Зарисовки

Он подмечал все. Абсолютно все. Мимолетные взгляды, недовольное фырканье, сердито сведенные брови. Вот такой он, его Гу Яньчжэнь. Пусть он самовлюбленный, беспечный, придурковатый, но все же очень надежный. Но не для него. Шэнь Цзюньшань видел, как он смотрел на Се Ляньченя, а потом на него самого. Эти взгляды отличаются. Как небо и земля. Забота, беспокойство, привязанность, нежность… все это не для Шэнь Цзюньшаня. Враждебность, недовольство, ревность, почти ненависть — вот, что дарил ему Гу Яньчжэнь. И это больно ранило, но маска безразличия уже столько времени на его лице, что он уже даже успел забыть, будто всегда так было, будто это его естественное выражение лица — без чувств. — Шэнь Цзюньшань, — явно воинственно окликает его Яньчжэнь. Что, неужели, это опять будет связано с Се Ляньченем? Как же он устал слышать это имя из чужих уст с такой теплотой. Почему, почему ты не можешь позвать и его по имени с таким же оттенком в голосе? Это не так сложно. Непреодолимое желание нахлынуло и поглотило Шэнь Цзюньшаня. Он не хотел слышать, как Гу Яньчжэнь говорит о другом. Говори только обо мне. Думай только обо мне. Делай все только ради меня. Люби меня. — Я слышал… Ты ничего не слышал.