Взаимосвязи

      В кабинете было действительно холодно. Удивительно, как температура внутри может так отличаться от температуры снаружи. Джунхи бы окно открыть, чтобы тепло с улицы впустить, но для этого ему надо встать и отвлечься от отчёта. На самом деле, писать его совершенно не хотелось. В последние дни он чувствовал себя весьма апатично, от него буквально веяло безысходностью и усталостью. Он даже на сообщение Юнхо о встрече не реагирует: читает его бегло на экране блокировки, но не спешит открывать мессенджер для ответа.       Он устало прикрывает глаза и зевает. Открыв их, он решает всё-таки отвлечься от уже плывущих по экрану чёрных букв. Вокруг него всегда много бумаг, даже маленькие цветные стикеры мелким почерком исписаны либо делами, либо новыми идеями о деле. На одном из них, приклеенным на экран компьютера пометка заказать Хонджуну новый телефон.       Из мыслей его вырывает внезапно хлопнувшая дверь. Ни тебе здрасте, ни как дела. Сонхва привычно улёгся на диване и тяжело вздохнул, глядя на потолок.       — Ну и что ты опять тут забыл? — Бурчит Джунхи.       — А ты не рад видеть меня, братишка? — Усмехается Сонхва.       — Рад конечно. Люблю, когда меня отвлекают от работы, — язвит старший, — ну и всё же, какими судьбами?       — Ты знаешь где Хонджун? — Спрашивает Сонхва, всё так же разглядывая потолок. Наверное, там есть какая-то трещина, привлёкшая его внимание. Как бы странно это не было, у Пака младшего была странная привычка залипать в текстуры чего-либо. Он так в детстве простоял в углу, будучи наказанным, почти три часа, вместо положенного часа, только потому что засмотрелся на узор обоев.       — В лаборатории. Мы только что с ним разговаривали. Если соскучился, можешь спуститься, уверен, он будет рад тебя видеть, — младший недовольно кривит лицо, воображая в голове очередные попытки соблазнения от младшего. Он бы предпочёл избегать его.       — Ты уверен? Потому что геолокация его телефона говорит, что он в сгоревшем восемь лет назад корпусе детского дома, — в подтверждение своих слов Сонхва не ленится встать и показать Джунхи экран своего телефона, где красной точкой указано местоположение Хонджуна.       — Он сказал, что потерял телефон. Может, его украл кто-то? — Врёт старший и глазом не моргнув. Он обещал Хонджуну держать всё в секрете, и пока тот не позволит, брату тоже не расскажет.       — О, так я зря беспокоился? — Негодует Сонхва.       — Ты так беспокоился о нём, что даже сюда приехал? Он будет рад услышать это, — Джунхи широко улыбается, дразня брата.       — О, только не говори ему, — Сонхва снова строит страдальческое лицо, но почти мгновенно становится серьёзным, — ну и раз уж я здесь, чем порадуешь меня и мой журнал? — Он бесцеремонно разглядывает записки вокруг и натыкается на ту самую, на экране, и забирает её себе. Джунхи без слов понимает намерения младшего, но решает не комментировать.       Сонхва всегда таким был. Делает из себя независимого и самостоятельного, но в душе он был добрым и искренне переживал за близких. Особенно за Хонджуна. Но он никогда не признается ни себе, ни другим, что мальчишка его цепляет и что не будь тот ребёнком, вероятно бы запал на него. В прочем, младшего их возраст, очевидно не волновал.       Вообще-то, детектив не одобряет такое, лишний раз напоминая брату о законе и статье, которая ему грозит, но в то же время, он прекрасно видит всю ситуацию и готов благословить этих двоих. Но Сонхва продолжает делать из себя одинокого волка, раня молодое сердце Хонджуна, а тот изводит старшего, вынуждая краснеть за них обоих. Это Джунхи забавляет. Он одновременно и против их отношений, и за них. Вот такой парадокс.       На телефон Джунхи приходит сообщение от Чонхо: «Я кое-что нашёл» высвечивается на экране и это заставляет Пака вскочить.       — Сиди здесь или вали, я должен работать, — прогоняет он младшего.       — Потусуюсь с Саном, — сообщает Сонхва, вальяжной походкой покидая кабинет.       — Бога ради, не мешай здесь никому, — Джунхи закатывает глаза. Его слова сто процентов пройдут мимо ушей младшего, но сейчас его это мало волнует.       Он спешит к Чонхо, воодушевленный хоть какой-то зацепкой. В кабинете хакера всегда был полумрак. Даже окна были плотно закрыты жалюзями, но хоть свежий воздух проникал. Их кабинет делился на три части, каждая из которых была огорожена шумоподавляющей стеной. Здесь ценилась тишина. Чонхо отвечал за поиск информации, а другие двое за безопасность внутренних серверов и техническую помощь. У рабочего стола Чхве всегда стояла корзинка с яблоками или морковью. Странное сочетание всегда вызывало много вопросов. Как он однажды объяснил, когда он увлечён поиском, он неосознанно начинает грызть что-либо: будь то собственные ногти или ручки, и Ёсан однажды посоветовал есть яблоки и морковь, так как эти продукты полезны и не оставят капель сока или следы на одежде и столе.       — Итак, что же ты нашёл? — нетерпеливо спрашивает Джунхи.       — Это было сложно, но мне удалось выяснить кое-что интересное про Хонджуна. Мне пришлось взломать базу данных детского дома. К счастью, сотрудники довольно трепетно относятся к информации, и хранят его в аккуратном виде даже на электронных носителях. На каждого ребёнка, живущего и жившего в их доме есть своя папка и фото, с личными делами, характеристиками и больничными листами. И у Хонджуна такая имеется. Вот только там только два файла. Фото, документ о приёме и вот это, — он протягивает Паку лист бумаги и пока тот непонимающе изучает его, Чонхо продолжает рассказывать, — как уже известно, почти десять лет назад один из главных корпусов сгорел. Это случилось, если верить документу, незадолго после появления Кима, когда тому было восемь или около того. В документе ни слова о родителях, только имя, которое Вы видите на бумаге.       Джунхи держит в руках распечатанный скан обугленного листа бумаги, на котором было лишь одно имя.       Ли Донхун.       И больше никакой информации. Не понятно, что это за человек и как он связан с Хонджуном.       — Погоди, ему было восемь? Ты уверен? — Удивляется Пак. Он заглядывает в другой документ, предварительно напечатанный Чонхо и неверяще смотрит на цифры. Документ подписан директором, печать тоже подлинная. Нет никаких оснований полагать, что это подделка. К тому же, на сканах так же видны следы горения, но к счастью, документ сохранился почти в исходном виде.       — Я смотрел в других отчётах. Везде указана одна и так же дата рождения и дата приёма в детский дом, — подтверждает Чхве.       — Сам Хонджун убеждён, что всё детство провёл в стенах детского дома. Он даже рассказывал, как в четыре года упал с горки, а няня потом обрабатывала ему рану и проговаривала, как правильно лечить. Именно это, по его словам, разбудило в нём любовь к медицине. У него фотографическая память, но он совершенно не помнит своих родителей, и никого, кроме сотрудников и детей в детском доме, — Джунхи был озадачен и Чонхо перенял его настроение.       Найденная информация лишь добавила вопросов. Джунхи поблагодарил Чонхо и спешно направился в свой кабинет, по пути выдёргивая брата, что уже успел зажать одну из сотрудниц около автомата с кофе, смущая девушку комплиментами. Сонхва хотел в привычной манере сдерзить брату, но тот был заметно взвинчен и нервозен.       — В чём дело? — Осторожно уточняет Сонхва, входя в кабинет следом за Джунхи.       — Недавно Хонджун попросил меня узнать что-нибудь о его родителях…       Старший вкратце рассказал брату о просьбе младшего и находке Чонхо, делясь своими догадками и опасениями. Сонхва слушал молча, хмуро глядя на Джунхи. Вместе они решили не говорить Хонджуну об этом.       — Я вот одно понять не могу. Кто такой Ли Донхун, и почему его имя кажется таким знакомым? — Заключает Джунхи.       — О, я знаю кто это, — оба брата резко поворачивают головы на дверь, где, неловко переминаясь с ноги на ногу, стоял Ючан, — простите, что прерываю. Я не слышал весь разговор, только последний вопрос, честно, — он прижимает к себе папку, нервно поглядывая на братьев, боясь гнева.       — Зачем ты здесь? — Интересуется Джунхи, сдерживая недовольство.       — Меня просили передать Вам это, — новенький протягивает Паку папку, которую просил передать кто-то из сотрудников. Он ещё плохо знает их имена.       — Так что ты знаешь про Ли? — Уточняет журналист.       — М, я не знаю его лично, но, когда я работал в Каннаме он проходил как информатор по одному делу. К сожалению, я больше не могу ничего сказать, простите, — он низко склоняет голову, пряча глаза.       — Как нам найти его? — Негодует Джунхи.       — Вам достаточно начать, и он сам выйдет на вас. Простите, я пойду, меня просили вернуться как можно скорее, — Ючан спешно ретируется, оставляя за собой шлейф недосказанности.       Оба брата устало садятся на диван. Сонхва ещё раз перечитывает документы, надеясь найти хоть одну новую зацепку. В голове сразу рождается идея для новой статьи о детском доме, но он тут же отметает её. История Хонджуна не должна придаваться огласке, даже если не использовать настоящие имена.       — Джунхи, чёрт бы тебя побрал! Где опять твой телефон? — Сан бесцеремонно врывается в кабинет, ругая начальника.       Старший Пак хлопает себя по карманам и с удивлением осознаёт, что оставил телефон где-то. Вероятно, у Чонхо.       — Что случилось? — Строго спрашивает он старшего из братьев Чхве.       — Нам сообщили о новом теле, — отвечает Сан.       — Вот же… — Джунхи сдерживает ругательство и с тихим воем оттягивает волосы обеими руками, — ну что за сумасшедший день, — негодует он.       — Поезжай. Я займусь поисками Ли, — Сонхва успокаивающе хлопает брата по плечу.       День и правда был сумасшедшим. Пак младший вернулся в свой офис и нервно постукивая по столешнице смотрел в панорамное окно за своей спиной. Вид на город открывался очень красивый. Время близилось к вечеру. Он запустил руку в карман и вытащил смятый лист бумаги с напоминанием о покупке телефона.       — Ходячая катастрофа, ей богу, — беззлобно ругается Сонхва.