Я знала, что её подруга, которая стояла там же, встречается с этим парнем. Я наткнулась на них случайно, когда искала место, где можно было бы спокойно порисовать. Затем незаметно ретировалась и говорить о том, что я там видела, никому не стала. Даже Ники, ведь всегда придерживалась правила «не лезть в чужую личную жизнь». И вот сегодня, я послала это правило к черту.       Прежде чем двери лифта закрылись, я увидела расплывающуюся улыбку на лице Эдварда.       Поднявшись на нужный этаж, я устало поплелась в свою комнату. За моей спиной раздались шаги. Мне даже не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто это. Я набрала скорость, пытаясь добежать до двери быстрее, чем он догонит меня. Он тоже ускорился и окликнул меня. -Ева… ЕВА!       Не дойдя метров пяти до своей конечной, я споткнулась и была поймана так удачно подоспевшим Кристофером. Быстро отпрянула от него и отвела взгляд в сторону. Не хотела видеть. -Что происходит? Где вы с Эдом были? — недоумевающе вопросил он. Из моего горла вырвался истерический смешок. Мне казалось до абсурда нелепым, что в данной ситуации должна оправдыватся я и всё-таки взглянула на него. -Мы веселились, — улыбнувшись соврала я. Крис поморщился. — Знаешь, если бы ты слышал то, что обсуждали в холле, тебе стало бы понятно, что… Он перебил меня. -Я слышал все. Перестань, я знаю, что это не так. Скажи мне правду. Я скользила взглядом по его немного обеспокоенному лицу. Он ждал. -Единственная причина, по которой я поехала с твоим братом-это оказаться как можно подальше от тебя. Оценил мою честность? Жаль, что ты не можешь похвастаться тем же.       Его взгляд прояснился и на него накатило осознание. Он медленно прикрыл глаза. -Ты…ты видела, да? -Ты про вашу с Моникой практику у лестницы? О да! Мне, к сожалению, пришлось лицезреть эту «потрясающую» картину своими глазами. -Подожди, ты все не так… -О, Господи! Я надеюсь, ты сейчас не будешь втирать мне банальную дичь про то, что я все не так поняла, — огрызнулась я в ответ. -Именно так. Я её оттолкнул. Если бы ты задержалась немного, то увидела бы. -Ох уж прости, что не досмотрела это представление до конца. Побоялась, что стошнит прямо там. Хотя, если бы не Эдвард… -О, конечно, Эдвард, — закатив глаза произнёс он. — Как я сам не догадался, что что-то не так, когда он предложил тебе дружить с ним. -Что он такого сделал? Не позволил растечься лужей прямо перед вами? Какой плохой поступок! Не то что целоваться с одной, потом перекинуться на другую. -У меня с ней ничего нет. Ты же знаешь, позволь мне объяснится. — Ведь поцелуй же ещё не все. Или ты скажешь, что не встречался с ней неоднократно за ужином?! Я думала, она безосновательно плюётся ядом в мою сторону, оказывается основания все же были. -Это тебе тоже Эдвард рассказал? — усмехнулся. -Боже, ты что, не понимаешь? Он пытается внести между нами раздор. Он хочет быть к тебе ближе просто потому, что это меня заденет и оттолкнет тебя от меня, — досадно воскликнул Крис. Я сглотнула ком в горле. На глаза наворачивались непрошенные слезы, но я пыталась их сдержать изо всех сил. -Знаешь, ты и сам с этим неплохо справляешься, — мой голос стал каким-то серым, будто в нем не было никаких эмоций. — Дело ведь не в том, что ты ходил на эти встречи, а в том, что ты мне об этом не сказал, ни разу не упомянул. Ты скрыл это от меня. С каких пор мы врём друг другу? -Я просто не хотел, чтобы ты лишний раз думала об этом и придавала этому какой-то смысл. Поверь, я не хотел её целовать, она мне не интересна. Что мне сделать, чтобы ты мне поверила? — глядя мне в глаза спросил он. Я молча смотрела на него и вдруг в голове всплыло недавнее воспоминание. -Тот вопрос, который Моника задала тебе тогда, ты на него не ответил. Я хочу услышать ответ. С кем у тебя это было? — надежда, что вообще ни с кем, все ещё ютилась в моем сердце. Он глубоко вздохнул и опустил голову. -Не с ней. Ту девушку я больше не видел. Я могу обо всем рассказать, но не сейчас. Сейчас не время, — тихо сказал он. Я кивнула. И правда. Все что мне хотелось сейчас — завернуться в одеяло и спать, спать, спать. Больше ни о чем не думать, ничего не говорить. Когда ты спишь, у тебя ничего не болит. Я молча развернулась и покинула его.       Телефон лежал там же, где я его оставила после разговора с отцом. Ники в комнате не было. Она появилась буквально спустя десять минут после моего возвращения в номер и кинулась мне на шею. Как оказалось, она меня искала, за что я почувствовала вину. Я рассказала ей все. За время разговора, она два раза кидалась к двери, чтобы избить сначала Кристофера, потом Монику, но я её удержала, убедив, что оно того явно не стоит. Потом извинилась за то, что заставила её нервничать и крепко обняла. И в этот момент, слезы, которые я не выпускала наружу, полились без остановки. Не помню, как заснула, но спала я крепко.       Утром проснулась с тяжёлой головой и болью во всем теле. Глянула на телефон — было 10 утра и один пропущенный звонок от Кристофера, который я благополучно проигнорировала.       Кое-как пересилив ломоту в теле, заставила себя умыться, одеться, и спустится к завтраку. Когда я подошла к столу, до моего слуха донеслось то, отчего сердце сжалось в груди. -Вы слышали, говорят, что с Лукасом Кадоганом случилось несчастье…