Хочешь и молчишь

Тотомару Ишшики никогда особо не интересовался девушками, даже в старшей школе не всегда понимал разговоры друзей о красивых одноклассницах, но всё же сомневаться в своей гетеросексуальности ему никогда раньше не приходилось. Мужчины уж тем более не интересовали его. Ровно до недавних пор, пока он не повстречал Камонохаши Рона – совершенно невыносимого, упрямого и своевольного – такие люди всегда бесили воспитанного в обществе бабушки и дедушки Ишшики. Но всё же есть в этом человеке что-то, от чего мысли Тото уходят прочь каждый раз, стоит только посмотреть на Рона. Всё чаще Ишшики ловит себя на мысли, что ему нужно увидеться с Роном просто так, во что бы то ни стало, хотя знает, как сильно тот расстраивается, когда офицер приходит к нему без нового дела. И всё же, причин навестить своего напарника у Тотомару всегда найдётся великое множество: то Кику-сан, который относится к Рону почти как к родному сыну, решит через Тото передать ему стряпню своей жены, то сам Тото, прямо как сейчас, посчитает нужным накупить в кондитерской вкусностей с коричневым сахаром и принести их Рону. "В знак благодарности за раскрытое дело", конечно же, и вовсе не потому что Ишшики приятно видеть по-детски искреннюю улыбку на лице напарника. К слову, только коричневый сахар может приподнять настроение Рона, огорчённого отсутствием новых дел. В такие моменты Тото не прочь попробовать успокоить Камонохаши своими объятиями, но это уж слишком странно даже для напарников, да и вряд ли это поможет Рону. Признаться честно, Тото хочется не только обниматься, а ещё, к примеру, запустить пальцы в запутанные волосы Рона, убрать с его невероятно голубых глаз чёлку, и смотреть в эти самые глаза всю оставшуюся вечность. Хочется уткнуться носом куда-то в шею, вдохнуть чужой запах и аккуратно поцеловать причудливой формы шрам. В конце концов, хочется поцеловать губы Рона, которые тот имеет привычку постоянно кусать до маленьких ранок. И все эти мысли, на самом деле, пугают даже самого Тото. Что делать с этими чувствами? Да что угодно, главное – не дать Рону узнать о них. Во-первых, Ишшики больше всего боится, что Камонохаши отреагирует на его чувства негативно и даже откажется с ним работать. А во-вторых, эти чувства для Тото в новинку, он с точностью не знает, является ли это хотя бы влюблённостью, или же временное помешательство, интерес к необычному и новому – то, что пройдёт так же быстро и внезапно, как появилось. – Так зачем ты пришёл? – обрывает мысли Ишшики Рон, увлечённо поедающий принесённые вкусности. Вопрос внезапный, Тото как всегда теряется, и, не подумав, выпаливает: – Решил в благодарность за помощь принести тебе сладостей! Даже сквозь густую чёрную чёлку видно, как Рон хмурится. – Это уже четвёртый раз с последнего раскрытого дела. Тото мысленно бьёт себя по лбу, понимая, как же глупо он выглядит сейчас со стороны. Он не знает, как ответить, чтобы не зарыть себя ещё сильнее, но, к счастью Рон разрывает неловкую паузу сам. – Впрочем, мне же лучше. Рад, что твоих мыслительных процессов хватило хотя бы на то, чтобы заметить мою любовь к сахару, и уж тем более запомнить это, – Рон отправляет очередную ложку десерта прямиком себе в рот, при этом светясь от счастья. – Не пойму только, почему ты прямо не скажешь, что хочешь поцеловать меня. На этих словах у Тото что-то резко обрывается внутри, земля будто бы уходит из-под ног, а лицо его становится бледным. Рон внимательно наблюдает за его реакцией, Тото это знает, но даже попытки оправдаться офицеру сейчас даются с большим трудом. – Хах, ты шутишь, да? – Ишшики пытается засмеяться, но выходит это ещё тяжелее, чем произносить слова. – С чего бы мне целовать тебя? Не будь таким самоуверенным. – Тото, – всякий раз, когда Рон произносит это имя, вызывает у Ишшики табун мурашек по всему телу, а уж тем более когда он делает это на выдохе, как сейчас. – Даже гениальным детективом не нужно быть, чтобы понять, чего именно хочет человек, который, уходя в свои мысли, пристально смотрит на твои губы и при этом облизывает свои. – Я вовсе не-, – договорить не даёт Рон, одним быстрым движением сокративший расстояние и оказавшийся напротив в непозволительной близости. – С каждой секундой ты выдаёшь себя ещё больше, ты понимаешь это? – Рон тихо смеётся, а Тото, кажется, готов умереть прямо сейчас, и даже не от собственной неловкости, а от того, что, оказывается, если смотреть на Рона так близко, то его завораживающие глаза прекрасно видно даже сквозь чёлку. – Если так хочешь, просто сделай это, Тотомару Ишшики. Последнюю фразу Рон шепчет в самые губы Тото, от чего у последнего перехватывает дыхание. Но сделать даже крохотное движение Ишшики сейчас не в силах. Происходящее слишком похоже на сон, такие снились офицеру множество раз, однако, он понимает – это точно не сон. Спустя несколько долгих секунд Рон больше не может тянуть, и берёт инициативу в свои руки, накрывая губы Тото своими. В этот момент внутри Ишшики взрывается множество фейерверков, а сам он настолько взволнован, что не может даже сделать вдох. Поцелуй совсем невинный, и пока что Рон не спешит его углублять. Кладёт руку на затылок Тото, аккуратно поглаживая и пытаясь успокоить. В конце концов, Тото шумно вздыхает в чужие губы, заметно расслабляясь, после чего Рон едва ощутимо давит на затылок, заставляя наклонить голову, и проходится языком по губам Ишшики. Ишшики чувствует, как сильно горят щёки, и крепко зажмуривает глаза. Он не видит, что Рон, на самом-то деле, смущён не меньше его, но это не мешает Камонохаши запустить язык в приоткрытый рот Тото. Руки офицера оказываются на шее Рона, а сам Рон так и держит Ишшики за затылок одной рукой, а другой за спину прижимает ближе к себе. Губы Рона вовсе не мягкие, как обычно описывают в сопливой прозе, но всё же, как бы банально ни было, сладкие от сахара. Абсолютно такие, какими их себе представлял Ишшики. Тото не знает, как правильно целоваться и что делать в таких ситуациях, но его язык машинально движется навстречу к чужому, что усердно исследует его рот. На это движение Рон издаёт странный звук, не то вздох, не то стон, разрывает поцелуй и утыкается лицом в плечо Тото, но обнимать парня не перестаёт. – Я сделал что-то не так? – в голосе Ишшики слышны явные нотки паники. Таков уж весь он. – Нет, я... – Тото может поклясться, что ещё никогда до этого не слышал голос Рона настолько дрожащим. Даже после попыток убить преступников, будучи полностью растерянным, сыщик сохраняет крупицы уверенности хотя бы в своей речи. – Я не... Я не думал, что это... целоваться вот так... так смущающе. Думать над смыслом произнесённых Роном слов Тото начинает только отдышавшись, и та мысль, которая к нему пришла... нет, не может быть такого. – Это был твой первый поцелуй? – в ответ на вопрос Рон молчит, и лишь легонько кивает. Тото не может в это поверить. – Я думал, у таких, как ты, большой опыт в отношениях. Девчонки ведь вешаются на тебя толпами. – Тото, я пять лет провёл в изоляции, какие отношения могут быть? – удручённо промычал в плечо парня Рон. – Ох, я столько любовных романов для домохозяек со скуки прочитал! Теорией овладел в совершенстве, но вот с практикой возникли трудности. Примерно три года из пяти я хотел на собственном опыте узнать, каково всё же целоваться с тем, кого любишь, и так ли это, как описывают в романах. – Так я инструмент для выполнения очередного пункта в твоём списке желаний, накопленных за эти пять лет? Тото хочется разозлиться, хотя бы показательно расстроиться, и он честно пытается, ведь даже причина есть, но вместо этого на его лице расползается счастливая улыбка. В конце концов, это же Рон, как вообще можно на него злиться? Тото принял все его недостатки уже давно, и что-то такое вполне в его характере. Да и, к тому же... разве это было не признание?