Фольтест всегда говорил, что смекалка – одно из качеств, за которые он ценит Вернона Роше. Такое не подделаешь, даже самый мощный аналитический имплант спасует в ситуации, из которой вытащит умение быстро соображать и видеть пути решения для самой нестандартной проблемы.
Не то чтобы сегодняшняя проблема Роше такая уж нестандартная для Найт-Сити: быть насаженным на чужие богомолы – ничего особенного, здесь каждый день кому-то так «везет». Но в этот раз ему выпал настоящий джекпот!
Быть пронзенным в двух местах клинками само по себе неприятно, но когда этими же клинками тебя намертво пришпилило к грязной стене где-то в жопе Уотсона – это уже новый уровень везения. Можно было бы сказать, что особую изюминку происходящему придавал скрипт-глушилка, не позволяющий Травме отследить его сигнал… Если бы только «изюминок» вокруг него не было столько же, сколько опилок в «на 60% НАТУРАЛЬНОМ БУРРИТО»!
Сплюнув кровавую слюну, Роше попытался вернуться к решению своей ситуации, не отвлекаясь ни на боль, ни раздражающее мерцание уличного фонаря, ни на тревожные сигналы биомонитора, уже занимавшие половину его обзора. Большая часть из них порождались вражескими демонами, загадившими его систему, заставляя ее выдавать ложные оповещения каждые 0,83 секунды. Бесконечный поток абсурдных извещений будто синхронизировался с умирающей в фонаре лампой – мигание света и ярко вспыхивающие буквы на сетчатке его глазных имплантов отдавались тупой болью в затылке.
Отчаявшись разобраться в этой какофонии, Роше просто отключил биомонитор. Теперь он мог полагаться только на свои ощущения, не видя медицинских показаний, но хотя бы в голове стало потише.
Замолчавшая система оставила его наедине с собственным хриплым дыханием и притупленной – хотя бы блокираторы нервных окончаний сработали как надо – болью во всем теле.
Блядь, в каком же дерьме он оказался. Попасться в засаду так глубоко в Уотсоне, мгновенно потерять двух бойцов, добраться до нильфского нетраннера спустя целую секунду после того, как полоска загрузки вражеского скрипта заполнилась на 100% и система полетела к чертям...
Хорошо, что нильфы то ли поскупились отправить за ним целый отряд, то ли были уверены в своей глушилке, потому что соло в этом отряде было только двое. Одному из них не повезло сразу, его труп с десятком пулевых отверстий в голове и туловище лежал метрах в трех, второй… Быстрый сучий сын с клинками-богомолами сначала отрубил ему правую руку выше локтя, и почти мгновенно после этого Вернон почувствовал, как лезвия вошли в его тело. Блокираторы подействовали быстро, но целую секунду он ощущал ни с чем не сравнимую физическую боль. Выродок прижал его к стене, буквально пригвоздив к бетону, спасибо, не облапал, как девку на Чпок-стрит. Роше показалось, что он видел его ухмыляющееся лицо за черным щитком с золотым солнцем, хотя, конечно же, ничего он за наноглассом рассмотреть не мог.
Нильф рано радовался, он сам загнал себя в ловушку и не успел отстраниться, когда левая рука Роше «раскрылась», обнажая пусковую установку. Звук от выстрела разрывным снарядом больно ударил по ушам, лишь слегка приглушенный попаданием в чужое тело.
Где был нильф после этого? Буквально везде.
Роше хрипло рассмеялся тупой шутке, стараясь не смотреть на ошметки того, что осталось от черного. И не дышать слишком глубоко, запах сожженной человеческой плоти и нагретого хрома вызывал тошноту.
Гораздо менее смешным было то, что богомолы так и остались в его теле, руки нильфу оторвало взрывом.
Оперативники Нильфгаард Индастриал погибли, но ситуация была для Роше патовой. Пришпиленный к стене, как ебучая бабочка, которых не бывает в Найт-Сити, демон глушил его сигнал, а биомонитор сходил с ума, хаотично переключая медицинские импланты, пытаясь спасти носителя от мексиканской лихорадки, сифилиса и мозговой травмы, пока на самом деле тот истекал кровью.
Хорошо, что он так и не поставил себе аналитический имплант. Зачем тратиться, если и без него очевидно – Вернон в жопе.
В стремительно усугубляющейся жопе, потому что даже если через часик Бьянка его хватится и отправится искать, даже если он продержится это время… Мусорщики и борги из Мальстрема доберутся до него гораздо раньше. Для них этот заваленный дорогим корпоративным хромом переулок станет настоящим рождественским подарком и не важно, что сейчас весна.
Блядь, он должен выбраться отсюда. Добраться до машины, это всего метров пятьдесят, там есть средства экстренной связи.
Сосредоточившись на своей левой руке, Роше поднял ладонь к глазам и едва сдержал отчаянное ругательство. Использовать разрывные так близко от себя – хуевая идея. Рука спазматически подергивалась, синт-кожа на ней обгорела, обнажая начинку, хром выглядел покореженным, искрил, от чего остатки его пальцев едва слушались. Мизинец оторвало с корнем, от остальных осталось по две фаланги, с кончиков которых теперь текла желтоватая плазма. Спасибо, хоть большой палец не пострадал, могло получиться…
Попытка выдернуть из себя один из богомолов отозвалась ослепляющей болью. Перегруженная нервная система начала сбоить, выдавая помехи на зрительных имплантах, так что в глазах замигало наперебой с фонарем. Еще и красным все подернулось, наверное, кровь попала под изоляцию его кироши.
Сделав пару глубоких вздохов, он попробовал снова, но рука просто отказывалась слушаться. Он не мог нормально ухватить клинок обрубками пальцев, а спазмы заставляли ранить себя.
Сука, он умрет здесь, в этом зассаном углу Уотсона. В трущобах, из которых всю жизнь выбирался. Один.
Если бы его биомонитор работал как надо, Роше просто отключил эмоциональную реакцию, не давая панике сдавливать горло.
Биомонитор! Надо заставить его работать. Сосредоточиться на одной задаче – адреналин. Максимально. Чтобы хватило отодрать себя от стены, несмотря на боль, и добраться до тачки. Чтобы продержаться 180 секунд. Может меньше, у Травмы офис совсем недалеко.
Подключившись к импланту снова и немного охерев от числа 16 425 не просмотренных оповещений (а уж диспетчер из Травмы как охереет, когда его сигнал поступит на их терминал), он открыл развернутую панель управления, стараясь не обращать внимания на сходящую с ума систему. Оповещения продолжали поступать, но Роше смахивал их, только когда они заслоняли зрительное пространство полностью, медленно двигаясь к своей цели. Очень медленно. Выцепленное краем глаза сообщение о критической потери крови явно было настоящим. Жизнь буквально выливалась из него быстрее, чем он мог добраться до нужных настроек через хаос, учиненный вражеским скриптом. Если, конечно, его кто-то не разберет на хром еще быстрее – он почти не контролировал пространство вокруг.
– Вернон Роше. Командир Темерских Синих Полосок, то ли правая, то ли левая рука директора Фольтеста. То ли его послушный пес, – насмешливый и такой знакомый голос заставил Роше вздрогнуть и в срочном порядке свернуть меню системы, открывая себе обзор. – Безжалостный убийца и достаточно успешный охотник на эльфов.
– Йорвет – самый обычный выродок, – привычно отозвался Роше. Это было даже не оскорбление. Будь обстоятельства немного другими, это был бы флирт.
– Думал, что для тебя я необычный выродок, – он особенно подчеркнул голосом частичку «не». Язвительная сука.
– Только не говори, что засада – твоих рук дело.
Роше действительно не хотел бы это услышать. После всего, что было и что связывало его с эльфом, мысль, что он спелся с черными, чтобы убить его, была какой-то разочаровывающей. И при этом очень логичной. Эльф обещал убить его. Потом пропал больше чем на год, Роше только слышал, что его клан подался в Сиэтл.
И вот он снова здесь – стоял в загаженной подворотне, в мигающем свете фонарей. Такой невыносимо красивый, что фотографы города передрались бы за возможность снять его прямо сейчас. Назвали бы фотосет как-нибудь по-дурацки, вроде «Дух Ночи» или «Боги Уотсона». Только ни у кого бы не вышло передать, какой Йорвет на самом деле. Ни у кого бы не вышло повторить ту небрежность, с которой он носил с десяток своих кофт, купленных на барахолке или снятых с чьего-то трупа. Никто не смог бы выглядеть так охуенно с этим глупым (привлекательным) темным лаком на ногтях. С не скрытым одеждой серебристым имплантом старого образца, сменившим эльфу правую руку. Лук за спиной, темный капюшон на голове. Все такое практичное, все выдавало в эльфе кочевника, все настоящее, чем не могут похвастать вылощенные ублюдки из вилл Норт-Оука. Быть настоящим – слишком дорогое удовольствие в Найт-Сити, а имплантами этого не повторить.
Уличное освещение заливало эльфа кровавым потоком, заставляя его родной глаз бликовать, когда он чуть склонил голову на бок, пока встроенный в правую глазницу более грубый имплант сиял тускло-красным. Безразличное, неморгающее око бессмертной твари.
В Йорвете было что-то такое, что всегда цепляло Вернона за сердце, вынимало это сердце из грудной клетки, чтобы эльф мог играть им, раздирая на части.
Может, он правда был богом, это ведь и было целью корпы Aen Undod – создать богов.
– Ты ведь галлюцинация, верно? – Отчаяние слишком явно сквозило в его голосе. – Я обескровлен, в моей системе резвятся демоны, я просто вижу то, что…
– Боишься?
– Хочу, – это было глупо, но он правда хотел. Вытащить из всех этих мешковатых темных шмоток. Стащить маску-респиратор с лица, чтобы увидеть презрительно изогнутые губы.
Эльф снова склонил голову на бок, его зеленый глаз блеснул фосфором – сканировал.
– Ты умираешь, Вернон.
– Спасибо, что заметил, – Роше снова рассмеялся, чувствуя как кровавые капли оседали на губах. – Сделай милость, раз уж ты здесь – добей. Надоело мучиться.
Изящество, с которым Йорвет двигался, тоже никто бы не повторил. Ленивая грация, с которой он переступил труп одного из соло, заставила сердце биться быстрее, выкачивая из Роше остатки его крови. Зассаный переулок на минуту превратился в подиум, театр для одного актера и одного полудохлого зрителя.
Стащив свою маску, Йорвет начал напевать что-то, пока его рука тянулась за спину, к ножнам с ножом, насколько Вернон знал.
Не желая видеть, как его будут убивать, он прикрыл глаза, слушая хрипловатый, глубокий голос. Эльф пел что-то старое, мотив был незнакомым.
– Do you want me or do you not? I heard one thing, now I'm hearing another, – с явной насмешкой и нараспев произнес он, и Роше даже с закрытыми глазами мог чувствовать близость этого смертоносного создания. Когда тяжелое тело еще сильнее прижало его к стене – Йорвет буквально вписался между двух торчащих из него клинков, – а колено толкнулось между бедер, нервы у Вернона не выдержали. На чистом инстинкте он поднял свою искалеченную руку, собираясь оттолкнуть.
Жалкая попытка самообороны была прервана, эльф нагло перехватил то, что осталось от его ладони, перекладывая себе на затылок. Даже в таком состоянии этот имплант мог бы проломить череп, но вместо этого Роше просто стащил надоевший капюшон и открыл глаза.
Посмотреть в последний раз. На такое искалеченное и такое безусловно красивое лицо. Такое нечеловеческое.
Возможно, если он не скажет Йорвету сейчас, то не скажет уже никогда.
– Я…
Гладкая поверхность ингалятора вошла между его губ, чуть царапнув по зубам. Через мгновение, с неглубоким вдохом, горьковатый максдок осел на стенках горла. Дикая смесь химии и нанидов, способная ненадолго мертвого из кремационной печи поднять, прочистила Роше мозг достаточно, чтобы он нашел силы удивиться.
– I just wanna dance with you, – все так же насмешливо напевал эльф, отбросив аптечку в сторону. Теперь он обхватил Роше руками, прохладные пальцы его серебрянной руки скользнули под изодранный пиджак, проходясь по кевраловому покрытию на животе. Ощущения там немного притупленные, проводимость прикосновений у кеврала заниженная, но все же Вернон чувствовал холод не покрытых синткожей пальцев.
– Что ты делаешь?
– Надо было надеть бронежилет, глупый дхойне, – нарочитое беспокойство в голосе заставило волоски на шее Роше встать дыбом. Пальцы нашли то место, где богомол впился в тело, пробив защитное покрытие, и надавили. Это очень больно.
Йорвет выпил стон с его губ. Как в те времена, когда они были вместе каждую ночь, в мотеле или под открытым небом Пустошей.
Про себя Вернон удивился, что смог забыть этот вкус. Смыл алкоголем и работой, выкинул из памяти эту дикую смесь машинной смазки, соли и травы, которой наполнялся его рот, когда эльф целовал его. Ненатуральный, невозможный вкус, который Aen Undod создали для своих гениальных синтетических боргов модели «Aen Seidhe».
– Возвращаюсь я, значит, на пару деньков в Найт-Сити, – Йорвет разорвал поцелуй, утешительно поглаживая Роше по боку совсем рядом с одним из клинков, – быстрое дело – приехать, забрать посылочку и поехать дальше, и что же я вижу, м-м-м, Вернон?
– Новый эпизод Уотсонской шлюхи?
– Ты вроде из Санто-Доминго, – тихий смешок, горячее дыхание приятно согрело Вернону ухо. – Но ты почти угадал, я вижу одного упертого дхойне, спешащего в засаду нильфов. Дхойне, который все не хочет помирать. Ты ведь не хочешь?
Пауза была, возможно, слишком долгой.
– Нет. Не хочу.
Это полная капитуляция. Он не хотел умирать, чистая правда. Никто не хочет умирать в этом огромном, пожирающем самого себя монстре, зовущемся Найт-Сити. Этот город требовал жить во имя него, так же как древние боги Южной Америки требовали умирать за них. Живи, хорошо или плохо, живи в ожидании, что завтрашний день сбросит тебя с вершины, живи в поисках очередной дозы блестяшек, живи, возвращаясь к детям с ночных заработков, живи, борясь за каждый вдох, насаженный на чужой клинок, с пулей в ноге, прижатый к стене ненормальным эльфом. Живи. Вернон не хотел умирать.
– Так мне спасти тебя? – Йорвет прижался виском к его виску, его глубокий голос заставлял Роше вздрагивать. – Вызвать тебе Травму? Или может спасти от самого себя? Хочешь я заберу тебя, Вернон?
– Чт?.. – Действие максдока понемногу начало спадать, голова у Роше снова начала кружиться, все казалось причудливой галлюцинаций. Провода над их головами заискрили, видимо поврежденные взрывной волной. Или просто от старости.
– В клан. Твой сигнал заглушен, никто не знает, что ты здесь и что я здесь. Когда тебя начнут искать, найдут лишь тачку и трупы, Фольтест решит, что тебя забрали нильфы, поплачет и найдет нового мальчика на побегушках, а мы… – голос у Йорвета сорвался на лихорадочный шепот, его губы то и дело задевали ухо Вернона, – уже на рассвете покинем Северную Калифорнию. Только ты и я. Моя самая быстрая в Пустошах машина. Звезды над нами, ветер пустыни, горячий и очищающий, поющий песни, которые люди безуспешно пытаются перепеть с начала времен. Не надо больше быть мудаком, не надо быть сильнее, чем есть, умирать за чужие деньги и амбиции. Делаем, что хотим, едем, куда захотим, пьем пиво, глядя на рассвет над океаном. Трахаемся на капоте посреди огромного нигде. Дай мне забрать тебя.
Сухие, обветренные губы снова накрыли рот Роше, целуя агрессивней, глубже, чем до этого.
Фонарь над ними мигнул в последний раз, прежде чем погаснуть. Красный свет ушел, уступая городской темноте, и Вернону показалось, что он тонет в ней. Странный, чуть маслянистый вкус во рту Йорвета, эта темнота… Возможно, все это – утешительная иллюзия его разума, а в реальности нильфы топили его тело в нефтяных полях на северных окраинах. И он погружался с тягучую смолянистую жидкость, вдыхал ее, давая забить носоглотку, потечь в горло, заполнить и разорвать его легкие. Затянуть его глубже. В полную темноту. Туда, где нет ничего, кроме бледных всполохов боли. Таких же тусклых, как рекламные щиты над городом. Пусть заберут его, пусть, когда в следующий раз он откроет глаза, над ним будет другое небо, другие звезды, такие яркие, как эльф ему обещает…
– Эй, – хлесткая пощечина заставила голову Роше мотнуться в сторону. Было внезапно так больно, что у него слезы выступили, хотя казалось бы. – Не смей отъезжать, пока я тебя целую.
– Я не могу, Йорвет, не могу поехать с тобой, – Вернон попытался вытереть кровь и слезы с лица, не сразу понимая, что его правой руки больше не было и сочащийся плазмой отрубок нелепо дергался. – Не могу бросить тех, кто мне верит. Пока нет.
Во вздохе Йорвета звучало явное раздражение, он отстранился, и Роше был уверен, что он сейчас уйдет. Заберет свой груз и уедет из Северной Калифорнии, как и собирался. Навсегда.
К его удивлению, Вернон услышал характерный звук, с которым кабель выходит из разъема на запястье. К моменту, когда эльф подключился к его системе, непросмотренных оповещений было уже около пятидесяти тысяч. Йорвет только присвистнул и отпустил скабрезную шутку про то, что в следующий раз они будут использовать презерватив, хоть борг и не мог подхватить человеческие болячки в принципе.
В следующий раз…
Очищенная от вируса система наконец-то подала сигнал в Травму, в нижнем правом углу его зрения появился небольшой таймер на 180 секунд.
Йорвет… все же уходил.
– Куда ты? – тупо спросил Роше, которому, возможно, просто не хотелось три минуты ждать чертову Травму в одиночестве. Это Уотсон, его тут разберут за две.
– Пристрелю тех двух Мусорщиков, которые все время пялились на нас из соседнего дома, – почти незаметным глазу движением лук эльфа переместился ему в ладонь. Хм, если в соседнем здании правда кто-то был, им лучше сейчас бежать до самой Пацифики не оглядываясь.
– Твое предложение... – на таймере было уже 120, секунды вытекали так же, как до этого кровь из ран, – оно одноразовое?
Тетива из полифастфлайта тихо и раздраженно вжикнула. Звон разбитого стекла, чей-то короткий вскрик. Йорвет, как и всегда, слов на ветер не бросал.
– Ты бы сначала убрал меня из черного списка своей телефонной книги, дхойне? А то вдруг я передумаю, даже отписаться не смогу, – вторая стрела уже легла на тетиву, когда над ними раздался знакомый гул движков ави. На таймере оставалось еще 72 секунды, ребята реально торопились. Вернон не мог объяснить, почему не рад такому скорому спасению. – Серьезно, напиши мне, если выживешь.
Йорвет растворился в красном свете Уотсона быстрее, чем Роше нашелся с ответом, возможно, слишком хотел выследить оставшихся мародеров. А может нашел насест и наблюдал, как специалисты Травмы выгружались из своего транспорта. За ним всегда было сложно уследить и вдвойне сложнее, когда почти вырубаешься от кровопотери.
Отключаясь на руках медиков, Роше с раздражением подумал, что он снова проебал шанс признаться в любви. Который, блядь, уже раз?..
***
Оплачиваемое безделье в течении недели могло бы показаться отпуском, но было по факту домашним арестом. Фольтест запретил ему ходить на работу, вплоть до того, что обещал отключить все импланты и примотать к постели супер-скотчем. Оставленный ему рабочий ноут был своего рода компромиссом. Все знали, что Роше не будет соблюдать постельный режим, но он хотя бы мог работать из дома, не сильно напрягая свою побитую во многих местах шкуру.
Спасибо, хоть правую руку ему вернули почти сразу. Новый имплант требовал привыкания и регулировки чувствительности, рипер сказал почаще тестировать новое покрытие на кончиках пальцев из сверхпроводящих керамитов. Якобы его чувствительность даже выше, чем у естественных человеческих конечностей.
Интересно, каково было бы прикоснуться к Йорвету этими руками? Ему бы понравилось?
Всего пара дней размышлений об этом заставили Роше сдаться. Взяв в свои новые руки телефон, он зашел в черный список, вытягивая из него контакт «Ебучий эльф».
«Я выжил. Спасибо».
Отправив сообщение, он отложил девайс, не желая пялиться в экран, как подросток, впервые написавший кому-то на сайте знакомств. Ответ тем не менее пришел быстро.
«Не за что. Всегда рад предложить руку помощи».
Не успел Роше задуматься над формулировкой, ему пришло следующее сообщение. Фото, на котором Йорвет с притворно серьезным выражением лица пожимал… его отрубленный в той схватке имплант. Вернулся и подобрал. Сукин сын.
«Сукин сын».
«Да брось, Вернон, я знаю, что ты без меня как без рук!»
– Да за что мне это? – вопрос так и растаял в пустоте, пока на его телефон пришло еще несколько сообщений.
«Надеюсь, все хорошо и доктора тебе попались рукастые».
«Кстати, это было абсолютно бесплатное спасение. Да не оскудеет рука дающего, как говорится».
«Вы хоть разобрались с тем скриптом? Чем только ваши безопасники занимаются, у них, что, правая рука не знает, что делает левая?»
«Будешь мстить? А то тебе ведь палец в рот не клади, руку отрызешь».
На этом поток сообщений прервался, видимо, эльф иссяк. Очень вовремя, Роше уже открыл черный список снова. Минуты две эльф молчал, и Роше написал ему сам:
«Люблю тебя».
«Или руки коротки?»
Это явно относилось к предыдущим сообщениям, но написали они почти одновременно. И судя по долгому молчанию, теперь уже его сообщение заставило эльфа что-то вопрошать у небес. На секунду на экране мелькнул значок, что Йорвет снова что-то набирал, но новых сообщений не было.
Через минуту он просто позвонил.
– Я чуть в столб из-за тебя не въебался, дхойне! И да, я тоже тебя люблю, невыносимый ты придурок.
