Страдание
Жирная. Страшила. Уродина. Терра слышит это каждый день. Она почти что привыкла. Смирилась с теми взглядами, что другие бросают на неё. Едкая смесь жалости и отвращения. Осторожно, при попадании возможен летальный исход. Терра в ней по уши и до сих пор не понимает, как выжила. Правда, иногда внутри что-то подозрительно болит. Кажется, заражение не прошло бесследно. Наверное, она скоро перестанет осознавать мир и сойдёт с ума. Ремиссии не случится. Потому что зачем? Кому нужно, чтобы Терра оставалась в живых? Подругам, которые даже не хотят дослушать до конца? Отцу, что слишком занят работой? Или может быть человеку, который в один момент забыл о ее существовании? Пять букв. Всего лишь пять коротеньких букв. А ее сердце колотится, как сумасшедшее, стоит только их произнести. Р-И-В-Е-Н Вырезано у неё на руке. Кровью и болью омыто — пустая ванная умеет хранить секреты. Но надпись не исчезнет, сколько бы она ни старалась. Восстанет из пепла, как и чувства внутри. Терре быть забыть. Навсегда забыть. О том, что сама судьба ненавидит ее. Но не выходит. Стоит лишь пепельным волосам мелькнуть где-то неподалёку, как она не может сделать и вздоха. За что над ней так? Что она такого сделала? Любить человека, для которого тебя не существует — это последнее о чем она мечтала. Она пыталась бороться. Искала заклинание, чтобы избавиться от имени, что, камнем повиснув на шее, тянет на дно. Наткнулась лишь на старое потрепанное издание, что и книгой-то назвать сложно. Занялась чтением. Когда дошла до последней страницы, то словно окаменела. На этом изучение артефакта подошло к концу. Ещё несколько дней провела как в тумане. Не в силах поверить в то, что увидела. Слова. Древние, как сама жизнь, — они до боли врезаются ей в память. Любовь не зависит от имени. Скорее, наоборот. Одно является лишь продолжением другого. Пройдёт любовь, исчезнет и имя. Значит, все зависит лишь от неё. Ведь, не было бы чувств, не было бы и надписи. Улыбка расцветает на измученном лице. У неё есть шанс. Шанс на нормальную жизнь, без боли и страданий. Нужно лишь забыть ненавистные пять букв. Забыть о их существовании. Вычеркнуть из своего сердца. И тогда все будет в порядке. Она сделает все для этого.Внезапность
Она встречает его неожиданно. Где-то между безрезультатными попытками нормально жить и собственными загонами. Это происходит нелепо и совершенно обыденно. Она, как всегда, забывает закрыть дверь в оранжерее. Да и делать это нет никакого смысла. Терра прекрасно знает, что никто в здравом уме никогда не полезет внутрь, ведь во всей Алфее лишь она одна такая двинутая на растениях. Привычно расслабившись, она напевает какую-то песенку, которую слышала раньше. Теперь это ещё один плюс в копилку ее хобби. Помимо учебы и ботаники. Вдруг откуда-то сбоку доносится шорох. Терра испуганно вскидывает голову, мгновенно напрягаясь. Кто же это мог быть? Отец или брат? Нет, вряд ли. Они всегда объявляли о себе, прекрасно зная, как она может погрузиться в работу. А может, это…? Пять заветных букв так и крутятся на языке. Сердце сладко ёкает в предвкушении. Неужели и в правду он? Надпись начинает неистово зудеть, призывая коснуться. Проходит мгновение, ещё одно — ничего не происходит. Терра разочаровано опускает голову. Она поверила в сказку о принце, которого на самом деле никогда и не было. Он ни за что не придёт сюда просто так. Она знает это, как никто другой. Обида пополам с разочарованием жгучей волной прокатывается по всему телу. Она ещё на что-то надеялась. Какая же дура. Воткнув лопатку в землю — не хватало ещё переломать все стебли — Терра направляется в сторону выхода. Пора наконец закрыть эту проклятую дверь. Нечего трепать себе душу невозможными мечтами. Она три раза проворачивает замок и с каждым новым движением чувствует себя лучше и лучше. Теперь она в безопасности — никто не зайдёт в ее укромную обитель. Оранжерея — крепость, где можно переждать бурю, что творится снаружи. Спрятаться, не думать, не вспоминать о небесных глазах, что копьем острым вспарывают сердце. Здесь ее всегда примут и ждут — растения — прекрасные собеседники, никогда не перебьют, не огрызнутся, не скажут замолчать. Здесь никто не будет смеяться над ней, оскорблять за вес и оценивать по внешности. Здесь она по-настоящему нужная. Терра облегченно вздыхает. Как камень с души упал. Теперь можно начинать жить. Разворачивается, собираясь продолжить работу, и натыкается на чью-то грудь. — Не меня ищешь? — доносится откуда-то сверху. Она задирает голову, чтобы разглядеть получше, и так и застывает на месте, не в силах произнести ни слова. Два жидких янтаря с интересом разглядывают её. — К-кто ты такой? — невнятно шепчет она, так и не сдвинувшись с места. Улыбка, подобная утреннему лучику, мелькает на губах незнакомца, но тут же теряется в чертах лица. — Не бойся, маленькая, тебя точно не обижу. Я — Том. А тебя как зовут? — Терра, — внезапное оцепенение рассеивается, и имя слетает само собой. — Красивое имя. Они ещё какое-то время так и стоят, продолжая разглядывать друг друга. И вдруг Терра начинает смеяться. Просто так, без причины. Том тоже заходится в смехе. Ещё какое-то время они продолжают хохотать, а потом резко замолкают. И Терра понимает, что ещё никогда ей не было так легко, как с этим странным парнем. Улыбка Тома так напоминает солнце. Буквы на запястье начинают бледнеть.Отрицание
Он приехал в Алфею на стажировку и был совершенно не похож на местный контингент. Высокий, темноволосый — Том привлекает к себе всеобщее внимание. Стоит ему только появиться, как девушки тут же облепляют парня со всех сторон. Терра привычно хмыкает. Слишком знакомая картина. Все, с кем она когда-либо общалась, всегда лучше. И это настолько обыденно,Он ведь так же сделал.
Сердце проваливается куда в пятки. Ей страшно. Ей просто страшно. От осознания того, что все может повториться. Что это все один сплошной замкнутый круг, который никогда не кончится. Что снова придётся латать свою искореженную душу, на которой и так живого места нет. Она пытается закрыться, отстраниться от него, а, устав изводить себя бессмысленными сомнениями, задаёт один единственный вопрос. — Зачем? Том не выглядит удивленным или шокированным. Он смотрит мягко, а в глубине янтарных глаз плещется какая-то необъяснимая печаль, будто он познал что-то такое, отчего болит душа. Всегда расслабленное, его лицо заостряется от нерассказанной тревоги. И Терре кажется, что перед ней стоит не беспечный парнишка, который недавно школу закончил, а взрослый мужчина, который видел слишком многое. Он делает шаг вперёд и сжимает ее в своих объятиях. Сбитое дыхание, руки, схватившиеся словно за спасательный круг, напряженная спина — Терра вдруг понимает, он знает. Он все знает. И принимает. Она будто застревает в пространстве. Прошлый мир развалился на глазах, а пути в новый не существует. Она остаётся одна, со своими скелетами в шкафу, не зная, что делать дальше. Но есть Том, который распахнёт дверь и проведёт ее в этот дивный новый мир.Спасение
И Терре вдруг становится плевать. На мнение окружающих. На взгляды. На слова. С Томом у неё словно вырастают крылья, и она понимает, каково это — быть нужной. Они свободно разгуливают всему комплексу, не боясь никого. От его нежного маленькая у неё все внутренности кульбиты делают. Она тоже не остаётся в долгу, называя его ласково Томми. Он и не против. И тогда Терра понимает, что может все. Что никто больше не бросит и взгляда в ее сторону. Что пора бы уже начать жить для себя и перестать обращать внимание на всех подряд. В тот же день она получает собственную комнату. Как-никак, дочь профессора, имеет право. Ютиться в общей и каждую минуту ловить на себе удивленные взгляды соседки, нет никакого желания. Теперь цветы расставлены так, как ей хочется, а не где попало. Теперь можно переодеваться спокойно, без страха быть пойманной. Теперь начнётся новая жизнь. Ведь есть Томми, что всегда поддержит. Что всегда выслушает, подставив своё плечо. Что он тот, кому не все равно. С ним Терра может позволить себе быть счастливой. Они сидят на ланче, болтая совсем ни о чем. Как прошёл день, какие были занятия и тому подобная безделица. Но эта, казалось бы, совсем ненужная мелочь греет душу получше всякого огня. Терра плавится от всего того, что Томми испытывает по отношению к ней. Ещё никогда никто не говорил ей столько хорошего. Не смотрел на неё так нежно. Не слушал так внимательно. Ее сердце кажется лопнет от всего того, что скопилось внутри. Чувство просится наружу, грозясь раздробить рёбра. Это больше нельзя держать в себе. — Томми, — шепчет она, умоляя мысленно, чтобы он понял. — М? — поворачивается, вопросительно оглядывает ее, считывая малейшие изменения в ее лице. Через мгновение его глаза озаряются светом. Ярким светом надежды. Он все понял. Дважды просить не приходится. Томми склоняет голову ниже и запечатляет на ее губах поцелуй. И в этот момент мир сужается до ощущения родных губ поверх собственных. Нет там и первокурсников, раскрывших рты. Нет Беатрикс, подавившейся салатом. Нет и Ривена, манекеном застывшего на месте. Есть лишь Терра и Томми, которым плевать на остальных. Потому что они любят, а это единственная сила, что делает любого непобедимым. Гробовая тишина тому свидетель. Больше нет толстухи, что прячется за цветочками. Что сочувствует и помогает всем подряд. Что безответно любит лучшего друга, которому на неё плевать. Она давно вырвала из сердца этот сорняк под названием добрая дура. Теперь она сама решает к кому привязываться, а к кому нет. Она научилась жить сама. Без него. И не дрогнет больше сердце, не пустится вскачь. Не заалеют нежным румянцем щеки. Не вспомнится заветное имя из пяти букв. Потому что она излечилась. Потому что она нужна и любима. Потому что теперь она свободна. И больной взгляд Ривена здесь совсем не причём.