Пока бьётся твоё сердце

Перед ним снова была Гермиона. Она выглядела не совсем такой, какой явилась к нему две недели и несколько дней тому назад. Сейчас она больше походила на настоящего призрака, и от неё исходило характерное сияние. — Я пришёл за тобой, — сказал ей Гарри, позабыв обо всём остальном: о друзьях, о заботах, о собственном теле, возле которого крутилось несколько целителей. — Вернись ко мне. — Я… я не могу, — виновато ответила она, и её лицо скривилось, будто от боли. — У меня почему-то не получается, я как будто бы застряла, и ты тоже перестал меня видеть. — Наверное, это из-за палочки, — предположил Гарри, ненадолго обернувшись к самому себе: окровавленная Бузинная палочка, на которую никто не обратил внимания, укатилась под койку. — Да и какая теперь разница? Я здесь и помогу тебе, что бы ты ни решила. — Решила? — растерянно повторила Гермиона. — Гарри, я не могу ничего решить. Неужели ты не понимаешь, моё время истекает, я здесь всего лишь… Гарри подумал, что даже такая: потерянная, взлохмаченная, грязная — она невероятно прекрасна. Он подошёл к ней ближе, взял за плечи и заглянул в глаза. — А по-моему, сейчас только ты одна всё решаешь, — произнёс с небывалой для себя уверенностью. — Нас связывало твоё обещание, принятое мной. Бузинная палочка то ли признала тебя и помогла отделиться от тела, то ли захотела таким образом связаться и подружиться со мной. Знаешь, это уже не важно. Ты ослабла и не в состоянии выкарабкаться, поэтому я здесь. Прими мою клятву, и тогда нам хватит сил, чтобы вернуться. А не хочешь, так уйдём вместе. Гарри перевёл взгляд в сторону окна, где светлел горизонт. В книгах, которые он успел прочитать за прошедшее время в библиотеке, как-то так и описывался переход в другой мир: волшебнику являлся свет, за которым уходила душа. — Давай отпустим всё и уйдём вместе? — Ты с ума сошёл? — прошептала поражённая Гермиона и повернула голову к его телу: возле Гарри собралось аж пять целителей, возглавляемых невысоким старцем, нервно теребившим бороду. Одно это вернуло Гермионе силы, и она возмутилась: — Так нельзя! Тебе ещё жить и жить, ты должен!.. — Без тебя я не хочу жить эту дурацкую жизнь, — перебил её Гарри. — Скажи, ты всё ещё любишь меня? — Да. — Тогда прими мои слова или отвергни. Всё в твоих руках. Гермиона замерла в нерешительности, затем взглянула в сторону целителей, возившихся с Гарри, в сторону окна, где мягкий свет из-за горизонта наползал на землю всё больше и, наконец, приняла решение. Вместо ответа она потянулась к Гарри навстречу, и их губы соприкоснулись в нежном поцелуе. Инстинктивно закрывая глаза, Гарри успел заметить, как под койкой появился небольшой огонёк, а потом всех присутствующих в палате окатило ослепляющей вспышкой. Вернулось ощущение тяжести, а вместе с ним изменилась реальность. Гарри вдруг осознал, что лежит на холодном полу. Он едва мог дышать, как будто вытащенный из воды горе-утопленник. — Что это ещё за магия, мистер Поттер?! — гремел над ним кто-то. — Вы что себе позволяете?! Гарри перевернулся, охваченный совершенно другими мыслями, встал на четвереньки и схватил свисающую с койки руку Гермионы. К его удивлению, она была невредимой, такой же, как и его собственная. Кто-то из целителей пытался схватить Гарри за плечи, но он оттолкнул его и буквально прополз к изголовью койки. — Гер-ми-о-на… — через силу прохрипел. Её ресницы затрепетали, и через какие-то мгновения она открыла глаза. — Гермиона, получилось! Получилось! — обрадованно прокричал Гарри таким голосом, как будто каркала старая и ослабшая ворона. Гермиона раскрыла губы, но звук, который она издала, заставил его похолодеть. Он больше походил на стон. — Что? В чём дело? — обеспокоился Гарри, но целителям наконец удалось схватить его за плечи и оттащить от койки. — Что с ней? Что происходит? Из-за их спин было плохо видно Гермиону. Гарри предпринял ещё одну попытку вырваться, но в этот раз ему своевольничать не дали. Кто-то из целителей крепко выругался, и Гарри насильно влили в рот полстакана бесцветной и безвкусной жидкости. — Вы!.. — пытался он возмутиться, но тотчас обмяк без чувств. Снов не было, это было больше похоже на провал во времени. Гарри пару раз приходил в себя, но едва успевал что-либо сообразить, как снова отключался. В очередной раз, когда он разлепил веки, Гарри обнаружил себя лежащим на больничной койке. За окном был такой яркий свет, что занавеска, казалось, светилась. — Доброго дня, мистер Поттер, — сказал кто-то, и очки Гарри по велению волшебной палочки этого человека опустились к своему обладателю на нос. — Как себя чувствуете? — Х-хорошо… — неуверенно ответил Гарри и разглядел возле себя почтенного старца, который, вероятнее всего, был главным целителем. Один его вид тут же пробудил в памяти события прошедших часов, и Гарри подскочил с койки. — Я бы не стал так торопиться на вашем месте. С мисс Грейнджер всё в порядке, — заверил главный целитель. — Но я же видел… — Гарри был вынужден ненадолго приостановиться из-за темноты, возникшей перед его глазами в результате поспешности. — В относительном порядке, — уточнил главный целитель, не предпринимавший никаких попыток ему помешать. — Вам, кстати, выражение «атрофия мышц» о чём-нибудь говорит? Гарри заметно напрягся, потому как в последнее время изучал литературу специфического жанра, которую смело можно было отнести к мистике. — Ну-у… — Я объясню по-простому, если не возражаете, — избавил его от мучений невозмутимый собеседник. — Дело в том, что мисс Грейнджер пробыла в бессознательном состоянии долгое время, и её тело, как вы, должно быть, успели заметить, претерпело ряд изменений, в результате которых критически сократился объём мышечной массы. Коротко говоря, мисс Грейнджер придётся заново научиться говорить и ходить. Если Гарри и хотел что-то сказать, то сейчас об этом позабыл и уселся обратно на койку. Он, конечно, понимал, что, когда Гермиона очнётся, она будет слаба, но теперь стал понимать больше и обеспокоился за неё сильнее. — К счастью, мы не маггловские врачи, и на восстановление мисс Грейнджер у нас уйдёт два-три месяца. С её магией будет, конечно, труднее и дольше, по-моему, вам об этом уже сообщали. Кто-то мне вроде докладывал... — нахмурившись, призадумался главный целитель, но быстро пришёл в себя. — Итак, я вроде бы вам всё объяснил насчёт состояния мисс Грейнджер. Она в соседней палате, можете навестить её, когда вам будет угодно. И да, у меня к вам только один вопрос, мистер Поттер. Позволите? Гарри оторвался от пасмурных мыслей, сказав самому себе, что со временем Гермиона поправится, главное, что она пришла в себя, и кивнул. — Не расскажите, что за магию вы применили для пробуждения мисс Грейнджер? — Э-э… знаете, вряд ли вы мне поверите, — неловко ответил Гарри и поморщился. — Знаете, я на этом посту не один десяток лет, вряд ли вы меня сильно удивите, — ответил главный целитель, — но, если вас так беспокоит ваше честное имя, даю слово, что этот разговор останется между нами. Если же вам мало и моего слова, могу принести Непреложный обет. Так вы удовлетворите моё профессиональное любопытство? Гарри глубоко вздохнул, одолеваемый противоречивыми мыслями, но выложил всё, как есть. К его удивлению, главный целитель лишь хмыкнул. — А могу я взглянуть на эту… необыкновенную волшебную палочку? — дослушав, спросил он и, заметив, как Гарри напрягся, прибавил: — Мистер Поттер, если вы считаете, что «легендарная» палочка интересует меня только для того, чтобы обрести могущество, то я глубоко оскорблен. Как мне сейчас думается, уникальность этой палочки состоит в том, что она слушается владельца или приближённого к нему лица вне зависимости от того, в каком состоянии он находится. Вполне возможно, что в её составе есть то, что помогло бы нам достучаться до сознания безнадёжных пациентов, пребывающих, как и ваша подруга, вне реальности или же во сне. Но если вы находите, что это бесполезное исследование, на которое не стоит тратить сил, то не смею настаивать. Главный целитель кивнул в знак уважения и поднялся с места. — Подождите… — остановил его Гарри и, пошарив по внутренней стороне куртки, нашёл Бузинную палочку. — Вот, держите. Их взгляды встретились, когда рука главного целителя её коснулась. — Надеюсь, вы знаете, что на ней очень много крови, — прибавил Гарри и разжал пальцы. — Надеюсь, что вы ещё пожалеете об этих словах и вспомните, кому вы их говорите, — холодно откликнулся главный целитель. — Как человек, который положил свою жизнь во имя спасения жизни других, уж я как никто знаю, сколько глупцов погибло в поисках разных артефактов. — Простите, я не хотел вас обидеть, я только… — Я понял, что вы хотели меня предупредить. Будем считать, что я этого не слышал, а насчёт палочки можете не беспокоиться: о том, что она из себя представляет, я распространяться не собираюсь. Незачем стряхивать пыль со старых сказок и разжигать в других безумство. На этом главный целитель вышел, а Гарри сидел какие-то минуты в замешательстве. С одной стороны, он думал, что поступил опрометчиво, с другой, убеждал себя, что великая палочка способна и на добрые дела. Возможно, всё дело в её обладателе. В руке Гермионы она помогла ей связаться с тем, кому было принесено обещание на крови. Кто знает, как бы всё могло обернуться в другом случае? Гарри покачал головой, отбрасывая от себя разные убеждения — что в них толку, когда решение принято? — и поспешил в коридор. К его появлению в палате Гермиона снова дремала, но в этот раз было хотя бы видно, что она немного двигалась: голова её была повернута вбок, короткие постриженные волосы разметались по лицу и подушке. Гарри тихо прошёл и опустился на стул возле её койки, осторожно подвинул пальцами несколько прядей волос с её щеки и остался терпеливо ждать. Гермиона проснулась спустя полтора часа, за которые Гарри успел отлучиться и на обед, и на отправку писем для профессора МакГонагалл и Андромеды Тонкс. — Привет, — тепло сказал ей Гарри, когда их глаза встретились. — Ты меня здорово напугала вчера, то есть сегодня, то есть… Ладно, это не важно, — занервничав от её молчания, запутался он. — Здорово, что всё получилось, верно? Гермиона нахмурила брови, и он занервничал ещё больше, затем увидел, куда направлен её взгляд, подскочил со стула и мысленно себя выругал. Гермионе хотелось пить после сна, и он аккуратно придержал её голову, когда поднёс стакан с водой к её губам. Она издала нечленораздельный звук, и Гарри опустил её голову обратно на подушку. Капля воды, будто ему назло, побежала от уголка её губ к подбородку. Гарри выругал себя ещё раз за то, что не носил, как джентльмен, чистый носовой платок в нагрудном кармане. Вместо этого он согнул палец и коснулся им лица Гермионы. Её щёки тотчас налились румянцем от этого короткого действия, а глаза обеспокоенно устремились к нему. Гарри постарался улыбнуться и опустился обратно на стул. У него и самого пересохло в горле. — Гермиона, ты… Э-эм… Прости, я понимаю, тебе сейчас очень нелегко и не по себе от всего этого, но ты не одна, слышишь? Я тебя не оставлю и помогу с этим всем справиться, — заверил он и осторожно взял её ладошку с койки в свои руки. — Пожалуйста, потерпи немного, и всё снова наладится, вот увидишь. Гермиона едва шевельнула пальцами в ответ, он поднял взгляд и увидел слезу, катившуюся по её щеке. Гарри попытался снова заговорить о том, что произошло, но Гермиона лишь хмурилась, и это сбивало его с толку. Чтобы хоть немного её понимать, он стал задавать ей простые вопросы и смотреть на её реакцию. Но и это не приносило особого результата. — Гермиона, а можно мне… заглянуть в твой разум? — вконец запутавшись, спросил Гарри. — Я только хочу понять, что ты помнишь последним. В глазах Гермионы появилось беспокойство, но она всё-таки немного опустила подбородок в неуверенном кивке. — Я осторожно, — заверил её Гарри и достал волшебную палочку. Сейчас ему и впрямь следовало использовать лишь десятую долю силы из-за состояния его подруги, в чей разум без особых усилий мог бы проникнуть любой волшебник. — Лигилименс.