***
Акабанэ Карма всегда сильно отличался от сверстников. Да и не только от них. Он был ярким, запоминающимся — внешность всегда играла на руку. Аура лидера и победителя чувствовалась за километр. Люди тянулись к нему, но в то же время ненавидели. Считали слишком сильным. Карма гордый и талантливый. Этого никто не отрицал. Он мог выглядеть маньяком хоть двадцать четыре часа в день, но в любую секунду вдруг становился беззащитной овечкой с наивной тёплой и очень доброй улыбкой. Он не любил людей и никогда не давал обещаний. Просто потому, что жизнь — штука сложная. В ней каждую секунду всё может перевернуться с ног на голову. Акабанэ ошибался сам, но по большей части позволял ошибаться другим. Парень считал, что это и значит быть умным человеком. Ведь пока мир считает себя хитрым и жестоким, другим быть просто нет смысла. И сколько раз ему повторяли, что в жизни надо быть более гибким, что защищать слабых бесполезно и просто-напросто глупо. Он знал. Знал, знал, знал! Но почему-то не останавливался и верил, что так правильно. И, как я уже сказала, он не давал обещаний. Люди были для него пустым местом. Но одно дело люди, а совсем другое трёхметровое неубиваемое существо странного вида. Этот засранец, Коро-сенсей, который каким-то боком пронюхал про суженную Кармы раньше него самого. Метка у Кармы была чуть ли не с самого детства (а точнее столько, сколько он себя помнил). Но в какой-то момент она начала болеть. Даже ныть, словно кто-то протяжно, измученно звал на помощь. Кто-то слабый, напуганный и явно хороший. Врачи говорили, что соулмейт страдает, а природа толкает парня на помощь. Но, к сожалению, кто та самая Карма понять не мог. Не видел, не чувствовал, а к средней школе уже не очень-то и хотел. Хотя раньше ему казалось необходимым прижать её к груди и успокоить, чтобы никогда больше не страдала, укрыть и защитить от внешнего мира с его злобой и жестокостью. Спрятать ото всех. Но госпожа Судьба не разделяла его мнения, упорно повторяя: «Рано. Слишком рано».***
Карма прижался спиной к дереву и закрыл глаза, намереваясь подремать и подумать о насущном. Но, наверное, сегодня был не его день. На плечо приземлилось что-то тяжёлое, жёлтое и немного липкое. Акабанэ открыл один глаз и ухмыльнулся. — Коро-сенсей, что на этот раз? Хотите подкупить меня или, может, сдать в аренду директору? Где-то над головой знакомо захихикали. — У меня есть для тебя неоценимая информация. — Я весь в внимании, — зевнул Карма, готовясь пропускать всякую чушь мимо ушей. — Я знаю кто твой соулмейт. Акабанэ вздрогнул и поднял взгляд на вечно улыбающегося учителя. Он замышлял что-то. И это «что-то» было очень нехорошим. — И что вы хотите за эту информацию? — осторожно уточнил парень. Коро-сенсей хмыкнул, делая вид, что думает. Хотя идеальный план в его вечно неспокойной голове созрел уже очень давно. — Ты дашь мне одно ма-а-аленькое обещание.***
Карма не ладит с родителями. Ну, скажем так, они его бояться, он их не любит. Ни отец, ни мать совершено не обращали на него внимания. А когда он попал в «Е» класс, они лишь плечами пожали, мол сам виноват, поэтому сам и выкручивайся. Он никогда не показывал, но ему было тяжело. Ведь правда нелегко жить одному среди людей, чувствовать отчуждение и быть ненужным своим же родителям. Ещё и характер не сахар, контролировать себя с каждым годом всё сложнее. И, наверное, поэтому ему так хотелось любить и защищать кого-то. Сил на это у него хватит, ума тоже, а любовь всю жизнь копится где-то в глубине сердца. Вопрос в одном. А полюбит ли кто-нибудь его таким? По ночам уже давно мучают кошмары. Каждую ночь он подрывается с кровати в мокром поту и тяжело дышит. Светлый образ той самой девушки каждый раз ускользает куда-то далеко от него. Погибает, исчезает навсегда и вновь оставляет его одного… А Нагиса помогает всем, кроме себя. Пытается понять Карму, но каждый раз терпит неудачу. Ярким солнцем освещает путь всем в своём классе, а ночью до хруста сжимает кулаки и закусывает губу. Каждый день видит почерневшее от злости лицо матери, слышит её надрывный, противно-писклявый голос. Женщина бьёт её головой об стол, а через секунду безумно смотрит, гладит по волосам и наряжает в платья. И Нагиса прячет синяки за чёлкой и аккуратно замазывает не успевающий заживать разбитый нос. Акабанэ знает, вернее догадывается. И тихо ненавидит. Чувствует такое отвращение, которого не к кому не испытывает. Аккуратно и как-то по-дружески кладёт руку на плечо девушке и говорит, что всё будет хорошо. А потом смотрит в её удивительные голубые глаза, которые с неподдельным удивлением смотрят на него. Шиота мечтает найти родственную душу и искренне надеется, что он поймёт её и примет. Но с каждым днём её уверенность тает, пока совершенно не покидает. Она продолжает улыбаться, но в глазах блеска уже нет. Но людям свойственно замечать очевидное слишком поздно***
Ветер колышит чёлку Кармы и одежду Коро-сенсея. Парень закрывает глаза. Быть должником — унизительное для него чувство. Но что будет, если он сейчас оставить всё на самотёк? Акабанэ пытается взвесить все «за» и «против». — Хорошо. Я сделаю, что вы хотите, — Карма устало выдыхает, готовясь к худшему, но к своему удивлению не слышит смеха учителя. Тот лишь улыбается (впрочем, как и всегда). И вдруг говорит: — Скажи, зачем в небе горят звёзды? Акабанэ хитро улыбается, будто зная к чему тот клонит. — Наверное, чтобы освещать людям путь к мечте и однажды сорваться и упасть. Коро-сенсей не отвечает. — Вы убьёте меня, я уверен. Поэтому, когда это произойдёт, проследи, чтобы её не затоптали, не дай ей упасть. Береги её, Акабанэ Карма. Парень неуверенно кивает, соглашаясь. И сразу же чувствует новое бремя. Подумать только, его просят оберегать кого-то. Смешно или грустно? — Не совсем понятно. — Я думаю, тебе стоит вернуться в класс, — усмехается Коро и исчезает. «Чёрт! Сбежал, дурацкий осьминог!» Карма с досады ударяет кулаком по стволу, но всё же послушно входит в полуразрушенный корпус. Он не обращает внимание на девчонок, о чём-то перешёптывающихся, и медленно, даже как-то обречённо идёт к своей парте. В конце класса. Сам выбирал. Взглядом он упорно буравит стол, думая о том, что сейчас услышал. «Защищать? — Кого защищать? Наверное он имеет в виду моего соулмейта. Он её лично знает? Значит, кто-то из наших. Боже, какая неслыханная глупость. Сдалось оно мне.» — Карма? Всё хорошо? Ты сам не свой сегодня. Акабанэ поднимает глаза и словно сквозь туман смотрит на кажущуюся чёрной из-за солнца, светящего в спину Нагису. Неизменно яркими остаются только глаза. На секунду Карме кажется, что где-то он видел что-то смутно знакомое, но замечая не на шутку обеспокоенный взгляд, ухмыляется. — Жарко сегодня, ещё и ночью плохо спал, вот и клюю носом. Не беспокойся, Нагиса. Врёт, конечно врёт. Но не будет же он сейчас говорить Шиоте о таких глупостях. Она живёт отнюдь не лучше него. Она улыбается и пожимает плечами. — Пиджак бы снял. Не понимаю, как ты терпишь, я вот не выдержала. Она резко разворачивается и только начинает отходить, как Карма резко подскакивает с места, хватает подругу за руку и пулей вылетает из кабинета, таща девушку за собой. Ребята замолкают, пытаясь понять что это сейчас было. Нагиса не успевает среагировать и приходит в себя уже на улице, где и позволяет себе возмутиться: — Карма, что ты творишь? Акабанэ тяжело дышит, не совсем зная, что ему ответить. Сделал он то, что сделал бездумно, на автомате. И только сейчас задумался о том, как же сглупил. — Звезда на плече, — выдыхает Карма. — Ты об этом? — Нагиса поворачивает голову, осматривая названный рисунок. — Метка соулмейта. «Я догадался.» — Я раньше не видел, — выдал Акабанэ уже более обдуманную фразу. — Потому что я никогда так не ходила, — удивлённо отвечает Шиота. — Почему? — неожиданно резко, даже как-то зло прикрикнул Карма. Нагиса отшатнулась. Она не боялась Акабанэ Карму никогда в жизни. Какие бы слухи о нём не ходили, как бы он себя не вёл. Но его поведение сейчас было как минимум странным. Она опустила глаза тяжело выдохнув. — Мама… У Кармы аж глаз дёрнулся. Из-за этой чёртовой «мамы» он мучается уже лет пять. «Я понял, Коро-сенсей. Я обещаю, я буду беречь её.» Карма улыбнулся. — Извини, Нагиса. Я какой-то странный сегодня. Удивился очень и что-то в голову ударило. Давай вернёмся в класс. Шиота настороженно посмотрела на него, но всё же кивнула. «Мой соулмейт — Шиота Нагиса. Что ж, большего я и желать не в праве.»***
Солнце уже показалось над горизонтом, но его всё ещё не было видно за деревьями и зданиями. Защебетали где-то птицы, становилось теплее. Небо просветлело. Утро вступало в свои права. Ученики 3 «Е» класса сумбурно шатались по двору. Кто-то прыгал по близлежащим камням, кто-то забрался на крышу и ветки, другие же так и сидели прямо на земле. Вот только того привычного смеха не было слышно, а радость словно смыло недавним дождём. Его больше нет. Всё закончилось. Нагиса сползла по стене с задней стороны здания, стараясь сдержать рыдания. Чтобы никто не услышал и не нашёл. Слёзы из глаз текли рекой, она судорожно дышала и кусала губы до крови. — Коро-сенсей, Коро-сенсей, Коро-сенсей, — как в бреду шептала сорвавшимся голосом Нагиса. — Пожалуйста, пусть это будет сном. Пожалуйста… Боже, я никогда ни о чём не просила. Первый раз, я умоляю. — Мне жаль… — тихо сказал кто-то над головой. — Но ты ничего не могла с этим сделать. Какой смысл так надрываться, если его уже не вернуть? Нагиса подняла заплаканные глаза и, всхлипнув, встала. — Карма, пожалуйста, уйди, — прошептала она. Парень не сдвинулся с места. — Уйди! Уйди! Уйди! Истерика новой волной подкатила к горлу. Шиота зарыдала в голос и плюхнулась на колени. Осознание того, что её обнимают (причём очень крепко) и гладят по голове пришло далеко не сразу. А то, что она сама цепляется за одежду Акабанэ — ещё позже. — Тише, т-ш-ш-ш. Не терпи больше, не надо. Карма крепче прижимал к себе. Теперь прекрасно понимая, что любовь действительно прекрасное чувство. — Карма, — Нагиса не узнала свой голос, — Карма, не бросай меня… Пожалуйста, не уходи, не оставляй меня одну снова. — Ты не одна, я никуда не уйду и навечно останусь с тобой. Девушка всхлипнула. Карма улыбнулся и отстранился от неё, вытирая щеки девушки, и, заглядывая ей в глаза. — Коро-сенсей доверил тебя мне, я обещал, что буду следить за тобой. Нагиса вновь порывисто вдохнула. — Карма, ты… — Молчи! — выдохнул ей в макушку Карма, вновь прижимая к себя. — Я всё равно тебя не отпущу. Нагиса больше не плакала. Карма молчал, молчала и она. — Звезда на твоём плече, — неожиданно сказал Акабанэ. — Да? — На моём плече такая же. Нагиса дёрнулась в его руках, но Акабанэ и не думал отпускать её. — Я люблю тебя, Шиота Нагиса. И я сдержу своё единственное обещание. Он невесомо коснулся её губ и снова зарылся в волосы, делая пометку: обязательно ближайшей ночью влезть к ней в окно с цветами, как это делают влюблённые дураки в фильмах и дешёвых романах. То, что проиграв однажды, человек выиграет дважды Акабанэ Карма был намерен доказать всем: себе, Нагисе, покойному Коро-сенсею и всем тем, кто унижал её и пытался оскорбить его. И у него это получится, Карма был уверен. «Влюбляются не в лица, не в фигуры — Они всего лишь маски, миражи. Влюбляются надолго лишь в натуры, Влюбляются в мелодию души.»*