***
Громкая музыка, выпивка, большое количество галдящих, перекрикивающих попсу и веселящихся на полную катушку студентов и школьников из старшей школы, старающихся подражать старшим товарищам, в общем, ничего необычного. Как всегда, я окружён несколькими красивыми и стройными, но лепечущими какой-то неинтересующий меня бред, чирлидершами, которые открыто флиртуют со мной, не скрывая своих желаний и потребностей. Вот только Одри, эффектная девушка с пышной грудью, положившая на меня глаз, словно коршун, одним взглядом и высокомерно задранным к верху подбородком отгоняла нерадивых соперниц. Спиртное расслабляет и даёт некое облегчение после напряженной игры, но умелые пальчики подруги, сжимающие мои плечи, честно говоря, начинают раздражать, а ещё, её до тошноты слащавые духи. Встаю с пляжного шезлонга, ловко уворачиваясь от рук девушки, и она без вопросов отпускает меня, недовольно хмурясь, словно нарочно, и окружая себя своими поклонниками, которые будто только и ждали, когда я очищу территорию и дам свободу действий. Глубоко вдыхаю тёплый летний воздух, пробегаюсь глазами по побережью, замечаю неподалеку сидящего на плоском камне Мёрфи и направляюсь к нему. С ним мы играем в одной команде недавно, но как футболист он подаёт большие надежды. И как человек он, вроде, неплохой, «незаурядная личность», мы с ним быстро нашли общий язык и, кажется, даже быстрее, чем с Джейсоном — моим другом детства. — Эдриан, привет, — весело приветствует меня Мёрфи и слегка машет рукой. — Не помешаю? Он не успевает ответить, как к нам подходит высокая темноволосая девушка с двумя стаканами в руках. — Смотри, что у меня есть! — улыбаясь, говорит она и протягивает стакан Мёрфи, но когда видит меня, закусывает губу, — Я не помешала? — Нет, что ты, — смеётся Мёрфи и встаёт, принимая стакан, — знакомься, это Эдриан Ньюман. Эдриан, это Андреа Кэмпбелл. Я протягиваю ей руку для рукопожатия, она касается меня прохладными пальцами и сжимает мою ладонь. Бегло, но оценивающе рассматриваю Андреа, не задерживая на чём-то глаз. Ничего особенного — Очень приятно, — улыбается девушка, но когда она устанавливает зрительный контакт, выдерживая мой взгляд, даже в сумерках я замечаю нечто особенное в её тёмно-зелёных глазах. Но что? — Взаимно, — так же искренне улыбаюсь я, чувствуя, что в этой компании мне будет интересно, хотя бы потому, что я не успокоюсь, пока не пойму, что меня зацепило в её взгляде. Мы разговорились. Как оказалось, Мёрфи и Андреа знают друг друга с детства и некоторое время пробовали себя в школьном театральном кружке, но обоим ближе оказался спорт. Слово за слово, и за непринуждённой, лёгкой и искренней беседой я многое узнал о ребятах, в частности, об Андреа. Она не ёрничая, не флиртуя, честно отвечала на все мои вопросы. Когда пришёл момент прощаться, я обратил внимание, что время в их компании пролетело незаметно, и было уже далеко за полночь. Мёрфи отвёз Андреа домой, но на следующий день я пришёл на стадион намного раньше, чтобы посмотреть, действительно ли новая знакомая так хорошо бегает, как рассказывал Мёрфи…***
Возвращаюсь домой поздно ночью и застаю полную тишину в полупустой квартире. Поднимаюсь на второй этаж и задерживаюсь у двери гостевой комнаты, там, где сейчас Андреа. Хочу постучать, но пальцы в последний момент расслабляются и просто скользят вниз по гладкому дереву. Отступаю на шаг назад, но дверь внезапно распахивается и взволнованные глаза впиваются в моё лицо. — Андреа, — шепчу я, — как ты? — Жду новостей из полиции, — выдыхает она и машинально поправляет мою старую футболку, в которой собиралась спать. Проходя в комнату, она садится на край нетронутой кровати и запускает пальцы в волосы, о чём-то задумываясь. Медленно втягиваю воздух и растираю шею, сдерживая себя, чтобы не броситься к ней, как полоумному, в желании утешить и успокоить. Но ведь я знаю её как никого другого. С ней нельзя нахрапом, нужно быть аккуратным и сдержанным в своих порывах. И почему я становлюсь сумасшедшим только рядом с ней? Чувствую себя живым человеком, а не бездушной машиной, рационально принимающей взвешенные решения. — Я побуду с тобой, — то ли спрашиваю, то ли утверждаю и задерживаюсь на пороге, ожидая её ответа, а когда она кивает головой, закрываю за собой дверь и присаживаюсь перед ней на корточки. Тёплой ладонью накрываю её холодную руку и немного сжимаю, поглаживая большим пальцем кисть. Она переплетается со мной пальцами, и из её глаз катятся две крупные слезы. Андреа пытается отвернуться, но я удерживаю её, и она, поколебавшись, подаётся мне навстречу, пытаясь найти утешение и поддержку. Подхватываю её на руки и, присев на кровать, усаживаю к себе на колени, крепко прижимая к себе. — Андреа, — шепчу ей, целуя затылок и кутая, словно ребёнка в объятиях. Мелко дрожа от переполняющих её эмоций, она вжимается лбом в мою шею, цепляясь пальцами за ворот футболки, и я чувствую обжигающие кожу слёзы. Сердце сжимается от безысходности и моего бездействия, не могу подобрать успокаивающих слов, чтобы её утешить. Но нужны ли ей сейчас слова? Я только поглаживаю её по спине, пояснице, вновь обнимая. Через некоторое время она успокаивается и расслабляется. — Его найдут, правда? — всхлипывая, спрашивает Андреа, смотря на меня покрасневшими глазами. Смахиваю слезинки с глаз и киваю головой. Губы касаются её лба, и я пытаюсь одним поцелуем передать свою заботу. — Найдут, Андреа, ты же знаешь, с твоим братом всё будет в порядке, — и вновь обнимаю её, больше не позволяя себе продолжить навязчивую ласку. — Поцелуй меня, Эдриан, — поднимая на меня глаза, говорит она и касается пальцами моей щеки, — поцелуй.