Ты будешь в этом мире жить, Мечтать, надеяться, любить. И будет этот мир большой, Твоей иллюзией, живой.
***
Лорна не успевает опомниться, как оказывается в самой гуще мутантского восстания под руководством Ривы Пейдж. Идея нового мира больше не кажется ей успешной, но Дэйн всё равно понимает, что уже от этого никуда не сбежать. Рива не оставляет в живых предателей, а малышке Донни всё ещё нужна мама. Она наивно упустила свой шанс на счастье в Атланте, когда бросила всё ради нового мира для мутантов, сбив самолёт «Trask Industries». Когда Ванда создаёт Вэствью, то сразу же вспоминает о Лорне. Она знает, что у Полярис сейчас не самые лучшие времена. И, конечно, это вовсе не её проблемы, ведь Максимофф своим горем готова захлебнуться, но… Ванда почему-то думает, что её сестре в выдуманном мире будет намного лучше. Им всем здесь будет лучше. Ванда срывается и распространяет свои иллюзии на мили вперёд, чтобы только Лорне стало лучше. У сестры не так всё потеряно, как у неё самой. Хоть кому-то она, знаменитая Ванда Максимофф, может действительно помочь. Алая Ведьма ощущает чужую боль как свою. Ванде больно в двойном размере, ведь к её горю присоединяется и трагедия Полярис. Всё это разрывает Ванду. Первым под её выдуманную реальность попадает Маркос, о котором Ванда несколько раз слышала от сестры, часами разговаривая с ней по телефону. Его боль ломает Алую Ведьму изнутри. Она чувствует яростное отчаяние этого мужчины, прикрытое за ненавистью к любимой девушке. А затем в её реальность попадает и сама Полярис. Максимофф становится в разы лучше, когда вместо чужой боли она ощущает умиротворение. Ванда выделяет им домик в Вэствью, иногда навещая по вечерам. Она больше не чувствует того, как Лорну поглощает кошмарное чувство всепоглощающей пустоты. В Вэствью всё у всех становится хорошо. — Ванда, тебе никогда не приходила в голову мысль, что здесь всё нереально? — вопрос сестры застаёт Максимофф врасплох, но Алая Ведьма вскоре собирается с духом, поворачиваясь к обеспокоенной Лорне лицом. Она выдавливает из себя искреннюю улыбку, а потом уверяет Лорну в том, что всё это глупости. Вижен смотрит на неё так, словно его жена совершает преступление. — Ванда, прекрати. Ты меня пугаешь. Ответь хоть что-нибудь! За окном Томми и Билли развлекают малышку Донни, которая (не)искренне смеётся с их попыток её же и рассмешить, левитируя игрушечную железную дорогу. Максимофф отрывается от идиллии за окном и бросает на растерянную сестру осторожный взгляд. В глазах Лорны Ванда вновь видит горе и боль. Максимофф успокаивающе напевает сестре какую-то соковианскую колыбельную, в спешке перезагружая реальность. — Дорогая, нет ничего страшного, что тебе иногда снятся кошмары, — Дэйн отмахивается от плохих мыслей, поверив Ванде на слово, а самой Максимофф от этого становится тошно. Она знает, что все кошмары Лорны основаны на её (прошлой) реальной жизни за пределами барьера огромного Вэствью. Здесь так бывает. Ситком Ванды начинает сбоить, когда и Вижен начинает что-то подозревать, бросая на жену подозрительные взгляды за ужином. Иногда они с Маркосом и вовсе не ночуют дома, на что Лорна и жалуется сестре. Ванда знает, что её идеальный мир даёт трещину, но всё также продолжает притворяться. Сестра расцветает у Алой Ведьмы на глазах и утопает в семейных заботах. Лорна Дэйн начинает строить свои разрушенные мечты с нуля в то время, как весь мир Ванды Максимофф полыхает изнутри. Когда на её пороге появляется живой Пьетро, Алая Ведьма и вовсе теряет дар речи, а Полярис просто обнимает погибшего брата, расспрашивая о его делах. Лорна ведёт себя так, словно он и не умирал вовсе, а всего лишь вернулся после долгого путешествия. Ванда теряет контроль над своей же выдуманной реальностью. Вэствью больше не кажется ей идеальным, но она продолжает поддерживать иллюзию, чтобы не причинить кому-то страдания. Маркос приходит к ней ближе к вечеру, когда Томми и Билли уже спят. Он просит Ванду о том, чтобы она пришла в себя и перестала играться с чужими жизнями. Алая Ведьма стирает ему память подчистую, ведь Эклипс становится потенциальной угрозой для её идеальной реальности. На следующее утро Маркос снова играет роль счастливого папочки. — Ты не в себе, Ванда, — обеспокоенный голос мужа заставляет девушку ненадолго задуматься, но этого хватает, чтобы её завеса начала сбоить, покрываясь помехами, словно в сломанном телевизоре. Максимофф учится подчищать свою историю, придумывая новые сюжетные повороты в своём сериале. Ванда не желает возвращаться в разрушенную реальность, ведь жить в иллюзии намного проще. — Тебя бы вообще здесь не было, Виж, если бы не я! Чем плох этот мир? Разве здесь все не счастливы? — Ванда не находит ответов на собственные же вопросы. Идеальный мир оказывается далеко не идеальным. Когда до Лорны доходит, что вся её счастливая жизнь с Маркосом и Дон просто выдумка, то она захлёбывается противоречивыми чувствами. Магнитные волны на её пальцах начинают танцевать сами собой. Вэствью погружается во тьму. Маркос с Дон на заднем дворе играют в догонялки с Томми и Билли, как должно было быть с самого начала. Лорна думает, что Ванду искренне (не) ненавидит. Она впервые за всё существование в выдуманном мире Алой Ведьмы понимает, что всё это безумие, но такое правильное. Так всё и должно было быть в их семье изначально. Лорна не хочет, чтобы Ванда останавливалась, потому что здесь всё так правильно, как в настоящем мире быть не сможет. За барьером её ждёт восстание мутантов со всеми его ужасными последствиями. Там они не смогут быть одной семьёй — Маркос вновь выберет Подполье, Дон будет далеко с тётушкой Дэйн, а она сама вновь станет несчастна. Ванду же за барьером ждёт всепоглощающая боль и одиночество. Вэствью оказывается для них всех спасением.Лорна выбирает мир Ванды. И не ошибается.