Засыпай

— Все вокруг танцуют, пьют и веселятся. Ты самая красивая, но так не хочешь танцев… Тихое пение разбивалось о звуки ночного города, которые бесстыдно заглушали: шум машин, гнавшие на полной скорости; крики соседа-алкоголика, который снова набросился на свою жену; радостные вопли детей, резвящиеся на новой детской площадке. А эту чудную мелодию, которому «никому» не суждено было услышать, напевала девушка с сигаретой и усталым, и опустошенным взглядом. Сквозь, приопущенные веки, она наблюдала за разными людьми, которые на миг появлялись перед ее полем зрения. Вдруг, лучи уходящего за горизонт солнца, выглянули из-за многоэтажек и высоких деревьев. Вздрогнув от неожиданной «атаки», девушка сморщила свой маленький и острый носик, и закрыла свои зеленовато-серые очи. — Блядское солнце, — пробубнила она себе под нос, потирая «пострадавшие» глаза. Приоткрыв их, солнце уже вместе со своими друзьями — лучами — опять спряталось за домами. В это же время закипел чайник, и ей пришлось оторваться от проклинания звезды. Сделав последнюю затяжку, и, почувствовав последнее тепло в легких, потушила окурок сигареты и выкинула его в окно. Выключив конфорку, достав 2 маленьких чашки, она поставила их на небольшой белый столик. Девушка разливала чай, как из соседней комнаты донеслась родная мелодия — звонок ее телефона. Все поставив, она тихим и размеренным шагом направилась в гостиную, где и играла песня. Подойдя к тумбочке, на дисплее телефона она увидела имя звонящего — Джесс. Постояв в небольшом смятение, девушка легким движением провела по экрану. — Алло? Амайя, привет… — из трубки донеся немного взволнованный и обеспокоенный голос Джесс. Стрелки на часах шли своим чередом, а разговор не прекращался. Они болтами обо всем, что Амайя смогла хоть и на время, но позабыть о своей печали. Но одно неверно сказанное слово может все разрушить. — Май… Ты все еще ее вспоминаешь?.. — Джесс быстро произносит свои необдуманные слова; в ответ была тишина, кажется, что даже морге громче чем здесь. Стрелки также продолжали свой ход, а тишина никак не отступала, лишь дыхание доносилось по ту сторону. Они бы могли долго продолжать играть в молчанку, но глубокий вдох Джесс закончил эту игру: — Солнце… — На этом наш разговор окончен. До свидания, Джесс, — не дав ничего сказать девушке, Амайя сбросила вызов и вместе с ним и сам телефон. Сразу же голова стала тяжелой, а глаза защипали, горле появился ком. Пытаюсь утихомирить ураган мыслей, Амайя поднялась и на ватных ногах пошла, как по минному полю, на кухню. Присев на стул с рядом стоящей чашкой на столе; вмиг из глаз потекли соленные маленькие капельки слез, которое медленно скатывались по личику девушки, голова начала пульсировать, как будто кто-то в ней сверлит, а сверлят — мысли об ней, всплывают картинки того проклятого дня, который разрушил ее жизнь и привел ее к этому состоянию. — Лиона, — еле выговаривая ее имя, Амайя закрывает лицо руками, пытаюсь остановить ее слезные каналы. — Я скучаю… по тебе… — Я тоже, милая, — рядом с Амайя стояла девушка с огненными, как языки пламени, волосами и как линзы, глаза, бело-голубоватого оттенка. — Прости меня, пожалуйста, — девушка протянула свои худенькие белые ручонки и обвила ими плачущее тело возлюбленной. Существует поверье: «Душа, умершего человек, не упокоится, пока ее не отпустят». А пока этого не сделали, они находятся в мире смертных, рядом с людьми, которые их любили. Но к сожалению о своем присутствие они не могут никак заявить. Их касание нечувствительные, с предметами и со всем, что находится на Земле, они не могут контактировать. Ведь их нет, они не существуют в этом мире. Толи два, толи три часа прошло, но солнце уже совсем скрылось, а на небе засияла луна. На улице все затихло, и только машины, проезжающие, разрушали безмолвие стоящие в этом «мире». В квартире Амайи было глухо, но звук рабочего телевизора не давал сделать полное затишье, а разбавлялась эта обстановка вздохами, иногда и всхлипами хозяйки. Сама девушка попивала уже давно остывший чай и глядела на экран телевизора, где промелькивали какие-то люди и места. А в мыслях была пропасть, только: «Время идёт, я просто таю и тону» — единственная мысль, что крутилась в голове за последние 6 лет и не оставляя Амайю наедине с собой. За все эти года время в заправду остановилось для нее. Из-за дня в день происходят одни и те же действия и события, ничем не отличаясь от предыдущих: подъем, который давался тяжело, поход на работу, о которой когда-то сильно грезила, затем дорога домой, заходя в магазин по пути, ужин, а потом начинались терзания себя, которые заканчивались истериками и срывами, а потом рано, рано утром засыпала. Уже давно милая, добрая и счастливая девушка, утонула в пучине грусти и боли. Лиона обнимала шею любимой, положив голову на ее холодное плечо. Ей тоже было тяжело. Она днями-ночами наблюдала, как ее пассия разрушает себя, и в тайности ненавидела себя за свой поступок. Но она бы все равно не смогла полноценно жить — депрессия разъедала ее изнутри. И она бы еще сильнее усложняла жить любимому человеку. Голова гудела, руки стряслись, а горле ком. Ничего не поменялось с утра. Резко встав из-за стола, Амайя уверенным шагом направилась в ванную. Подойдя к раковине, она включила прохладную воду, сразу же раздался ее звон. Девушка набрала в ладони немного этой жидкости и плеснула себе на лицо. Подняв голову она увидела свое отражения в зеркале. Глаза были опухшими и красными, как и нос, под ними красовались темные мешки, губы были искусанные в кровь. Амайя опустила в голову, сдерживая новый порыв слез. Ей было больно смотреть на себя, противно. Руки, которые опирались об раковину, задрожали сильнее. Сделав глубокий вдох, она закрыла кран и неуверенно направилась в гостиную за своим телефоном, который она беспечно бросила. Найдя его, Амайя открыла список контактов и в глаза сразу же бросилось ее имя. Побегав взглядом по номеру, она в сомнениях, поступает ли верно, нажимает на вызов. Приложив телефон к уху, она услышала гудки. Желание бросить вызов было очень охотное, но рассудок преобладал над чувствовали. Ответ не стал долго себя ждать, и раздался голос Джесс: — Ты что-то хотела? — Джесс, простите меня. Я хочу ее отпустить. И хочу, чтобы вы мне с этим помогли, — говорить эти слово тяжко, а все осознать еще сложнее. — Милая… — послышался тихий всхлип. Неужели то, чего Джесс добивалась столько времени свершилось. Лиона, которая сидела рядом с Амайя, набросилась на нее с объятиями и со слезами на глаза, которые, как маленький ручеек, потекли из ее глаз. Прошло уже несколько месяцев с того времени, как Амайя стала наблюдаться у психиатра. И пришло время опустить, самого дорогого, но причинившего много боли человека. В этот день было облачно, солнце пряталось за облака, только изредка показывала свои лучи. Девушка с букетом из полевых цветов шла по небольшой дорожки, которая вела прямиком на кладбище. На самом кладбище было много разных плит, крестов, у некоторых были статую, но Амайю интересовала только одна плита. Подойдя к той самой могильной плите, она протерла имя владелицы «Лиона Сандрес». Положив букетик из любимых цветов Лиона, она шепотом произнесла: — Засыпай, самая лучшая боль.