Breaking point

Прошло ровно 35 дней, 44 минуты и 26 секунд с того момента, как она видела его в последний раз. Это было в тот, последний для них двоих, день. Его глаза светились жаждой убийства, а она готова была умереть только за призрачную надежду того, что он вернет контроль над своим разумом. Пытаясь скрыть слезы, она гордо подошла к нему и протянула ключи от квартиры, которые Джексон когда-то ей отдал. В следующую секунду все перевернулось вверх дном, и ей показалось, что она сошла с ума. К слову говоря, это состояние все еще не покидает ее. Ей постоянно кажется, что все окружающее ее нереально. Лидия утратила чувство реальности и временами думала, а было ли оно вообще? Оборотни, ящерицы-мутанты, какие-то сектанты, приносящие людей в жертвы. Господи, как же все закрутилось. Реально ли это все? Больше похоже на бред спятившего человека, который пытается оправдать свои видения. Это же действительно смешно. Единственное, во что она все еще верит, - это в Питера. Он просто не может быть иллюзией ее больной головы. Какая иллюзия сможет настолько реалистично ее убить? Почти убить. В каждом сне она видит очертание его силуэта. Даже если ей снится что-то бредовое и абстрактное, она все равно вполне может найти алый блеск его глаз или безумную полуулыбку. А когда просыпается – абсолютно ничего не меняется. В некоторой степени она даже рада этому. Хоть какая-то постоянность в ее жизни, пусть даже и вызванная моральной травмой. Около двух часов ночи Лидия все-таки просыпается. Едва она открывает глаза, как слышит уже знакомый и ставший необходимым голос: - Как спалось? – он мягко ей улыбается и осторожно перебирает жесткие пряди ее волос. Она даже не вздрагивает – привыкла. Мартин уверенно освобождает волосы от его некрепкой и в тоже время ласковой хватки. А потом, к огромному удивлению Питера, почти что до скрежета в костях сжимает его руку. Она и сама удивлена своим поведением, но абсолютно ничего не может с собой поделать: - Скажи мне… Ты реален? – почти что умоляюще шепчет маленькая рыжеволосая девочка, которая всегда пряталась где-то за тонной косметики, пафоса и завышенной самооценкой. Было в этом ее новом, совершенно незнакомом ему образе, что-то больно кольнувшее сердце. - Я даже больше, чем реален, моя дорогая. – И в этот момент что-то внутри Лидии ломается, освобождая от ограничивающих эмоции рамок: - Не отпускай моей руки. – Яростно почти что шипит она и внезапно перестает сдерживаться. Припоминает все те разы, когда просыпалась со слезами на глазах по вине этого человека, переходит почти что на истеричный крик, а слезы все душат ее. Она сама отбрасывает его руку и динамично пытается выбить сердце из его груди ударами кулаков. И совершенно не замечает того момента, когда он успевает крепко обхватить ее руками, сдерживая и одновременно даря какое-то совершенно потерянное чувство, поиски которого Лидия давно обрекла на неудачу. У-ми-ро-тво-ре-ни-е. Дыхание сразу же сбивается: - Что ты…? – но она не успевает озвучить свой вопрос, потому что Лидию нагло перебивают. - Я делаю то, что хочу. – Уверенно припечатывает Хейл, словно читая ее мысли, и усиливает свою хватку. – Никуда ты от меня не денешься. Мартин замолкает, дыхание выравнивается, и желание сопротивляться необъяснимым образом рассеивается. Прошло ровно 35 дней, 44 минуты и 26 секунд с того момента, как её душа умерла.