Можно любить всю жизнь и разлюбить в четверг
Женя покинул кабинет, закрыв за собой дверь. Кирилл неспешно стянул с себя заляпанную спермой рубашку и, достав из шкафа новую, надел, не застёгивая. — Ну, я тоже пойду. Рад был помочь и всё такое, — Глеб развернулся к двери и взялся за ручку. — Глеб, — Кирилл подошёл и встал за спиной, — давай поговорим. Пожалуйста, — в голосе прозвучало отчаяние. — Ты, Кир, мне уже всё сказал и даже показал наглядно. Привет Алику. — Мне не нужен Алик, мне нужен ты, — Кир положил руку на плечо и осторожно погладил. Плечо дёрнулось и сбросило руку. Кирилл, несомненно, сам был во всём виноват. Впрочем, разве можно винить за любовь? За любовь — нет, за предательство — да, определённо. Алик Ветров — болезненная пятилетняя любовь Кира и лучший друг его племянника Серёги. Разница в возрасте между дядей и племянником составляла всего шесть лет. Возраст незначительный, чтобы стать преградой в общении, но очень весомый, когда в двадцать два соблазняешь шестнадцатилетнего мальчишку. Алик на внимание повёлся легко и трахался всегда с удовольствием. Первые года три. Потом ему явно наскучило. Тогда-то Кирилл, отчаянно пытаясь удержать его внимание хоть изредка, предложил смену ролей в постели. О, нет! Внешне это преподносилось совсем иначе: Кир никак не выделял мальчишку среди массы других подобных, относился ровно-лениво, а смену ролей объяснил, как желание попробовать что-то новое среди скучного круговорота жизни. Алик отнёсся к предложению с восторгом. Ещё бы! Все в клубе, да и вне его знали, что владелец Кирилл Ландихов — убеждённый актив, иначе и быть не может. Редкие встречи продолжились. Они не были парой, не были даже постоянными любовниками. Так… пересекались время от времени, трахались и шли дальше своими дорогами. Если бы Алик узнал о том, что дядя друга влюблён в него аж пять лет, то очень сильно удивился бы. Одно время Кирилл усиленно размышлял, хочет ли он забрать этого парня себе и присвоить. Пришёл к выводу, что нет. Абсурд? Вовсе нет. Регулярно вращаясь в среде на всё согласных мальчиков и девочек, он твёрдо решил, что, если и ввяжется в отношения, то это будет серьёзно и по обоюдной любви или хотя бы по обоюдной привязанности. Алику всё это было не нужно, он искал своё место под солнцем. Да, если бы Кирилл признался ему в любви и уж тем более предложил брак, то с вероятностью процентов в девяносто девять тот бы согласился. Официально Кир не имел власти, не носил погонов и не занимал высоких правительственных должностей, зато большинство тех, кто всё это имел, регулярно под масками приходили в его клуб. В связи с этим связи у владельца Вертолёта имелись просто космические, как в прямом, так и в переносном смысле. Алик — продуманный парень, это отлично знал и такого супруга бы не упустил, предоставься ему шанс. Вот только Кирилл так не хотел. Купить себе мужа, чтобы потом при каждом отсутствии гадать, с кем он и где? Нет уж, спасибо. Вот, если бы Алик проявил хоть каплю привязанности и заинтересованности, тогда он бы всё для него сделал, но на нет и ответ нет. Глеб появился в Вертолёте около года назад. Желающих попасть в клуб было море, однако, тот не резиновый и всех вместить не мог. На элитные вечеринки попадали по приглашению лишь вип клиенты, а в остальные дни охрана устраивала жёсткий фейс-контроль. Точнее, скорее уж тело-контроль, так как на входе все посетители надевали маски. Випы, впрочем, этому контролю не подлежали, и, например, толстячёк генеральный прокурор с объёмным брюшком регулярно захаживал на огонёк. Глебу повезло в один из вечеров, в клуб он попал, и сразу привлёк внимание Кирилла тем, что отказался от маски. За все годы существования Вертолёта, он стал первым, кто это сделал. Не считая самого Кира, разумеется. Но он был владельцем и не считал нужным скрываться. — Ты правда думаешь, что надев маску, я стану неузнаваем? — вопросом на вопрос ответил Глеб, подошедшему Кириллу и махнул рукой на своё исписанное с ног до головы татуировками тело. — Да и от кого мне прятаться? В отношениях не состою, должностей не имею, простой двадцати восьмилетний тату-мастер. Никому ничего не должен, имею полное право на обширную сексуальную жизнь. Кирилл восхитился такой чёткой позицией и велел внести новичка в вип список. Глеб привлекал к себе всеобщее внимание, и Кир со смехом называл его «лицом» заведения. Дальше всё закружилось, завертелось, они быстро подружились. Конечно, Кирилл, намётанным глазом, сразу заметил повышенное внимание Глеба к себе, но малодушно делал вид «ничего не вижу, ничего не знаю». С ним было хорошо поговорить, помолчать или совместно развлечься. Через полгода такой недодружбы нелёгкая занесла в клуб Алика. Так-то он появлялся в Вертолёте регулярно и еженедельно, но конкретно к Киру в кабинет на приватную беседу заглядывал раз в месяц, два. Алик сиял и заливался соловьём о том, что скоро у него выпуск, он получит красный диплом, и, вообще, жизнь прекрасна. Потом он по-быстрому трахнул Кирилла и свалил развлекаться в общий зал. Кир после этого визита напился в хлам, как давно уже себе не позволял, а утром проснулся в объятиях Глеба в его постели. — Я не стану просить прощения за то, что воспользовался твоим состоянием, — сказал Глеб, гуляя руками по его телу. — Не знаю уж, что у тебя случилось… — Да ничего. Просто скучно жить, — состроил беспечную мину Кирилл. — Тем более. Я люблю тебя, Кир, и ты это прекрасно знаешь. Дай мне шанс, хоть один. Я, кстати, ночью снизу был, не уверен, что ты что-то помнишь. Я тоже предпочитаю актив, но с любимым человеком мне всё равно, в какой позиции быть. Обещаю, что не стану ломать твои принципы и склонять к смене ролей. Давай попробуем, а, если поймёшь, что тебе со мной плохо, просто скажешь, и я оставлю тебя в покое. Кирилл подумал и согласился. Да — это не те отношения со взаимными чувствами, которых он хотел, но Глеб действительно был очень классным, а у Кира было разбито сердце. Пару месяцев всё шло отлично. Кирилл даже удивлялся, насколько всё хорошо. Они проводили время вместе чуть ли не круглосуточно, за исключением тех периодов, когда Глеб работал, набивая тату своим клиентам, и не надоедали друг другу. В постели и на прочих поверхностях тоже всё было идеально: Глеб каждый раз отдавал всего себя, и Кир отогревался в его любви и страсти. А дальше снова появился злосчастный Алик. Впрочем, сейчас Кирилл больше не врал самому себе и прекрасно осознавал, что Алик тут вообще ни при чём. Он просто заглянул потрахаться на досуге, как обычно, и о личных переживаниях Кира не имел ни малейшего понятия. А вот Кирилл всё знал и понимал, но стоило Алику лишь прижаться сзади, все прочие мысли вылетели у него из головы. — Ладно, пока, я побежал, — махнул рукой Алик на прощанье, заправив член в брюки и застегнув ширинку. — Кстати, тут твой приятель заглядывал, пока мы трахались, который без маски ходит, не знаю, как зовут. Такой в татушках. Кирилл похолодел: Глеб заходил и видел их. Чувство вины обрушилось удушающей волной, и даже кровь застучала в висках. Он вышел в общий зал в поисках своего парня и тут же увидел его, трахающего на танцполе кого-то в маске. Боли от увиденного не было. Это просто тела, безликие и ничего не значащие, это просто месть. Неприятно, конечно, но, если Глеб простит ему Алика, то Кирилл и слова упрёка в ответ не скажет. — Зайди ко мне в кабинет, пожалуйста, как освободишься, — перекрикивая музыку прокричал Кир ему в ухо. Глеб явился минут через двадцать. — Прости, — Кирилл опустил глаза, не зная, что ещё сказать. — Нет. Я попросил у тебя шанс и попросил сказать, если тебе будет со мной плохо. — Мне с тобой хорошо! — Кирилл потянулся к Глебу, но тот сделал шаг назад. Неожиданная правда обрушилась новой волной. Им и вправду было хорошо вместе! Кир и раньше это понимал, но как то фоном, а теперь, когда, всегда тёплый и сам льнущий Глеб, отшатнулся от него, снова стало очень холодно. Кирилл сел на диван, откинулся на спинку, закрыл глаза и начал говорить. Про Алика, всё, как есть. Честность — в качестве извинения. — Спасибо за правду напоследок, — Глеб по-прежнему стоял у двери и сверлил ледяным взглядом серых глаз. — Что ж, не буду мешать тебе устраивать личную жизнь. Сейчас самое время активизироваться и захомутать этого парня. — Не собираюсь я никого хомутать! Мне не нужен Алик! — вспылил Кир. — Если бы я этого хотел, то он уже давно был бы здесь с кольцом на пальце и штампом в паспорте. — И вздохнув, тихо добавил, — мне нужен ты. Прости, я тугодум, видимо. Сам не сразу понял. — Надолго? Нужен, — Глеб зло усмехнулся. — Пока Алик снова пальчиком не поманит? Знаешь, я предполагал, что ты можешь мне изменять и даже думал, что прощу. В конце концов — это просто безликие тела, — повторил он недавнюю мысль Кирилла. — Но ты был снизу. Это он тебя трахал. Не подумай, что я сейчас завидую. Впрочем, есть немного, со мной ты до такого не снизошёл. Но основная суть в самой ситуации: то, что ты принципиальный актив, знает каждая собака, но с ним все твои принципы стали не важны. Удачи, Кир. Мне больше нечего тебе сказать, — и он ушёл, плавно прикрыв за собой дверь. С тех пор прошло три месяца. Всё вернулось на круги своя: бесконечный поток безликих тел у обоих, по-прежнему не имеющий никакого значения. Кирилл думал, что, если бы они с Глебом остались вместе, то в итоге, наверное, пришли бы к этому: периодические ненавязчивые совместные групповушки. Просто забавы и разнообразия ради. Это не стало бы проблемой. Глеба задел не сам факт измены, а пресловутая позиция в сексе. Точнее поломанные этой позицией принципы. Ради другого. На одной из недавних клубных оргий, Глеб трахнул Алика. Кирилл сам ему на него указал в толпе, ведь узнавал того и в маске. — Полегчало? — спросил у него потом Кир. — Нет. Хотя дырка гостеприимная, мой член в восторге. Сам Кирилл смотрел на этот процесс, на удивление, равнодушно. Есть такая фраза: «Можно любить всю жизнь и разлюбить в четверг». Кир любил Алика пять лет, а разлюбил в пятницу, когда понял, какую боль причинил Глебу и, что сам разрушил свою счастливую обоюдность.***
Сегодня Глеб привёл очередного смазливого мальчика, впрочем, на glory hole личико роли не играет, а Кирилл в очередной раз пытался пробиться через глухую стену между ними. — Мне нужен ты, — повторил он, — очень. Прости. — Кир, не начинай, я устал это слушать, — раздражённо поморщился Глеб. — Я больше не верю тебе. А ещё хуже, что я не верю себе, в себя. Я зашёл лишь вручить тебе Женечку и сказать, что твой администратор уболтал меня потрахаться на сцене завтра. Говорит, клиентам нравится на меня смотреть. Надеюсь, ты подберёшь мне какого-нибудь милашку в партнёры. Всё, адьёс. По будням вечера в Вертолёте начинались с лёгкого аперитива: на сцене на огромной кровати трахалась какая-нибудь парочка. Всем остальным посетителям в это время секс был запрещён, можно было только дрочить. Когда парочка кончала, падал занавес, и клуб входил в свой обычный всеобщий разгульный ритм. Кирилл испуганно смотрел на закрывшуюся за Глебом дверь. Мысль оформилась в голове мгновенно и жутко напугала. Вросшие в подкорку головного мозга принципы, забились в истерике. Он зажмурился, сосчитал до десяти и расслабился: «Для кого ещё посылать всё и всех, в том числе и принципы, если не для Глеба?!»***
В общем зале клуба Вертолёт играла ненавязчивая музыка. Громкость была тише, чем в разгар веселья, чтобы были слышны звуки с расположенной на сцене кровати. Глеб полностью обнажённый вышел из-за кулис и направился к огромному ложу, застеленному атласным красным бельём. Он усмехнулся: парень на кровати вовсе не был хрупким сладким мальчиком, а скорее взрослым отлично сформированным мужчиной. «Мой любимый цвет, мой любимый размер», — с ноткой грусти подумал он. Тут же встряхнул головой и отогнал прочь ненужные мысли. Он забрался на кровать, перекинул ногу через мужчину, наклонился, и проворные руки тут же обвились вокруг его шеи. Глеб вздрогнул и почувствовал моментально прошедшую по всему телу волну желания и нежности. Эти руки и прильнувшее ближе тело, он не перепутает ни с кем. Даже несмотря на маску. — Кир, что ты делаешь? — прошептал он. Нужно было уйти и не бередить и так кричащее от боли сердце, но Глеб не мог. Просто не мог заставить себя отстраниться, когда Кир так близко. — Доламываю остатки принципов, — шепнул в ответ Кирилл, целуя в уголок рта. — Прошу прощения. Как могу… Говорю, как сильно я скучаю по тебе. Как сильно я тебя люблю. Я тебя люблю, — повторил он, — только тебя. Кир судорожно вздохнул и быстрым движением стянул с головы маску. По залу пронёсся рой изумлённых возгласов, а большой экран транслирующий происходящее с противоположной стены, приблизил их лица, показал крупным планом и вновь перешёл на общий фон. — Киир, — выдохнул Глеб ему в губы, глядя в испуганные карие, а теперь почти чёрные глаза. — Забудь обо всех. Здесь только я, больше никого. Он провёл кончиками пальцев по лицу и шее Кирилла и прижался к нему, навалившись всем телом. Поцеловал напористо, жадно, и Кир всей душой потянулся ему навстречу, отвечая так же нетерпеливо. Глеб оторвался от губ и легко прикусил подбородок, спустился ниже, и обвёл языком кадык. Затем цепочка нежных поцелуев продолжилась дальше: ямка между ключицами, облизанный левый сосок, лёгкие укусы по мышцам живота. А потом, пропустив истекающий смазкой член, Глеб широким мазком прошёлся языком по внутренней стороне бедра. Кир выгнулся, заполошенно выдохнул и развёл ноги шире. — Возьми, — на очередном выдохе. — Не спеши, любимый, — Глеб на секунду поднял голову и шало улыбнулся. Он согнул ноги Кирилла в коленях, подложив под него одну из шёлковых подушек, опустился ещё ниже. Глеб облизнулся и провёл языком по расселине, затем надавил на дырку и круговым движением приласкал внутренние стеночки. У Кира сбилось дыхание, он хватанул ртом воздух и положил руку на свой член, начиная надрачивать. Глеб продолжил более жадно вылизывать дырку. Он втягивал губами кожу, проникал внутрь вылизывал сверху и изнутри. А потом подтянулся на руках к Кириллу, вновь приник к губам поцелуем и вошёл плавно сразу на всю длину. — Обними меня, Кир. Я так соскучился по тебе, — прошептал Глеб оторвавшись от поцелуя. Руки тут же вновь обвились вокруг его шеи, а ноги вокруг поясницы. Кирилл упёрся пятками и подался навстречу. Глеб начал движение глубокими резкими толчками входя до основания. Он облокотился руками на кровать, двигал бедрами и смотрел на отпустившего себя Кира. Тот двигался навстречу, заходился стонами и явно ловил кайф от происходящего. А Кирилл действительно чувствовал, как его отпускает напряжение последних месяцев, и тепло вновь возвращается в сердце и душу. Он кинул взгляд в зал. Со сцены видно было лишь силуэты, но характерные дрочащие движения отлично просматривались. Экран крупным планом показывал, как член Глеба таранит его задницу. Кир легко и беззаботно рассмеялся сквозь стоны. Всё хорошо, просто отлично! Не важно, какая позиция — сверху или снизу; не важно, кто об этом знает — один человек за закрытыми дверями или вся планета. Вот просто наплевать и растереть. Важен лишь Глеб. Движения Глеба между тем ускорялись, он опустил руку на член Кира и начал ласкать в такт. Кирилл дёрнул его к себе ещё ближе, и при этом столкновении движение вышло особенно резким, глубоким и давящим на простату. Кир поймал очередную волну экстаза и его накрыло ослепительно яркой лавиной оргазма, которую тут же подхватил и Глеб. А после тело расслабилось в сладкой истоме. Тут же музыка заиграла громче, упал занавес и скрыл парочку от похотливых глаз. Глеб вытащил член и откатился в сторону. Кирилл тут же прижался к нему и уткнулся лицом в сгиб между шеей и плечом. — Не оставляй меня, пожалуйста. Я знаю, что виноват. Это уже невозможно исправить, но я обещаю, что повторений не будет, — он коснулся поцелуем шеи. — Не оставлю. При условии, что ты снова не дашь мне на то причины. Это наш последний шанс, Кир, — Глеб тепло, как в прежние времена, улыбнулся и обнял его. Кирилл поднял голову и кивнул в ответ. — Спасибо за невероятное извинение! Хотя, ты же знаешь, что я не собирался ломать тебя. Но я оценил, правда! Знаю, что для тебя это было непросто, — Глеб нежно провёл большим пальцем по скуле. — Очень страшно было? — Очень. Но после первого же поцелуя, я всё забыл. Пусть обдрочатся на здоровье! — Кирилл хмыкнул. — Кир, а ты правда веришь, что можно прожить всю жизнь вдвоём без измен? — Глеб внимательно всмотрелся в его глаза. — Верю! Что без измен и предательств, верю. А вот, что без небольших расслаблений не уверен. Но! Исключительно по общему согласию и при совместном участии. Ты, надеюсь, не хочешь меня снова бросить за подобные заявления? Если скажешь нет, значит нет, — Кир тоже всмотрелся в глаза. Ему казалось, что они с Глебом на одной волне и думают в унисон, но, вдруг, он ошибается и прямо сейчас поплатится за подобные мысли? Но Глеб лишь беззлобно рассмеялся. — Я скажу да, но отложу его ненадолго. Кстати, Кир, ты в курсе, что у тебя отпуск на неделю с сегодняшнего дня? Кирилл прищурил правый глаз и склонил голову к плечу. — Ты мне его назначил? — Ага, и возражения не принимаются, я безумно соскучился, — он подался вперёд и легко коснулся губами губ. — Люблю тебя. — Люблю тебя, — отозвался Кир. — Раз отпуск, значит одеваемся, я предупреждаю сотрудников о недельном отсутствии и валим отсюда. Они ушли, отправились в дальнейший путь вдвоём. А вместе с ними и клуб Вертолёт продолжает жить своей разгульной яркой жизнью.