Особняк с призраком, что любит музыку

             — Натаниэль, это мега отвратительная идея, — Лори притормозил перед покосившимися железными воротами, которые заржавели от времени, — это ахерено тупая затея!       — Успокойся, я ведь не тащу тебя туда, — Натаниэль пожав плечами, отстегнул ремень безопасности, легко выскакивая из джипа.       Особняк был по всем правилам жанра ужасов: мрачный, обветшалый, с пустыми глазницами окон, за которыми ничего кроме темноты не виднелось, увядшие кустарники, разросшиеся сорняки, сгоревшее дерево, тропинка из плоских камней, что вела к лестнице в особняк, вся поросла, местами треснула, а где-то куски и вовсе отсутствовали. Вид дома пробуждал страх, заставляя тело мелко дрожать, а разум выдавать одну и ту же мысль: надо бежать.       Об этом особняке ходило тысячи легенд, которых с каждым годом становилось всё больше. Говорят, что сюда слетались смельчаки со всего мира, дабы узреть, что же творится здесь на самом деле. И, конечно же, никто не возвращался.       Сказок о доме было много. Истина забылась, оплетая всё ложью и небылицами. Никто не мог сказать, кому принадлежит эта земля. Вернее — принадлежала. Почему дом на самом деле до сих пор не снесли, что здесь случилось, и куда подевалась семья, живущая в особняке?... Всё начинало от банальщины: маньяки, ревнивый муж или жена, любовница или любовник, которые отравили супруга или супругу, жаждя оказаться на его или её месте, до более интересных: начиная о призраках и заканчивая откровенной ерундой в стиле «меч и магия».       Прежде чем посетить сие место, Натаниэль долго изучал все эти истории. Нарыл столько всего, что сам начал путаться, но его зацепила всего одна, и он решил её проверить.       — Может, передумаешь? — Лори на друга посмотрел с мольбой, — если твоя догадка верна…       — Я хорошо играю на пианино, — перебил Натаниэль.       — А ты уверен, что там хоть что-то работает? За столько лет всё могло сгнить. Там… Не знаю, крысы сожрали!       — Вот и проверим.       — Нат…       — Лори, мы это уже обсуждали, — в изумрудных глазах Натаниэля сверкнула несгибаемая уверенность, — вот, — он сжал висевший на шее медальон, снимая его через голову, от чего рыжие чуть ниже щёк волосы растрепались, — возьми. И не спорь. Я хочу, чтобы ты его сохранил до моего возвращения.       — А что если все эти рассказни об этом недозамке правда?! Что если ты не вернёшься?!       — На то и расчёт!       — Что?! — Лори от услышанного чуть не грохнулся там же, где и стоял.       — Всё, медальон сберечь, моим ничего не говорить! — приподнявшись на носочки Натаниэль чмокнул друга в лоб.       — Подожду тебя до утра… — с обречением в голосе прошептал Лори.       Благодарно улыбнувшись, Натаниэль уверенно прошёл через ворота, по тропинке к дверям. Звонка не было, только на самой двери молоточек, которым в дверь явно можно было постучать. Натаниэль не стал этого делать, он просто, предельно осторожно, чтобы не доломать, отворил их и прошёл внутрь. У следящего за другом Лори сердце в пятки ушло, когда ему показалось, что в одном из окон он увидел чей-то силуэт, но выскочить из машины и ринуться за Натаниэлем смелости не хватило.       Натаниэль с нескрываемым восхищением рассматривал особняк изнутри. Всё было как в так любимыми им играх жанра хоррор. Старый особняк, разруха, пыль столбом, везде валялись куски чего-то — если не всматриваться, сложно разобрать, покосившиеся картины, некоторые выцвели или отсырели до такой степени, что изображение исказилось, рисуя что-то немыслимо страшное. Натаниэлю это нравилось.       Его взгляд был прикован к огромному портрету красивого мужчины с короткими чёрными волосами, пронзительными синими глазами и безобразным шрамом на правой щеке. Он смотрелся точно метка. Не хорошая. Злая. Отталкивающая. Натаниэлю это нравилось…       — Так ты и есть владелец дома? — Натаниэль медленно подошёл ближе, чтобы внимательнее и лучше рассмотреть портрет. Ему казалось, что мужчина с картины смотрит точно в глаза, — поправь меня, если я ошибаюсь: тебя зовут Джонатан? — он прислушался к звукам, но особняк оставался безмолвным, — если я прав, позволишь мне сыграть для тебя? Я слышал, в твоей спальне есть пианино. Разрешишь сыграть? Только для тебя.       Раздавшийся над головой скрип в мёртвой тишине был подобен грому. Натаниэля это не пугало: лишь вдохновило. Столько историй о призраках и духах он читал, что и не счесть. Он давно мечтал столкнуться с чем-то подобным. Узреть воочию, прикоснуться к неизведанному…       Когда Натаниэль столкнулся с первыми трудностями, это привело его в дичайший восторг. Лестница, ведущая наверх, была с одной стороны завалена, а с другой частично разрушена, отчего образовалась дыра. Резко выдохнув, Натаниэль попытался перебраться через какие-то ящики и предметы мебели. Он предположил, что это будет проще, но не тут-то было: первая же попытка увенчалась провалом. Натаниэль чудом успел отскочить в сторону от падающих ящиков, которые могли погрести его под собой.       Тихо сетуя на свою невнимательность, он обошёл лестницу и попытал счастье там. Аккуратно переступая по резным перилам, Натаниэль краем глаза заметил шевеление. Резко повернувшись, он воззрился на портрет. И опять чувство, будто Джонатан смотрит прямо на него. И это либо так и есть, либо просто умелый художник. Но если не тупить, то определённо портрет по каким-то причинам сохранился в десятки раз лучше, чем остальные картины. Любопытный феномен: Натаниэля от этого даже затрясло. Спохватившись, он сдвинулся дальше, медленно достигнув целой части лестнице, дальше поднявшись по ней.       Особняк продолжал хранить мёртвое молчание. Он точно проверял вторгнувшегося на его территорию человека: смотрел на его ум, оценивал силу, всматривался в черты юного лица. Каким-то особым красавчиком Натаниэль не был: его бесили выступающие веснушки. Причём, они были настолько бледные, что казалось, будто у него с кожей что-то не так. Натаниэль считал, что лучше бы их и вовсе не было, либо чтобы выступали, как им полагается.       Прижав руки к груди, Натаниэль оглядел тёмные коридоры, не понимая, почему тьма тут настолько густая. Отгадка была на поверхности: свет не горел, а с обеих сторон расположились комнаты. Свет с улицы их не достигал. Широко улыбнувшись, Натаниэль рассмотрел открытую дверь. Единственную. Кто бы другой на его месте ринулся на выход, спасаясь, но Натаниэль был не таким. Быстрым шагом он достиг комнаты, восторженно выдохнув от вида огромной спальни.       Не спеша садиться за подмеченный рояль, Натаниэль подошёл к кровати. Настолько широкой, что казалось, она вместит десяток мужчин. Взгляд переместился на балдахин, а с него на прикроватные столики, шкафы, свечи. Картины пожухли, чем-то напоминая кусты во дворе. Богатые ковры, десятки шкафов с книгами... Натаниэлю понравилось несколько статуэток, обратил внимание на шкатулки, но ни к чему он не осмелился прикоснуться.       Кроме одного единственного предмета…       Дойдя до рояля, Натаниэль медленно открыл крышку и лёгким движением провёл по клавишам. Он замер, прислушиваясь к звукам особняка и точно слыша чьё-то редкое сердцебиение. Снова краем глаза поймав шевеление, Натаниэль опустил пальцы на клавиши, нисколько не удивляясь чистому звуку.       — Что ты предпочитаешь? — не оборачиваясь, спросил Натаниэль. Он чувствовал, что кто-то стоит за его спиной, — слабое? — льющаяся мелодия стала тихой, спокойной, умиротворённой. А с ней повеяло неодобрением, — что-то более жёсткое? Точно идёт сражение, — мелодия изменилась, став громкой, холодной, агрессивной, — со спины повеяло одобрением. Натаниэль легко двигал руками. Его пальцы красиво порхали над клавишами, даря призраку Джонатана желаемое.       Лори от нервов искусал все губы. Он молился всем подряд, чтобы Натаниэль одумался и вернулся. Он даже не заметил, как стемнело и его дико напугала замершая рядом машина, из которой высыпало несколько подростков. Лори понадеялся, что те в особняк всей толпой ринуться, но нет, дико хохоча над неудачливым товарищем, они выгнали одного из парней к особняку. Лори хотел было выскочить и наорать, чтобы те смывались отсюда, пока не поздно, но передумал, понадеявшись, что этот пацан отвлечёт что-либо от Ната.       Натаниэль, продолжая играть, почувствовал, как нечто мертвенно холодное прикасается к нему, как чьи-то руки, проникая сквозь водолазку, касаются кожи. Чьи-то руки поднялись верх, ближе к соскам и опустили ниже, к самому паху. Натаниэля подобное заставляло волноваться. Он чуял возбуждение призрака. Его нетерпение. Тоску. Одиночество. Джонатан жаждал внимания. Любви. Страсти. И он был готов взять всё это от Натаниэля, наплевав, что тот мужчина, как и он сам.       От неожиданно раздавшегося звука на первом этаже — как будто кто-то что-то разбил — Натаниэль вздрогнул, сбившись с ритма. Руки призрака тут же оказались на его шее. Повеяло яростью.       — Он мешает мне, — прошептал Натаниэль, стараясь держать голос ровно, — я голоден. Ты принесёшь мне его сердце?       Чёрно-белая дымка за спиной парня просочилась сквозь стену. Ради него, пока что, Джонатан был готов пойти на всё. Особенно его сущность пошла рябью, когда человек запел. Громко. Сильно. Натаниэль воспевал бои прошлых веков. Резкие аккорды. Громкий звук рояля. Мелодия, что разила точно клинок. Натаниэль делал всё, чтобы неуспокоенный дух был доволен. Счастлив.       Джонатан появился за подростком. Парень пугливо озирался по сторонам, не зная, что схватить, чтобы доказать дружкам, что он реально здесь был. И ничего он не успел взять. Даже шага сделать. Джонатан легко прошёл сквозь плоть и кости. Слушая песню Натаниэля, которая была точно гром среди ясного неба, он сжал трепещущее от страха сердце, в один миг выдирая его из грудной клетки.       Натаниэль без особого интереса глянул, как перед ним грохнулась тарелка с сердцем. Определённо свежим, только что выдернутым из чьего-то тела.       Натаниэль продолжил играть. Мелодия, как и песня, лились несколько часов подряд. Призрак Джонатана продолжал слушать. Колебания вокруг усиливались, и чем темнее становилось за окнами с битыми стёклами, тем плотнее становилась бестелесная дымка призрака. Натаниэль глянул, как мужчина в строгом костюме прошёл мимо, опустившись на край кровати. Не отрываясь, он следил за человеком и когда их взгляды встретились, Джонатан протянул руку, точно подзывал пианиста.       Плавно поднявшись со стула, Натаниэль подошёл ближе.       — Ты позволишь мне играть для тебя? Вечно…       Тело обожгло холодом. Сердце замерло, как и часы показывающие полночь.       Тело Натаниэля так и не было найдено. Хотя лежало оно на той же постели. Его облик был схож со спящим, не более.       Призрачная же сущность Натаниэля, как он и предлагал, без конца играла одну и ту же мелодию. День за днём, ночь за ночью. Угождая Джонатану, успокаивая его. Усыпляя…