Слежка

Первое, что подумал парень, увидев этого потеряшку, это то, что проповедник выглядел готовым. Сложно сказать к чему именно — у него был сосредоточенный вид, на нём день за днём неизменно был нахлобучен целый ворох всяческой безвкусной одежды, словно в этих местах царил воистину лютый холод, а с собой он всегда таскал забитый (чем-то) рюкзак и небольшую сумку на ноге, что заставляло задуматься, как и от чего очкастый паренёк умер. Однако нужно отдать должное — он подготовился на славу, словно предвидя длительные скитания по адским угодьям. И это уже потом Балаам замечает в одном из слоев колоратку и заранее отказывается от неуместных проповедей. Настолько быстро он почувствовал что что-то не так, ведь что-что — а чувство опастности у наёмника развито до неприличного хорошо. Впрочем, сейчас он совсем не чувствует себя гордым за эту способность. Стоя в церкви подле странного типа, Кирелл, которую он ведь знал как облупленную, будто переменилась, преисполнилась чем-то и на каждое его слово старалась доказать, что Фил неплохой человек, не подозрительный и не обязательно должен предать их, перебежав на сторону других людей, нуждающихся в помощи. А то, что он никак не реагирует на свою возможную смерть, ну... просто маленькая причуда. Всё это звучит довольно уверенно и спокойно, так что искателя мести даже гложет какая-то невнятная обида на спутницу или даже на себя и свою подозрительность. Но поделать ничего с собой нельзя — голос в голове не умолкает и твердит одно:

"Не доверяй Филио".

Он по итогу сдаётся — голос в голове за доказательство не пойдёт, да и он сам не совсем уверен в своих чувствах и мыслях. - Ладно, разбирайся с ним сама, Кирелл. Уже вскоре после того как в их маленькой преступной группировке волей-неволей появился новичок, их негласный громила понял, что Филио не просто внимателен, он в принципе любит наблюдать. Совсем тихо, лучше со стороны, иногда подбрасывая, как дровишки в огонь, парочку умных слов в беседу, изредка поторапливая их с решениями касательно дурацких испытаний, а после вновь отходя на задний план, вальяжно и при этом невинно умостившись на какой-то валяющейся неподалеку балке. Самоуверенность и полное покорство — вот что однозначно читалось в каждом движении новоявленного попутчика, и не понятно как это в нем так умело сочиталось, и что из этого приобладало, а что может быть лишь фальшью. Глупо отрицать — Балаам совершенно не понимал этого умника. Есть что-то жуткое и неправильное в людях, что абсолютно идеальны на вид, и в Филио тоже было что-то определенно не так и уже не только чутьё — банальная логика — как считал сам мужчина, заставляли задуматься, что тараканы в его голове ещё как-то дадут о себе знать, причем громко. "Может всё не так уж плохо? В конце-концов, это лишь хилый пацан. Ничего он не сделает", - старается влезть в его голову другой голосок, более мягкий и женский. А потом он смотрит на того опять и что-то такое же глупое и животное, как и взгляд "помощника", вновь даёт знать о былых подозрениях. Головорез резво, как хищник, оглядывает местность вокруг и, заприметив то, что искал, небрежно махает рукой и произносит в около-приказном тоне: - Хей, пацан. Принеси-ка вон ту арматурину. Моей подруге нужно средство самозащиты на всякий пожарный. Проверить хочет. Ради интереса, ради понимания, что за человека они держат под боком. Он же практически моментально произносит короткое "хорошо, сейчас" и уходит исполнять поручение. Мерным шагом преодолевает расстояние между желанной железкой, после возвращается и мягко передаёт её в руки мужчине. В такие моменты его взгляд совершенно бездумный, а движения словно механические совсем, и он делает, что велено, будто так и положено. Добавляет ещё вдогонку какие-то расспросы про их планы касательно этой арматуры. Балаам не слушает его, если честно. Он уже выяснил что хотел — паренёк совсем с придурью, не лучше дрессированной собаки, разве что говорящей, и, видимо, готов даже ноги им облизать, если этого потребуют его Боги. - Заткнись, а? Ненормальный. Всё пялится, ждёт указаний. И дышит, дышит, дышит в затылок, прожигая его своим пустым взглядом, отчего руки Балаама предательски трясуться от переполняющей его ярости и жажды просто приложится этими же руками к шее святоши, одним уверенным движением свернуть её, а после скинуть тело куда-нибудь в канаву — хрен поймёт чем больных и опасных животных лучше сразу избавить от страданий. Сделать это проще простого, если подумать — здесь, в аду, загробном мире или где там они, никто не хватится пропавшего без вести, они получат выгоду, а парень, что всем своим видом так и просится быть следующей жертвой, таки наконец сделает всё то, что обещал сделать во имя эфимерного альтруистичного задания. Он бы так и поступил, точно, только Кирелл этого почему-то не хочет, и единственное что ему остаётся — раздраженно фыркнуть и подавить неприязнь. Не сейчас. - Пойди займись чем-нибудь... зачитай проповеди мертвецам, во. Думаю, они будут рады тебя послушать. - Вряд ли это им поможет. Да и не могу — я ведь нужен вам. Потом-потом. Кирелл не торопится изменится во мнении. Лишь закатывает глаза наблюдая за всем этим и за пару минут, часов или сколько там времени прошло (здесь время ощущается совсем иначе) уже поди право устала от их непонятного одностороннего конфликта, и отходит куда-то в сторону. Близится время сна, в скором времени они все отключатся и нужно бы подыскать место поудобнее, так что девушка нашла дела поважнее. Старший наёмник тоже понимает, что дело это довольно полезное, и решает тоже сосредоточится сейчас на своём комфортном выживании, сооружает гнёздышко, старательно игнорируя любые посторонние мысли в этот момент. Но проклятый монах вновь оказывается рядом, под рукой, в бездействии ожидающем своего часа, аки декорация на фоне. Какие-то предохранители внутри слетают. Балаам срывается — достаёт подаренный свыше пистолет и резко направляет прямо на ходячее противоречие в глупой надежде и отчаяном желании выбить из ненормального человеческие эмоции и нормальную реакцию. Бесит это всё уже, до кончиков пальцев бесит. Только открывает рот, что б сказать, как же ему осточертело то, что он вечно следит за ними, да из желания послать его в далёкие дали, как тот опережает его. - Не думал, что ты будешь такой недоверчивой. Тишина вновь возвращается на какое-то время, пистолет опускается — всё равно своего предназначения не исполнил и вместе с недавно взбитым коктейлем из отвращения и холодной дрожи, к Балааму приходит такое же холодное и терпкое секундное осознание "Он знает". Ему также тяжело понять что именно попутчик знает, так как близится местная ночь и сознание уже начинает мутнеть, но факт остаётся фактом — Филио, кем или чем бы он ни был, знает о них больше, чем можно было представить, потому что нормальные люди не ведут себя так. Разве что понятно было, что Филио точно знал, что Балаам также внимательно наблюдает за ним, за каждым его шагом и словом, изучая и выискивая подставу, и после такого точно продолжит быть начеку в ожидании удара. "Не на того напал".