sky lantern promise

Фестиваль морских фонарей блестел всей своей безумной радостью, а местные жители прогуливались вдоль продолговатых улиц Ли Юэ, держа в руках фонарики. Начиная от круглых, традиционных, до разнообразных форм и размеров. Жители только удивляли друг друга креативностью своих фонарей, поздравляли с праздником и через хохот передавали городу всю ту волшебную атмосферу. Но являлось ли это чем-то особенным для Сяо? Адепт Сяо, некий, мало кому известный, защитник Ли Юэ, которому шла от роду не первая сотня лет жизни. Это его не первый праздник и услада для глаз в виде неба, обращённого в красные оттенки, благодаря летящим фонарям, тоже не первая. Ночь, покрытая смехом и весельем, лишь временные линзы Адепта. Линзы, с помощью которых он может сфокусироваться на недолгосрочном спокойствии. Но снять приходится их на следующее же утро. Дорогую отраду для собственной потрёпанной души парень никогда не упустит лишний раз. Каждый год он приходит лишь на одно место, из которого виднеется вся красота ночных суток и трудов каждого человека, что подготовил богам собственную бумажную заготовку. Это просторная полянка, пустая чаще всего, оттого и удобная для наблюдения. Мягкая короткая трава только и призывала Сяо сесть наконец-таки на неё, широко расставить руки в стороны, а ладоням доверить равновесие. Заманчиво. Верно. Некрупное мужское тело как можно удобнее располагается на траве. Сяо казалось, что он отсидел это место за тысячу лет, а ближние деревья радостным шелестом листьев приветствуют дорогого гостя, постоянное ворчание одинокой реки отыгрывает колыбельную пришельцу, в дополнение ветра ласкают телесный покров Сяо, высказывая доброжелательность или желание завалить своими дарами своего вечного спутника по общему страданию от долгожития. Вот и первый фонарик запустили в синеву. Взлетел он невысоко, но каждому выходцу на улице точно было видно его сияние. Сейчас парень, как и планировал, решил дождаться последнюю «звезду» фестиваля, а позже отправиться за миндальным тофу. Идеальный отдых, идеальный вечер. Стоп. Нет. Парень отвернул взгляд от фонаря. Каждому пазлу нужны все потерянные частички, каждому художнику нужна своя кисть, музыканту инструмент, иначе его суть будет искажена. Без инструмента ни один музыкант не сможет насладиться собственной игрой, так и Сяо нужен был сейчас лишь один человек, чтобы почувствовать себя счастливым. Когда же ты, Адепт Сяо, чувствовал бабочки в животе? Покалывание нервов и как давно ты смотрел на обычного смертного, как на воплощение истинной изящности и раздолья, которое так тебе не постижимо? Остались в памяти моменты настоящего счастья? Он закусил губу и мысленно покарал собственные мысли. «Полная глупость», — хотелось забить на навязчивые вопросы, что штормом атакуют ту, когда-то возрастающую, невозмутимость, — «Мне давно не пятнадцать». — Сяо?.. Мягкий голос, звучный и словно звук, сыгранный лирой, заставил сидящего незаметно вздрогнуть. Можно подумать, что этот глас, внезапный и родной, устроил ещё одну бурю внутри Сяо, но нет. Лишь угомонил. Лишь остановил десятки вопросов, ответы на которые не находились. Ровно до сего момента. Адепт медленно повернул голову к правому плечу, дабы удостовериться, не напридумывал ли он себе, что позади него, прямо сейчас, стоит юноша, которого никто не жаждет сильнее его самого. Не хотелось спешить, желалось верить, что один только голос не может выбить сильнейшего защитника Ли Юэ из колеи. Темные пряди не мешали пронзительным глазам узнать в невысоком силуэте того самого. Внутри себя Сяо ответил на собственные вопросы, что колебали его недолгую безмятежность. «Сейчас я чувствую этих чёртовых бабочек внутри. Они не только в животе, они проникли во все конечности и заполнили меня полностью. Да, это покалывание не сравнимо с самой больной раной за всё время сражений. И последнее… Передо мной сама суть красоты. Эти золотистые локоны, аккуратными движениями заплетённые в косу, обнаженный топом живот, на который нельзя посметь опустить взгляд. Чёрт, стоп, мыслю уже не о том», — парень прикрыл глаза. — Что-то случилось? — парень с аккуратным телосложением нёс с собой небольшую красную коробочку и яркий летающий фонарь, который, по всей видимости, он хотел запустить на поляне. Путешественник даже не подозревал, что творится внутри жестокого некогда Адепта. Осознавать свои чувства это очень хорошо, но если это делать прям перед золотым оттенком глаз, что так норовят подбежать к воину, становится невыносимо, вот и всё. Всё, что видел сейчас Итэр, — это изучающие его очи. Медовые очи, затаскивающие его в омут с головой. Итэр подошёл на пару шагов ближе, но очень неуверенно, что заставило Сяо нахмуриться. Тот быстро помахал ладонью, мол, не бойся, садись рядом. Итэр готов был громко выдохнуть и произнести «он не против», но промолчал и с веселящей улыбкой на лице направился к парню, для которого преодолел путь. Под ногами шелест травы приветливо принял путешественника на свою территорию. — Лучше бы повеселился в городе, — продолжил Сяо, сжимая костяшки пальцев под зеленью. Он не был уверен, стоит ли подобраться чуть ближе, сделать желанный шаг вперёд. — Там, конечно, весело, куча вкусной еды и даже есть ходуны, с которыми можно поболтать, — пришедший гость мечтательно смотрел на уплывающий в синюю пустоту фонарь, после того, как сел слева от брюнета. — Даже с собой взял кое-что, можно сказать, для воспоминаний? — он посмотрел на Сяо. Тот сохранил внешнее спокойствие, но внутри старался запечатлеть эту близость, это лицо, этого ангела. — Так для чего пришел сюда? — не звучать резко Адепт не может. — Для общих воспоминаний именно с тобой. Сердце начинает свою гонку, а ладонь не контролируема, она направляется все левее и левее, где сидит Итэр. «Остановите меня. Остановите его». — Кажется, ты любишь миндальный тофу, — путешественник повернул корпус, достал коробку и, повернувшись обратно, поставил между ними. Сяо выдохнул, а ладонь остановилась. — Извини, если ошибся. Бледная рука как можно с большей заботой приоткрыла красную крышку, под которой томился запах любимейшего и вкуснейшего домашнего тофу. — Ты не забыл. Иногда я захожу на постоялый двор за ними. — Это просто чудесно. «Нет, чудесен тут только ты». — Наверное, мне стоит сказать спасибо?.. Мало кто сюда заходил именно ради меня. — Можем и в следующий раз вместе прийти. Если ты не против, — путешественник неловко почесал затылок. — Это обещание быть со мной? Вырвалось. Внезапно. Сяо хотел только спохватиться и произнести что-то по типу «глупость сказал, хах» или «не слушай, бред какой-то», хотел время отмотать на жалкие пять секунд ранее и вместо этих постыдных слов кивнуть, как он обычно делает. Надо было как всегда сдержать эти чувства, которые этот путешественник из ниоткуда пробуждает в нём каждым своим действием и словом. — Это обещание беречь тебя до следующего, первого полёта фонаря. И это обещание я произнесу на следующем фестивале, и после этого, и через многие года после этой ночи. Обещание быть рядом, любить, подарить тебе счастье. И это также моё желание, которое я рассказал богам. Значит, оно исполнится? — рука юноши легла на щеку Сяо, мягко оглаживая, пока тёплые слова только доходили до брюнета. С безоблачной добротой и влюбленностью в глазах, Итэр пытался разглядеть в самом Сяо, его мимике, будущие действия: оттолкнет ли он его с особой жестокостью, отречется от него и назовет омерзительным или, как в далёких мечтах, покроет руку юноши своей ладонью и произнесет вожделенное… — Исполнится. Последнее, что вырвалось из уст Адепта, ведь затем они были уже заняты Итэром. Трепетно, без какой-либо агрессии, они по-детски соприкоснулись с губами светловолосого. Весь он теперь занят им. Без остатка и сожаления он отдал себя смертному. Фонарь Итэра, придерживаемый левой рукой, взлетел. Взлетел и приближался к облакам, уменьшая разницу между ним и Богами, находившимися там, на белых воздушных высотах. Он обязательно долетит до них и передаст желание юного путешественника и пережившего всё на свете Сяо. В любом случае слова Итэра дойдут до звезд, что освещали их двоих в ту ночь. И неважно, сколько дней, месяцев или лет пройдет.