Замок Кантерлот

      Шайнинг сидел за столом в своём кабинете и со скучающим видом просматривал доклад ночной смены. Посты, гвардейцы, графики — всё это он видел каждый день. Единственной интересной частью оставалось заключение, но и здесь значилось лишь обычное «за время дежурства без происшествий». Не то чтобы в этом было что-то плохое, скорее даже наоборот — гвардейцы отлично справлялись со своей работой. Но хотя бы одно задержание хотелось для статистики. И в прошлом месяце стражники как бы поймали только одну нарушительницу, да только той оказалась служанкой её высочества, которая по ошибке проникла в запретную секцию библиотеки. За такое тоже положено наказание, но принцесса Луна «попросила» простить фестралку. Шайнинг и сам был не против замять дело. Некоторые и так не воспринимают гвардейцев всерьёз, а что было бы, разлетись по городу слухи, что какая-то служанка побила двух бравых солдат?       Шайнинг убрал в сторону доклад, под которым лежало письмо от принцессы Луны. В нём она просила принять и обучить фестралов, чтобы те в будущем стали её личной охраной. До этого к капитану уже обращалась Найтлиш с таким предложением, тогда он смог с лёгкостью найти причины для отказа, однако теперь всё было сложнее. Принцесса Луна хотела, чтобы фестралы и пони лучше узнали друг друга, а после того эксцесса со стражниками уже и не скажешь, что эти перепончатокрылые не годятся в гвардейцы. Вот только их ещё нужно обучить, найти нынешним стражникам другое место...       Шайнинг тяжело вздохнул. Должность капитана королевской стражи всегда казалась ему безумно значимой и интересной, но на деле всё сводилось к бумажной волоките, проверкам и общением с подчинёнными и «важными» пони. Даже от службы обыкновенным гвардейцем он получал куда больше удовольствия. По крайней мере, там порой выдавались весёленькие смены, а теперь он должен был следить, чтобы такого веселья было как можно меньше.       Краем глаза он зацепился за фотографию на краю стола. Раньше здесь стоял семейный снимок, но пару месяцев назад его заменила Каденс. Пусть это было всего лишь изображение, от одного взгляда на милую мордочку, добрые глаза и сладкую улыбку на душе молодого единорога сразу теплело. А ведь на носу День сердец и копыт.       Мысли о прекрасной кобылке нарушил стук в дверь. Капитан фыркнул и без особого энтузиазма произнёс:       — Войдите.       В дверном проёме появилась голова адъютанта. Обычно тот заносил ему новую кипу документов, но сейчас вокруг рога не было магической ауры.       — К вам посетительница, капитан, — объявил пони.       — Опять? — Шайнинг обречённо закатил глаза. — Скажи ей, что сейчас у нас нету места для её любимого сыночка.       — Но это миссис Твайлайт Вельвет.       Шайнинг удивлённо вскинул брови. В последний раз мама приходила на его работу два месяца назад, и тогда он еле смог убедить её не заниматься перестановкой в кабинете. И вот она опять здесь.       — Капитан?       — Да... пусть войдёт, — произнёс Шайнинг неуверенно и добавил тише: — Только сразу скажи, что у меня много работы.       Адъютант скрылся в дверном проёме. Из коридора донёсся его тихий голос, за которым послышался кобылий, и затем в кабинет вошла миссис Твайлайт Вельвет.       — Привет, Шайни, — радостно произнесла она, подходя к сыну.       — Мам! Сколько можно тебя просить не называть меня так?       — Ой, такое ощущение, что ты сейчас выступаешь перед гвардейцами, — хмыкнула единорожка. — Или мне теперь всегда обращаться к тебе капитан Шайнинг Армор?       Шутила она сейчас или нет, но Шайнинг почувствовал себя слегка глупо и не нашёл достойного ответа. Мать тем временем пристроилась на подушке за столом и пригляделась к мордочке сына.       — Смотри, как поправился. А то раньше таким осунувшимся казался. Сразу видно, капитаном стал.       — Мам, не неси чепухи, я никогда не был худым, — неуверенно возразил единорог. — И вообще, ты зачем пришла?       — Захотела с тобой повидаться.       — И всё?       — А что, матери уже нельзя просто проведать своего сына? Мы с тобой так редко видимся после переезда... Или новая должность запрещает встречаться с родными?       В её спокойном и размеренном голосе прозвучали слабые нотки недовольства, да и на мордочке мелькнули хмурые морщинки. Шайнинг прекрасно знал, что это означает.       — Да я только «за»... Просто у меня сейчас очень много работы: надо рапорты за ночное дежурство разобрать, ещё и эти фестралы... Дискорд его пойми, что с ними делать. Вроде бы и отказать нельзя, но столько мороки с ними потом будет... Весело, в общем.       — Так ты весь в делах?       — Да, знаешь ли, в последнее время приходится даже задерживаться на службе, — ответил он и для пущей убедительности грустно усмехнулся. — Думал, что буду бить баклуши, когда стану самым главным, а на деле устаю, как на ночных сменах.       — Ох, бедняжка ты мой, — ахнула единорожка. — Я и не знала, что у тебя столько работы!       — Капитан королевской стражи как-никак, — не без гордости ответил Шайнинг.       — А я всё думаю, почему ты перестал к нам заходить, а ты весь в делах... На себя хотя бы время остаётся?       — Не всегда, но находится. Сама знаешь, всё должно быть в меру. Особенно работа.       Вельвет засмеялась. Смешок получился слегка натянутым, как будто подчинённые отреагировали на шутку командира или заботливая мать не захотела обидеть любимого сыночка.       — Так ты не сможешь прийти к нам на выходных?       — В смысле?       — Я планировала устроить семейный ужин на выходных и подумала, может, мы соберёмся? Как раньше. Ты, я, папа, Твайлайт? Можешь Каденс позвать, если у неё найдётся свободное время. Всё-таки она для нас не чужая пони, да и я её уже так давно не видела.       Шайнинг озадаченно почесал затылок. Всего несколько мгновений и разговор от банального «как дела» перешёл в приглашение на ужин. Причём речь шла не про обыкновенный перекус после работы, а полноценную встречу всех членов семьи. И не только. По крайней мере, пока что.       — Не знаю, правда, приедет ли Твайлайт. Я ей, конечно, написала, но она сейчас в другом городе, по поручению принцессы Селестии... Кому я рассказываю? Уж ты-то её не хуже меня знаешь, — продолжила мать погрустневшим голосом. — Знаю, у тебя сейчас и самого дел по горло. Ещё и День копыт и сердец, а ты его явно захочешь провести с Каденс... Но, может быть, вы хотя бы забежите к нам?       Шайнинг едва поспевал за ходом разговора. Всё это напоминало поход по руслу спокойной реки, когда вначале слегка спустили воду из дамбы, а потом резко открыли все шлюзы. Он бы и сам через минутку нашёл повод отказаться, всё-таки будет День сердец и копыт. Не то чтобы Шайнинг планировал отказываться, однако теперь его загнали в угол. Ему уже приходилось сталкивать с таким во время «внезапных» проверок или редких настоящих инцидентов на службе, но там у него был какой-никакой опыт, а в такую ситуацию он попадал чуть ли не впервые в жизни.       — Зайдём, — наконец ответил он слегка растерянным голосом. — Не обещаю, что надолго... но обязательно заскочим.       Печальная мордочка матери сразу просияла. И даже от такой слабой, но искренней улыбки на душе молодого единорога тоже потеплело.       — Тогда соберёмся пораньше, чтобы вы потом успели погулять, — тотчас предложила Вельвет. — Подходите часикам к двум. Хорошо?       — Да, конечно.       — Вот и славненько, — кивнула единорожка. — Ну, тогда я побежала? А то у тебя тут столько работы, не хочу отвлекать.       Будто специально не давая сыну и шанса перевести дух, мать ловко перемахнула через стол и чмокнула его в щёчку.       — Только причешись и прими душ. А то от тебя уже попахивает… работой.       — Мам!       — Всё, молчу-молчу, — виновато улыбнулась кобылка. — Всё, убежала. Увидимся на выходных, Шайни.       Он никогда не считал своих родителей старыми, но порой мать буквально поражала своей прытью и ловкостью. С такими данными она бы легко прошла вступительные экзамены в стражники, если бы сюда брали кобылок. Впрочем, ей хватало активных хобби, чтобы выплёскивать лишнюю энергию и получать порцию адреналина. В крайнем случае всегда можно было выкинуть подобный номер.       Шайнинг принялся наводить порядок на столе — какой бы ловкой и элегантной ни была его мать, ровные стопочки документов она всё-таки разбросала, — попутно размышляя над случившимся. И чем больше он обо всём думал, тем страннее казалась ситуация. Почему она сразу не рассказала об ужине? Зачем так резко сменила тему? К чему был этот трюк со столом? Иногда мама могла нести околесицу и выкидывать похожие номера, но такой коктейль из глупостей и спонтанных поступков Шайнинг попробовал впервые. И почему-то ему казалось, что это всё было неспроста.              ***              Родители Шайнинга никогда не были особо богатыми или влиятельными пони в Кантерлоте. По отцовской линии они принадлежали к небольшому аристократическому роду, однако вспоминалось об этом только на редких семейных собраниях. После того, как молодая Твайлайт стала ученицей принцессы Селестии, ситуация слегка изменилась. Правда, сам Шайнинг ощущал это только в школе, а затем и в гвардии, когда кто-то спрашивал его о сестре. Со временем он перестал обращать на такие разговоры внимание, однако им на смену пришли перешёптывания о его отношениях с принцессой Каденс. Они были хорошими друзьями — ещё с тех далёких времён, когда розовогривая аликорн ещё нянчила малышку Твайлайт, — но начали встречаться всего пару месяцев назад. По крайней мере, именно тогда Шайнинг всё-таки решился и предложил Каденс сделать следующий шаг. Забавно, но слухи давно опередили решимость молодого капитана.       Добраться до дома родителей Шайнинга новоиспечённая парочка запросто могла в экипаже, но они решили немного прогуляться. Оба специально постарались разобраться со всеми делами заранее, поэтому получили столь желанный выходной. Не то чтобы они в будни загружались по полной — в частности Каденс, — но всё-таки позволить себе целый день отдыха могли не часто.       Улицы города сегодня были особенно оживлёнными, хотя сам Кантерлот не выглядел сильно праздничным. Конечно, владельцы магазинчиков и ресторанов облагородили свои заведения тематическими украшениями и вывесками, но если сравнивать с подготовкой к какому-нибудь Дню согревающего очага, то столица почти не изменилась. Правда, ближе к вечеру на улицах города ещё появятся «кареты любви», да и торопливые жеребцы, спешащие за подарками для своих кобылок, сменятся неспешно прогуливающимися молодыми парочками. Но это будет потом, а пока в Кантерлоте царила суматоха.       — Ты сегодня какой-то задумчивый, — заметила Каденс шутливо. — Лучше признайся сразу, что забыл купить подарок.       — Что? Нет, не в этом дело... — чуть растерялся Шайнинг. — Просто...       — Думаешь, приедет ли Твайлайт?       На самом деле Шайнинг больше размышлял над странным поведением матери в тот день, когда она пришла к нему на работу, но портить любимой настроение своими параноидальными предположениями ему не захотелось.       — Давно с ней не виделся.       — Кому ты рассказываешь? — в голосе Каденс промелькнули нотки печали. — Я в последний раз виделась с Твайлайт... знаешь, я уже и не помню, когда мы встречались.       — Я и сам её уже давненько не видел. И сомневаюсь, что увижу в ближайшее время.       — По крайней мере, она тебе пишет.       Видя её погрустневшую мордочку, Шайнинг обнял любимую.       — Ты ведь знаешь, какое у Твайлайт отношение к друзьям. Даже к самым лучшим... Я уже и не помню, когда сам получал от неё весточку, — произнёс он приободряюще. — Может быть, Понивилль её изменит. Всё-таки она там изучает магию дружбы... — Единорог усмехнулся. — Хотя не буду врать, каждый раз, когда я думаю, что принцесса Селестия отправила Твайлайт изучать магию дружбы, меня пробивает на смех.       Каденс слабо улыбнулась. Прохожие с интересом поглядывали на необычную парочку. Шайнинг уже привык, что незнакомые пони кланяются и желают им приятного дня, но перешёптывание и ухмылки всё ещё заставляли чувствовать себя слегка неуютно. Правда, сейчас мнение окружающих волновало его в последнюю очередь.       В районе, где жили родители Шайнинга, улицы были уже не такими оживлёнными, как в центре города. Дешёвые забегаловки и магазинчики тут встречались заметно реже, а в приличные рестораны столики бронировали, так что длинные очереди оставались только в умах приезжих. Правда, здесь Шайнинг больше встречал своих знакомых и соседей, которые были не против перекинуться парой слов с принцессой.       — Давно я здесь была в последний раз, — вполголоса проговорила Каденс, словно случайно озвучила мысли. — Почему ты не приглашал меня раньше?       — Я и сам тут редко бываю после переезда, — признался Шайнинг. — Да и ты никогда не говорила, что хочешь встретиться с моими родителями.       — Они мне не чужие пони.       На её мордочке мелькнула загадочная улыбка, но Шайнинг решил, что дело в ностальгии, и не придал этому особого значения.       Пони поднялись на крыльцо и постучались в дверь. Не прошло и нескольких секунд, как пороге появилась мать Шайнинга, словно она всё время ждала в коридоре. Единорожка встретила гостей улыбкой.       — Не стоит, миссис Вельвет, — попросила Каденс, когда хозяйка поклонилась. — Мы с вами уже давно знакомы, чтобы обойтись без этих формальностей.       — Ох, прошу прощения... ничего не могу с собой поделать — мой ненаглядный привил мне этикет, — наигранно извинилась единорожка.       Она обнялась с сыном, а затем чуть подалась в сторону аликорна, как бы прося разрешения, на что Каденс сама крепко прижала её к себе.       — Я так рада, что вы нашли время заглянуть к нам, — продолжила Вельвет, пропуская гостей в дом. — Знаю, у вас сейчас каждая минутка на счету.       — Всё не так плохо. По крайней мере, пока что, — отшутилась Каденс. Она покосилась на своего жеребца и с нотками укора добавила: — Я бы хотела видеться с вами чаще, но Шайнинг почему-то не горит желанием приглашать меня.       — Откуда мне было знать, что ты так хочешь повидаться с моими родителями? — оправдался он.       — Иногда можно и встретиться.       — Хорошо, будем приходить чаще... Ты мне об этом никогда не говорила.       — Мы и сами вас никогда не звали, — заметила Вельвет. — Но иногда стоит проявлять инициативу самим.       Шайнинг цыкнул.       — Ладно, не будем ссориться на пустом месте. Вы пришли, и это главное, — живо продолжила единорожка. — Жалко, что не будет Твайлайт. Она так любит пикники... Пусть и никогда в этом не признается.       — Пикник? — удивился Шайнинг. — Ты ведь говорила о семейном ужине.       — Я подумала и решила, что ужин — это слишком скучно. Мы с вами так редко видимся, чтобы просто собираться на кухне, — ответила она и сказала громче: — Дорогой, ты уже закончил?       — Пять минут, — послышался голос Найта со второго этажа.       — Я отправила его за покрывалом полчаса назад, а он всё копается, — покачала головой Вельвет. — Такое ощущение, что мы собираемся устроить пикник в тронном зале.       — Он хотя бы знает, что мы собираемся на пикник, — заметил Шайнинг с нотками недовольства.       — А что, вы против? — удивилась Вельвет.       — Мы просто рассчитывали на другое, — пояснила Каденс.       — Я хотела устроить небольшой сюрприз... Но мы можем остаться и здесь, если хотите... Всё-таки я рассчитывала, что приедет Твайлайт, а у неё сегодня важное задание...       — Нет, что вы, мы с удовольствием пойдём на пикник, — живо заверила Каденс. — Правда, Шайни?       Единорогу вновь вспомнилось странное поведение матери в замке. Тогда он ещё мог всё списать на свою «паранойю», но после такого «сюрприза» в его голову снова закрались сомнения.       — Конечно.       Шайнинг внимательно наблюдал за матерью. Лёгкий румянец на щеках, резкое движение головой, бегающий взгляд — всё что угодно могло выдать в ней подозрительное волнение. Однако единорожка лишь довольно улыбалась и выглядела как никогда непринуждённой.       — А что там за задание у Твайлайт? — поинтересовался он как бы невзначай.       — Изучение влияние массовых мероприятий, основанных... Ой, честно, не помню уже, так заумно написала, что язык сломаешь, — отмахнулась Вельвет. — Кажется, она пытается понять, что такое любовь. Я поняла так.       — Ох, узнаю Твайлайт, — хихикнула Каденс. — Но боюсь, здесь её ждёт разочарование. Любовь сложно объяснить с точки зрения здравого смысла и формул... По крайней мере, кое-что нужно просто чувствовать.       Шайнинг уже хотел попросить мать показать ему это письмо от сестры, но проводить «допрос», когда любимая прижалась к нему и обняла крылом, стало как-то некрасиво.       Вскоре спустился отец с седельными сумками. Тёмно-синий единорог кротко поклонился принцессе, несмотря на её заверения этого не делать, и быстро обнялся с сыном. В его движениях чувствовался оттенок формальности, но так были отголоски его аристократического происхождения. На самом же деле с ним всегда было приятно провести время, особенно если хотелось что-то обсудить в спокойной обстановке.       Всё необходимое для пикника родители уже подготовили, поэтому через пять минут пони уже шли по улицам города. Не то чтобы сумки были особо тяжёлыми, но кобылки, увлечённые беседой, сразу чуть перегнали своих жеребцов. Ветер уносил слова любимых от ушей Шайнинга, так что он быстро оставил попытки их подслушать и решил поговорить с отцом. Тот немного рассказал о своей работе, не забыв похвастаться недавней «бурной» игрой в лото и грандиозной победой. Шайнинг же сам не заметил, как обыкновенный рассказ о буднях капитана королевской гвардии перерос в жалобы на тупость подчинённых и идиотскую бумажную волокиту.       — А куда мы идём? — поинтересовался Шайнинг, заметив, что они прошли уже второй парк.       — Твоя мама просила не говорить, — ответил Найт.       — И всё-таки?       — Даже не проси. Мне доходчиво объяснили, что будет, если я проговорюсь... — Отец на мгновение поморщился. — Можешь спросить сам. Только это пустая трата времени, так что советую набраться терпения.       Шайнинг покосился на мать. Чем больше он узнавал, тем сильнее ему казалось, что где-то здесь скрыт подвох. Однако отец был прав — что-что, а юлить она умела лучше всех.       После такого «откровения» отца Шайнинг слушал его через слово, больше размышляя над «сюрпризом» матери. Теперь он твёрдо решил для себя, что всё это было частью её плана. Правда, пока ещё не понимал какого. Раз они даже не поглядывали в сторону парков, значит, она точно затеяла нечто необычное. Возможно, на самом деле они идут в какой-нибудь элитный ресторан... Но зачем тогда вся эта история с пикником?.. Может быть, она решила устроить пикник в каком-нибудь необычном месте?.. Едва ли в день сердец и копыт во всём Кантерлоте найдётся хотя бы один свободный уголочек... Может быть, она решила поехать в Понивилль и устроить сюрприз для Твайлайт?.. Безумие!.. Хотя пока что они и правда шли в сторону вокзала...                     ***       Если бы сегодня утром у Шайнинга спросили, где он проведёт день, то он бы даже не подумал о Понивилле. Однако теперь молодой капитан вместе со своими родителями и любимой смотрел на проносящиеся за окном пейзажи из купе поезда.       Куда именно они отправляются, ему до сих пор не сказали, но тут уже не нужно быть мастером дедукции, чтобы догадаться. Вот только он всё равно не понимал, к чему была вся эта конспирация. Разумеется, это приятный сюрприз увидеться с Твайлайт, особенно для Каденс, но теперь-то уж можно было и раскрыть карты. Хотя, судя по мимолётным хитрым взглядам аликорна, она знала немного больше молодого единорога.       — Пойдём выйдем, Шайнинг, — неожиданно предложил Найт и, не дожидаясь ответа, покинул купе.       Шайнинг украдкой посмотрел на кобылок. Обе продолжали вполголоса обсуждать замок, но улыбка Каденс казалась заметно хитрее, чем когда она обычно рассказывала про свою служанку. В любом случае портить сюрприз, который явно нравился его второй половинке, он не стал и молча вышел вслед за отцом. Увидев сына, тот кивком попросил его следовать за ним, и вскоре жеребцы вышли в тамбур.       — Не знаю, пап, зачем вся эта конспирация, — честно признался Шайнинг. — Ладно Каденс, но мне-то мог сказать, что вы решили навестить Твайлайт.       Найт удивлённо насупился, как будто знать не знал, о чём шла речь, а затем с улыбкой покачал головой.       — А ты у нас догадливый, да?       — Дураков не назначают капитанами гвардии, — хмыкнул Шайнинг. — Хотя не буду врать, здесь мне пришлось поломать голову... Но это не совсем в духе мамы... Нет, она, конечно, может придумать что-нибудь необычное, взять хотя бы моё совершеннолетие...       Шайнингу невольно вспомнился тот праздник. Всё начиналось почти так же, как и сегодня днём. Планировался скромный семейный ужин — а уже на следующий день гуляние с друзьями, — смазливые поздравления и наставления родителей. А на деле...       По традиции каждый день рождения его будила сестра, но в тот раз он проснулся в тёплых объятиях совершенно незнакомой кобылки. Сказать, что он был в шоке — значит ничего не сказать. Пока жеребец пытался понять, что происходит, кобылка начала массировать ему ушки, причём она делала это настолько мастерски, что напряжённое, как бревно, тело быстро расслабилось. Своим ласковым, страстным голосом она с лёгкостью «отбивалась» от любых вопросов, предлагая просто оставить всё ей и получать удовольствие...       В тот день Шайнинг ещё долго пролежал в комнате после ухода той незнакомой кобылки. Он чувствовал себя растерянным, смущённым и расслабленным как никогда. В голове роились вопросы. Шайнинг понимал, что найти ответы может только внизу, но он оттягивал этот момент всеми силами.       Когда он же наконец набрался решимости и спустился на кухню, то застал за столом только мать. Она как ни в чём не бывало поздравила сына с днём рождения и пригласила на завтрак. Спокойно рассказав, куда отлучились отец с Твайлайт, она вдруг холодным тоном заявила: «Надеюсь, тебе понравился мой подарок... Потому что в следующий раз ты будешь так развлекаться только со своей кобылкой, либо ноги твоей не будет в нашем доме!».       Это был первый и последний раз, когда мать разговаривала с ним в таком тоне — про содержание не стоит и заикаться! Он прошёл «проверку» уже на следующий день, когда отмечал с друзьями, и хранил верность «своей единственной» до сих пор.       — Да уж, — неуверенно откашлялся Шайнинг, чувствуя, как покраснел. — В общем... Пап, ты чего?       В ответ отец лишь открыл дверь, и тамбур сразу заполнился свежим воздухом и громким стуком колёс. Найт выглянул из поезда.       — Знаешь, если тебе стало дурно, мог просто открыть окно, — растерянно отшутился Шайнинг.       Отец обернулся. На его красной от волнения мордочке не было ни тени улыбки.       — Так, Шайнинг, слушай меня внимательно. По сигналу мы спрыгиваем. Можешь телепортироваться, если сможешь. Главное, прыгай за мной, если хочешь поймать Каденс, — голос отца звучал как никогда серьёзно. Жеребец ещё раз выглянул. — Почти... Только не медли.       — Пап, что ты...       — На счёт три. Раз. Два. Три!       Найт ловко выпрыгнул прямо из движущегося поезда. Шайнинг бросился к открытой двери и круглыми глазами уставился на отца. Найт уверенно стоял на ногах, чуть попрыгивая на месте. Увидев сына, он махнул ему копытом и крикнул:       — Лови Каденс!       В голове Шайнинга вдруг что-то щёлкнуло. Не до конца понимая, что сейчас делает, он телепортировался на землю и резко развернулся. Прямо в этот момент из окна проезжающего состава с диким криком выпрыгнула его возлюбленная. Только благодаря хорошей реакции гвардейца капитан поймал кобылку магией до того, как она приземлилась на него самого.       Через несколько секунд кобылка всё-таки открыла глаза и перестала вопить как испуганный жеребёнок. Шайнинг уже было открыл рот, чтобы крикнуть на неё, но его возмущения заглушил страстный поцелуй любимой. Единорог от неожиданности потерял концентрацию, и парящая над ним аликорн наконец долетела до цели. Жеребец сел на круп, чудом не завалившись на спину, пока кобылка обхватила его копытами и крепко обняла, словно плюшевую игрушку.       — Это было великолепно! — восторженно объявила она, отстранившись от любимого, и сразу поцеловала его ещё раз. — Я так и знала, что ты меня поймаешь!       — Да... что...       — Не хочу портить момент, но нам пора, — перебила растерянного единорога его мать.       Шайнинг бросил на неё грозный взгляд, готовый высказать всё, что он думает. При виде её довольной умиляющейся мордочки его захлестнула такая волна гнева вкупе с адреналином, что у него начал заплетаться язык.       — Ладно, можете прийти в себя пару минут, только не отставайте. Тут легко заблудиться.       Единорожка поскакала обратно к мужу, который дожидался её в стороне, и они вместе начали спускаться со склона. Каденс тем временем помогла Шайнингу подняться, продолжая описывать, как всё было великолепно и незабываемо, не забывая хвалить возлюбленного.       — Поскакали, а то и правда заблудимся, — хихикнула Каденс. — А я не хочу испортить такой сюрприз.       Аликорн побежала вперёд и начала спускаться в том же самом месте, что и родители единорога. Праведный гнев и оторопь внутри Шайнинга сменились обыкновенной растерянностью и желанием серьёзно поговорить с матерью. А пока звук падающих камней быстро напомнил ему, что сейчас где-то там его любимая спускается Дискорд знает куда! Шайнинг бросился следом.       Железная дорога проходила по большой насыпи. С одной стороны от неё начинался пологий склон гор, а с другой — внизу, шёл лес. Родители уже почти спустились к первым деревьям, когда Каденс не была и на полпути. Угол был не таким уж и крутым — примерно под таким уклоном сдавались нормативы в гвардии, — но принцесса спускалась неуклюже и весьма неосторожно.       — Ух! — невольно взвизгнула Каденс, когда Шайнинг обхватил её копытами.       — Осторожнее... Иди приставным шагом... Так, постой, ты ведь можешь летать.       — Зачем? У меня есть ты.       — Я у неё есть... — буркнул Шайнинг. — И телепортироваться ты тоже не хочешь?       — Ты уже знаешь ответ.       Единорог закатил глаза.       — Ладно, тогда иди осторожно, приставным шагом.       — Это как?       — Делай маленькие шажки, переступая с ноги на ногу. Вот смотри... Только не торопись, пожалуйста. Я не хочу тебя ещё раз ловить.       — Разве тебе не понравилось? — хихикнула Каденс. — Мне вот... — Принцесса промычала. — Я забыла вернуть окно... ничего страшного ведь не будет?       — О чём ты?       — Я решила, что безопаснее будет, если я на время растворю окно. Мало ли случайно зацеплюсь за стекло или раму.       — Безопаснее, — невольно усмехнулся Шайнинг. — Не знал, что ты такая юмористка.       — А я не думала, что ты такой романтичный, — парировала Каденс и снова поцеловала любимого. Шайнинг откровенно не понимал, о чём она сейчас говорит. Во многом из-за того, что ему приходилось сосредоточиться на магии, чтобы она случайно не покатились вниз. — Спасибо.       Единорог шумно выдохнул. С одной стороны было недовольство от происходящего, а с другой — любимая, явно наслаждающаяся происходящим.       — Давай хотя бы спустимся спокойно? — попросил он. — Хорошо?       — Как прикажете, капитан! — отрапортовала принцесса озорным голоском.       Шайнинг покачал головой, но порицать любимую за чрезмерную игривость не стал. Только сейчас до него дошло, что Каденс могла телепортироваться из движущегося поезда, но решил не спрашивать, почему она решила прыгать. Ответ был очевидным.       Когда они спустились со склона, фигуры родителей уже исчезли в тени первых деревьев, поэтому им пришлось поспешить. Однако как бы пони ни торопились, добравшись до леса, они никого не застали.       — Идём, — весело сказала Каденс и пошла вперёд, не дожидаясь согласия.       Шайнингу ничего другого не осталось, как пойти следом.       Как и многие леса возле Кантерлота, этот прорастал на небольшом склоне. Пусть угол и был не таким крутым, как у насыпи, но пони всё равно постоянно чувствовали, что они куда-то спускаются. Родителей Шайнинг звал несколько раз, но в ответ слышал лишь собственное эхо. Он прекрасно понимал, что они не могли уйти настолько далеко, да и тропинка, по которой они шли с Каденс, казалась подозрительно протоптанной для такой глуши. Сейчас он вновь перестал понимать, что задумала его мать. Но если в прошлый раз это вызывало больше интерес, то сейчас ему хотелось просто развернуться и пойти домой. Его останавливала только Каденс, которая то и дело прижималась к нему и восторженно смотрела по сторонам.       Вскоре впереди показался просвет, и минут через пять парочка вышла на небольшую прогалину. Среди покрывала зелёных трав и пёстрых цветов резко выделялась белое покрывало в самом центре полянки. Пышные кексы, сочные салатики, освежающий чай — можно было подумать, что родители нарочито убежали вперёд, чтобы подготовиться к пикнику. Вот только все вещи остались в поезде.       — А я как раз хотела перекусить, — восторженно промычала Каденс и уселась на край покрывала.       Шайнинг расположился напротив. Есть особо не хотелось, но когда к нему прилетел кексик в магической «обёртке», он его всё-таки попробовал. Слегка рассыпчатый, со сладкой медовой начинкой и орехами — фирменный мамин рецепт. Прохладный зелёный чай с лёгким привкусом бергамота — любимый напиток отца.       — Не думала, что ты настолько романтичный, — проворковала Каденс.       — Я? — удивился Шайнинг.       — Ох, Шайни, хватит строить из себя дурачка. Неожиданный пикник, письмо от Твайлайт, прыжок из поезда, потерявшиеся родители, а теперь ещё и такое...       Кобылка подалась вперёд, оказавшись на одном уровне с мордочкой жеребца. Слегка прищуренные лавандовые глаза смотрели на него с любовью. Не успел единорог возразить, что не имеет к этому никакого отношения, как Каденс поцеловала его в губы.       — Это самый лучший День сердец и копыт в моей жизни, — игриво проговорила кобылка, плавно отстранившись. — Надеюсь, он ещё не закончился?       Шайнингу вдруг расхотелось рассказывать про «подлый» поступок матери, но и откровенно врать и выдавать из себя «лучшего пони на свете» ему не позволяла совесть. Поэтому единорог лишь скромно улыбнулся.       — Какой красивый... — сказала Каденс, левитируя кексик. В отличие от другой выпечки, на этом была розовая глазурь. — Моя любимая начинка? Угадала?       — Сюрприз, — честно ответил Шайнинг.       Аликорн хихикнула.       Прекрасно зная, что с набитым ртом принцесса уж точно не будет разговаривать, молодой капитан решил-таки попытаться разобраться в ситуации. Вот только уже в следующую секунду Каденс вдруг болезненно замычала. Шайнинг сразу подскочил к ней с круглыми глазами. Любимая держалась копытом за щеку.       — Что случилось? — забеспокоился он. — Язык прикусила?       — Что-то твёрдое попалось.       Каденс осторожно вытащила изо рта неожиданную находку. Шайнинг ожидал увидеть что-нибудь вроде скорлупы ореха, которая случайно попала в выпечку, но вместо этого на копыте аликорна было... кольцо? Принцесса быстро макнула его в чай. Да, это и правда было золотое кольцо. Шайнинг вылупился на него в недоумении. Сегодняшний день не переставал преподносить сюрпризы, но такого единорог уж точно не ожидал.       — Я согласна! — раздался восторженный голос Каденс.       В следующий момент Шайнинг уже лежал на спине, в объятиях любимой, а ещё через секунду почувствовал её горячие губы. Хрупкий пазл, робко складывающийся в голове, моментально разлетелся на сотни осколков. Длинные волосы принцессы упали ему на морду, и он невольно затянулся её ароматом — помесью дорогих духов и пота, — таким странным и первобытным. Её острый язычок проник ему в ротик и закружился в игривом танце. Через мгновение жеребец ответил на приглашение своим. Повинуясь эмоциям, он обхватил любимую и начал ласкать её тело. Нежная шейка, дрожащие крылья, упругий круп — ноги жеребца сами продвигались всё дальше и дальше. Жар охватил все его тело, и он чувствовал, как тот проникает даже в самые интимные места.       Вдруг в голове жеребца что-то щёлкнуло. Ему показалось, что он уже перегибает палку. К тому же где-то на периферии сознания мелькнула мысли о родителях, которые могли быть неподалёку. Шайнинг попытался осторожно отстраниться, но стоило ему убрать копыта с крупа любимой, как она сама вернула их обратно.       — Даже и не думай об этом, — проворковала кобылка возбуждённо. — Я слишком долго ждала.       Не дав ему и шанса возразить, она вновь вцепилась в его горячие губы. Если до этого у него ещё оставались сомнения, то теперь эмоции и чувства полностью затмили рассудок...                     ***                     Шайнинг сидел в своём кабинете и смотрел на кипу бумаг на углу стола. Со всем этим он планировал разобраться ещё утром, но сейчас время уже близилось к обеду, а документы по-прежнему дожидались своего часа. Совесть не позволяла просто их пролистать, однако отнестись к делу серьёзно у него не получалось. И это относилось не только к бумагам. Последние сутки его голову занимали мысли только о вчерашнем сюрпризе. Неожиданный пикник, экстремальная поездка, таинственная лужайка, обручальное кольцо, горячая любимая и случившееся после...       Каденс была в неописуемом восторге от «сюрприза», и Шайнинг испытывал страшный соблазн просто принять «подарок» от матери. Всю дорогу до замка он провёл в мучительных раздумьях, аликорн прекрасно видела его чувства, но откровенно не понимала, что случилось с ненаглядным. До тех пор пока он не набрался решимости во всём сознаться.       Отчитываться перед строгим командиром за оплошность было в разы проще, чем признавать в «обмане» счастливой любимой. Но всё-таки Шайнинг нашёл в себе силы рассказать всё...       В дверь постучали. Капитан мотнул головой и серьёзным голосом произнёс:       — Войдите.       В проёме показалась голова адъютанта.       — К вам посетительница, — объявил он.       — Каденс? — сходу спросил Шайнинг.       — Нет, миссис Твайлайт Вельвет.       — Мама?       После таинственного исчезновения родителей, они с Каденс их больше не видели. Конечно, он собирался заявиться к ним ещё вчера, но любимая попросила его этого не делать. И вот теперь мать сама пришла к нему.       — Мне пригласить её?       — Конечно.       Адъютант кивнул и скрылся в коридоре. Капитан королевской гвардии постарался выглядеть буднично уверенно и собранным, но при виде довольной улыбки матери с трудом скрыл недовольство.       — Можешь ничего не говорить, мы и сами всё видели, — довольным голосом произнесла мама, и улыбка на её мордочке стала ещё шире.       — Всё? — растерялся Шайнинг. — То есть... вы там...       — За кого ты меня принимаешь? Мы ушли сразу, когда поняли... что Каденс пришёлся по вкусу твой сюрприз? — отмахнулась кобылка и добавила чуть грубее: — Хотя отец был не против убедиться получше... Ох, а ещё меня в чём-то обвиняет.       Шайнинг выдавил растерянную улыбку. Это было немного не то, о чём сейчас хотел с ней поговорить. Но с другой стороны он был рад, что мать сама подняла эту пикантную тему и поставила в ней жирную точку.       — И когда планируете свадьбу?       — Мам! — по привычке воскликнул Шайнинг.       — Что «мам»? Уж теперь я имею право интересоваться.       — Ну... послушай, мам, я благодарен тебе за сюрприз, но... давай мы с Каденс будем сами решать, когда и что нам делать?       — Так я ведь просто спросила про дату. Я же не заставляю вас играть свадьбу на следующих выходных... Всё-таки она принцесса, да и ты у нас на высоком посту. Нужно всё подготовить, пригласить гостей... — Единорожка виновато улыбнулась. — Ладно-ладно, не вмешиваюсь... То есть вы ещё не определись?       — Нет, не определились, — ответил Шайнинг настойчивее.       — Мне показалось, или ты сейчас чем-то недоволен?       — Нет, недоволен.       — Но почему? — удивилась Вельвет. — Всё же прошло просто замечательно... Я видела, что Каденс в восторге!       — Потому что я сам хотел сделать ей предложение. Вчера.       Единорожка удивлённо вскинула брови. Её округлившиеся глаза вначале уставились на сына, а затем начали бегать по сторонам, лишь бы не встречаться с ним взглядом. Слабая улыбка в уголках рта разгладилась в линию, которая периодически подрагивала. Мать напомнила капитану гвардейца, которого застали спящим на посту и требовали объяснений.       — Нет, это неправда, — наконец продолжил Шайнинг. — Но теперь ты знаешь, как я себя вчера чувствовал... Но это могло быть, а ты даже не удосужилась поинтересоваться, что я планирую... Это, во-первых. Во-вторых, мне вчера пришлось расстраивать Каденс и рассказывать правду.       — Но зачем? Ведь...       — Потому что я не люблю врать... даже вот таким вот странным образом... А ещё такие вещи хочется решать самому.       Шайнинг выдержал небольшую паузу, наблюдая за матерью. Вскоре удивление в глазах сменилось чувством вины, кобылка поникла головой и опустила ушки.       — Так... свадьбы не будет? — спросила она погрустневшим голосом.       — Почему? Будет.       — Но ты же сказал, что Каденс расстроилась.       — Поначалу да, а потом... Отнеслась ко всему с пониманием и даже с юмором, — честно ответил Шайнинг. — Удивилась, какая у меня инициативная мать.       Вельвет виновато улыбнулась.       — Только не думай, что мы сыграем свадьбу завтра.       — Нет-нет, что ты! — живо заверила мать. — С таким делом нельзя спешить... но не стоит и сильно затягивать...       — Решим сами.       — Да, решите сами, — охотно согласилась единорожка и добавила виновато: — Ох, Шайни, ты меня прости... я ведь хотела как лучше... Ты у меня очень умный и красивый жеребец, такой заботливый и чуткий... но уж очень нерешительный, когда дело касается кобылок.       — Что за глупости? — хмыкнул он. — Я очень решительный!       — Теперь-то я вижу. Твой отец вряд ли бы набрался смелости рассказать мне правду в аналогичной ситуации, — согласилась Вельвет. — Но ты и меня пойми. Сколько вы с Каденс были «друзьями», пока ты наконец не предложил ей встречаться? Я боялась, что ты можешь упустить свой шанс.       — Я не хотел торопиться... — Единорог насупился. — Так, ты опять начинаешь?       — Прости, — виновато улыбнулась мать. — Ты ведь не злишься на меня? Я ведь хотела как лучше... И всё закончилось очень даже хорошо для всех.       Шайнинг шумно выдохнул.       — Нет, не злюсь... Только давай сразу договоримся, что это было в первый и в последний раз? И мы с Каденс сами будем решать, что, как и когда нам делать. Договорились?       — Конечно! — живо согласилась единорожка и как бы невзначай добавила: — Но со свадьбой лучше не затягивайте...       — Мам!       — Да я же шучу, — хихикнула кобылка. — Ладно, Шайни, не буду тебя больше отвлекать. Я ведь так, заскочила на минутку тебя проведать на обеде.       Вельвет внезапно ловко перемахнула через стол и поцеловала сына в щёчку. Пока тот пытался понять, возмущаться ему или смущённо улыбаться, она быстро вышла из кабинета, оставив его в лёгкой растерянности и с кучей разбросанных бумаг.