Что гложет лидера?

Он всегда знает что делать. Он всегда спокоен и собран. Он всегда готов к бою. Он всегда серьёзен и рассудителен. Он идеальный пример воина. Он ничего не боится. Это всё не так. Леонардо понятия не имеет что ему делать. Он сидит в додзё в позе лотоса и пытается медитировать, но в голове тысячи тревожных мыслей, в груди давящее чувство беспокойства и пальцы сильно сжимают колени. Глубокий вдох и медленный выдох. Леонардо понятия не имеет что нужно делать и он определённо не спокоен. И никакого душевного равновесия. Но он выходит в гостиную, мягко улыбается братьям и проходит на кухню. У Лео никогда не дрожат руки, он способен контролировать своё тело, но зелёный чай разлетается по столику, укладываясь в хаотичный узор, в котором Бесстрашный старается разглядеть хоть какой-нибудь намёк, но знать бы ещё на что. Бесстрашный. Да он в ужасе. Он сидит у себя в комнате, на кровати, всё в той же позе лотоса, с холодным потом на лбу и пальцы у него всё же трясутся. Сложно спать, когда тебе снится как ты не справляешься, как твои братья лежат без дыхания рядом и это твоя вина. Лео страшно. Страшно, когда он думает о том, как его план может провалиться. Страшно, когда все ждут от него указаний, но он не знает что нужно делать. Страшно, когда что-то хоть чуть-чуть идёт не так, не по плану. Лео не Бесстрашный. Он сильно зажмуривает глаза, стараясь прогнать тревогу и липкий мерзкий страх, но теперь трясутся не только руки. Лео хочет быть подростком. Не хочет столько ответственности, но он сам её попросил, сам поднял руку. Не имеет права отказаться, просто не может. Он хочет вспылить как Рафаэль, хочет дурачиться как Микеланджело, хочет быть влюблённым как Донателло и вообще он хочет меньше думать. Но это ему не поможет. Лео так не привык. И он должен быть спокойным, должен серьёзным, почти строгим, голосом заставить Рафа и Микки успокоиться на одной из ночных вылазок, должен оторвать Донни от его работы ночью, вырвать кружку с кофе из рук и отправить спать, должен продумать каждый план до малейших деталей, должен уметь быстро соображать и отдавать команды во время боя, и должен помочь Карай вернуться к родному отцу, стать старшим братом и ей. Лео хочет кричать и, возможно, немного поплакать, потому что это слишком. Слишком много он должен. Должен сейчас сильнее сжать катану и с очередным глубоким вдохом повторить заученные наизусть движения. Чтобы не ошибиться в бою. Чтобы страшные сны остались снами. Леонардо хочется посмеяться над какой-нибудь дурацкой выходкой Микки, но он должен шикнуть на него, чтобы их не обнаружили раньше, чем это нужно. Ему хочется бездумно кинуться в бой с Рафом, но это даже не в его правилах. Лео действительно привык сначала думать. И он должен быть Лидером. Поэтому он отдаёт себя беззаботности лишь немного, когда смотрит с братьями телевизор, ест пиццу, смотрит как Раф безжалостно избивает грушу, иногда даже присоединяясь, как Донни собирает новый, наверняка, необыкновенный и очень нужный гаджет, как Микки готовит, как кто-то из братьев соревнуется в игровых автоматах, когда, очень редко, дурачиться на тренировках с братьями, когда Кейси и Эйприл рассказывают какие-нибудь истории из своей жизни наверху, когда он сам выигрывает Рафа в видеоигры или когда Майки показывает новый комикс и когда Донни говорит о только ему понятных вещах. И потом, ночью, он обдумывает стратегии, старается выстроить чёткие планы, медитирует утром, аккуратно точит катаны вечером и строго смотрит на братьев во время патруля. Поэтому Леонардо всегда знает что делать. Всегда спокойный. Всегда эталон нравственности. Потому что это нужно его братьям. Потому что он это может. Потому что он хороший брат, даже если ни один из младших этого не скажет. Потому что Рафаэль всегда думает, что Лео сделал бы лучше. Потому что Донателло всегда знает, что Лео справится. Потому что Микеланджело всегда подсматривает за движениями Лео на тренировках, потому что считает, что правильнее никто не покажет. Потому что Лео хороший (лучший) старший брат. Поэтому он снова откладывает синюю маску в сторону и, уйдя в неглубокую медитацию, думает что они будут делать, если на них нападёт клан Фут, если они наткнуться на Крэнгов, если их снова найдёт Шредер, если, если, если. И никакого душевного равновесия. Но Микки снова заварить ему его любимый зелёный чай с утра и начнёт болтать что-то "на своём", Раф одобрительно кивнёт или похлопает по плечу, а Донни улыбнётся, как умеет только он. И это то самое душевное спокойствие. Ради этого Лео готов прикрывать свои мешки под глазами маской, до боли в пальцах сжимать рукоять катаны, оттачивая и так идеальные движения, отмахиваться, порой, от собственных желаний и только вздыхать, вместо обид на братьев. Лео безумно страшно, но он готов вытерпеть этот страх до конца, если это значит, что он не станет реальностью. Лео понятия не имеет что ему делать, но ради своей семьи он обязательно придумает. И когда вокруг громко шумят его братья, Лео чувствует то самое спокойствие. Поэтому Раф снова назовёт его Бесстрашным, а Лео закатит глаза. Поэтому Микки, разозлив Темперамента, снова спрячется за спину Синего ниндзя. Поэтому Донни ему первому выдаст новое изобретение. Потому что Леонардо может это и не знает, но он хороший Лидер и он с этим справится.