Remember Me

Утро в Ван-Хорне выдалось на редкость ясным и тёплым. Не было ни привычного тумана над водой, ни мрачных туч на ярко-голубом небе… Природа, умытая ночным дождём, начинала просыпаться. Повсюду слышались мелодичные трели птиц, изредка прерываемые порывами южного ветра. Серебристые капли росы искрились на невысокой траве, а солнечные зайчики игриво прыгали по лужам, то и дело ненароком попадая на прохожих. Эдгар ехал верхом, безвольно опустив голову на грудь. Следом за ним двигалась небольшая группа агентов, выглядевших такими же измученными. Поймать оставшихся в живых членов банды Ван дер Линде так и не удалось: ни погоня, ни дальнейшие поиски сбежавших ни к чему не привели. Пинкертоны вновь вынуждены были возвращаться в город с пустыми руками. Торговый пост медленно, но верно восстанавливал свой привычный ритм после ужасного побоища. По дорогам колесили телеги, запряжённые тяжёлыми лошадьми, на море виднелись белоснежные пароходы, и, казалось, совсем ничего не напоминало о произошедшем. Лишь разбитые стекла домов, быстро заменить которые у бедного населения просто не было возможности, были наспех закрыты досками. Росс бездумно смотрел вперёд сквозь уши гнедого жеребца. Андалузец под ним послушно продолжал идти, несмотря на практически полное бездействие со стороны всадника. Густая грива клочьями свисала с вытянутой шеи, а хвост, которым конь то и дело хлестал себя по бокам, был безнадёжно запутан. И как только Эндрю удавалось поддерживать своего жеребца в идеальном состоянии? Мысли Эдгара постоянно возвращались к напарнику. Раньше всё было не так. Мечтая поскорее подняться по карьерной лестнице и занять высокий пост в агентстве, Росс не думал ни о чём другом. Ему говорили, что с желаниями нужно быть аккуратнее. И были чертовски правы. Прошло чуть больше года, прежде чем Милтона убили во время перестрелки. Сначала Эдгар даже задумался о том, что был невероятно рад сложившимся обстоятельствам. Ещё бы, всю грязную работу за него сделали члены банды. Сейчас ему наверняка достанется должность бывшего напарника, а вместе с ней — власть и статус… Осознание того, что произошедшее ограничивалось не только его повышением, пришло к Россу намного позднее. В детективном агентстве не просто освободилось место, которое он так мечтал занять. Не стало человека.

***

Он знал, что никто не придёт. Прекрасно знал и поэтому принёс цветы. Те самые, любимые, на которые напарник ненароком обратил внимание в каком-то провинциальном городе. Эдгар даже не помнил его названия, так много дорог оказалось пройдено вместе… Ни одна из могил погибших в ходе перестрелки агентов не пустовала: у каждого из них были друзья или родственники, пришедшие на кладбище. И только на надгробие с едва различимой надписью «Эндрю Милтон» впервые опускался белоснежный букет. Была ли у Эндрю семья? Почему-то мужчина задумался об этом только сейчас. Что ж, наверное. Росс ужасно мало знал о своём напарнике. А друзья? Обстановка в агентстве и отношение коллег к детективу, казалось, давали ответ на этот вопрос. Милтона ненавидели. Многие желали ему смерти, а Эдгар с ужасом осознавал, что в какой-то мере и сам хотел этого. Пусть ради денег, ради славы, но всё же… Мужчина невольно поморщился, вспомнив, как радовались подчинённые, когда получили известие о кончине агента. Должно быть, кто-то из них до сих пор празднует исполнение своего желания, верно? Возможно. Кто-то, но точно не Росс. Эдгар получил повышение и занял место того, чья жизнь внезапно оборвалась несколько дней назад. Но только после назначения на должность он понял, что высокое положение — это не только статус и деньги. Теперь ему придётся решать, кому сегодня будет суждено жить, а кому — умереть. Это он пошлёт на задание отца малых детей, совсем молодого, не так давно выучившегося парня и уже почти потерявшего свою силу старика… Интересно, Милтона хоть однажды тревожила совесть? Наверное. Работа в агентстве всегда была опасной, и далеко не всё в ней зависело от старших по званию. Коллеги погибали с пугающей частотой, а потому самым простым выходом из положения было ни к кому не привязываться. Так они и делали. У Эдгара почти не осталось воспоминаний об их с Эндрю совместной работе. Лишь отдельные фрагменты, такие же мимолётные, как и разговор про любимые цветы, изредка всплывали в памяти. Они согревали истерзанную душу, и Росс слабо улыбался, глядя на постепенно исчезавшее под серыми тучами ярко-голубое небо. Но воспоминаний было слишком мало. И даже обрывки пережитых событий, нашедшие своё место в памяти, с каждым днём становились всё более размытыми. Вместе с ними терялся и уже ставший привычным образ напарника. Он словно растворялся, не оставляя после себя ничего. А Эдгару очень хотелось бы его помнить… И не таким, каким его привыкли считать все вокруг. Завышенные требования к подчинённым, столь часто вызывавшие гневные восклицания, сочетались в нём с превосходным знанием своего дела. Приказы, которыми агенты зачастую оставались недовольны, практически всегда приводили к результату. А желание Эндрю не преступать рамки закона при поимке преступников окружающие и вовсе предпочитали не замечать… Впрочем, всё хорошее забывалось куда быстрее, чем плохое. Последнее почему-то предпочитало надолго оставаться в памяти, медленно отравляя душу и не давая спать по ночам. И, к сожалению, неприятных воспоминаний, связанных с работой, у Росса было предостаточно. Его напарник никогда не был святым. Скорее наоборот. Люди, считавшие Милтона холодным и абсолютно бесчувственным человеком, во многом оказывались правы. Стремясь выполнить свою работу, Эндрю не щадил никого. Эдгар не видел ни капли сомнения в действиях старшего агента и делал из этого только один вывод — ему было всё равно. Количество крови, пролитой ради достижения поставленной цели, не имело для него никакого значения. Росс на миг зажмурился, стремясь отвлечься от неприятных мыслей, после чего невольно перевёл взгляд на могилу. Едва заметное имя на надгробии и пара воспоминаний. Вот и всё, что осталось от его напарника. Наверное, так и уходят люди? Навсегда, не оставляя после себя ничего, кроме какой-то непонятной пустоты в душе… На безразличный камень упала одинокая капля. Белоснежный букет на могиле шелестел, встревоженный поднявшимся ветром. Рядом с цветами опустилась вторая капля, затем третья… Холодный ливень обрушился на природу. Мужчина поспешил опустить голову, после чего быстрым шагом направился к гнедому жеребцу, ждавшему его неподалёку. Не промокнуть — так он хотел бы оправдать свои действия, но на деле просто не желал задерживаться в месте, столь сильно терзавшем его сердце.