Под костюмом

Каору зашел в кабинет последним, тихо закрывая за собой дверь. Все участники ежемесячного собрания уже сидели по своим местам, ожидая только его появления. Чуть не расплескав свежесваренный кофе на важную папку с бумагами, он уселся на свое кресло, поправил галстук и отметил про себя, что в конференц-зале слишком душно. Наверно кондиционер барахлил, подумал Каору и недовольно скривился, почувствовав, как на висках и шее проступает пот. На столе ровными стопками напротив каждого члена лежала привычная распечатка тем для обсуждения. Некоторые руководители отделов тщательно изучали написанное, кто-то сидел, уткнувшись в мобильник, а Каору даже не обратил внимания на рабочие моменты, зависнув в пространстве. Пока секретарша зачитывала протокол сегодняшнего собрания, на белой доске один из его подчиненных синим маркером аккуратно чертил график продаж за прошедший месяц. Ничего нового и интересного, все как обычно. Кроме подчиненного, которого недавно сам Каору и повысил до своего помощника. Подающий надежды молодой талант, такого хотел бы в свою команду каждый разумный начальник, но Ниикура всех опередил, подсуетившись, где надо и теперь гордый обладатель очередного трофея в свою немногочисленную, но продуктивную команду, он не мог налюбоваться плодами своего обучения. Тонкие пальцы, твердо сжимающие маркер, уверенно порхали над гладью доски, заполняя пространство цифрами и диаграммами. Нишимура Тоору, дарование всего на пару лет младше него, закончил рисовать и обернулся, сразу же наткнувшись на внимательный прожигающий взгляд. Еле заметно кивнул, и на мгновение показалось что щеки его приобрели чуть более красный цвет. Хотя, наверно не только Каору чувствовал неисправность кондиционера. И ещё эта его манера носить костюм тройку и застегиваться на все пуговицы даже в такую жару. Странный парень, конечно, но оттого любопытный. — Хорошо нарисовал, — со всей серьёзностью похвалил Каору, когда тот подошёл ближе, усаживаясь рядом. — Спасибо большое, — польщенно тихо проговорил Нишимура, даже не взглянув на начальника. Собрание шло полным ходом, все предлагали свои идеи по увеличению продаж и высказывали креативные мысли по поводу и без. Каору вполуха слушал коллег, подперев подбородок ладонью, он ненавязчиво рассматривал Тоору, который на первый взгляд был полностью поглощен обсуждением. Но стоило присмотреться получше в мягкий профиль, в чуть косящие прикрытые тяжёлыми веками глаза, в жилку на шее, неровно бьющуюся под белым воротником рубашки, в красивые пальцы, теребившие карандаш. Каору ощущал и знал, что тот тоже не вникает в неровный гул голосов, и что этот косящий взгляд ищет не решения вопросов на повестке дня. — Жарко сегодня… — шумно выдохнул Каору и снял пиджак, намеренно задевая локтем плечо своего помощника. Тот не ответил, только закусил губу и провел ладонью по светлым крашенным волосам. Каору нравились его жесты, напоминали о той самой внерабочей обстановке, и выбритые виски, уже немного отросшие, родного тёмного цвета, захотелось провести по ним, проверить колючие ли они или мягкие. Конечно, он знал какие они, знал, что приятно колючие, и его снова мысленно понесло далеко от собрания. В номер отеля, где они впервые познакомились ближе, чем ожидали. В комнате становилось невыносимо душно. Каору закатал рукава по локти, отпивая тёплый кофе, глянул на часы — прошло только полчаса. Может, уйти сегодня пораньше…? Сказать, что болен или трубу в доме прорвало… Пластиковая оправа очков давила на переносицу, он снял их и потёр глаза. Ему явно пора в отпуск. Сосредоточиться на работе не было никаких сил. Да ещё и этот комок неловкости, упакованный по самые гланды в, по-видимому, самый дорогой в гардеробе костюм. Не даёт покоя, только сильнее раскаляя возбужденное сознание. — Ниикура-сан, с вами всё хорошо? — робко спросил объект его зависания, заглядывая в глаза. — Как тебе не жарко в этом скафандре? — тихо возмутившись, нахмурился Ниикура, умываясь новой волной пота. — Может, у вас температура? — обеспокоенно спросило рядом мутное нечто. — Мне надо на воздух, — невнятно пробормотал Каору и, не извинившись, под недовольные взгляды вышел в коридор, услышав за спиной извиняющегося вместо него Нишимуру. Он вышел на небольшой балкон, служивший курилкой, и глубоко вдохнул раскаленный воздух улицы. Легче не стало, но хотя бы здесь не надо было притворяться увлеченным работой покладистым сотрудником. Солнце нещадно опаляло незащищенные предплечья и выжигало глазные яблоки. Еще несколько минут и он точно превратится в барбекю, а хрустящую корочку его кожи можно будет подавать в KFC вместо куриных ножек. — Ниикура-сан… — позвал его голос сзади. — Ну чего тебе? — уж кто-кто, а Тоору сейчас точно не облегчит его страданий. — Я воды вам принес… холодная, — он встал рядом у перил и протянул прохладную бутылку. — Спасибо, — усмехнулся такой заботе Каору, и отпил немного, неотрывно смотря в щурившееся лицо. — Ну и кто теперь мне передаст всё, что было на собрании? — Я потом всё узнаю, — пообещал Нишимура и подвинулся чуть ближе. — Если хотите, я провожу вас до дома. Ну в смысле вдруг вам опять плохо станет, обморок в общественном месте чреват различными неприятностями, от проезжающего автомобиля до железнодорожных путей. — С чего ты взял, что я поеду домой? — приподнял одну бровь Ниикура, внутри откровенно веселясь такому проявлению внезапной доброты. — Вам же нехорошо, я сказал на собрании, что вы поехали домой. Да и что тут делать, все будут обсуждать график до вечера, как обычно. — И с каких пор ты такой самостоятельный? Да ещё и решаешь за меня… Ну дела, — Каору вернул бутылку с водой обратно, злясь на такое самоуправство. — Кто тебя просил? Или… подожди. Только не говори мне, что это тонкий намек. — Не тонкий, — покачал головой Тоору, и посмотрел вниз со второго этажа, пряча взгляд от ухмыляющегося начальника. — Ну и ну, так откровенно ко мне даже в хост-клубах не подкатывали, — он пораженно уставился на парня, который все еще немного стесняясь отводил глаза. — Ко мне мы не поедем. Здесь недалеко есть нормальный отель. Всё же все талантливые люди странные, подумал Каору, но вслух ничего не сказал. Особенно этот экземпляр, оказавшийся слишком прямолинейным для своего положения. И пускай они переспали некоторое время назад, это никак не давало Нишимуре никаких привилегий. А если тот хотел продвинуться по карьерной лестнице, то прыгать в койку надо было не к Каору, но говорить об этом Каору точно бы не стал. Хотя и тот не особо прыгал, кто проявил тогда инициативу сложно было вспомнить, ибо выпили они много, а целоваться начали еще в баре у туалета. А потом как-то само собой переместилось в отель. Вот и сейчас как будто повторение той ночи. Только на улице день, да и отель оказался другой, и они были не пьяны. Да, у Ниикуры немного вело голову от духоты, ведь что-что, а жару он терпеть не мог и переносил её с большим трудом. Это всё возраст, говорило с ним подсознание, метко указывая на суть проблемы. Но на его счастье кондиционер в номере уже сразу был включен на максимум своей мощности, обволакивая ледяным воздухом влажную кожу. Рубашка наконец отлипла от спины, а голова немного прояснилась. Тут же захотелось достать сигареты, но только он потянулся к брошенному на спинку стула пиджаку, как сзади он почувствовал движение. Проворные руки Тоору обвили со спины, решительно подбираясь к пряжке ремня. — А ты зря времени не теряешь, — усмехнулся Ниикура, оставив мысли о сигаретах на потом. — Мы же за этим сюда пришли, — проговорил Тоору. Каору не видел его лица, но понял, что тот улыбается. Номер был небольшой, но уютный, как он и любил. Широкое пространство всегда вызывало в нем какую-то непонятную тревогу, не создавало иллюзию защищённости. Двуспальная кровать так и манила прилечь, но он не торопился, ведь времени у них было предостаточно. Вместо того, чтобы ответить на прикосновение, он прошёл вперёд до окна, закрывая его плотной шторой, и только после этого развернулся. Его новоявленный помощник уже сидел на кровати и медленно расстегивал пуговицы пиджака, смотрел исподлобья, словно в нетерпении закусывая губу. — Да ты, я смотрю, долго ждал, — Ниикура засунул руки в карманы и присел на подоконник. — Долго, — подтвердил Тоору, медленно стягивая пиджак. — Всю неделю ждал, не знал, когда ещё такая возможность случится. Каору с интересом наблюдал за ним, за тягучими движениями пальцев, за горящими тёмной пошлостью глазами, наполовину прикрытыми, смотрящими куда-то в район его ширинки. — И наверно дрочил, вспоминая ту ночь? — ухмыльнулся Каору. — Да, пару раз… Тоору уже приступил к жилетке, но на середине остановился, поднимая взгляд. Забрался на кровать и застыл в ожидании, немного разводя в стороны колени. От такого откровенного поведения, да и от воспоминаний прошлого раза, Каору достаточно возбудился и хотел прикосновений не меньше, чем Тоору. Он опустился коленями на кровать, утопая в её мягкости и тут же был пойман одной рукой, притягивающей за шею ближе. Инициатива поцелуя полностью принадлежала Тоору, Каору слепо следовал ритму его языка, наслаждаясь расслабленностью и естественному движению. Он не особо задумывался любит поцелуи или нет, они всегда шли в комплекте предварительных ласк, и без них секс был не полный, будто лишённый стопроцентной близости с партнёром. Но Тоору это явно нравилось, он с упоением и каким-то шелковым мастерством манипулировал языками во рту словно в трепетном танце. Каору определённо нравилось это ощущение. Оно заводило сильнее и разливало приятную негу чуть ниже живота. На вид щуплый Нишимура оказался сильнее, чем Каору предполагал. Сильные руки тянули ближе к кровати, и он почти завалился на увлекшегося поцелуйной феерией, но вовремя спохватился, мягко отстраняясь и надавливая на плечи Тоору, негласно прося того лечь. Тот послушно выполнил просьбу, но выпускать шею из объятий не стал, словно боялся, что сейчас проснётся или его начальник внезапно убежит. Что было бы весьма глупо, учитывая, добровольное нахождение в отеле обеих сторон. Каору завершил расстегивание жилетки, и наткнулся на следующую преграду пуговиц, но уже на белой рубашке. Он честно хотел избавиться от этих раздражающих элементов одежды, однако, почувствовав, как его снова затягивают в поцелуй, и как чужая ладонь по-свойски мнет его ширинку, сжимая пока ещё скрытые брюками яйца, руки сами собой остановились, не закончив начатое, оставив пуговицы у горла застегнутыми. Казалось, если Каору просто застынет без движения, Тоору сделает всё сам, без его участия, настолько он был настырным и решительным в своих действиях. И эта мысль была поистине заманчива, но слишком эгоистичная. Каору не закрывал глаза, с удовольствием смотря на разгоряченное лицо своего помощника, который терся о его бедра своими, а рука нагло сжимающая пах будто ласкала их двоих одновременно. Такие были ощущения. Не сдержав тихого стона, Каору заглушил его поцелуем, только теперь в открывшуюся шею, прошёлся губами по кадыку, минуя всё ещё застегнутый воротник, спустился к груди, лизнул твёрдый сосок, отчего Тоору запрокинул голову ещё сильнее, подаваясь навстречу губам. Ладонями Каору гладил бока и приподнявшуюся над кроватью поясницу, для этого пришлось опуститься чуть ниже, и рука с его члена поднялась к плечам. Один только вид Тоору, которого словно каждое прикосновение вводило в молчаливый экстаз, резал все тормоза и выдержку. С одной стороны, хотелось продлить удовольствие, ласкать друг друга до потери памяти, но ведь торопиться им некуда, и Каору понимал, что если сейчас же не прикоснется к себе, то велика вероятность самовозгорания организма, несмотря на кондиционер. Он вообще редко возбуждался до такого состояния, может партнёры были недостаточно страстными, а может он сам не испытывал к ним никаких чувств. Хотя к Нишимуре он тоже особых сентиментальных чувств не питал, да и знакомы они были каких-то полгода, но отчего-то именно его хотелось до посинения, так, чтоб искры из глаз — мощно и жёстко. Как будто незримая связь, луна в водолее, группы крови сошлись, или отголоски прошлых жизней вклинились в мироздание. Каору никогда бы не объяснил какого хрена думает о мироздании в момент, когда его язык скользит от пупка его коллеги, вверх по животу и снова останавливается у соска. Тоору в этот момент уже практически яростно рвёт не свои волосы, сильно сжимает и тихонько постанывает в потолок. И всё же это не в порядке его вещей, убегать с работы лишь бы потрахаться в самом близком к офису отеле. Что-то переклинило в голове, а может это кризис среднего возраста… Какая чушь. Безответственная и не солидная. Он расстегнул короткую молнию и приспустил брюки вместе с трусами по щиколотки. Выдержка ушла к черту вместе со вкусом чужого члена во рту. Тоору уже откровенно не владел собой, гладил себя ладонями и смотрел. Смотрел на Каору не отрываясь. Как тот держит его за бедра, как выбирает почти до основания, как смотрит на него в ответ. Как отстраняется и вытирает губы. Тоору снова потянулся за поцелуем, на этот раз поднимаясь и теперь пришла очередь Каору ложиться на спину. Рубашку он успел скинуть куда-то на пол, а вот галстук так и остался висеть на обнажённой шее. Поза была неудобной, голова Каору почти свисала с кровати, но перелечь желания не было. Он наблюдал за плавными и одновременно быстрыми руками Тоору, который уже стащил с него штаны и несколько раз широко и влажно облизал его член со всех сторон. Каору не понимал откуда тот знает, как и что ему нравится, как надо двигаться, где коснуться пускай и мимолетно. Наверно это всё же судьба и великая удача, встретить настолько подходящего партнёра, хотя теория про луну в юпитере казалась ближе по своей абсурдности. Но как ни крути наблюдать за ним было максимально приятно, особенно за ловким перекидыванием ноги через бедра Каору, и как он неторопливо опускался на член, немного морщась то ли от удовольствия, то ли от лёгкой боли. Тягуче размеренные движения вверх-вниз, его руки на груди Каору, на животе, потом на плечах, потом на своих бёдрах, это было действительно красиво. До одури пластичный и в своем видении изящный. В какой-то момент показалось, что он и вовсе отключился от реальности, уходя в какой-то другой мир, на следующую ступень удовольствия. Приподнявшись на локтях, Каору дотронулся до его щеки, горящей под пальцами. Завёл ладонь за ухо, немного надавил к себе. Тоору неосознанно подался навстречу, касаясь ждущих губ. Всё же поцелуи с ним были потрясающие, и не сказать, что особенные, но какие-то другие, просто другие, не те, к которым привык Ниикура. Словно он впервые занимался сексом задействуя всё тело и разум, а не только членом как в большинстве случаев. Тоору вынуждал именно на такое. И даже несмотря на то, что это всего лишь вторая их настолько близкая встреча, настойчивое чувство дежавю, как и в прошлый раз, не покидало. Темп движений ускорился. Тоору сильнее насаживался на член, сильнее целовал, и даже стонал немного громче. Одной рукой придерживая Каору на весу, второй опустился к своему члену натыкаясь по пути на пальцы Каору и сплетая их на жаждущей разрядки плоти. Несколько рваных и жёстких движений, и их животы испачканы белесыми каплями, а Тоору словно не может остановиться и продолжает двигаться вверх и вниз, заставляя Каору теперь уже полностью сесть, держась за его плечи. Какие-то жалкие мгновения, которые хочется задержать на подольше, но вспышка оргазма и конец. Каору конвульсивно дёргается в мягких объятиях своего подчинённого, который дышит так же тяжело, как и он сам. Но слезать не торопится, щекотно выдыхает воздух в основание вспотевшей шеи. — Я бы сходил в душ, — трясущимся голосом говорит он, чуть надавливая проводит подушечками пальцев по коже плеч. — Я тоже, — соглашается с ним Каору и зеркально повторяет движение, только гладит взмокшую спину. Но размыкать это объятие прямо сейчас казалось кощунством. Возможно потому что оно дарило чувство мимолетного единения, которого так давно не испытывал Каору, и как только немного отдалишься вся магия момента пропадёт, не оставляя ни намёка на былую кармическую связь. Их кожа остывала, тела затекли в неудобном положении, но ни один не подумал о том, что это странно и неуместно. Им просто было хорошо, и на этом они беззвучно сошлись.