Взаимосвязи

      Выходные наступили незаметно для всех. Как и предлагал Донхун, весь их дружный коллектив, что уже заметно сблизился с Хонджуном, собрался у Ли в доме. Это был большой двухэтажный пентхаус с выходом на крышу в самой главной жилой высотке города. У всех детективов сработал инстинкт, требующий проверить каждую комнату на наличие чего-то незаконного. Ведь сложно было поверить, что кто-то мог жить в такой квартире. Спокойны были только сам Хонджун и братья Пак. Потому что они тут уже были и всё проверили. Сонхва даже лишний раз прошёлся по архивам, чтобы узнать историю дома, но ничего интересного и криминального не нашёл.       Юный Ким был донельзя счастлив. Он и подумать не мог, что его день рождения пройдёт в такой обстановке в компании стольких людей. Он всегда думал, что до него никому нет дела, и сейчас едва не пищал от восторга. Это его первый день рождения, который он проводит с друзьями.       Уён дарит ему невероятно редкую и старую книгу с медицинскими исследованиями греческих учёных шестнадцатого века, чем удивляет абсолютно всех присутствующих, даже Донхуна.       — Уён, где ты её нашёл? — с восторгом спрашивает Хонджун, чуть подпрыгивая на кресле.       — Это часть семейной библиотеки. Я подумал, что тебе будет интересно изучить её. Там есть пометки с переводом моего прадедушки, — без хвастовства рассказывает Чон, скромно улыбнувшись.       Эти слова цепляют Сана и тот хмурится. Под непонимающие взгляды он уходит на перекур, хмуро посмотрев на любимого напоследок. Тот удивлён. Уён не понимает причины столь резкой смены настроения его парня. Он извиняется перед всеми и идёт следом за Чхве.       Не обращая внимания на ушедшую парочку все продолжили задаривать именинника подарками. Последними были братья Пак, что торжественно вручили ему конверт. Ким с замиранием сердца раскрывает его. Внутри оказываются два билета на курорт Кодже.       — Ты как-то упоминал, что никогда не видел море. Мы договорились с детским домом, они готовы отпустить тебя туда, — объясняет Джунхи.       — Почему два билета? — Удивляется младший.       — Потому что мы не можем отправить тебя туда одного. Ты можешь сам выбрать, с кем ехать, — все присутствующие заулыбались и стали махать руками, мол, выбери меня.       — Конечно же, я выберу Сонхва! — Восклицает Хонджун, пересаживаясь на диван к любимому старшему. Он обнимает его за руку и приживается как можно ближе. Все смеются, потому что этот выбор был очевиден.       — Хонджун, у меня много работы. Может, всё-таки Уёна возьмёшь? Вы вроде близки, — пытается отмазаться младший Пак.       — Нет, либо с Сонхва, либо не еду, — наотрез отказывает младший. Сонхва сдаётся под пристальным взглядом брата. Он предвкушает, что эта поезда станет самой тяжёлой в его жизни.        Уён находит Сана на крыше. Сегодня ветер был южным, он лишь успокаивал, не давая продрогнуть. Чон обнимает любимого со спины, но тот не реагирует. С минуту они стоят молча, оба подбирали слова.       — Ты веришь в магию? — первым тишину нарушает Сан. Уёну хочется пошутить, но что-то подсказывает, что делать этого не стоит. Когда Чхве такой — загадочно-задумчивый, отстранённый, он остро реагирует на слова.       — Мой ответ зависит от того, что последует за ним дальше. Если ты сочтёшь меня ребёнком и будешь смяться, то я скажу, что нет, — тихо отвечает Чон. Сан разворачивается в кольце рук и пристально смотрит в лицо напротив. Он разглядывает его, будто никогда не видел, будто что-то упустил в нём.       — Ты никогда не рассказывал о своей семье, — высказал претензию Чхве.       — А ты никогда не спрашивал, — заметил Уён, — что произошло? Ты сам не свой с тех пор, как поехал к тем сектантам, — он нежно провёл рукой по щеке парня, заглядывая в глаза. Он пытается найти в них ответы.       — Я узнал много нового. Я так много не знал. Я не хочу быть в неведении, Уён-а, я хочу знать о тебе как можно больше, — Сан, словно побитый щенок, опускает голову и ластится к нежной руке. Он кладёт свою ладонь поверх чоновой и смотрит на него так нежно. Он любит его безумно, но все тайны и недосказанность рушат его изнутри.       — То, что ты узнал, касается магии, да? Поэтому ты спрашиваешь меня? — Догадывается Уён. Сан кивает головой в ответ, — хорошо. Давай сядем вон на тот диван, — он указывает свободной рукой в сторону места для отдыха, — накроемся пледом, чтобы не заболеть и поговорим. Хорошо? — Чхве снова молча соглашается.       Сонхва и Джунхи стояли на кухне, дорезая закуски, которые заканчивались слишком быстро. Это была инициатива старшего Пака, который не хотел напрягать этим хозяина дома. Или, как пошутил Сонхва, покрасоваться перед Ли, за что получил подзатыльник от брата — так по детски, на самом деле — и приказ помочь. Младший Пак и не против был. Для него это возможность ненадолго отдалиться от прилипчивого Кима и обсудить с братом дела насущные.       — Ты сделал что?! — нож, что держал в руках старший, с силой вбивается в доску для нарезки остриём. Сонхва не на шутку пугается, а потом вспоминает, что за стеной как минимум ещё четыре представителя закона, которые его могут спасти.       — Он был в истерике. Я читал, что шок помогает справиться с панической атакой, и не придумал ничего лучше. Ну не бить же мне его, в самом деле, — рассуждает Сонхва. Он знал, что это его не оправдает. Взгляд брата был красноречивым.       — Ты же понимаешь, что сделал только хуже. Он влюблён в тебя, Хва, сильно влюблён, — Джунхи говорит тише, на всякий случай.       — Может, я тоже влюблён! — В чувствах вырвалось у Сонхва. Оба брата замерли в этот момент, смотря друг на друга.       Джунхи молчит. Ему нужно подумать. Конечно, он желает счастья своим близким людям. Они продолжают в тишине нарезать фрукты. Сонхва тоже думал о своих словах. Он и не предполагал, что они вырвутся так легко. Он старательно отрицал факт того, что питает к младшему далеко не братские чувства, и вот так легко всё это вывалилось наружу. Но он чувствовал лёгкость от того, что признался. Хоть и только себе и брату. Он знает — Хонджун будет в не себя от счастья, когда узнает.       Уён утыкается холодным кончиком носа в плечо Сана. Тот прикрывает глаза, наслаждаясь родными объятиями. Они укрылись бирюзовым пледом, разлёгшись на диване, и смотрели на небо. Сегодня оно ясное и было много пушистых облаков.       — Моя семья несколько веков из поколения в поколение занимается точными науками, в основном медициной. Но магия не обошла нас стороной. Так вышло, что все мы до определённого возраста видим призраков. С самого рождения и где-то до десяти или одиннадцати лет. Никто не знает почему. Из-за такого обилия мистики в нашей семье принято во всём видеть только научное объяснение. Мы странные, да? — Уён беззлобно смеётся, но его сердце не спокойно. Оно стучится бешено от волнения: он никогда и никому не рассказывал об этом раньше.       — Если бы ты сказал мне это раньше, я бы не поверил, — спустя минуту раздумий, невесело произнёс Сан. Ему было стыдно за это. Такая ерунда могла сильно повлиять на их отношения в прошлом, поэтому он не злится на парня за молчание.       Чхве притягивает к себе Уёна и целует. Нежно, трепетно, будто извиняется. Оба тепло улыбаются друг другу. Груз недосказанности и тайн уже не давит на них, хоть им ещё многое предстоит узнать друг о друге.       Их идиллию прерывает крик. Парни вскакивают с насиженного места и несутся в низ, чтобы узнать, что произошло. Они застают суматоху и не сразу замечают лежащего без сознания Хонджуна. Его лицо было бледным, почти серым. Джунхи и Сонхва кричали, пытаясь к нему подойти, но их удерживали Юнхо и Ёсан. Над младшим склонился Донхун, он бережно держал Кима за голову. Уён стремительно ринулся к нему, в первую очередь, проверяя пульс. Он хоть и не был врачом, но мог оказать первую помощь. К счастью, ничего серьёзного они не обнаружили. Хонджун будто спал: его дыхание было ровным, а пульс стабильным.       Его уложили в спальне Джунхи. Братья Пак отказались покидать его, да и все были на взводе.       — Что произошло? — решил уточнить Сан, когда все вернулись в гостиную.       — Да всё в порядке было. Сидели, болтали, и вдруг Хонджун пожаловался на головную боль. Донхун даже уйти за аптечкой не успел, как мелкий грохнулся. Клянусь, я никогда не видел, чтобы кто-то так быстро белел, — пересказал всё Чонхо.       Лица всех были серьёзными, все были обеспокоены. Только Ёсан, в силу профессии, сохранял спокойствие и пытался помочь. Ближе к вечеру все стали расходиться, но Хонджун всё ещё не приходил в себя.