Замок Кантерлот

      Каденс сидела перед зеркалом в своих покоях, пока парикмахерша занималась её гривой. Аликорн прекрасно слышала нервные вздохи молодой единорожки, когда она в очередной раз поворачивалась к часам или окну, но ничего не могла с собой поделать. По графику, принцессы Селестия и Луна скоро должны были вернуться в Кантерлот, но стрелки неумолимо приближались к одиннадцати, а в Эквестрии по-прежнему властвовала ночь.       «Тётя, ну почему у тебя такой сложный план? Неужели нельзя было справиться самой?.. Нет, я понимаю, Твайлайт сильная, умная, ответственная... Но она же ещё так юна... И это задание... Найти сразу пять друзей... Для Твайлайт?!»       Каденс глубоко вздохнула. Тревожные мысли накатывали на неё уже не в первый раз, и ей всё сложнее было бороться с бушующими волнами. Всего один крохотный просвет, маленькая надежда дала бы прилив сил, но откуда ей взяться? Напуганные слуги на кухне, неизвестные существа, появившиеся в Кантерлоте, холодная луна за окном — каждая новость, как новая тёмная туча, погружала душу принцессы во мрак.       — Тебя повысили? — спросила Каденс, пытаясь отвлечься. — Обычно ты только помогала.       — Мистер Райзен сегодня... плохо себя чувствовал, — замялась единорожка. — А я тут уже давно, так что мне доверили вас... Ну, в смысле постричь вас.       — И он тоже...       — Что, простите?       — Нет, ничего, просто мысли вслух, — ответила Каденс громче и через силу улыбнулась. — Работай.       «Тётя... Твайлайт... Прошу, победите Найтмэр Мун!»       Неожиданно раздался стук.       — Войдите, — тотчас разрешила принцесса, надеясь услышать хотя бы одну хорошую новость.       В покои зашла Рэйвен. Всё утро секретарша своим невозмутимым видом и трезвыми рассуждениями оставалась непоколебимым оплотом, ставшим для принцессы примером и опорой. Но сейчас даже на её мордочке лежала тень беспокойства.       — Мистер Фэнси Пэнтс требует аудиенции, ваше высочество, — произнесла Рэйвен с нотками беспокойства.       — Но... делами Кантерлота заведует Блюблад, — напомнила принцесса, чуть помешкав. — Пусть обратиться к нему.       — Он уже был у принца Блюбдала, и его высочество посоветовал ему обратиться к вам как к временно исполняющей обязанности правительницы Эквестрии.       — Случилось что-то серьёзное? — с тревогой спросила Каденс.       — Мистер Пэнтс собирается обсудить с вами текущее положение Кантерлота, — ответила Рэйвен. — Больше он мне ничего не сказал.       Каденс посмотрелась в зеркало. Служанка поработала на славу, дорогая косметика спрятала следы недосыпа, а шикарной причёске позавидовали бы даже первые модницы столицы, однако никакое мастерство и никакие инструменты не могли скрыть бурю эмоций, бушующую на душе молодой принцессы.       — И ещё кое-что, ваше высочество, — продолжила Рэйвен. — Возле замка собралось несколько жителей, просивших аудиенции.       Каденс обречённо вздохнула.       — Я объяснила им ситуацию и попросила подождать, — добавила секретарша. — Прошу прощения, если взяла на себя слишком много, но я подумала, что вы бы приняли такое же решение.       — Нет, не извиняйся, ты поступила правильно... Спасибо тебе. Большое спасибо.       Рэйвен кивнула.       — Я могу передать мистеру Пэнтсу, что вы задерживаетесь, — предложила она. — Скажу, что вы ещё не завтракали.       — Я не голодна... — ответила принцесса и только через несколько секунд поняла, что сказала откровенную глупость. — То есть... дай мне минутку подумать.       Попросить отсрочку, сославшись на парикмахершу или какой-нибудь обход замка, звучало заманчиво. За это время тётя и Твайлайт, скорее всего, победят Найтмэр Мун, а тогда в аудиенции исчезнет смысл.       «А если нет?»       Вечно убегать от разговора не получится, а с каждой минутой у мистера Пэнтса могут возникать всё более каверзные вопросы. Сможет ли она оправдать надежды тётушки?       — Тебе ещё долго? — наконец спросила Каденс.       — Минут двадцать, ваше высочество... — ответила парикмахерша и живо добавила: — Быстрее никак... Вы же не хотите выглядеть как чучело огородное... Ой, извините, я не так выразилась... Конечно, вы и сейчас выглядите прекрасно!       Вдруг в голову принцессы пришла идея. Вначале она показалась ей тлеющим огоньком абсурда, а затем и вовсе разгорелась до могучего пламени. Вот только нелепость теперь казалась компромиссным выходом. По крайней мере, в таком случае копыта будут связаны не только у неё.       — Как тебя зовут?       — Извините, я не хотела вас оскорбить... — пролепетала парикмахерша.       — Ты меня не оскорбила, — заверила Каденс снисходительно. — Я просто хочу узнать твоё имя.       — Квикли Брэйс, ваше высочество.       Каденс посмотрелась в зеркало и решительно кивнула своим мыслям.       — Хорошо, Квикли. Бери ножницы, расчёску — всё, что тебе нужно. Ты идёшь со мной, — объявила принцесса. — Рэйвен, передай мистеру Пэнтсу, что я жду его в зале для совещаний.       — Ваше высочество, вы хотите... — удивилась секретарша.       — Именно.       — Но... Вы уверены? — с сомнением спросила Рэйвен. — Я не думаю, что он бы пришёл именно к вам без веской причины.       Каденс взглянула на Квикли. Взволнованная кобылка склонилась, но белая грива была слишком короткой, чтобы скрыть покрасневшую нежно-розовую мордочку.       — Я думаю, Квикли всё прекрасно понимает и сохранит услышанное в тайне, — произнесла принцесса смягчившимся тоном. — Я ведь права?       — Конечно, ваше высочество! — пролепетала единорожка. — Я нема как рыба!       — Всё равно, ваше высочество, мне кажется...       — Это не обсуждается, Рэйвен.       Секретарша всем своим видом демонстрировала осуждение, однако вместо споров лишь смиренно поклонилась.       — Как пожелаете.              ***              Мистер Фэнси Пэнтс был званым гостем на всех праздниках в замке, иногда он приходил к принцессе Селестии, а сама Каденс один раз даже бывала в его особняке. Для неё он всегда оставался примером «правильного» аристократа: начитанного и благородного пони, который, однако, не относился к рядовым жителям Эквестрии как к пустому месту. С ним можно было найти тему для разговора, хотя назвать его другом Каденс не решалась.       Впрочем, сегодня они встречались не как хорошие знакомые, а как правительница Эквестрии и один из самых влиятельных аристократов столицы.       Ещё по дороге на аудиенцию Каденс начала сомневаться в своём плане, но она списала всё на волнение. Когда же молодая принцесса поняла, что придумала какую-то глупость, было уже слишком поздно.       — Итак, я вас слушаю, мистер Пэнтс, — произнесла Каденс, присев напротив аристократа.       Помня уроки тёти, она старалась смотреть только на собеседника и не думать ни о чём другом.       Фэнси такие уловки были ни к чему. Сколько бы молодая принцесса не встречалась с аристократом, он всегда выглядел уверенным и хладнокровным. В отличие от большинства своего окружения, единорог никогда не гнался за модой, предпочитая удобные и надежные широкие фраки одинаковых фасонов. Заметно менялись только цвета рубашек и галстука-бабочки.       — Прошу прощения, ваше высочество, если оторвал вас от важных дел, но мы не можем ждать, — произнёс он на удивление спокойно, хотя Каденс уже представляла этот саркастический тон.       — Мы? — удивилась принцесса.       — Я представляю не только себя, но и всех членов моей семьи, — ответил Пэнтс. — А также семей моих друзей.       — Почему же ваши друзья не пришли сами?       — Чтобы вы не тратили время на каждого. Я думаю, у вас сейчас и без того хватает забот.       Каденс искренне не понимала, почему мистер Пэнтс говорит так спокойно. То ли из-за уважения к ней, то ли это была такая скрытая издёвка. Так или иначе, она чувствовала себя глупо.       — Рэйвен сказала, что вы обращались к принцу Блюбладу.       — И он посоветовал мне сразу обратиться к вам, — добавил мистер Пэнтс.       — Не понимаю почему. Раз вы пошли к нему — значит, дело касалось города, а не замка.       — Видимо, он решил, что не вправе говорить о таких вещах без вашего ведома.       Каденс напряглась. На мгновение в её голове появилась идея — отослать парикмахершу назад, — но она испугалась показаться ещё большей дурой.       «Предложу ей работу в замке, — решила принцесса. — Так она точно не будет трепать языком».       — Я вас слушаю, — сказала Каденс, пытаясь придать голосу уверенный тон, но в нём всё равно проскользнули нотки волнения.       — Узнать, что вы собираетесь делать?       — Делать? — удивилась Каденс. — Если вас интересует, есть ли план у моей тёти, то уверяю, беспокоиться не о чем.       — Нам известен план её высочества. И сейчас нас больше интересует, каковы ваши действия.       — Я вас не понимаю.       — Нас интересует, что вы собираетесь делать, если солнце не взойдёт?       Ножницы затихли. Каденс растерянно уставилась на аристократа. Единорог выглядел на удивление собранным и спокойным, ни на белой мордочке, ни в голубых глазах не отразилось и тени волнения.       — Откуда у вас столь... абсурдные мысли? — растерянно спросила принцесса.       — Я ничего не утверждаю и всецело доверяю принцессе Селестии, но всегда стоит готовиться к худшему, — пояснил мистер Пэнтс. — И чем лучше у вас план, тем спокойнее будет мне и остальным вашим верноподданным.       Каденс пыталась говорить спокойно и уверенно, как подобает венценосным особам, но получалось с большим трудом.       — Вы же должны понимать, что я не могу рассказать вам всего.       — Я вижу.       Принцесса поджала губы. Теперь идея отпустить парикмахершу уже не казалась такой абсурдной. Правда, без неё ей пришлось бы придумывать план на ходу, а так оставалась возможность для лавирования.       — Я не хочу нагнетать обстановку, но время близится к полудню, а за окном по-прежнему ночь.       — До полудня ещё далеко, — живо возразила Каденс. — Тётя и Твайлайт с друзьями справятся.       — С друзьями?       Принцесса тихо промычала, случайно прикусив кончик языка, и невольно отвела взгляд. Весь день скрывать подробности плана тёти ото всех, даже от Шайнинга, чтобы так глупо проговориться в самый важный момент!       — Ваше высочество? — нарушил тишину серьёзный голос мистера Пэнтса.       — Прошу прощения, я оговорилась, — соврала Каденс.       — А мне кажется наоборот, вы сейчас были крайне честны со мной, — возразил единорог, поправив монокль. — В отличие от вашей многоуважаемой тёти.       Принцесса судорожно соображала в попытках найти выход из тупика, в который сама себя и загнала.       Дальше прикидываться дурочкой? Даже эта парикмахерша вряд ли поверит в такую откровенную ложь. Мистер Пэнтс точно пойдёт до талого. Если он и прекратит нападки, то только из-за уважения.       Рассказать правду? Тогда точно пострадает тётина репутация, которая сейчас и так подмочена по вине одной глупой племянницы. Ещё и в сторону Твайлайт полетят обвинения, если вдруг она не справится.       — Я не вправе обсуждать с вами... все тонкости плана принцессы Селестии, — Каденс постаралась произнести это важно и уверенно, но вышло скорее сбивчиво и растерянно. — Когда всё закончится... она сама расскажет вам всё, что сочтёт нужным.       — Боюсь, тогда уже будет слишком поздно.       — Вздор! Тётя справится!       Острые ножницы парикмахерши, казалось, резали не только волосы, но и все нити, удерживающие принцессу от падения в пучину волнения.       — Ваше высочество, вы, должно быть, меня неправильно понимаете, — продолжил мистер Пэнтс вкрадчиво. — Я не хочу нагнетать обстановку...       — Поэтому только это и делаете?       — Я хочу разобраться в ситуации. И не только я.       — Да, ваши хорошие друзья тоже переживают. Я уже слышала.       — Речь сейчас далеко не о моём окружении.       Каденс присмотрелась к Пэнтс, пытаясь уловить ход его мыслей, но увидела на белой морде лишь привычную уверенность с толикой почтения.       — По дороге в замок я видел несколько пони, в панике бегающих по улице и выкрикивающих что-то про вечную ночь.       Принцессе сразу вспомнились слуги с кухни и некая группа горожан, ожидающих аудиенции.       — Какое кому дело до парочки впечатлительных личностей? — в голосе Каденс сквозило волнение.       — Будь я на месте обычного единорога, сидящего дома, то увидев такое из окна... Скорее бы поддался панике.       — А будь вы на месте здравомыслящего пони, то попытались бы образумить этих глупцов.       — Таких я не видел, как и в принципе пони на улицах, — контраргументировал Пэнтс. — Кроме стражников, разумеется.       — Это... что вы хотите этим сказать? — Каденс едва не сорвалась на крик. Она глубоко вдохнула. — Господин Пэнтс, я не хочу вас обижать, но если вам что-то нужно, скажите об этом прямо. У меня сейчас голова и так забита... и у меня нет времени на игры.       — Что вы собираетесь делать, если Найтмэр Мун победит? — серьёзно спросил единорог.       Каденс до последнего надеялась, что Пэнтс больше не вернётся к нему. И теперь, рискнув, она буквально загнала себя в мышеловку. Мысли путались и метались, как перепуганные пони на улицах города, копыто с нарастающим темпом постукивало по подушке, на которой сидела принцесса. По спине побежал противный холодок, словно сзади настоящий призрак обдал её ледяным дыханием.       — Мы... поднимем защитный купол над городом... — растерянно и сбивчиво ответила Каденс. — Шайнинг справится... Мы защитим город!       — А что потом? — Единорог буквально буравил аликорна серьёзным взглядом, как герои древних легенд пронзали врагов магическими лучами. — Рано или поздно у нас закончится провизия... Если Найтмэр Мун раньше не уничтожит купол.       — Это... Нет, мы справимся... Мы должны...       — Так у вас нет...       — Смотрите! — вдруг радостно воскликнула Квикли.       Сердце аликорна ёкнуло от неожиданности. Принцесса бросила на парикмахершу грозный взгляд, однако кобылка даже не смотрела на неё. Взволнованная и радостная единорожка с блестящими от навернувшихся слёз глазами уставилась куда-то в сторону.       «Неужели...»       Каденс перевела взгляд на окно и увидела край яркого солнца, зависшего на чистом голубом небосводе. Несколько секунд она потерянно взирала на дневное светило, а затем облегчённо вздохнула. В тот же миг весь груз тревожных новостей, неожиданных событий и трудных разговоров, целый день сваливающихся на принцессу, резко исчез. Под тяжестью неожиданного облегчения ноги аликорна подкосились, и Каденс рухнула на мягкую подушку и блаженно выдохнула. Такой истомы и радости на душе она ещё не испытывала.       — А вы переживали, — улыбнулась принцесса аристократу и нервно хихикнула.       — Намного меньше, чем вы думаете, ваше высочество, — ответил он взаимностью. — С вашего позволения, я откланяюсь.       — Да, конечно... Всего доброго.       — И вам.       Когда единорог вышел из зала, Каденс сладко выдохнула и радостно уставилась на солнце. Пусть она видела всего краешек, даже его хватило, чтобы все мрачные тучи, окутывавшие её душу, бесследно растворились.              ***              Каденс с делегацией собралась у центрального входа. У самых дверей расположилась принцесса вместе с принцем и советниками; на верхних ступенях стояло несколько аристократов, в том числе и мистер Фэнси Пэнтс, пришедших поприветствовать правительницу и её младшую сестру; ниже нашли место капитан королевской стражи, казначей, секретари и другие важные пони в замке; внизу теснились многочисленные слуги, начиная от рядовых служанок и заканчивая дворецкими.       Наконец в небе показалась колесница. Каденс сразу увидела силуэт Селестии, но никак не могла разглядеть фигуру Луны. До вчерашнего дня молодая принцесса даже не подозревала о существовании второй тёти. Каденс хорошо помнила, как Селестии было больно вспоминать те далёкие времена, поэтому не пыталась накануне выведать многое. Сейчас она знала о Луне немногим больше обычной служанки. И последнее сообщение, полученное от тёти перед прибытием, вызывало лишь новые вопросы.       «Встретьте нас скромно. Никаких поздравлений и упоминаний победы. Можете только поприветствовать Луну, словно она вернулась из длительной поездки».       — Смирно! — раздался громогласный голос капитана королевской стражи.       Хотя приказ относился только к гвардейцам, его восприняли даже члены королевской семьи.       Колесница приземлилась напротив красной ковровой дорожки. Принцесса Селестия была, как всегда, величественна и прекрасна. Её разноцветная грива безмятежно колебалась на магическом ветру. Едва заметная улыбка приносила на душу умиротворение, а уверенный взгляд необъяснимым образом вдохновлял, словно настоящее заклинание.       Каденс безмерно радовалась увидеть любимую тётю целой и невредимой, но сейчас её больше волновала другая родственница и Твайлайт. И пока она не видела ни ту, ни другую. Селестия, конечно, всегда в шутку говорила, что «хорошей пони должно быть много», но в голову начали закрадываться сомнения.       Только когда принцесса Селестия сошла на землю, верноподданные наконец увидели... Луну? Пусть тетушка рассказала крайне мало, у Каденс сложился образ младшего аликорна как гордой и сильной пони, способной устроить вечную ночь и неуступающей в могуществе старшей сестре. А сейчас перед ней предстала невысокая синяя кобылка с обыкновенной тёмно-голубой гривой. На фоне величественной и уверенной сестры Луна выглядела подавленной и жалостной. Только сложенные крылья — Каденс рассмотрела их не сразу, — и осанка выдавали в ней королевскую кровь.       Своей подопечной принцесса и вовсе не заметила, хотя тётя ничего не писала по этому поводу.       Слуги упали ниц перед правительницей и её сестрой, гвардейцы отдали честь принцессам, встретившие на ступенях пони поклонились августейшим особам, Каденс и Блюблад почтительно кивнули тётям, как того требовал этикет.       — Мои дорогие пони, позвольте представить вам мою дорогую сестру, принцессу Луну, — торжественно объявила Селестия. — Она больше тысячи лет пребывала в заточении. И сегодня, с помощью элементов гармонии и моей верной ученицы с её новыми друзьями, сумела побороть проклятие Найтмэр Мун и вернулась в Эквестрию.       Селестия сделала маленький шаг в сторону, словно выставив сестру в центр внимания, но при этом готовая в любой момент заслонить её от неудобных вопросов. Взгляд младшей принцессы медленно забродил по собравшимся. Теперь она казалась не столько жалостной, сколько потерянной.       Слуги и стражники с пиететом смотрели на правительниц, многие улыбались, в чьих-то глазах даже стояли слёзы. Но в то же время за всей этой радостью и восторгом чувствовалось какое-то напряжение, а на мордочках некоторых пони и вовсе лежала тень страха.       Каденс попыталась представить, что сейчас чувствует Луна, но даже не смогла вообразить. Попытаться захватить власть, пойти против родной сестры, провести тысячу лет в заточении и наконец вернуться домой... Но домой ли? Эквестрия сильно изменилась за прошедшие века. До изгнания замка Кантерлот даже не существовало, а из всех собравшихся она знала только сестру... сестру тысячелетней давности.       — Дорогие верноподданные, я... — Голос Луны дрогнул. — Я прошу прощения за всю боль, что принесла всем вам... И в прошлом, и в настоящем...       — Ты уже искупила свои грехи, Луна, — мягко перебила Селестия и обняла сестру.       — Нет, ещё не искупила... — Луна тяжело вздохнула, и по щеке прокатилась одинокая слеза. — Я обязана ещё столько сделать...       — И сделаешь, обязательно сделаешь. Но не сейчас, — заботливо проговорила Селестия, гладя сестру по гриве. — Ты очень устала... Побороть такую могущественную сущность под силам не каждому.       — Её победили элементы гармонии, а я... Я только всё усложняла...       — Мы обе знаем, что это неправда... — ласково возразила Селестия. — Пойдём, тебе нужно отдохнуть.       Когда сестры медленно поднимались по лестнице, каждый почтительно опускал голову, однако Каденс видела, как они косятся на принцессу Луну. И если у Шайнинга были оправдания, то для остальных она их не нашла. Каждый почтительно приветствовал принцессу, на что Луна отвечала неуверенным кивком.       — Здравствуйте, принцесса Луна, — взволнованно произнесла Каденс, когда обе тёти поднялись на самый верх. — Рада с вами познакомиться.       Вблизи она и вовсе казалась обыкновенной молодой кобылкой, но никак не тысячелетним аликорном. Смотря на эту потерянную и виноватую мордочку, сердце Каденс защемило от жалости. Она испытала непреодолимое желание её приободрить, но не находила правильные слова.       — А ты... принцесса Ми Амора Каденза? — спросила Луна неуверенно.       — Можно просто Каденс, — Каденс выдавила улыбку. — А вы моя новая... старая тётя?       — И ты... аликорн?       — Как видите.       Каденс расправила крылья.       — Это интересная история, тебе понравится, — улыбнулась Селестия. — Мы с Каденс её расскажем. Потом. А сейчас нужно отдохнуть.       Когда двери открылись перед принцессами, Луна вдруг развернулась и срывающимся от волнения и боли голосом пообещала:       — Я обещаю искупить все грехи! Я стану хорошей принцессой! Вы не разочаруетесь во мне!..       — Хватит, Луна, — попросила Селестия, поцеловав сестру в щёчку, и обняла крылом. Она украдкой посмотрела на племянницу и прошептала: — Побудь правителем ещё немного.       Каденс без раздумий кивнула, не отрывая взгляда от печальной физиономии Луны.       — Рэйвен, зайди ко мне через час и подготовь отчёт о сегодняшнем дне, — приказала Селестия.       — Как пожелаете, ваше высочество.       Сёстры-аликорны зашли в замок. Каденс провожала их взглядом, чувствую на душе бурю эмоций. Опять. Похоже, сегодня судьба решила выяснить её предел прочности любой ценой. Правда, если утром она переживала за хорошо знакомых и дорогих сердцу пони, то сейчас струнки её души тронула совершенно незнакомая кобылка.       — Ваше высочество, — вполголоса произнесла Рэйвен и кивнула в сторону собравшихся. — Мы свободны?       Каденс обернулась к верноподданным.       — Благодарю всех за то, что пришли и... поддержали принцессу Луну в такой сложный момент, — начала принцесса важным голосом, но не сумела скрыть беспокойства. — После всего увиденного ни у кого не должно остаться сомнений в искренности намерений принцессы Луны.       Она выдержала небольшую паузу, пытаясь подобрать правильные слова, но решила, что сегодня и так наговорила лишнего.       — Надеюсь, мы ещё увидимся на празднике, — добавила она напоследок. — До свидания.       Пришедшие поклонились принцессе, некоторые из стоящих рядом пожелали ей счастливого дня. Попрощавшись со всеми, Каденс вернулась в замок.              ***              Каденс приоткрыла дверь в покои Селестии. Тётушка лежала на большой подушке посреди комнаты, пока её секретарша что-то записывала за столом. Увидев аликорна, Рэйвен оторвалась от дел и поклонилась.       — Тётя, ты хотела меня видеть?       — Да, заходи, — ответила Селестия и поднялась. — Рэйвен, на сегодня ты свободна. Хорошенько отдохни. Завтра у нас много работы.       Единорожка кивнула, спрятала бумаги в сумку и вышла из комнаты. Каденс присела напротив тёти. Задолго до приказа молодая принцесса знала, что её вызовут сюда и потребуют объяснений. Она много размышляла, пытаясь выкрутиться из непростой ситуации, но в конце концов решила не юлить.       — Я знаю, что ты сейчас хочешь сказать, — начала Каденс. — Можешь не распыляться.       — В самом деле? — удивилась Селестия. — Не думала, что ты сегодня научилась ещё и читать чужие мысли.       — Пожалуйста, давай без твоих шуточек? — Каденс тяжело вздохнула. — Я знаю, что плохо справилась с твоими обязанностями... Ты положилась на меня, доверилась в такое непростое время, а я... Извини, что не оправдала твоих ожиданий.       Розовой аликорн виновато склонила голову.       — Это правда. Я ожидала от тебя большего, — ответила Селестия серьёзным голосом. — Однако это исключено мои проблемы.       Каденс с удивлением взглянула на тёти. На белоснежной мордочке проступила тёплая улыбка.       — Так... ты не сердишься?       — За что? Рэйвен мне обо всём рассказала. И не только она, — мягко перебила Селестия. — Ты сделала ровно столько, сколько могла. Возможно, даже немного больше... В отличие от кое-кого другого. Но с ним я поговорю отдельно.       — Ты довольна мной? — удивилась Каденс. — Но я же столько натворила!       — Замок, кажется, не лежит в руинах, если только это не иллюзия, — хихикнула тётя, прикрыв рот. — Но перед мистером Пэнтсом я бы советовала извиниться. По нему не скажешь, но он весьма злопамятный.       Каденс смотрела на неё в растерянности. Она уже приготовила оправдательную речь, едва не репетируя её перед зеркалом, а теперь слышит лишь невинные шутки.       — Если я тебе что-то и должна сказать, то только спасибо, — произнесла Селестия с благодарностью. — Впрочем... нет, кое-что я ещё могу добавить. Вернее, предложить. Я уже давно над этим раздумывала, но меня терзали сомнения. До сегодняшнего дня... Я хочу назначить тебя управляющей замка.       Каденс в недоумении смотрела на тётю. Хотя та продолжала лучезарно улыбаться, наученная шутками и разговорами молодая принцесса прекрасно видела, что она сейчас говорит вполне серьёзно.       — Ты уверена?       — Чему ты так удивляешься? Ты хорошо справилась со своими обязанностями, оперативно находила выход из трудных ситуаций. А если где-то и ошибалась, то скорее по неопытности. К тому же ты управляла не только замком, но и всей Эквестрией впервые. Да ещё и в такой день, когда...       Селестия запнулась. На её мордочке мелькнула тень глубокой печали, а в глазах отразилась страшная боль. Только один раз Каденс увидела тётю такой же подавленной — накануне вечером, когда она рассказывала об изгнании сестры.       — Всё закончилось, — нарушил тишину взволнованный голос Каденс. — Луна вернулась... освободилась от проклятия, и теперь... всё будет хорошо.       — Хотелось бы мне, чтобы всё оказалось так просто... — проговорила Селестия упавшим голосом. — Луне сейчас очень сложно... Она считает себя виноватой во всём... Хотя на самом деле моей вины в случившемся не меньше.       Пусть происходящее сейчас не шло ни в какое сравнение с той чередой событий, завертевшихся утром, Каденс чувствовала себя оправдывающейся перед мистером Пэнтсом. Предложение тётушки, её весёлый тон и резкая смена настроения — всё это сбивало с толку. Каденс захотела утешить любимую тётю, но не находила правильных слов. Ей вспомнилась сцена перед замком, когда она не смогла приободрить подавленную Луну, и поняла, что не простит себе, если и сейчас отступит.       — Мы поможем Луне, — пообещала Каденс и крепко обняла тётушку. — Все вместе.       — Спасибо, — вполголоса ответила та. — Большое спасибо.       — Если хочешь, я могу сходить к ней прямо сейчас, — живо предложила Каденс. — Всё равно я уже, считай, готова к празднику. Осталось только надеть платье.       — Нет, пусть она сегодня отдохнет, — мягко отказалась Селестия и плавно отстранилась. — Я попросила придворного лекаря дать ей успокаивающего зелья.       — Так... она не пойдёт на праздник?       — Для неё это вовсе не праздник.       Каденс виновато поджала губы.       — Не будем только о грустном, — произнесла Селестия приободрившимся голосом. — Я сегодня и так потеряла верную ученицу.       — Твайлайт?!       Каденс подскочила.       — Успокойся, успокойся. Я не правильно выразилась. С Твайлайт всё хорошо. Она и её новые друзья отлично справились с заданием, но теперь будет жить в Понивилле.       — В Понивилле? — растерялась Каденс. — Но... почему?       — Я приказала ей изучать магию дружбы.       — Магия дружбы?       — Я слышу пренебрежение в твоих словах? — мордочка Селестии наконец просияла. — Может быть, это и звучит абсурдно, но именно она сегодня освободила Луну от проклятия Найтмэр Мун.       Каденс промолчала.       — Ты расстроена?       — Нет, я рада за Твайлайт. Она, наверное, очень гордится собой и рада, что ты доверила ей такое ответственное задание... — неуверенно ответила Каденс. — Неужели нельзя было подождать? Тётя, ты могла позволить ей вернуться домой хотя бы на время. Шайнинг весь извёлся сегодня. И её родители тоже переживают.       — Ты думаешь, я бы оставила Твайлайт в Понивилле против её воли?       — Она бы никогда не посмела тебе перечить.       — Слова здесь неважны, — возразила Селестия. — Я увидела, что Твайлайт будет плохо без её новых друзей, и решила дать ей возможность проявить себя.       Каденс удивлённо вскинула брови.       — Твайлайт и друзья?       — Я бы тоже в такое не поверила, не увидь всё своими глазами, — хихикнула Селестия, прикрыв рот. — Но каждый из нас рано или поздно взрослеет... Кстати, так ты согласна управлять замком? Я обещаю впредь не требовать от тебя большего, чем ты можешь осилить. Для тебя это будет отличный опыт. Не вечно же тебе быть принцессой из жеребячьих сказок.       — Из твоих уст это звучит... даже не знаю, с чем и сравнить.       — Я тебя ни в чём не обвиняю. Ты всегда выручала меня даже в самые трудные моменты. И я прекрасно пойму, если ты откажешься.       — А почему я должна отказываться? То есть... Я не против попробовать, просто не уверена, что у меня всё получится.       — Никто и не требует от тебя стать идеальной управляющей уже завтра. Я раньше творила такое, что сейчас и вспоминать стыдно. — Селестия положила копыто на плечо племянницы и ласково добавила: — Обещаю помогать тебе по мере сил. Ты главное поменьше переживай, здоровье важнее. И не забывай, что совершать ошибки — незазорно, стыдно — не учиться на них.       Каденс слабо улыбнулась.       — Если у тебя нет вопросов, можешь идти, — разрешила тётя. — До праздника осталось всего ничего, а тебе ещё надо подготовиться.       — На самом деле, я хотела кое-что спросить, — призналась Каденс. — Шайнинг ведь рассказал тебе о таинственных существах, которых видели в Кантерлоте?       — Да, и я знаю, кто они такие, — в голосе Селестии опять промелькнули нотки печали. — Вернее, предполагаю.       — Так... это были не переодетые пегасы?       — И не игры разума, — добавила тётя. — Нет, это были существа из прошлого. Настолько далёкого, что даже я уже забыла об их существовании.       Каденс подалась вперёд.       — И кто они?       — Я думаю, тебе лучше расспросить об этом Луну, — ответила тётя уклончиво. — Не сегодня, разумеется.       — И всё-таки?       — Я только разожгу твоё любопытство.       — Ты уже его разожгла.       — Поэтому не хочу подливать масло в огонь, — сказала Селестия и улыбнулась.       Улыбки давно стали визитной карточкой тёти, и Каденс научилась различать их по едва уловимым признакам. Конкретно эта говорила: «Можешь даже не пытаться».       — Так нечестно, — обиженно нахмурилась Каденс. — Ты же знаешь, что я не смогу уснуть, пока не узнаю.       — И не советую тебе ходить в библиотеку. Книги лишь уведут тебя от истины. — Пусть Селестия и говорила поучительно, фразы оставляли на душе необъяснимое тепло. Каденс мечтала научиться такому трюку, но пока магия слов повиновалась только тёте. — Наберись терпения. Впереди тебя ждёт немало открытий.       — Лучше даже не начинай...       Племянница закатила глаза, пока тётя, прикрыв рот хихикала. Даже насмешка от неё выглядела какой-то дружеской.       — Это все твои вопросы?       — Нет, я хотела поинтересоваться, можем ли мы нанять ещё одну парикмахершу, — ответила Каденс, но увидев выражение мордочки тёти, всё поняла. — Наверное, теперь это решаю я?       Селестия кивнула.       Каденс поднялась, но не торопилась уходить. Бегая выжидательным взглядом по покоям тёти, она тянула время, в душе надеясь, что та всё-таки приоткроет завесу тайны. Селестия наблюдала за племянницей с непринуждённой улыбкой, словно любовалась милым котиком, требующим ласки.       — Увидимся на празднике, — наконец сдалась Каденс. — Ты ведь придёшь?       — Разумеется.       Каденс вышла из покоев и вместе с сопровождающими гвардейцами направилась в свою опочивальню. Теперь, не видя этой милой мордочки, она могла хотя бы немного позлиться на тётю. Правда, вскоре мысли унесли её в совсем другое русло.       Хотя Эквестрию миновала угроза вечной ночи, а Селестия осталась довольной работой племянницы, на душе Каденс не наступило блаженное спокойствие. Бессонная ночь, ужасно трудное утро, «допрос» от мистера Пэнтса, новая ответственная должность, возвращение принцессы Луны, решение Твайлайт остаться в Понивилле, а теперь ещё и таинственные существа из далёкого прошлого. И всё в один день. Больше всего на свете сейчас ей хотелось только рухнуть в кровать и никого не видеть. Кроме Шайнинга. Душу согревали только мысли о скорой встрече с другом, если после всего случившегося за сегодня он найдёт силы доковылять до её покоев.       «А ведь впереди ещё праздник, — подумала Каденс и обречённо вздохнула. — Скорее бы этот день закончился!»