***
Йохен очень сильно поссорился со своей командой и, честно, уже сам стал понемногу забывать, из-за чего так взбесился. Ещё несколько дней назад они должны были отчалить от берегов северного острова, но вечно что-то их задерживало. Сначала Йохен спокойно относся к этому, но когда люди стали отставать от графика, Зайберт несколько раз созывал собрания, объясняя, что нужно как можно скорее отправляться, если они хотят завершить все в сроки. Капитан, конечно, отдал приказ отплывать сразу же на следующий день, но вместе с этим позволил людям устроить себе вечером праздник. Редко, когда начальник разрешает всей команде напиться, а если разрешает, не стоит упускать такого шанса. Конечно почти все на борту поддержали его. А Йохен был в таком шоке от услышанного, что просто не мог возразить сквозь радостные крики собравшихся. Тем же вечером помощник просто не знал, куда ему деться. Он, конечно, выпивал, но в данной ситуации, когда у них осталось очень мало времени, речи про алкоголь у него не могло быть вообще. Он хотел вразумить остальных, но за столь короткое время все приличные на первый взгляд люди, превратились в шумную толпу пьяниц. Кто-то начинал запевать песню, другие подхватывали, некоторые устроили танцевальные бои посреди столовой. Хорошо, что хотя бы никто не додумался в воду нырять. Казалось, вся команда стала огромной дружной семьей, которая знала друг друга с рождения. И только один Йохен, находясь в трезвом состоянии, пытался поддерживать хоть какой-то порядок на судне и работать. Но что можно сделать, когда почти все подчинённые отказывались выполнять приказы старшего помощника, немногие даже позволяли себе грубить Йохену в мягкой форме. Конечно, были и те, кто не буянил, однако единицы таких людей спокойно отсиживались у себя, дожидаясь утра. Так Йохен однажды столкнулся с Ахимом, лоцманом корабля, и каким-то матросом, когда те уютно проводили время в каюте первого и играли в карты. - Вы чего здесь сидите? - он удивлённо посмотрел на Ахима. - Я жду, когда это неуправляемое веселье закончится, - спокойно, но с ноткой мрачности проговорил мужчина, не поворачивая головы в сторону пришедшего. - А этот? - Йохен взглянул на молодого шатена. Матрос молчал и следил за тем, как лоцман тасует карты. Их партия только закончилась. - А он не пьющий, - Ахим посмотрел на Йохена, - На тебя раздавать? - Нет, спасибо, - баварец взял то, что ему было нужно и, не попрощавшись, вышел из каюты. Первый, кто его встретил на обратном пути, оказался капитан. Немного мятая рубашка, шаткая походка и чересчур глупая улыбка - первое на что Йохен сразу обратил внимание. Похоже, Алекс уже какое-то время веселился с другими, но не являлся человеком, начавший этот внезапный праздник, что странно, Вессельски любил выпить по любому поводу. И пытался в этот вечер уговорить старшего помощника присоединиться к нему, провести с ним время за парой бокалов спиртного у него в каюте. Йохен вежливо отказывался, но капитан отреагировал на это слишком неординарно. Продолжал уговаривать, переходя на какие-то странные комплименты. Притягивал к себе Йохена и обнимал, гладил по голове и спине. Зайберт терпел и улыбался, искреннее надеясь, что это просто последствия алкоголя, а Алекс до сих пор не может смириться с недавним разводом. Но грани быстро стерлись неожиданным поцелуем, которым мужчина по-настоящему ввел в ступор и разозлил старшего помощника. Йохен не являлся его собственностью(по крайне мере в данном контексте), насколько алкоголь раззадорил капитана, что тот стал распускать руки. Зайберт, конечно, мог бы поддержать друга, но быть его женщиной на час не собирался. - Н-не смейте так делать! - повышал голос смущённый помощник, разрывая этот неловкий поцелуй и отстраняясь от Алекса, - Следите за своими действиями, капитан! Не дав что-либо сказать мужчине в свое оправдание, он быстрым шагом стал покидать коридор, в надежде, что Алекс не побежит за ним и не будет приставать дальше. Йохен на всякий случай обернулся, убедившись, что за ним нет хвоста. Зайберт не хотел даже думать о том, что капитан стал бы предпринимать дальше, если старший помощник не дал бы отпора. Однако навязчивые мысли сами собой показывали картинку. В планах у Алекса следующим пунктом явно стояло что-то на подобии прижиманий к стене. От одной только мысли баварца пугало и настораживало. Неужели он настолько может все опошлять. Помощник решил вернуться к своим обязанностям, дабы отвлечься, но какие обязанности могут быть на судне, где девяносто пять процентов людей проводят свое удовольствие в распитии алкоголя и им не хватает только голых девушек для полного счастья. Капитану, похоже, тоже не хватает, после развода с женой он какое-то время вообще был сам не свой. Йохен мог бы понять утрату друга, но он сам никогда не был женат. Его любовь - работа, особенно когда получается путешествовать вместе с Алексом. Но сейчас Йохен не хотел видеть пьяную рожу капитана до конца своей жизни. Или хотя бы до конца этой ужасной ночи. В Йохене с каждым шагом просыпалась ненависть ко всему происходящему на ледоколе. Он просто и представить не мог, что это с ним произойдет. Ему было противно, что его собственный начальник предложил устроить праздник, что вместе с другими напился и полез к своему другу. С Алексом они уже давно обращались на "ты", однако в такой момент Йохен просто не знал, что делать. Он надеялся, что официальное обращение даст понять мужчине, что тот поступает очень безрассудно. Пока помощник размышлял, он уже успел пробраться в полутемную, но родную каюту. Закрылся и просидел там всю оставшуюся ночь. Пляски и пения стихли очень поздно, а утром на судне стояла такая гробовая тишина, что сложно было представить, мог ли кто-нибудь сейчас находиться на ледоколе. Йохен все это время пробыл у себя в полном одиночестве и пытался хоть немного поспать. Поначалу он просто не мог успокоиться, внутри все кипело, старший помощник думал о том, чтобы вернуться к Алексу, накричать на него за его бредовые идеи, даже возникали мысли дать пощечину капитану. Но постепенно гнев стихал, злость куда-то исчезала, сменившись каким-то мрачным настроением. Может не стоило вести себя как зануда и пойти веселиться с другими? Они все равно отплывать должны были днём следующего дня. Нет, Йохен чувствовал себя слишком уставшим, он хотел спать. Но удалось лишь вздремнуть на полчаса, а дальше он дожидался утра, чтобы пойти прогуляться до отплытия. Когда будильник прозвенел, Йохен уже был умытым и одетым для выхода с ледокола. Покинув каюту, он то и дело встречал людей, которые не дошли до своих комнат и остались спать в коридорах и на лестницах. Проходя мимо одной открытой каюты, баварец заметил спящих в обнимку ещё двоих близких людей капитана. Йохен частенько наблюдал Юргена в гостях у нового штурмана, но обычно это объяснялось тем, что Руперт являлся чуть ли не самым главным пьяницей корабля. С ним мог постигаться только сам капитан. Странно, как этот австриец вообще умудрялся на отлично исполнять свои обязанности, словно алкоголь являлся для него источником нескончаемой энергии. А также источником того, что Юрген оказывался в каюте своего друга. Эта история, которая повторялась почти каждые две недели, была известна всем, Руперт напивался до такого состояния, что просто не мог стоять на ногах, и его другу приходилось чуть ли не на руках тащить товарища до каюты. Но почему Юрген сидел там до утра для многих оставалось загадкой. Уже собравшись подняться по лестнице наружу, баварец вдруг услышал за своей спиной знакомый и хриплый голос. - Йохен, подожди, - мужчина взял друга за руку и вновь потянул на себя. Менее уверенно, чем он делал это вчера вечером. Старший помощник не стал вырываться, обернулся и с недовольством посмотрел в глаза Алекса, пытаясь найти в них хоть каплю сожаления о содеянном. Но не видел. У Йохена возникло резкое желание плюнуть в уставшее лицо друга. Кажется, он не ложился спать вообще. - Я не знаю, что на меня нашло, мне правда... - Не извиняйся, Алекс, надеюсь, ты хорошо провел время, - перебивая капитана, проговорил Йохен и отцепил руку. Почему Алекс нагло врёт ему, он прекрасно знает, что капитан уже не испытывает к нему простые дружеские чувства, а алкоголь только сделал свое дело. - Этот поцелуй, это просто небольшое недоразумение. Мы могли бы обсудить... - Сейчас я не хочу ничего обсуждать, ни с тобой, ни с кем либо ещё, - холодно отрезал Йохен. Создалось неловкое молчание. - Я понял, - тихо сказал Алекс и сделал шаг назад, - Мы отплываем перед обедом. - Тебе нужно поспать, - заметил помощник. Капитан и правда выглядел не ахти, его уже несколько дней мучила бессонница. А этой ночью, похоже, когда все уже спали, он продолжал веселиться в гордом одиночестве. Это из-за Йохена? - Как и тебе. Куда ты вообще собрался перед метелью? Йохен в ответ только фыркнул и поднялся по лестнице. Старший помощник не собирался отчитываться перед капитаном, пускай это входило в его обязанности. Пусть пеняет на себя. Открыв железную дверь, Йохен вышел наружу. Морозный воздух сразу окутал все тело, здорово бодрил после тяжёлой ночи. Подойдя к фальшборту, баварцу открылся вид на огромный каменный остров, который находился под полным царствованием льда и снега. Где-то вдалеке летали северные птицы. Йохен мысленно решил, что и шагу не сделает в направлении к ним, уж очень несло от пристанища пернатых помётом и тухлой рыбой. От одного только воспоминания о нахождении там, Йохен брезгливо сморщился и засмеялся. Отпустив поручни, он подошёл к трапу, который не поднимали уже долго время, и сошел вниз. Под его ногами захрустел снег. В моменты полного одиночества и безмолвной тишины такой звук всегда становился чем-то особенным. Хруст снега нравился Зайберту, он чувствовал, как напряжение понемногу покидает его. Йохен пошел по каменному берегу, попутно доставая из кармана пачку сигарет с зажигалкой. В какой-то момент он резко остановился и оглянулся, остановив взгляд карих глаз прямо на ледоколе. Огромное сооружение возвышалось над ним, в предрассветных сумерках оно выглядело устрашающе и также одиноко, как человек, покинувший его. Железная махина была пришвартована к острову и не меньше Йохена ждала момента, когда вновь поплывет обратно. Трудно поверить, что сейчас почти все его подчинённые и даже капитан будут искать всевозможные способы опохмелиться. Небрежно поджигая сигарету, находившуюся меж зубов, помощник в последний раз тоскливо взглянул на судно, с которым он был знаком уже очень давно, и пошел дальше. Ему всего лишь надо немного прогуляться, уединиться и прийти в себя окончательно после всего произошедшего. Одиночества в теплой каюте ему не хватило, пусть теперь ему компанию составляет родной холод. Алексу, конечно, не стоило отпускать друга, в то время, как они отправятся, должна была начинаться метель(чего, как ни странно, Йохен пока не ощущал). Но вряд-ли он вернётся к тому моменту, когда весь обзор будет заметать снегом, он пошел прогуляться всего на полчаса или чуть больше, погода уступала ему в спокойном проведении времени.***
Нет, он правда сглупил, когда решил стать в вечер пьянства самым непьющим человеком на борту. Он грустно усмехнулся, поднимаясь по холму. Может, предложение выпить с Алексом в его каюте все ещё в силе, как ни странно, сейчас он полностью был готов выслушать его нелепые оправдания по поводу вчерашних проделок, которые заставят их обоих неловко смеяться. Ведь Йохен прекрасно обо всем знает, почему делает вид, что это просто ещё одно из проявлений дружбы у Алекса. Баварец сплюнул и ускорил шаг. Бедный, одинокий мужчина, переживший развод с любимым человеком, неужели Йохену правда было трудно поддержать друга, а не кричать на него. Он даже догадывался, из-за чего капитан развелся, хотя тот толком и не объяснил ничего. Так или иначе, Алекс ведь нередко приглашает к себе выпить, почему же сейчас Йохен отказался?.. Точно, отставание от графика. Словно, если бы баварец не пил, то это как-нибудь ускорило процесс. Боже, эта работа и желание выполнить все идеально уже брали вверх и начинали выбешивать. Да пускай они опоздают на день или два, неужели не смогут придумать какую-то отговорку. Почему такому глупому человеку, как Йохен вечно все стоит так усложнять, а понимание приходит когда все давно сделано. Ему точно стоит взять отпуск этим летом. На Северный полюс. Солнце только-только начало освещать бескрайние земли острова. Здесь, на холме, поверхность из гравия была разбавлена большим количеством льда и снега, который приятно сверкал на восходе. Поднимаясь вверх, баварец обошел маленькую горку и заметил с правой стороны странную небольшую пещеру с узким проходом, который был окружён с двух сторон огромными камнями. Приняв его за ориентир, мужчина остановился. Стоило бы поворачивать обратно, если Йохен не хочет опоздать до отплытия(Алекс, конечно, не допустит, чтобы они уплыли без него, но личной совести у Зайберта пока что хватало). Однако от его мысли отвлекли шаркающие по земле тяжёлые шаги. Повернув голову, баварец заметил среди снежных покровов четвероногого зверя. И сейчас ему явно было интересно узнать, кто пожаловал на его родную территорию, он осторожно, неторопясь направлялся к гостю. Ноги Йоха словно приросли к земле. На этой части острова ведь почти никогда не водились медведи, как он здесь оказался? С другой стороны, а чему Зайберт удивляется, у животного имеются все права прогуливаться по всем ближайшим островам, где ему только вздумается. Судя по размерам, с Йохеном встретился молодой самец белого медведя. Сердцебиение Йохена заметно участилось, однако он пока держался довольно спокойно для человека, встретившегося с медведем в одиночку. Каждый раз при встрече с хищником, внутри все холодело. Нет, Йохен прекрасно знал, как нужно себя вести при встрече с диким зверем, но сейчас у него в кармане из полезного был только перцовый баллончик и зажигалка, которые спасут лишь в крайнем случае. Или если он не собирается устраивать перед медведем огненное представление. Йохен и не думал встречаться с жителем севера именно сегодня. Любопытный зверь шел сюда, преграждая спуск обратно. Баварец хотел было пройти немного в сторону, чтобы аккуратно обойти медведя, но только он сделал пару спокойных шагов, зверь посмотрел на него и чуть ускорился, подходя ближе. Нет, если сейчас Зайберт рванет, мишка захочет поймать его, если же пойдет, то ради интереса животное отправится за ним следом, а после также пуститься в погоню. Уж слишком вредный медведь, почему ему не хочется пойти в том направлении, откуда он пришел. Немного дрожащей рукой Йохен нервно стал нащупывать баллончик и, схватив его, быстро достал из кармана. Но словно по волшебству он выпал у него из рук и с гулким хлопком ударился камень. Отскочив, приземлился на заснеженный гравий и покатился вниз прямиком в лапы медведя. Теперь баварец точно остался без средств самообороны, зажигалка ему ничем не поможет. Йохен попробовал поднять руки и издать страшные звуки, но это, кажется, только заинтересовало зверя ещё больше. Дистанция между ними сокращалась быстро, что напрягало мужчину. Он никогда не позволял медведям подходить к нему, не хватало, чтобы они стали его обнюхивать и приняли за интересную и вкусную находку. Йохену ничего не оставалось делать, как спиной вперёд подойти к огромному камню, укрывающий проход, а после и вовсе пролезть через него в полутемную пещеру. Баварец был здесь однажды, но тогда они с группой впервые обследовали территорию и нашли это забавное укрытие. Места здесь было немного, но можно удобно расположиться, смотря за происходящим снаружи. Йохен стоял и следил за тем, чтобы медведь ушел. К сожалению, зверь не умел читать мысли Зайберта, он медленно бродил возле пещеры, пытаясь найти мужчину по запаху. - Берт...Ламберт, твою мать, прошу, уйди отсюда, - шепотом ворчал Йохен. Баварец мог и по-другому назвать зверя. Но вся эта странная традиция - давать имена белым медведям, началась с его начальника. Алекс любил придумывать клички этим опасным хищникам. И у него была очень странная привычка в каждом имени добавлять корень Берт или Берн. Всех медвежат, как ни странно, он называл очень разнообразно: Берти или Берни. Для Йохена выглядело это слишком глупо и комично, особенно с фамилией старшего помощника. Неужто друг и в нем видит сходства с белым медведем? С маленьким и занудным, наверно. Да что уж говорить, капитан сам чем-то походил на этого зверя. Старший помощник не знал, сколько пробыл в этой пещере, но понимал, его прогулка должна была подходить к концу. Не будь медведя, он бы смог добраться к судну за минут двадцать. Погода начинала портиться. Но Ламберт никуда не спешил уходить, напротив, ему казалось, что место возле укрытия Йохена, вход которого был окружён тяжёлыми камнями, очень идеально подходит для временного пребывания. У медведя даже появилось желание пробраться к мужчине в пещеру. В этот самый момент, когда весь обзор баварца разом был закрыт силуэтом хищника, его словно ударило током, он громко закричал, чем немного отпугнул зверя. Но после нескольких секунд, Ламберт вновь приблизился к узкому проходу и стал его тщательно обнюхивать, после чего издал протяжный рык. Что ж, он нашел Йохена, молодец. "Только не говори, что ты здесь останешься" Словно в ответ на мысленный вопрос, белый медведь неспеша походил кругом, а потом сел возле пещеры. - Охеренно, - тихо выругался Йохен. Он уже начинал уставать стоять на ногах, и вскоре сам сел на холодный камень. Начиналась метель. Поначалу все казалось спокойным, серые тучи заполонили все небо, вскоре пошел мелкий снег. Но ветер стал усиливаться, Зайберт чувствовал, как ему, не смотря на теплую одежду, стало заметно холоднее. Сейчас бы он не отказался от вчерашних теплых и "дружеских" объятий Алекса. Йохен поднялся и, сделав несколько взмахов руками, чтобы согреться, подошёл к проходу. Смотря в щель, он попытался осмотреться, медведь лежал недалеко от пещеры и не шевелился. Возможно, уснул. Может удастся проскочить, пока он не видит. Пытаясь не издавать лишнего шума, Йохен стал медленно выползать. Каждый рывок к выходу сопровождался неприятным шуршанием одежды о лёд, и он казался мужчине настолько громким, что порой приходилось останавливаться на несколько секунд, дабы не разбудить Ламберта. Но в конце, когда Зайберт почти покинул место своего пребывания, медведь словно по сигналу дёрнул ушами и открыл глаза. Направив недоумевающий взгляд на баварца, он лениво поднялся и направился к нему. - Твою мать! - Йохен понял, что нужно возвращаться обратно. С бешеным темпом он протискивался между двух ледышек, как раз вовремя, похоже, Ламберт был очень голоден, раз решительно поднялся на задние лапы и, опершись о ледовую стену, попытался достать до Йохена. К счастью, хищник не смог дотронуться даже до куртки баварца, однако мужчина знатно перепугался. Душа уходила в пятки, быстрое дыхание сопровождало его и после того, как он судорожно заполз обратно, смачно приземлившись лицом в снег в полутемном пространстве. На улице раздалось дикий рев, отдаваясь ещё более страшным эхом в пещере. Не поднимаясь, Йохен забился в самый дальний угол, созданный из толстых ледовых стен и даже не пытался отпугнуть хищника. Страх пробил его настолько, что он не мог ни пошевелиться, ни произнести что-либо. Он не хотел умирать, а если у голодного медведя получится разломать и расширить себе проход, то Йохену остаётся только искренне поверить в Бога, чтобы хищник оставил его в живых. Он закрыл уши и зажмурился, начиная быстро шептать какие-то молитвы, когда огромные валуны, укрепляющие переднее строение пещеры, вдруг зашатались, а по льду прошли длинные трещины. Но словно услышав невнятные мольбы Йохена, Бог смиловался. Занятие быстро надоело медведю, он опустился на четыре лапы и вновь лег возле пещеры. Йохен все ещё боялся выползать из дальнего угла, однако нужно было оценить ужас всей катастрофы. Дрожа всем телом, он пододвинулся поближе и осмотрел работу Ламберта. Мужчине не стоит больше испытывать проход на прочность, казалось, если стукнуть по стенам ещё несколько раз, он попросту обвалиться. Зайберт судорожно вздохнул и устремил взгляд наружу. Буквально полчаса назад Йохен мог без всякого труда разглядеть протоптанную им дорогу, которая заворачивала вниз, скрываясь за горкой, но теперь из-за сильной снежной ее было видно с трудом. Если вдруг мужчину кто-то пойдет искать, он спокойно пройдет мимо и даже не заметит Йохена, охранявшегося медведем. Если бы у баварца был фонарик, он смог подавать хоть какие-то сигналы. Может он сможет с помощью зажигалки? Боже, что за абсурд? Почему это происходит именно с ним, на кой черт он вообще отправился на прогулку.***
Холод и усталость брали над мужчиной контроль. Ламберт все также продолжал чутко дремать, ожидая, пока Йохен выйдет из укрытия. Мужчина в свою очередь ждал, пока зверь уберется, но сколько уже прошло времени не знал, часов и телефона у него с собой не было. Глупый, глупый Йохен, что он должен теперь делать? Он понимал, что никто его искать пока не собирался, уйти невозможно, а кричать о помощи тщетно. Из-за холода хотелось спать, да и пустой желудок напомнил о себе знать, мужчина не ел со вчерашнего дня. Он искренне боролся с мыслями о сне, сдерживался, чтобы не зевнуть лишний раз. Но в конечном итоге сдался, решив, что сон ему попросту необходим. Какова вероятность того, что он замёрзнет? Йохен не хотел думать об этом, в данной ситуации следует верить только в хорошее, даже если ничего хорошего не предвещало. Свернувшись калачиком на холодной земле, он закрыл глаза и в последний раз помолился Богу о том, что его обязательно найдут.***
Ледокол покачивался на волнах вместе с другими льдинами, которые разбрелись на многие километры вокруг земель. Небо, украшенное свинцовыми облаками, и снегопад сопровождались лёгким ветром, который в ближайшее время начнет только усиливаться. Небольшой кабинет, с прикрученными к полу столом, стульями и мебелью, был скромно украшен неизвестными картинами пейзажей. Унылая комната идеально дополняла образ капитана и все его мысли, заполняющие голову. Мужчина ровно стоял возле иллюминатора и, держа руки за спиной, мрачно поглядывал в него. Нынешняя погода абсолютно ему не нравилась. С трудом, сквозь падающие снежинки, он разглядывал вдали каменный остров, явно уступавший по размеру тому, где он с командой пришвартовались. В кабинете стояла настолько гробовая тишина, что сердце Алекса, казалось, вовсе перестало биться, а сам он затаил дыхание, лишь бы не испортить устрашающий и мертвый покой. Время словно остановилось, и только снег, падающий с пасмурного неба, напоминал о мимо проходящих минутах в жизни капитана. В какой-то момент мужчина услышал приближающиеся шаги, и зловещее молчание в кабинете наконец-то было прервано открывающейся дверью. Алекс уже давно ожидал прихода второго помощника. - Почти все готово к отплытию, - сообщил он сразу же, как только его нога пересекла порог кабинета. - Йохена не видели? - поинтересовался Алекс. Второй помощник остановился. Тяжёлая дверь с глухим звуком закрылась за ним, вновь погружая помещение в тишину. - Нет.. Он так и не вернулся? - удивлённо спросил пришедший. Алекс кашлянул. Сурово нахмурившись, он обернулся и посмотрел прямо в сероватые глаза Юргена. Кажется, это Планггер должен удивлять капитана тем, что старший помощник куда-то исчез. Юрген спокойно выдержал грозный взгляд начальника, прекрасно осознавая, что сказал глупость. Алекс ещё несколько секунд мучил взглядом мужчину, после чего вновь обернулся к иллюминатору. - И как я только додумался отпустить его перед метелью, - бормотал он себе под нос, что скорее походило на мысли вслух. - Думаю, он просто решил выйти подышать свежим воздухом, - предположил Планггер, после чего беззвучно усмехнулся. Йохен точно взял с собой сигареты, без них любое занятие, пускай даже самая обычная прогулка, никакого интереса не представляла. Алекс ничего не ответил. - Ему бы стоило поторопиться, если он не хочет остаться здесь, - почти шепотом добавил второй помощник, чтобы разбавить и без того нагнетающую обстановку. - Мы не уплывем без него. Если до отплытия он не вернётся, то пойдем искать, - серьезно отрезал Алекс, продолжая о чем-то размышлять. - Но герр... - Если на месте Йохена был я? Или ты? Хотел бы, чтобы тебя кинули? - небрежно бросил Алекс и вновь обернулся к Юргену, но в этот раз в глазах капитана читалась какая-то мнимая злость. И усталость. Но он готов был без промедления напасть на своего второго помощника, если тот ещё раз попробует намекнуть на то, чтобы оставить Зайберта. - Нет. Я хотел сказать, может стоит его начинать искать сейчас? На борту Йохена нет уже второй час, если не больше, кто знает, куда он мог отправиться. - Подождем ещё немного, - объявил Алекс с такой интонацией, словно желал закончить столь короткий разговор. Он не хотел воспринимать тот факт, что Йохена придется искать, он же опытный человек, не раз был не Севере... Хоть бы ничего с ним не случилось. - Хорошо, - Юрген кивнул и направился обратно, но перед самой дверью остановился, - Не мое дело, Алекс, но Вам стоило бы хоть немного поспать. Может принести Вам снотворного? - Спасибо за заботу, Юрген, но пока Йохен не окажется на борту, и я его не увижу, мне никакие средства не помогут. - Как скажите, - помощник ушел, оставив капитана в одиночестве. Алекс вздохнул и тяжёлыми шагами прошёлся по кабинету. Он вновь нахмурился и, опершись рукой о стул, включил настольную лампу. Поднял голову и увидел в иллюминаторе свое отражение, которое сразу же привлекло внимание капитана. Он с недоумением уставился на себя. Неужели этот человек, с глубокими морщинами и покрасневшими глазами, сейчас смотрел на Алекса? Он, конечно, ощущал слабость в теле, понимал, что это от недосыпа, но не придавал особо значения. Пил кофе, умывался холодной водой, чтобы взбодриться. Он держался, как ни странно, хорошо для человека, которого бессонница мучила уже несколько дней. Но взамен на это внешне капитан словно постарел на лишний десяток, хотя ему было абсолютно плевать на свою внешность. Он, честно, старался уснуть, отчасти поэтому решил устроить пьянку на ледоколе, думая, что если выпьет чуть ли не до потери сознания с другими, сможет бухнуться где-нибудь в коридоре и выспаться на год вперёд. Но сколько бы он не веселился, сколько бы не пил, глубокий сон посещал других, а к нему пришли лишь головная боль, похмелье и ещё большая слабость. Попытки в очередной раз выпить с Йохеном оказались неожиданным провалом. Словно тот знал, на что надеялся вчера капитан. И Алекс прекрасно понимал, что виноват. "Сейчас я не хочу ничего обсуждать, ни с тобой, ни с кем-либо ещё..." Алекс отвернулся от иллюминатора и устало потер переносицу. До чего же бредовые мысли и идеи заполонили его голову, начиная беспричинным праздником, заканчивая приставаниями к Йохену. Казалось, уже многие догадывались, что Алекс испытывал к старшему помощнику, но старался смотреть на вещи реалистично. Зайберт вряд-ли когда-нибудь будет его расценивать, как кого-то самого дорого на свете. Как минимум потому что они были мужчинами. Все это было каким-то неправильным, но пока Алекс пьет и не спит, для него эти понятия размываются также, как и картинка в голове, которую он тщетно пытался состроить. Ему нужно отдохнуть и расслабиться. Подойдя к стеклянному шкафу, он его приоткрыл, доставая бутылку виски с хрустальным стаканом. Открыв алкоголь, налил немного содержимого и остановился. Стоит ли баварцу доливать ещё? Мысленного с собой согласившись, он наполнил стакан почти до середины и, закрыв бутылку, громко поставил ее на письменный стол. Жидкость тут же сотряслась в цилиндрическом сосуде. Взяв стакан, капитан туманным взглядом остановился на одной из картин и, не найдя в ней ничего увлекательного, сделал маленький глоток. Горло немного обожгло, вкус показался каким-то сухим и ужасным, что, однако, немного удивило Алекса. Не сделав больше глотка, мужчина поставил стакан рядом с бутылкой и вернулся к шкафу, выдвинув один из нижних ящиков. Он хотел достать сигару из коробочки, чтобы отбить неприятный привкус после виски, как вдруг его взгляд остановился на другом предмете. Стальной нож, спрятанный в черном чехле, непроизвольно привлекал внимание, и капитан знал почему. Алекс потянулся к нему и, взяв в руки чехол, аккуратно вынул холодное оружие. Медленно поворачивал, натыкаясь на свое имя, выгравированного на лезвии красивым аккуратным шрифтом. Подарок Йохена на, как тот говорил, годовщину их дружбы. Однако Вессельски сразу понял, что его друг вновь забыл, какого числа у Алекса день рождение и, попытался так глупо и мило выкрутиться. Капитан решил подыграть ему, чтобы не расстраивать, не напоминая, что познакомились они не в ноябре, а в мае. Алекс тепло улыбнулся от нахлынувших воспоминаний, но после сильно сжал нож в руке. Почему он сейчас здесь распивает гадкий алкоголь и раскуривает дорогие сигары, в то время как Зайберт путешествует где-то на острове перед самой метелью. Юрген прав, он должен был вернуться ещё час назад, что-то определенно не так. С Йохеном, с его Йохеном случилось нечто ужасное. А если нет, то Вессельски все равно найдет его под предлогом того, что беспокоился. Ведь так оно и есть. Не прикоснувшись больше к стакану противного виски, капитан быстрыми громкими шагами покинул кабинет и поспешил найти второго помощника.***
Баварца разбудил какой-то внезапный грохот. Открыв глаза, резко дернулся, а после зашипел от боли, возникшей в теле. Не стоило ему так решительно двигать конечностями, особенно после, хоть и беспокойного, но сна. Прикусив язык, мужчина сел на землю и устало потянулся. Все тело ныло, Йохен скорее замучил себя, чем набрался сил. С трудом поднявшись, он прислушался к звукам снаружи. Казалось тихо. Неужели Ламберт ушел? Зайберт посмотрел сквозь щель, пытаясь увидеть хоть что-то отдаленно напоминающее в синих оттенках силуэт медведя. Сейчас зрение подводило его, Йохен не видел в свете звёзд и месяца шкуру дикого зверя. Стоит ли верить, что сейчас медведя точно там нет? Мужчина мысленно помолился и аккуратно стал вылезать из пещеры, продолжая внимательно вслушиваться к звукам. С каждым рывком он ненадолго останавливался, чтобы проверить, есть ли кто-нибудь снаружи. Выбравшись из ледяного заточения, баварец посмотрел на углубление в снегу и следы, доказывающие недавнее присутствие медведя. Вместе с этим он также осознал не ощущал особо холода, который испытывал перед тем, как уснуть. Неужели он с командой ошибся с погодой. Не могла же метель исчезнуть также быстро, как и появиться. Так или иначе Йохен вздохнул с облегчением от мысли, что не станет постоянным жильцом мелкой пещеры и, устало зевая, стал спускаться с холма. После пробуждения ему хоть и захотелось спать ещё больше, но сначала надо добраться до корабля, команда точно его спохватилась. Интересно, ищут ли уже его? Алекс будет зол как никогда, он ждал верного и пунктуального помощника хотя бы к моменту отплытия, а тот так безответственно задерживает всю команду. Капитан точно потребует объяснений от пропавшего, неизвестно куда, Зайберта. Баварец смущённо улыбнулся, подумывая о всевозможных решениях. Если он поцелует капитана, заткнет ли это лысую голову на часик-полтора, чтобы Йохен как следует выспался перед тем как ответить на все его волнующие вопросы. Спустившись с холма, мужчина перебежками отправился к судну. Но по прибытию его ждало такое, что вызвало у баварца не то чтобы ужас, а скорее страшное изумление. Бесконечный простор океана открывался с черного берега. Льдины почти недвижно качались на волнах, сам же океан был чересчур спокоен. В лицо Йохена дул легкий холодный ветер. Даже без дополнительного освещения глаза бы не обманули старшего помощника - ледокола нет. - Какого... Йохен бросился к краю берега, и чудом не упал в воду, пытаясь вглядеться вдаль. Не было и намека на то, чтобы команда отплыла недавно. Неужели его бросили? Как они могли? Старшего помощника капитана. Оставили его здесь, на острове, среди животных и вечной мерзлоты, без ничего. Только с пачкой сигарет и потерянным баллончиком, про который Йохен уже и позабыл. Почему люди так поступили, это не может быть правдой, они же не варвары. Они не смеют хоронить его раньше времени, он же просто задержался из-за проклятого медведя. У Зайберта ничего не укладывалось в голове. Нет, Алекс не мог этого допустить. Он же испытывает к Йохену чувства, чтобы просто так взять и оставить... Вдруг чужие руки мягко коснулись плеч Йохена и несильно потянули назад. Мужчина вздрогнул и с испуганным вскриком отпрыгнул в сторону, обернувшись. Может кто-то читает его мысли и воплощает в реальность? Тогда где ледокол? - А-Алекс?.. Мужчина в черной куртке возвышался над помощником. Он стоял, протянув руки к Йохену. Они дрожали. В темноте, конечно, могло почудиться многое, но вряд-ли ему это казалось. Но то, что баварец подошёл к другу совсем не слышно, сильно удивило Зайберта. - Алекс, - Йохен все ещё находился в состоянии шока, - Где... Он неуверенно обернулся и указал на место, где должно было стоять, устрашающее всех жителей острова, судно. Где оно, если капитан здесь, перед ним. - За тобой они уже не вернутся, - спокойно и с какой-то холодностью проговорил Алекс и вновь приблизился к Зайберту. Однако Йохен отходил от него на столько же шагов, на сколько капитан сокращал и без того столь короткое расстояние между ними. - В смысле? - помощник не понимал. Почему Алекс ведёт себя так, словно это обычно дело? В голове появились подозрения, возможно его капитан вновь устроил одиночную пьянку? Даже если так, не могла же команда и его оставить на острове, Планггер бы этого не допустил. Или это сговор? Что вообще произошло за столь короткое время? - Они хотели уплыть. Я им позволил, - объяснял Алекс, глядя прямо на Йохена, - После того, как лично попрощался с каждым. Он говорил с каким-то жутким умиротворением, а после странно улыбнулся. Это полностью лишило Йохена понимания всего происходящего. Лёгкая дрожь пробежалась по всему телу. Баварец тупо уставился на капитана, боясь отвернуть от него взгляд. - Что ты имеешь ввиду? - прошептал он, попутно придумывая, план отступления. - Неважно, Йохен, - бросил в ответ Алекс и быстрым шагом пошёл на Зайберта - Они уже далеко отсюда. А ты... Мужчина попытался схватить Йохена за куртку и притянул к себе, но помощник успел увернуться вправо. Алекс нахмурился, продолжая сверлить его своим взором. На его лице вновь стала появляться улыбка. Не такая добрая, которой он всегда награждал подчинённых за выполнение команд, нет, он никогда так странно не улыбался. Казалось, это был не Алекс. - Не думал, что ты вернёшься, - закончил свою мысль и поманил Йохена к себе, - Чего же ты боишься? Давай, подойди к своему капитану. Йохен не подошел. Он внимательно проследил за тем, как Алекс полез в карман и вскоре в его руках оказался какой-то предмет, очень сильно напоминающий нож. Неужели это подарок Йохена? Но зачем ему...Дыхание резко сперло, сердцебиение участилось. В коленях возникла ещё более сильная дрожь, Йохен не верил, что сможет тронуться с места, если Алекс накинется на него. - Алекс, мы благоразумные люди, - пытаясь держаться спокойно, тихо проговорил Йохен, но от охватившей его паники голос стал выше. - И поэтому я благоразумно попрощаюсь с тобой. Он широко замахнулся ножом, кинувшись на Йохена, но тот в последний момент преодолел состояние аффекта, бросившись в сторону, а после и к месту, откуда вернулся. Начало побега выдалось не самым удачным, уже в первых двадцати метрах Зайберт смачно подскользнулся и упал спиной на лед. Как можно быстрее поднялся, вновь пустившись бежать. Алекс звал его по имени, но с каждой секундой голос удалялся. Он не догоняет? Йохен не будет оборачиваться, нет времени, нет смысла. "Куда бежать?" Конечно, он знал местность, но не рассчитывал на тот факт, что ему придется использовать ее для пряток. Йохен пытался огибать сугробы, которые замедляли его, пробегал мимо ледяных глыб и валунов. Синие оттенки этой ночи уже не казались особо романтичными баварцу. В какой-то момент снежные неровности стали плавно сменяться какой-то огромной равниной. Будто бы Йохен бежал уже не по земле, а по замершему океану. У него были вопросы о том, что здесь происходит, но они автоматически отходили на второй план. Мужчина скользил по льду, время от времени падал, быстро поднимался и бежал дальше, но не оборачивался. И его очень поразило, когда на горизонте он увидел холм, уж очень сильно напоминающий тот самый, где он пробыл весь этот день. При приближении к нему, Йохен заметил на снегу следы, спускающиеся с холма, однако отходя от подножья на несколько метров он резко обрывались. В том, что эти следы принадлежали Зайберту у мужчины не было сомнений. Он стал взбираться вверх. Когда Йохен находился здесь в первый раз, ему казалось, что подъем по заснеженному гравию не был таким тяжёлым. Он все время запинался о небольшие камни, как только пытался ускориться. Хотел уже было выступить из-за каменной горки, за которой сразу находилась пещера, как его ожидал сюрприз в виде старого знакомого. Возле его маленького убежища стоял медведь. Йохен резко отступил назад. "Только тебя, блять, не хватало" Нервно оглянувшись, он увидел вдалеке Алекса, неспеша идущего по белоснежной равнине. Капитан не торопился догонять Йохена, словно знал, что последнего ждал медведь. Что хуже, быть убитым зверем или другом, превратившегося в зверя? Баварец пытался успокоиться, однако его тело и не думало ему подчиняться. "Соберись!" - он сжал руки в кулаки, и был на грани, чтобы не сделать себе пощечину. Затаив дыхание, он сильно прикусил губу и сделал осторожный шаг вперёд. Медведь не обратил никакого внимания на Йохена. Еще шаг, ещё один. Никакой реакции, словно мужчины и не было вообще, зверь продолжал стоять возле пещеры и смотреть в сторону входа, кого-то выжидая. Йохена этот вариант более чем устраивал. Пройдя последние метры без большего страха, он исчез из вида белого медведя и побежал дальше. Теперь Ламберт - проблема Алекса. Дальше пещеры Зайберт не поднимался, поэтому плохо знал, что его ожидало. Холм, однако, уже очень мало походил на свой первоначальный вид, он стал брать очертания, напоминающие какую-то продолговатую гору. Ледяная стена, идущая параллельно с Йохеном то расширяла, то сужала дорогу для баварца. Вдруг его внимание привлек темный туннель в стене. Зайберт резко притормозил, пытаясь в свете звёзд определить, не мерещится ли ему. Нет, во льду правда было какое-то широкое углубление. Другая пещера? Возможно он сможет в ней спрятаться. Недолго думая Йохен забежал внутрь, кромешная тьма полностью укутала его в своих объятиях. Достав зажигалку, он поднял перед собой руку и осветил незнакомое место, внимательно смотря по сторонам. Ледяное пространство быстро заполнилось тусклым огоньком. Он поражался габаритам пещеры, она позволяла вместить в себе чуть ли не три каюты целиком, однако не смогла бы спрятать здесь Йохена. Была абсолютно пустой, без всяких мелких туннелей, выступов, потайных уголков и стен, за которыми мужчина мог бы укрыться. Отчасти она походила на большую берлогу, но посмотрев на снег, Йохен не увидел на земле чужих следов. Он отметил для себя, прятаться нет никакого смысла. Ещё раз оглядев пещеру, состоящую из одного только льда, он хотел было поворачивать к выходу, как вдруг уловил тихий хруст снега под ногами приближающегося человека. И этот звук не расслаблял Зайберта, насколько же он был противен ему. Как Вессельски успел так быстро дойти?! Моментально прижавшись спиной к ледяной стене, Йохен убрал зажигалку в карман и прикусил язык, пытаясь не издавать никаких звуков. Неспешные шаги, сопровождаемые неприятным хрустом, становились громче. Старший помощник сосредоточил свое внимание на темном силуэте, который наконец-то зашёл в туннель, а после также умудрился расствориться во мраке, как и Йохен. Мужчину абсолютно не было видно, и Зайберту пришлось затаить дыхание, чтобы прислушиваться к шагам капитана. Он двигался по непонятной траектории, оказывался то на другом конце пещеры, то где-то совсем рядом с Йохеном. В какой-то момент все вдруг стихло, и баварец слышал лишь бешенное биение собственного сердца. Возникла странная мысль о том, что капитан бесследно испарился или ушел. Но сделав неуверенный шаг вдоль стены, в его лицо резко направили яркий луч фонаря. Баварец зажмурился от боли в глазах и отвернулся. Алекс стоял в паре метров от него, явно заранее зная, где искать прятавшегося. Бросив фонарь на пол, он схватил Йохена за воротник куртки и со всей силы врезал его головой о стену. Пульсирующая боль в затылке проявилась моментально, и с каждой секундой только увеличивалась. В глазах Йохена помутнело, он на время потерял способность что-либо видеть. Однако Алекс на этом не остановился, ещё пару раз ударил им о стену и отпустил, словно Зайберт являлся каким-то мячом для набивания. Пошатнувшись, помощник повалился набок на холодную землю. Дикая боль охватывала его, и было бы удивлением для Йохена, если Алекс не разбил ему голову. "Ты должен.." Встать. Он должен встать, он не смеет сейчас сдаваться этому монстру. Дрожащими руками он упёрся о землю и поднялся на четвереньки, но мужчина в эту же секунду так сильно ударил его ногой в грудь, что баварец вновь распластался по земле, с трудом пытаясь сделать вдох. Капитан не теряя времени приподнял помощника за все тот же воротник куртки и отбросил в противоположную сторону пещеры. Удар о ледяную поверхность сопроводился кротким скулежом, после чего в пещере воцарилась мертвая тишина. Йохен не сразу подал признаки жизни. Но понемногу приходя в себя, он ощутил инородный предмет во рту. Выплюнув, мужчина увидел на снегу при свете фонаря половину отломанного зуба и кровь. Пытаясь не заострять на этом внимания, он с трудом сел, опершись о стену. Алекс даже не подошёл к нему, ждал, пока тот очнётся. Стискивая зубы от боли Зайберт прикоснулся пальцами к губам, ощущая, как теплая алая жидкость медленно скатывается по ним к подбородку. Вытерев рукавом лицо, Йохен перевел влажные глаза на Алекса, но тот спокойно стоял в нескольких метрах от него, явно довольствуясь своей работой. Зайберт залез в карман куртки и сильно сжал в руке зажигалку, быстро обдумывая только что придуманный план. Точнее, идея, которая с огромной вероятностью не сможет сработать, но если шанс сбежать есть, нет времени придумывать другие варианты. Алекс поднял с земли фонарик и медленно направился к Йохену. Сквозь головную боль, старший помощник пытался подобрать какие-либо слова, чтобы хоть немного выиграть времени. - Алекс, не надо... Он запнулся уже в начале, не зная, что ему ещё говорить. Что хотел бы услышать настоящий Алекс?.. - Я...я же люблю тебя, - выпалил Йохен с такой болью в голосе, словно он и правда любил его в том смысле, который хотел передать в этих словах, - Мы же друзья... Капитан странно уставился на него, остановившись на пару мгновений. Но после подошёл к Зайберту и, нагнувшись к помощнику, взял за испачканный кровью подбородок. Аккуратно приподнял. На лице Алекса появился жуткий оскал, от вида которого по телу Йохена пробежал холодок. - Друзья? Йохен расстеряно заморгал, кивнув капитану. Пора! Он дрожащей рукой вынул из кармана зажигалку и поднес к одежде Алекса, выжидая нужного момента. - Да, - тихо произнес Йохен и хотел договорить свою фразу, но Вессельски прикоснулся холодным пальцем к его губам, запрещая говорить. - Я посажу самые красивые цветы на твоей могиле, друг, - язвительно трепетал он, глубоко смотря в карие глаза мужчины. Неужели он даже не заметил, что Йохен сейчас сотворил. Капитан уже было потянулся к ножу, но остановился. Его лицо сменилось на непонимание, а потом и на немой шок, когда он учуял что-то неладное. Посмотрев на свою куртку, его глаза расширились от страха, одежда на нем возгоралась так стремительно, словно была пропитана керосином. Вессельски быстро достал нож и в порыве резкой ярости ударил им по Йохену, после чего отпустил его, отходя назад. Последний успел защититься руками, однако с болью почувствовал, как лезвие режет одежду и проходит по его предплечью до самой кисти, оставляя за собой свежекровавый след. Он с ужасом посмотрел на Алекса, который пытаться потушить себя, но, сразу бросив эту идею, побежал к выходу, чтобы упасть в какой-нибудь сугроб. Не медля, Йохен как можно скорее поднялся, и терпя боль в разных частях тела, кинулся следом за Алексом. Быстро пробегая мимо капитана, у Зайберта непроизвольно возникло странное чувство сожаления, из-за чего он испытал отвращение к себе и своим мыслям. Нет, это не Алекс, он не смеет даже допускать мысль о том, что этот сумасшедший маньяк - его Алекс. - Я тебя убью! - яростно кричал ему вслед мужчина, когда Йохен стал дальше подниматься по горе. "Я знаю" - небрежно произнес про себя Зайберт, даже не оборачиваясь на голос вопящего. Но в одном убегающий все таки ошибся. Почему он побежал не вниз, а решил подняться еще выше? Что он собирается там найти, место для пряток? Его ждет лишь крутой обрыв, засыпанный снегом... Как же пожалел Йохен, когда оказался прав. На вершине было пусто, и со всех сторон, не включая тот, откуда прибежал баварец, земля круто обрывалась, скатываясь вниз. Остановившись у одного склона, мужчина обернулся, поймав себя на мысли, что прятаться и правда бесполезно. Помимо следов от ботинок, за ним просачивался след из крови. Он посмотрел на свою руку, весь левый рукав был испачкан в крови, сочившейся из продолговатой раны. Возвращаться нет смысла, теперь единственный выход спуститься с горы - спуститься с ее обратной стороны. Склон был опасным, но у Зайберта нет выбора. Он аккуратно делал маленькие шаги, чтобы не упасть. Адреналин, затмевая зудящую боль, просил как можно скорее покинуть это место, но старший помощник продолжал медлить, не думая о своих открытых ранах и человеке, который за ним идёт. Однако довольно быстро дело закончилось тем, что Йохен в очередной раз наступил на спрятанный под снегом лёд, приняв его за хорошую опору, после чего подскальзнулся и чуть ли не кувырком покатился вниз с горы.***
Он не знал, когда остановился окончательно, чудом не сломав себе шею. Открыв глаза, перед мужчиной открывалось просторное ночное небо, усеянное звездами. Но он не мог сосредоточить взгляд на них, перед ним все расплывалось, превращаясь в размытые круги. Старший помощник лежал на спине, раскинув руки в стороны. Пытаясь пошевелить конечностями, он слабо застонал, а после захныкал. Травма в ноге сразу дала о себе знать, хоть бы не перелом... "Это конец?" Честно, баварцу начало казаться, что ему не стоило убегать ещё тогда, когда Алекс встретил его на берегу. На что он вообще надеялся? Выжить? Нет, он просто не понимал, что происходит и считал все просто абсурдом и безумием. Он и сейчас не понимал всего происходящего, куда делся ледокол с командой, кто этот человек в виде Алекса, и почему он хочет убить лучшего друга капитана. Вряд-ли Зайберт узнает ответы на эти вопросы до того, как смерть достигнет его. В принципе, смерть для Йохена считалось не самым плохим решением. Разве у него есть шанс на спасение? Возможно. По крайней мере он в это верил. Хрипя от ноющей боли, поражающей тело, он судорожно поднялся на логтях и посмотрел на гору. К нему спокойно спускался мужчина, и, к сильному удивлению Йохена, лёд, на котором он постоянно поскальзывался, словно был с Вессельски заодно. Вид капитана пугал до дрожи. От куртки исходил темный дымок, а сама она вместе с другой одеждой под ней прогорела так сильно, что восстановлению практически не подлежала. Легкий ветер донес до баварца неприятный запах сожжённой ткани. Неужели он мог сотворить такое в одиночку. Слабая улыбка показалась на лице измученного человека. Этого, конечно, не хватало для полной мести, но Йохен хотя бы умрет с мыслью, что этот подонок в сожженной одежде хоть как-то пострадал. - Я бы тебе не советовал сейчас подниматься, - крутя в руках нож, Алекс остановился у подножия горы и смотрел, как бедный мужчина с адскими мучениями пытается встать. Однако его искренне удивило, что у медленно умирающего человека в конечном итоге получилось подняться на ноги и даже пробежать несколько метров. Алекс не двигался с места, продолжая с интересом следить за ним. - Ты казался мне не таким выносливым, Зайберт. "Пошел нахуй" Хромая, Йохен пытался перебежками покинуть подножье горы. Но впереди его ждал очередной обрыв. "Снова падать?" Он остановился у самого края и аккуратно посмотрел вниз, пытаясь не думать о том, что ему предстоит туда спускаться. Однако следом за бредовыми мыслями пришел мнимый ужас. Внизу, в нескольких десятках метров под ногами, его ждала не замерзшая равнина, а черный океан. Волны слегка бились о каменные и ледяные выступы острова. Йохен со страхом отошёл от края, продолжал недоумевающе смотреть на из неоткуда возникший океан, попутно улавливая звук приближающихся шагов, пока те вовсе не стихли. - Набегался? Наконец-то. Обернувшись, он увидел Алекса, стоящего в десятке метров от него. Он явно был рад тому факту, что его жертва загнала себя в ловушку. Понимая, что уже нечего терять, Йохен терпя боль неуверенно встал в боевую позу и приготовил кулаки для ударов. Алекс удивлённо взглянул на него, тихо посмеявшись. Так искренне... Этот смех непроизвольно напоминал старшему помощнику о его настоящем Алексе. Может быть, если Зайберту удастся рассмешить капитана, тот его отпустит?.. Но вся вера и надежда исчезли мигом, когда капитан вновь достал нож. - Кодекс чести? - неуверенно промолвил Йохен. - Пытаешься меня рассмешить? - раздражённо спросил Вессельски, - Прыгать будешь или тебе помочь? Зайберт глупо заморгал, после чего с беспокойством оглянулся назад, думая над тем, что ему делать. Прыгать не хотелось. Молить о пощаде бесполезно. Недолго помедлив, он судорожно вздохнул и, сняв перчатки, осторожно набрал в руки снега, скатав из них что-то на подобии снежка. Капитан все это время стоял на месте, наблюдая за странными действиями мужчины. Приготовившись терпеть долгие и мучительные боли в ноге, Зайберт вдруг громко закричал и рванул в сторону Алекса, попутно кинув снежок в его лицо. Он попытался обогнуть мужчину, до последней секунды понимая, что идея была полна глупости и безрассудства с самого начала. Возможно, будь Йохен немного ловчее и не таким измождённым, у него была бы попытка сбежать. Но сил у мужчины почти не осталось, в то время как Алекс пострадал только внешне. Вессельски даже не отвекся на снежок, который прилетел ему в подбородок. Он крепко схватил убегающего человека за капюшон куртки и с силой потянул на себя. - Нет! - завизжал Зайберт, пытаясь высвободиться из верхней одежды, которую капитан держал мертвой хваткой. Уже не соображая, баварец растегнул куртку и попытался высвободить руки. Левый рукав поддался не сразу, но как только он смог освободить раненную руку, то с криком грохнулся в снег, ощутив лютый холод по всему телу. Он не знал, смог ли бы подняться самостоятельно, однако Алекс помог ему в этом, подняв за шиворот. Йохен дрожащими руками взял запястье капитана, оно казалось ещё более ледяными, чем снег, в который он упал. - Не надо, - одними губами промолвил помощник, осознавая, что его уже ничего не спасет. Он ощущал, как в глазах Алекса горела сущая ярость. - Незачем было возвращаться, - удар сразу прилетел в челюсть. Йохен рефлекторно схватился за лицо, однако от капитана последовал удар в живот, из-за чего мужчина вновь упал в снег. Слезы, которые давно замёрзли на щеках, хлынули с новой силой. Поставив ногу на грудь, баварец сильно надавил, заставляя старшего помощника помучиться перед скорой гибелью. - Белые медведи не плачут, Зайберт. Это ледяная фраза ударила Йохена ещё больнее, чем сам Алекс. Слова звенели в ушах нестихающим эхом. Откуда он знал про клички медведей?.. Алекс стал пинать Йохена к обрыву. Старший помощник знал, что все его попытки спастись лишь замедляли неизбежное, но все равно продолжал сопротивляться. За каждую жалкую попытку подняться Алекс бил его по бокам. Каждый новый удар сопровождался агонией, Йохен чувствовал, как внутри что-то щелкает. Почему он все ещё жив? Он практически не мог дышать, острая боль в лёгких, кровь, хлынувшая из-за рта и нескончаемые удары капитана не давали ему сделать нормальный вдох. В какой-то момент у него не осталось сил, чтобы давать хоть какой-то отпор. Йохен не думал, что умрет таким образом, не успел морально подготовиться за время погони. Но вдруг поверил, что после всех страданий его ждет вечный покой, поэтому полностью расслабив все свое тело, он закрыл глаза и позволил всей жутко чудовищной боли умиртвить почти бездыханное и избитое тело. "Капитан!" - Посмотри, какая красота, Йохен. Посмотри! - носком черного ботинка, Алекс надавил на голову Йохена и повернул в сторону ночного горизонта между океаном и звездным небом. Однако старший помощник уже не видел всей прелести Арктики. Толкнув ногой Зайберта, тот на подсознательном уровне понял, что медленно начинает скатываться куда-то вниз по ледяному гравию. А вскоре земля под ним и вовсе исчезла. Йохен стремительно падал прямиком в объятия ночного океана. Северного Ледовитого океана.***
Морозный вечер приветствовал вместе с режущим и свистящим ветром шестерых мужчин, которые уже долгое время пытались найти следы ушедшего человека. Метель усложняла им видение, фонари мало приносили пользы. Им приходилось повышать голос, чтобы хоть как-то общаться между собой. Однако перебивать кричащие шумы обычно выпадала возможность только Алексу. - Может он пошел на восток, капитан? - раздался сквозь порывы ветра возглас самого молодого из искавших. - Я отправил группу под командованием Планггера на восток, нам поворачивать нет никакого смысла. - Может нам разделиться? Алекс резко остановился и повернулся к подчинённому, встретившись с ним яростным взглядом: - Даже не смейте мне предлагать разделиться! Я не потерплю, чтобы ещё кто-то из моих людей пропал! Парень промолчал. Алекс вновь пошел вперёд, направляя за собой остальных. Они шли строем, светя фонарями по сторонам и в снег, чтобы найти хоть какие-то следы. Однако люди уже не пытались внимательно искать зацепки, они почти валились с ног от усталости. Кто-то дрожал и чувствовал, как начинают неметь пальцы от долгого пребывания на морозе, пусть человек и одет довольно тепло. Лоцман, шедший предпоследним, в который раз замечая, как мужчины стали постоянно отставать, не стал вновь требовать от них быстрого шага, а крикнул идущему впереди капитану остановиться. Тот не сразу услышал его, но как только просьба была исполнена, лоцман поспешно подошёл: - Я, как и вы, искренне хочу верить, что герр Зайберт где-то спрятался, но с такой погодой шансы найти его крайне малы. Команда тоже уже замёрзла, капитан. Алекс готов был услышать многое. Что угодно. Но слышать ТАКОЕ, да к тому же от Ахима, человека, которому Алекс доверял иногда больше, чем своим помощникам(и даже себе), и на которого всегда мог положиться. Капитана пробила лютая дрожь, он хрипло кашлянул. Они все сговорились? Предлагали оставить поиски и уйти. Они даже не знают, жив ли Йохен, как вообще смеют предполагать то, что он мог умереть. Они не говорили так, но Алекс знал, что они так думают. Все так думают. Но не капитан. - Продолжаем искать! - властно скомандовал он группе, а после сурово взглянул на Ахима, - Пока мы его не найдем или пока Юрген не подаст сигнал, я не прекращу поиски. - Да, капитан, - спокойно ответил на резкую колкость Алекса лоцман. Его слова были заглушены свистом ветра.***
Время тянулось очень медленно. Вечер сменился ночью, что ещё больше усложняло поиски. Если команда выключит фонари, то вряд-ли они смогут в кромешной тьме найти дорогу обратно. Но наконец-то настал момент, которого ждали все искавшие. Возвращение на корабль. К сожалению, без Йохена. Юрген тоже не подавал никаких сигналов, возможно он со своей группой уже давно вернулся обратно, и теперь дожидается Алекса, чтобы предоставить отчет. Капитан же спустя столько часов наконец понял, что продолжать гнать людей искать старшего помощника было уже слишком безрассудным с его стороны, он сам готов был грохнуться на землю от изнеможения. Но надежда на то, что он сможет отыскать еле заметные следы Йохена или его самого, будто давало ему ещё какие-то силы, какую-то надежду. Он пытался идти дальше, но когда Ахим в очередной раз подошёл к нему и аккуратно взял за локоть, дав тем самым оценить эту идею и ситуацию в целом, капитан понурил голову и спустя какое-то молчание с хрипом в голосе приказал возвращаться назад. Больше он ничего не говорил, ни Ахиму, ни другим. Да и людям нечего было сказать бедному капитану, который словно потускнел с одной только мыслью о том, что не найдет друга. И все же, какие бы отношения у них не были, капитан не должен забывать о других людях, которые согласились искать Йохена скорее по собственной инициативе, нежели по приказу Алекса. И завтра они вновь продолжат поиски, но если результаты также не оправдают себя, им придется всерьез задуматься о том, чтобы оставить исчезнувшего Зайберта на острове, и не имеет значения, будет капитан за или против. Возможно, уже не было никакого смысла искать старшего помощника.***
Они шли группкой из шести человек, до корабля оставалось совсем немного. Проходя возле небольшой возвышенности, один из мужчин вдруг заметил в свете фонаря какие-то странные углубления, которые почти полностью были заметены новой порцией снега. Отстав от группы, он свернул в сторону подъема на холм. Внимательно вглядывался в исчезающие следы, чтобы, не дай бог, потерять зацепку, которая давала сейчас многое за последние часы, в том числе и надежду на окончание будущих изматывающих поисков. И только сейчас немец вспомнил, куда вел этот узкий подъем. Конечно, где же ещё должен Йохен прятаться от метели, почему они не вспомнили об этом месте сразу же. Почему не проверили его, когда проходили здесь в первый раз? Будто бы холм и вовсе исчез, а все о нем благополучно забыли, в чем, в принципе, мужчина был немного уверен, он не помнил, чтобы команда поднималась сюда, но при этом внимательно обследовала все вокруг. Так или иначе, зачем Зайберту нужно было прятаться, когда он мог добежать до ледокола за каких-то полчаса. Если мужчина обнаружит Йохена полностью невредимым, он лично позаботиться о том, чтобы прилетящий следом удар по роже помощника капитана был как можно больнее. Сидит в своей пещере королева, в то время как его повсюду ищут. Завернув через горку, немец посветил в сторону фонариком и увидел пригодную постройку из камней и льда. Мужчина подошёл поближе, но в какой-то момент остановился, охваченный шоком. Перед входом были не только следы человека, но и самых опасных хищников Севера. Небольшие ямки, подходящие под размеры белых зверей, замерзшие кровавые лужи, уходящие куда-то наверх холма, в пургу. Валуны и лед, создающие проход в пещеру, были в царапинах и трещинах, словно кто-то с ярым желанием хотел попасть внутрь. Мужчина не сразу двинулся с места, не понимая, идти ему дальше, или рвануть к команде. Но если Йохен сейчас лежит там раненый или мертвый, он должен об этом знать прежде, чем обо всем доложить людям. Белокурый немец подошёл поближе к пещере и, посветив фонариком вовнутрь, заметил что-то красное, похожее на куртку. Да, старший помощник, как и многие, носил красную куртку, но сомнений у искавшего не было, он нашел Йохена. Мужчина пролезал в пещеру, продолжая параллельно обследовать крохотное пространство. Человек лежал без сознания на холодной земле, рядом валялся остывший окурок сигареты. Красное от мороза лицо Зайберта и иней на ресницах пугали нашедшего. Но одежда не порвана, ни ран, ни укусов немец также не заметил, после чего сделал облегченный вздох и вывод, что рядом со входом была не кровь Йохена. Скорее всего, подрались медведи, а после сбежали, по-другому немец не мог объяснить все увиденное. Снаружи пещеры разносился дикий свист ветра, и хоть внутри пещеры температура была чуть выше, вряд-ли Йохена это как-то согревало. Немец даже не решился проверять пульс у человека, ему срочно нужно бежать за другими. - Капитан! - выскочив из пещеры, мужчина сразу же упал в снег, выронив из рук фонарь. Не найдя бы Йохена, изнеможденный немец готов был и дальше лежать в куче снега, однако теперь мысль, что сейчас от него могла зависеть жизнь очень важного для капитана и всей команды человека, заставила его схватить фонарь, быстро подняться на ноги и рвануть вниз. Сугробы затрудняли его бег, но немец словно не обращал внимания и чуть ли не прыжками перелетал через них. У него явно открылось второе дыхание. Мужчина спускался с холма, продолжая звать возглавляющего группы. Он видел сквозь метель тусклое свечение фонариков. В метрах пятидесяти от подножья группа Алекса двигалась все дальше от места нахождения Йохена. Крик немца глухо растворялся в метели и сильном ветре, неужели люди даже не заметили, что их матрос пропал? Спустившись, он, не замедляя своей скорости, несся к группе, запинался о свои же ноги, но не переставал кричать, как резаный. Сил и дыхалки уже не хватало на то, чтобы произносить какие-либо слова и слоги, он просто орал. Удаляющиеся лучи не сразу остановились и повернулись в его сторону. Но когда это произошло, мужчина чуть не упал от радости, и замедляя бег, несколько раз щёлкнул фонариком, дабы привлечь стоящую вдалеке группу. Люди целой толпой рванули к нему. - Сюда! - крикнул им матрос, когда расстояние первых прибежавших сократилось практически до нуля. Немец вместе с ними побежал обратно к холму. Люди следовали за ним будто за капитаном, однако сам Алекс верил в то, что этот отставший от всех человек не просто так звал их, он точно нашел Зайберта. Забыв о своей слабости и хронической боли в суставах, он старался не отставать от людей. Поднявшись наверх к пещере, один из членов команды, не дожидаясь приказа капитана, как и его самого, пролез в нее, чтобы точно проверить состояние замерзающего(или уже замёрзшего) Йохена. Подоспевший Вессельски быстро дышал и с силой заставил себя не кинуться следом за подчинённым. Он с ужасом крутил фонариком и рассматривал окружающую его обстановку, надеясь, что кровь на снегу не принадлежала Йохену. Чуть ли не до крови прикусив нижнюю губу, Алекс напряг слух, чтобы услышать вердикт зашедшего в пещеру. Время растянулось на часы, мужчине с каждой секундой становилось страшнее. Внутри ледяного укрытия продолжалось томительное молчание. Что если Йохен уже мертв, и человек просто не знает, как об этом сообщить. Колкие мурашки побежали по телу баварца, он задрожал. Он шёпотом просил Бога не забирать друга раньше времени. Они пережили слишком мало, чтобы так рано попрощаться... - Он жив! - этих слов было более чем достаточно, чтобы капитан пришел в себя. Йохен жив. Его Йохен жив! Радостный гуд раздался вокруг Алекса, однако сам он смог лишь облегчённо вздохнуть, мысленно молясь о благополучном состоянии Зайберта. Если его помощник серьезно пострадал, Вессельски не простит себе этого до конца своих дней. Он никогда не простит себе того, что отпустил друга на прогулку. Замерзающего мужчину стали осторожно вытаскивать из пещеры. Алекс машинально бросился к нему, как можно внимательнее рассматривая пострадавшего. Холодное лицо баварца не изображало никаких эмоций. Очень слабый пар исходил от его носа, что указывало на признаки жизни. От одного только взгляда на бедного помощника, внутри Алекса все сжалось и похолодело, он хотел аккуратно обнять его, прижать к себе и согреть, чтобы ничего, в том числе и смерть от переохлаждения, не угрожало ему. Только бы не навредить самому. Мужчина прикоснулся к ладони Йохена, и хоть его руки находились в перчатках, Алекс знал, что они промерзли насквозь. - "Йохен! Ты в безопасности, только, умоляю, держись!" - кричал про себя капитан, еле сдерживая слезы.