***
Все было так, как и говорила Мэган: дряхлое двухэтажное здание, рядом небольшой магазинчик и заправка. Пока мы ехали пыл уже поугас, а когда я увидел то, где мы собираемся потрахаться, желание потихоньку начало исчезать. ─ Ты точно уверена, что мы не подхватим тут каких-нибудь мандавошек? ─ на что Мэган как-то слишком активно закивала головой, а я все еще пребывал в каком-то сомнении от происходящего. Я еще раз посмотрел на Мэган, которая смотрела в ответ с такой надеждой, что если мы сейчас не переспим в этом борделе, вся ее последующая жизнь пойдет коту под хвост. Мне остается только бурчать о том, что в машине не так уж и неудобно, и выйти, хлопнув дверью. Мэган визгнула, вылета за мной следом и повисла на шее, как-будто я подарил ей самый желанный подарок в жизни. То есть, в принципе, как ей было в тот момент мало для счастья: потрахаться в грязном дешевом номере. ─ Пойдем скорее, у нас не так много времени. К семи мама ждет меня домой, приедет тетя Трейси из Флориды, я рассказывала тебе о ней…─, а ещё Мэган была до невыносимости болтлива. Она выдавала невероятное количество слов в секунду, что в ее монологе я просто старался выцепить основные слова, чтобы уловить суть рассказа и периодически кивать, чтобы Мэган понимала, что я ее слушаю. Поэтому и в этот раз, когда она тянула меня за руку, открыла дверь, и завела меня внутрь здания, я смотрю на ее губы, и думаю о том, как они сейчас будут великолепно скользить по моему члену, ровно до того момента, пока мы не подошли к стойке, если, конечно, стоящий высокий стол и барный стул можно было назвать так. ─ Эй, братишка, привет, ─ Мэган облокотилась на стол, повернувшись ко мне задом, а я только и рад попялиться. В помещении пахло чем-то приятным, как сладким попкорном в кинотеатре. И я оглядывал помещение, даже не вникая о чем там Мэган общалась с неким братишкой, и все казалось не так страшно, как это выглядело снаружи. Обои, конечно, были мерзкого зеленого цвета с розовыми узорами, но выглядели свежепоклееными, да и ковролин под ногами не выглядел такими уж пошарпанным, такое ощущение, что здесь не так давно сделали ремонт, но денег было не так много, поэтому купили какое-то говно, но зато выглядит свежо и цивильно. И пока я разглядывал все то говно с распродаж, что называется картинами, висевшие на стенах, все эти бесконечные полторы минуты я ощущал на себе крайне изучающий взгляд. ─ Рид, надо заплатить, ─ Мэган пихнула меня в бок, и достала из заднего кармана моих джинс бумажник. Думаю, это довольно нагло с ее стороны, не так ли? Но, надо было думать об этом раньше. ─ Номер 21, вот ключ. Приятный тембр, ровный тон, и эта фраза крутилась в моей голове ещё несколько суток. «Братишка» все также продолжал смотреть на меня, хотя я просто наглым образом его игнорировал. Хах, ведь я такой важный, и вообще мне нет дела до каких-то там выродков, что работают в таком дерьме. Потому что какой адекватный человек на это согласится? За мной не успела захлопнуться дверь номера, как Мэг уже расстегивает ширинку на моих джинсах и собственнически сжимает член в своей аккуратной ладони, проводя ею вверх-вниз. Мэг не любила все эти прелюдии с долгими мокрыми поцелуями, обтираниями тел руками, секс с ней был всегда каким-то быстрым и рваным, как и сама Мэган. Да и мне не нужно было так много времени, чтобы кончить. ─ Мы заплатили за два часа, а прошло только двадцать минут, ─ мы лежали на пожелтевшей простыни, и Мэган уткнувшись мне носом в шею, водила пальцами по груди, где только начали расти волосы, ─ у тебя такие волосатые ноги. Еще пару лет и ты будешь большим волосатым оборотнем. Вообще, мне нравится. Я как-то немного отошел от темы, ведь эта история не совсем обо мне и Мэган. Она тут не причем. Хотя нет, именно с этой суки все и началось. ─ Приходите к нам снова. И вот ебучая грациозная лань снова смотрела на меня внимательным взглядом карих глаз. Белая рубашка заправлена в брюки, черная бабочка, укладка: «братишка» явно выглядел как типичный лобби-бой в каком-нибудь приличном отеле. По крайней мере, хотел так выглядеть. И он так нелепо смотрелся на фоне этих стремных зеленых обоев. Ему бы подошли красные. Ну, знаешь, такие красные, благородные что ли, с золотыми завитушками и вензелями. И он стоит на их фоне в этой рубашке, а бабочку я бы заменил на галстук, так, как-то солиднее выглядит, не думаешь? С таким важным видом что-то пишет в бумагах, весь занятой, и потом протягивает ключи в своих длинных пальцах, ровным тоном называя номер комнаты. ─ Коннор мой одноклассник, ─ вдруг начала Мэг, когда мы стояли на светофоре, а до ее дома оставалось несколько кварталов, ─ он добрый парень. ─ Выглядел как напыщенный индюк. ─ Рид, не неси хуйню, ─ сказала Мэг, и отвернулась к окну, так ничего больше не сказав, а это было странно. Через недели полторы мы с Мэг расстались. Мэг говорила, что Коннор ее одноклассник, но эту лань я так в школе и не видел. И знаешь, тут все начали говорить о Конноре. У меня складывалось ощущение, что все знают Коннора кроме меня. Прошла ещё неделя, и Коннор появился в школе. В серой потертой толстовке, очках в черной оправе и аккуратно зачесанными назад волосами. Мы как-то посмотрели друг другу в глаза, и он тут же опустил взгляд, направляясь в свой класс. А за ним бежала Мэган. Иронично, не правда ли? Это был один из немногих моих дней рождений, когда на улице была не дождливая погода. Мне семнадцать, мы в доме Маркуса, так как его дед угнал куда-то со своей пассией. А там полно алкоголя, травы и людей, половины которых я даже не знал. ─ Мэган здесь, ─ Маркус смачно затянулся и передал мне косяк. ─ Мне похуй, ─ и я ни на секунду не соврал. Как-то вся эта любовь, о которой я думал, что она будет до гроба испарилась за пару недель, как ничего и не было. После этого я всегда вспоминал своего папашу. Что в какой-то момент, он разлюбил маму за неделю, а может и за пару дней, а может быть и не любил никогда, находился с ней просто по привычке. А так как моя мать не совсем внимательная женщина, мог ходить налево и направо. Что, если любви нет? Ее выдумали по приколу для таких придурков как я. Чтобы верить и надеяться, что когда-то ты найдешь ту единственную с которой состаришься и скопытишься в один день. Коннор тоже был тут. В свободной синей майке и черных узких джинсах. Ни следа от лобби боя из блядского мотеля. Он посмотрел на меня и улыбнулся, помялся, а затем взял бутылку со стола рядом и неуверенным шагом направился ко мне. Он был выше меня, но не намного. ─ С днем рождения, ─ он протянул мне бутылку. ─ Спиздил мою подружку, а теперь приходишь на мой праздник? У меня, на самом деле есть небольшой минус: я сначала говорю, а потом уже думаю о том, что я пизданул и надо ли оно было вообще. Сейчас как раз был тот самый момент, потому что Коннор затравленно посмотрел мне в глаза, а затем отвел взгляд, и пробубнив «мне пора», быстро направился к выходу. Я на самом деле тогда подумал, что я редкостный мудак, так что довольно быстро нагнал его, взяв его за руку, на что тот испуганным взглядом смотрел на меня. Наверное, подумал, что я ему планирую хорошенечко врезать. Потому что, я подумал бы именно так. Коннор щуплый, чересчур худой, в отличие от меня. ─ Курить будешь? ─ и Коннор медленно кивнул. В доме у Маркуса было замечательное место на крыше, куда я зачем-то и повел Коннора. Там было довольно спокойно, так думал я. Коннор, думал видимо о том, что я хочу скинуть его нахуй с крыши, и рядом положить косяк, чтобы все выглядело как несчастный наркоманский случай. Он до последнего с недоверием смотрел на меня залезая на окно, и садясь на карниз. Я думал о том, что мне же больше останется. Отсюда был классный вид на город, а с хорошей травкой, ну, знаешь, все становится еще лучше. В одиночестве сидеть мне пришлось недолго, Коннор подсел рядом, и зачесал пятерней волосы назад. Я передал ему косяк, и в принципе не совсем понимал, зачем я его сюда позвал, когда мог бы веселиться со всеми внизу. ─ Я не встречаюсь с Мэган, ─ сказал он затягиваясь. ─ Не стоит на мою бывшую? ─ Типа того. Я посмотрел на него. Тело расслабилось после травы и алкоголя, рот наполнился слюной, хотелось есть. Но совершенно не хотелось никуда идти. ─ У меня такое ощущение, что я единственный в школе тебя не знаю. Ты недавно перевелся? Коннор криво усмехнулся, а я подумал: «Бля, красиво». ─ Пусть будет так. ─ Бля, да я серьезно. ─ Я тоже. ─ Да и пошел ты, ─ я выхватил из его рук косяк. В какой-то момент меня накрыла такая нега, мне казалось что все мое тело сделано из ваты, что все вокруг меня такое мягкое, и я облокотился назад, упираясь локтями об твердую шершавую черепицу. ─ Накрыло? А я улыбаюсь. Нормально улыбался, как обычно, но знаешь, под накуркой, скорее всего, выглядел как полный идиот. А потом этот придурок меня поцеловал. Я до усрачки испугался. Хотя, нет, скорее, я был удивлен. Но сил двигаться вообще не было. Как в принципе и желания оттолкнуть. Коннор на самом деле хорошо целовался, или мне так казалось. Но, я точно помню, что я убедил себя в этом с охотой отвечая ему, положив руку ему на шею и притягивая ближе к себе. Я не знаю сколько прошло времени, видел ли нас кто-нибудь, да и было как-то все равно. Коннор отстранился от меня, через какое-то время, несмотря на то, что я довольно крепко, как опять же мне казалось, удерживал его за шею. ─ С днем рождения, ─ Коннор ушел обратно в дом, оставив меня на крыше одного.***
В моей жизни наступил момент, когда из раза в раз прокручивал в голове наш совершенно нелепый разговор на крыше, а потом и поцелуй. Я не могу сказать, что я был как-то напуган тем, что я поцеловался с парнем, я же не драма-квин, чтобы разводить из простого поцелуя трагедию века, заливая в уши всем подряд, что я блять этого не хотел, и вообще он меня заставил, да и все что было по накурке ─ несчитово. И я уже сижу в машине напротив этого злосчастного мотеля и думаю: «Ну, и нахуя же я сюда приехал?». Ответ стоял на крыльце в белой рубашке и чертовой бабочке, смотрел на меня, затягиваясь сигаретой. Затем потушил ее, выпустил сизый дым изо рта, и направился к машине, открывая дверь пассажирского сидения, садясь на кресло, аккуратно закрывая за собой. И мы молчали. Эта тишина не напрягала, она была комфортной для нас двоих. ─ Моя смена заканчивается через час. Я очень устал. Подождешь меня? И я стоял и ждал еще час. Думаю, что я готов был тогда ждать его хоть три часа, лишь бы он пришел, и сел на соседнее кресло. ─ Мой дом в другой стороне. ─ Я знаю. Конечно я знал о Конноре уже многое, в том числе где он живет, с кем он живет, что он любит. ─ Не хочешь перекусить? Тут то живот Коннора предательски заурчал, от чего тот покраснел, а я тихо рассмеялся. Он был по настоящему очаровательным, настолько не похожий на тех, с кем я общался ранее. Как с другой планеты прилетел, победитель конкурса мистер «самая дальняя галактика», и прибыл прямиком на Землю захватывать чужие сердца и, возможно, разбивать их вдребезги. Я не был в него влюблен, но с ним я чувствовал себя комфортно. Это же залог крепких отношений? ─ Можно было бы. Коннор немногословен, в отличие от Мэг. Поначалу это ставило в ступор, потому что если Мэган начинала говорить, то лавину из ее рта уже нечем было остановить, и ей было насрать удобно мне сейчас ее слушать, хочу я сейчас ее слушать, у Мэг на все свое видение жизни. Он же говорил мало и по делу, толком о себе не рассказывал, все нужно было вытягивать чугунными щипцами, и я даже пару раз бесился от этого, после чего Коннор замолкал вовсе. Не совсем правильная тактика, получается. ─ Бургер, картошка, кола? ─ я припарковался у кафе, смотря на Коннора, живот которого согласно урчит, а он смеется, запрокидывая голову назад. И я тоже улыбаюсь. ─ Ладно, я понял, ─ я отстегнул ремень безопасности, и Коннор сделал тоже самое, но я его остановил, ─ сиди, я сейчас все принесу. Поедим здесь. Я уже на самом деле все продумал: мы берем хавчик с собой, а совсем недалеко есть автокинотеатр, где мы можем все это употребить и посмотреть какой-нибудь фильм. Романтично, правда? Я даже сам от себя такого не ожидал. Смотреть какую-нибудь слюнявую драму, утирая бумажными салфетками слезы, еще раз понять, что любовь ─ это все кино и не более, поехать по домам. ─ Если бы ты раньше сказал, что это свидание, то я бы хоть приоделся, ─ я уже припарковался на свободное место, почти в центре, ─ и от тебя я такого не ожидал. ─ Да я сам в шоке. Коннор взял стаканчик с напитком, вставил трубочку в пластиковую крышку, аккуратно обхватыватил ее губами и отпивает, а я внимательно наблюдал за ним. Глаза Коннора немного увеличились, и он смотрел на меня. ─ Эй, это же Фанта. ─ Ну да, тебе же она нравится, ─ я криво улыбнулся ему в ответ, и взял свой бургер, облокотившись на спинку кресла смотря на экран, где уже идет фильм краем глаза наблюдая за смущенным Коннором. В тот момент я реально думал, что вообще больше ничего в жизни и не нужно. Весь мир сузился до небольшой машины и двух людей, сидящих в ней. Когда он несмело берет меня за руку, я просто готов был завыть. Это было настолько мило в тот момент, что даже в грудине все спирало от неописуемой нежности, то, как он поглаживал большим пальцем мое запястье, слегка сжимая ладонь. Такое ощущение, что своей рукой он сжимал мои легкие, потому что дышать было на самом деле тяжело от тех эмоций, что накрыли. Прикинь, за руку меня взял, а я растаял как девчонка, умора, не так ли? И я пиздец как облажался, когда подумал, что не влюблен в него. Пока он так сжимал мою ладонь и смотрел на меня своими карими глазами, я готов был весь мир к его ногам бросить. Ебаный романтик. И я бросил, бросил все, что у меня есть, а он, в свою очередь, меня. «Мне нужно уехать. Я не знаю, когда вернусь. Прости, Гэвин» Вот так ахуительно он со мной попрощался, кинув короткое смс. Один из самых паршивых вечеров в моей жизни. Это было лето перед выпускным классом, мы уже довольно долго были с Коннором вместе, если это, конечно, можно было так назвать. Он продолжал работать в чертовом мотеле, я каждый раз забирал его со смены, мы пересекались в школе, но отношения особо не афишировали. Как-то негласно все это получилось, но оба мы были не против. Лобызаться по углам желания не было, может быть, боялись осуждения или чего-то такого, я особо уже не помню, но секс, поцелуи и объятья под луной, как и у всех парочек, конечно, у нас были. И в этом сраном мотеле в том числе. Я подумал, что было бы неплохо пригласить Коннора к нам в гости, мама как раз приготовила лазанью, и пора бы ее уже ввести в курс дела моих предпочтений, а именно конкретного человека. Потому что Коннора я пиздец как любил. Просто до дрожи, любил днем, ночью, утром, по воскресеньям, на Рождество, блять, каждое его прикосновение для меня как хедшот ─ и все мои мозги оседают кровавой кашей на соседней стене. Семнадцатилетний влюбившийся долбоеб наконец-то познал счастье ─ как это мило. Но все мои планы были порушены ебаным сообщением, после которого я вообще хуй знал, что делать. Когда я позвонил, телефон уже был отключен. В голове лишь чертовы вопросы и никаких ответов. Его дом был продан. Осенью в школу он так и не пришел. Морально я сам себя похоронил.***
Если говорить о всех моих последующих любовных приключениях ─ их не было. Выбирались партнеры на ночь или просто по обоюдному согласию, пока очередной сексуальный объект не начинал проявлять признаки романтизма, ну, знаешь, цветочки там, «а давай сходим куда-нибудь вечером» или «мне кажется, что я начинаю влюбляться в тебя». После этого я исчезал также внезапно, как и появлялся в их жизни. Потому что во второй раз пережить такое же дерьмо я не был уже готов. После того как Коннор испарился из моей жизни, я не находил себе места. В каждом человеке я видел его, что он вернулся, не оставил меня здесь одного, но это было лишь мое бурное подростковое воображение. Эта пронзающая насквозь боль въелась в мою черепную коробку до такой степени, что какие-либо проявления романтических чувств у меня просто атрофировались. Я практически ничего не ел, вывести меня из себя можно было с пол оборота, я не контролировал свою агрессию. Мама даже записала меня к психологу, но это на самом деле мне мало помогало, скорее из-за моей твердолобости и упрямства. А потом, в какое-то утро, все прекратилось. Просто проснулся с осознанием того, что пора это все прекращать, что дальше есть жизни, даже если того, ради кого ты хотел жить уже, нет рядом, и я похоронил Коннора где-то глубоко у себя в сердце, захлопнув крышку гроба, нервно заколотив ее гвоздями и удобрил черноземом. Это была моя двадцать пятая весна. Я работал в небольшом офисе в центре, типичная клерковская работенка, ничего особенного. На высшее образование я забил, также как и на выпускные экзамены, с горем пополам сдав необходимый минимум, и после получения документов радостно послав весь преподавательский состав в долгое кругосветное, отправился домой. Желание получения легких денег у меня так и не пропало, так что помимо «белого воротничка» занимался, ну, так скажем, не совсем легальной работенкой. Где-то кого-то припугнуть, спиздить, продать. Как бы, наверное, сказал мой папаша: скатился на самое дно. Мама болела, сильно. Приходилось выкручиваться и браться за все что угодно, лишь бы оплатить лечение. И в мою двадцать пятую весну ее не стало. Это был еще один удар обухом по голове, к которому я думал, что был готов. Но готов я нихуя не был. Пил дней пять, не выходил на связь, дверь никому не открывал. В один день, я уже даже планировал захлебнуться в собственной рвоте, но приехал ебучий Маркус из Флориды, вызвал всех кому не попадя, даже, наверное, спецназ, лишь бы вытащить мою жопу. Меня отвезли в больницу, откачали, Маркус сообщил, что меня уволили, да и я как бы этому не сильно удивился. И еще располосовал себе свое драгоценное лицо чем-то. Не так критично, но шрам на носу останется. Так себе расклад, конечно. И вот я ощутил самое сердце дна и я в нем царь и правитель, именно в этот момент, когда я проебал все, и меня наконец-то осенило, какой я отменный еблан. ─ Ты не заслуживаешь всего того, что сейчас происходит. Я помогу тебе вернуться к прежней жизни, ─ сказал мне Маркус и не спиздел. Помог устроиться в одну из IT-компаний, которые проводят обучение для таких недомерков, как я. Я пообещал ему, что больше не проебусь. Просто не смогу так с ним поступить. ─ Просто позвони мне, если что-то случится, а не нажирайся как свинья, чтобы я не привязал к тебе няньку, ─ сказал он мне на прощание. Зима была снежная. Мне кажется, что я за все двадцать шесть лет жизни столько снега не видел. Работал все там же, платили хорошо, и я даже был кандидатом на повышение, так что свои мелкие уличные махинации я решил отложить в долгий ящик. Я уже ехал домой с работы, планировал заехать в супермаркет купить еды, и корм для Гризли, а то этот пушистый говнюк размером с котенка, а жрет как алабай. Мело сильно, я ехал довольно медленно, но уже издалека увидел, что на пороге дома кто-то топчется, кутаясь в длинное черное пальто. Я нахмурился, думал, что какой-нибудь попрошайка решил прибиться, и лучшего места, чем мой порог он не нашел. Припарковавшись, я взял с заднего сидения пакеты, и закрыв машину, направился к крыльцу. Пакеты вылетели из рук также как и моя челюсть, ударившись о заснеженную брусчатку. Разбилась банка с оливками, но я тогда мало думал о ней: передо мной стоял мой самый страшный кошмар, похороны которого я устраивал довольно часто. Я узнал его, да блять как я мог не узнать его. Он почти не изменился, только чуть повзрослел, возмужал, и, сука, стал еще красивее. Коннор переступал с ноги на ногу, видимо, стоял уже не первый час, и промерз, скрестил руки на груди, звонко стуча зубами. ─ Гэвин, ─ мне хватило пары секунд чтобы приблизится к нему. Я не отдавал отчета тому, что я делаю. Рука сама по себе сжалась в кулак, и замахнувшись я врезал ему по его красивому личику. Его голова, как у болванчика, метнулась влево. Тяжело дыша, я смотрел на него. Как блять он вообще посмел прийти после всего? Его не было девять гребаных лет, и я желал бы не видеть его еще столько же в пятисотой степени. Он снял перчатку и провел большим пальцем по уголку рта, размазывая по лицу и пальцу кровь. ─ Я не совсем такого приветствия ожидал. ─ Пошел к черту отсюда. ─ Гэвин… ─ Я сказал катись отсюда нахуй! ─ Я уже не сдерживался и орал на него. Орал так, как ночами кричал в подушку от раздирающей боли в сердце. ─ Хорошо. Хорошо, Гэвин, я уйду… ─ Как блять и девять лет назад! Уходи, я прошу тебя. Просто уходи, пока я не въебал тебе еще раз. Не вынуждай меня. Я не мог смотреть на него. Потому что каждый раз смотря ему в глаза, я терял себя. Я терял контроль над собой. В голове билась мысль о том, что ну вот он, перед тобой. Он вернулся к тебе, поговори, выясни, что случилось. Обними, поцелуй, сделай все что угодно, но только не прогоняй. ─ Рад был тебя видеть, ─ он обошел меня, и начал спускаться по лестнице. А я… Просто схватил его за руку. Не глядя. Плотно сжимая веки, до боли. И он остановился. Ком стоял в горле, и мы опять молчим, а я только сильнее сжимаю его запястье. Я чувствовал как его трясет от холода, а может быть и от прикосновения, кто знает, он вздохнул: ─ Я возьму пакеты, открывай дверь, ─ и я послушно отпустил его руку, шарясь в кармане куртки, доставая оттуда ключи. А дальше как в тумане: как зашел, как скинул куртку, как взял Гризли на руки, и пошел в гостиную, сел на диван и уставился в окно. Мне мало казалось реальным происходящее, мне казалось, что я до сих пор не отошел от выходных, и та травка, что приволок Бен, просто убила меня вусмерть, и теперь меня дико глючит. Что Коннор сейчас не на кухне и разбирает пакеты. Что там какой-нибудь домушник, и сейчас он возьмет нож из первого шкафчика у плиты, и нахуй зарежет меня и Гризли, а затем обметет весь мой дом. ─ Гэвин, оливки, серьезно? После того как Коннор подал голос с кухни, туман рассеялся. Гризли прижимался к плечу, громко мурча, и пачкая пиджак белой шерстью. Не самая умная идея была заводить белого кота. ─ Ты никогда не любил оливки. Ты… Пауза казалась оглушающе вечной. ─ Ты всегда отдавал их мне, если они попадались тебе. Я глубоко вздохнул ─ этот придурок на самом деле считает, что я все еще тот самый семнадцатилетний сыкун. ─ Много чего изменилось за девять лет. Больше Коннор не говорил ни слова, только слышалось шевеление на кухне, стук шкафчиков, и как распаковывается пачка с кормом, после чего Гризли на всех своих двухсот лошадиных скоростях погнал на кухню. Я встал и пошел в свою комнату, подумав, что если я буду игнорить Коннора, то в конечном счете ему все это надоест, и он свалит сам. Зачем я его остановил? Да сам бы я хотел знать ответ на этот вопрос. Я уже успел сходить в душ и переодеться, а кухня так и не опустела, ко всему движению прибавилось ещё шипение, шкварчание и периодическое мяуканье. Какое-то время я думал о том, чтобы зайти на кухню и посмотреть, что там происходит, но так и не решался. В какой-то момент я себя уговорил, потому что это вообще-то мой дом и моя кухня, а какая-то заблудившаяся псина там сейчас умело так хозяйничает. Я, конечно, сам эту псину домой запустил, но не суть. Коннор на самом деле что-то готовил, а Гризли вился у него в ногах. Он что-то говорил ему тихо, на что Гризли также тихо мяукал ему в ответ и терся об ногу. ─ Предатель, ─ я зашел в кухню, взял стакан и уже хотел налить себе воды, как передумал, и решил в него же плеснуть себе ром, и сел за стол, смотря куда угодно, только не на Коннора. ─ Мы немного подружились с ним, я думаю. Правда? Гризли довольно мяукнул в ответ. ─ Гризли. ─ Что? ─ мою макушку прожигал его взгляд, я чувствовал это, и отпил немного из стакана. ─ Его зовут Гризли. Коннор тихо засмеялся, и мое сердце пропустило удар, и я сжал стакан. «Нет, только не сейчас, это все полнейшая хуйня, мы это проходили», ─ уговаривал я себя. ─ И совсем не гризли, а полярный мишка, ─ котенок в очередной раз потерся об его ногу, марая идеально черные брюки белой шерстью. Так ему и надо. Я не знаю, сколько я так просидел, цедя ром, но через какое-то время Коннор поставил передо мной ароматно пахнущую тарелку. Я так давно не ел домашней еды, что рот непроизвольно наполнился слюной, а живот предательски заурчал. ─ У тебя совсем мало еды в доме, только полуфабрикаты, ─ Коннор сел напротив меня, также с тарелкой, передавая мне приборы, ─ ты плохо питаешься. ─ Мне твои нравоучения сейчас нахуй не сдались, ─ от еды отказываться было глупо, и я с аппетитом накинулся на поставленное блюдо. ─ Приятного аппетита, ─ это было последней каплей. Я отбросил вилку в сторону, и посмотрел на Коннора, который, видно по взгляду, не понимает, что происходит. ─ Ты, блять, серьезно? Приятного аппетита? Ты врываешься в мою жизнь спустя девять лет скитания, и делаешь вид, что ничего не произошло, а мы с тобой типичная семейка из телесериала? Кровь кипела, кулаки чесались и хотелось высказать все, что я думаю. Я встал из-за стола, и направился в гостиную, и Коннор направился следом за мной, потому что: ─ Гэвин, я прошу тебя, дай мне все объяснить. ─ Да нихуя мне объяснять не надо. ─ Гэвин, я… ─ он взял меня за руку, и потянул к себе, и я безвольной куклой поддался ему, так и не оборачиваясь к нему лицом. Я чувствовал его дыхание на своей шее, что он стоит преступно близко ко мне, и я не могу пошевелиться. Горький ком в очередной раз подкрался к горлу, стало тяжелей дышать. И он сзади обнимает меня за плечи, притягивая к себе, утыкаясь носом в загривок. ─ Я здесь, ─ он тихо выдыхает мне в шею, а я лишь цепляюсь за его руки, которыми обнимает мои плечи, до боли сжимая кожу ногтями, и кусаю губы. ─ Почему? ─ я начал тихо, почти беззвучно, начал задавать вопросы которые меня мучали все это время, ─ где ты был? Почему уехал? Почему не пришел и не сказал, а написал ебаное сообщение? ─ Я все объясню. ─ Ты знаешь каково мне было? Да нихуя ты не знаешь, тебя же не было столько лет, ─ я пытался вырваться из последних сил, и чувствуя как предательски слезятся глаза. ─ А каково мне было, ты не думал?! И я замер. Потому что об этом я думал в последнюю очередь. ─ Посмотри на меня. ─ Нет. Я продолжал стоять к нему спиной, потому что я точно знал, что если я посмотрю ему в глаза, то это точно конец и сдержать я себя вряд ли смогу. И этот говнюк обошел меня, и встал передо мной, кладя свои ладони на мои плечи, пытаясь заглянуть в лицо. Он стал таким высоким и статным, что по сравнению с ним я выгляжу просто блохой. Я до боли закусил щеку, чтобы хоть чуть-чуть прийти в себя, позорно не разревевшись. И поднял на него взгляд. Как я уже сказал ─ это был мой конец.***
Я уже не помню как мы добрались до спальни и его руки крепко прижимали меня к себе. Я хватался за его плечи так, как-будто он сейчас опять исчезнет, крепко оставляя покрасневшие пятна на его бледной коже. Хаотично разбросанные вещи, и я уже полностью голый перед ним, мой член стоял так, как не стоял в мои семнадцать только от одного долго сладкого поцелуя, и я буквально таял. Он отстранился и смотрел на меня. Как в первый чертов раз, когда мы были с ним, тот же голодный жадный взгляд, кусал губы и медленно снимал с себя вещи. Я как завороженный смотрел на него, изучая уже такие знакомые родинки и веснушки на коже, вычерчивая взглядом созвездия между ними. Он такой нереальный и такой родной, он так близко ко мне, но такое ощущение, что если я потянусь к нему, между нами образуются километры пространства. Мне было страшно пошевелиться, ведь я так боялся потерять его снова. Он медленно снял с себя одежду не сводя с меня взгляда. Мне реально казалось, что в какой-то момент я перестал дышать, а если я начну дышать снова, то вся эта черта иллюзия распадётся на пиксели, и я задерживал дыхание. И только когда он подошел ко мне близко, опаляя своим жаром мою шею и тело, я понимал, что вот он рядом со мной, живой, и весь мой. И страшно. Как же страшно было снова прикоснуться к нему, но руки сами, без моего ведома, тянулись прижимаясь и целуя каждый сантиметр его тела, очерчивая языком ореолы сосков, спуская ниже по животу и, касаясь губами головки, аккуратно проводя по ней языком. Его вкус и запах просто сводили с ума. Мне так нравилось, как он реагирует, как подрагивает его живот, когда я прикасаюсь к нему, как он стонет, когда я отсасываю ему и смотрю в глаза. Смотрю, и наслаждаюсь тем, что я вижу. ─ Постой, ─ он говорил еле слышно, ─ ложись. В последний раз облизал его член по всей длине, я лег на кровать, и он навис надо мной, целуя меня. На периферии сознания, я понимал, что совсем не готов к сексу, и мне надо бы подготовиться, я пытаюсь остановить его и сказать об этом, но он лишь затыкает мне рот, вылизывает мою шею. Этот гаденыш знает мои слабые места. ─ Я все понимаю, помолчи, все в порядке, только ничего не говори, ─ он сбивчиво говорил мне в губы, прикасаясь к моему члену, несколько раз проведя по нему рукой. И меня как током шибануло, я чуть выгнулся и тихо простонал. Он встал, поднимая свои брюки с пола, доставая лубрикант и презерватив. ─ Кон, мне нужно подготовиться, я… ─ он затыкал меня поцелуем, и мне остается только молчать, и цепляться за его плечи. Он сел мне на бедра, приподнялся и посмотрел мне в глаза. Блять, я не видел в жизни ничего более прекрасного чем он. Я проводил руками по его бледным бокам, бедрам, поднимаясь руками вверх, поглаживая его грудь и живот. ─ Ты такой красивый, ─ непроизвольно вырвалось у меня. А он лишь смущенно улыбнулся, и разорвал зубами упаковку презерватива, аккуратно доставая его и раскатывая по моему члену. И пиздец. Правда, именно это слово подходит больше всего, потому что то, что мы вытворяли, изголодавшиеся друг по другу за столько лет, именно так и называется. Поговорить получилось только под утро. Коннор лежал на моей груди, пока я выдыхал сизый дым из легких, прижимаясь всем телом. ─ Я не хотел уезжать, ─ неловко начал он, ─ я понимаю, что, наверное, сейчас не лучший момент, но… Вдруг другого не представиться. Ты должен знать. И я молчал, крутя в пальцах сигарету. Коннор перехватил ее и затянулся, после чего громко закашлялся. Я посмотрел на него, забирая сигарету, но тот лишь повертел головой, мол все нормально. ─ Я давно знал, что отец собирается переезжать, что ему предложили работу, и это был лишь вопрос времени, когда мы переедем. И, когда я пришел домой, он сказал, что мы выезжаем через пару часов, что мои вещи почти собраны, и осталась мелочь. И, Гэвин, Господи, мне было так страшно. Я не был готов к переезду, и говорить об этом с тобой тем более. Мне казалось, что если я позвоню тебе, и услышу твой голос, то просто не смогу с этим всем справится. И… Я сделал то, что сделал. Коннор приподнялся, опираясь локтями о кровать, и посмотрел на меня таким взглядом наполненным болью и отчаянием, что у меня просто разрывалось сердце. Здесь я наконец-то понял ─ я страдал не один. Ему было также плохо как и мне. ─ Я не хотел этого Гэвин. Мне так жаль, что я причинил тебе боль. Но я не видел другого выхода. Я молчаливо поджал губы и притянул к себе, чтобы просто обнять его. Потому что я нереально скучал по нему, а сейчас он так рядом, и я не могу противостоять себе. Я зарываюсь в его волосы пальцами и утыкаюсь в шею. Все проходит и это пройдет. Так я думал, засыпая в его руках.***
─ Давай уедем. Мы сидели утром за столом, и пили кофе, которым я успешно поперхнулся, потому что к такому предложению я меньше всего был готов. ─ Я поговорил с Маркусом, тебе могут сделать перевод во Флориду. Это заставило меня поперхнуться во второй раз. Какого черта вообще происходит? Коннор поджал губы и смущенно отвернулся. ─ Мы, можно сказать, коллеги с ним. Работаем в разных компаниях, но часто пересекаемся на мероприятиях и встречах. Великолепно. Все знали где и как поживает Коннор кроме Гэвина, мать его, Рида. И никто не удосужился даже рассказать об этом. ─ Он сказал, что видел тебя. Что ты не в самом лучшем состоянии. И мне потребовалось довольно много времени, чтобы принять решение приехать к тебе. ─ Последнее, что мне нужно ─ это жалость от тебя. Получилось довольно грубо, и я видел, как Коннор растерянно отвел взгляд, вряд ли он ожидал от меня такого ответа. ─ Прошло достаточно времени для того, чтобы мы изменились. Я не думаю, что сейчас все будет как раньше, ─ я на самом деле, не кривя душой, так и думал. Так страшно опять окунаться во всем это, чтобы вновь через несколько месяцев разойтись поняв, что это было лишь огромной ошибкой. Нашей ошибкой. Коннор стучал пальцами по столу, что-то обдумывая, смотря в стену напротив. Не бывает все идеально, мы не в чертовой мелодраме, где после долгой разлуки люди вновь сходятся и проживают всю свою жизнь вместе. Он посмотрел на меня таким взглядом, что в какой-то момент я был готов сказать: «Да, я соберу вещи, мы уедем». Но… ─ Я рад был увидеться с тобой. На самом деле. И я рад, что ты честен со мной. Тогда, я думаю, что мне пора. Он встал со стула, и пошел собираться свои вещи, после чего тихо закрыл входную дверь за собой. Мне оставалось нервно кусать губы и запустить кружку с недопитым кофе в ближайшую стену. Мне казалось, что и в этот раз я облажался. Адрес Коннора было найти не так сложно. У нас же есть, блять, пресвятой Маркус, которому можно написать: «Эй, бро, как ты?», на что в ответ прилетит лишь короткое сообщение с адресом и «Все для тебя, не проебись в этот раз». Меня на самом деле бесило, что этот говнюк знает намного больше, чем ему бы следовало, и я уже порывался удалить это сообщение, но рука так и не поднялась. Поэтому через пару дней я уже стоял в аэропорту Таллахасси и думал какого же черта я здесь все-таки делаю? Время было слишком ранее для того, чтобы Коннор уже был дома в будний день, так что я заказал такси до центра, чтобы прогуляться, и ближе к вечеру наведаться к нему домой. Можно было бы, конечно, написать Маркусу, и встретиться с ним, но пошел он нахуй. День прошел крайне быстро, и уже даже стемнело, а я все сидел на лавочке в каком-то сквере недалеко от дома Коннора. Я думал о том, зачем я приехал. Что, если Коннор уже сошелся с кем-то, с его приезда ко мне прошло уже пару месяцев, и за это время могло произойти все что угодно. Маркус вряд ли знал все о Конноре, и возможно я опять совершил ошибку. Ошибка… ─ Гэвин? ─ этот голос я узнаю из тысячи, ─ что ты… Я поднял глаза и посмотрел на него. Костюм сидел идеально, галстук, и я вспомнил того нелепого юнца из мотеля. Именно так я представлял себе Коннора. С иголочки, без лишних заморочек, статная осанка, и до безумия выразительный взгляд. ─ Привет, ─ глупо ответил я ему. Мы смотрели какое-то время друг на друга. Я видел, как в глазах Коннора менялись эмоции от недоумения, до пресловутого восторга, от ярости, до нескончаемой нежности. И как только одни глаза могут говорить столько о человеке? ─ Приютишь меня? А то знаешь, в аэропорте не совсем удобные сидения для ночлега. Он смущенно улыбнулся и кивнул, а я встаю с лавочки и медленно следую за ним. Зайдя в его квартиру, он сказал мне чувствовать себя как дома, а я чувствую себя лишним в этой уютной гостиной, так отличающейся от моего родного дома. И я, скинув в прихожей рюкзак, сел за стол на кухне, а он сел напротив меня. В своем сраном идеальном костюме, что я чувствовал себя как-будто на собеседовании от которого сейчас зависит вся моя судьба. Сложил руки в замок, тепло улыбнулся, как бы говоря: «Мы обязательно свяжемся с вами, мистер Рид», но смотря в его глаза понимаешь, что он тебя жестоко наебывает. ─ Сегодня было достаточно прохладно, опрометчиво было ехать в одной майке, ─ начал он. ─ О да, мамочка, это как раз то, что я хотел от тебя услышать. Он засмелся. Сердце в очередной раз пропустило удар, когда он зачесал волосы назад. ─ Ты совсем не изменился, Гэвин. Все тот же несносный, несдержанный болван, как и раньше. И я так скучал по этому, ─ он протянул руку, накрывая своей ладонью мою руку, ─ я так скучал по тебе. Спасибо, что ты приехал, я очень на это надеялся. Раздражала во всей этой ситуации самоуверенность Коннора. Он точно был уверен, что рано или поздно мы с ним встретимся за этим столом. Хотелось нагрубить, сказать что-то противное, лишь бы испортить этот ванильно-сахарный момент. Но я не мог, потому что я видел, что он искренне рад тому, что мы сейчас сидим вместе в этой маленькой кухне, за этим узким столом, и я лишь переворачиваю свою руку для того, чтобы скрестить наши пальцы. ─ Выговорился? ─ Да. И я потянул его руку на себя, отчего Коннор встал со стула, подошел ко мне целуя. Просто прикоснулся к моим губам и удерживал мое лицо в своих ладонях. Мы пошли в душ, затем в его спальню, да и… Разве это так интересно? Черт возьми, я просто готов был умереть в тот момент. Рядом с ним и в его кровати. Потому что мне казалось, что никто в жизни меня не желал настолько сильно как он. Потому что в этом мире я больше никому не был так нужен, как ему. А он мне. Он остался чуть ли не единственной причиной для того, чтобы я продолжал свою проклятую жизнь. И я цеплялся за него пальцами, боясь соскользнуть, прижимаясь все теснее, чтобы ни в коем случае не опустится на то дно, где я уже побывал. ─ Останься со мной. Давай попробуем все заново. Пожалуйста, ─ шептал он мне в затылок, а я лишь прижимался крепче к его груди и ответил: ─ Попробуем.***
Перевод организовали довольно быстро. Я взял чемодан самых необходимых вещей, Гризли подмышку и улетел в Таллахасси. Дом родителей я сдал в аренду, и переехал к Коннору в квартиру. ─ Сначала нужно запустить кота, а потом зайдем мы. ─ Боже, Гэвин. ─ Сначала. Идет. Гризли. Коннор смеялся за моей спиной, а я улыбался как последний идиот, выпуская перепуганного Гризли из переноски в квартиру. Он внимательно обнюхал порог, затем посмотрел на нас с Коннором, и мяукнув, побежал вглубь квартиры. ─ Это хороший знак, не так ли? ─ сказал Коннор после того, как мы зашли в квартиру и увидели Гризли, довольно лежащего на диване. ─ Определенно. И все было на самом деле пиздато. Я даже представить себе не мог, насколько мы можем друг друга понимать даже по мелочам. Насколько Коннор сумел правильно обходить острые углы моего и без того сложного характера, и как комфортно нам было вместе. Я считал себя самым счастливым. У меня нереальный парень, все более чем ахуенно с работой, моя карьерная лестница пошла в гору, новые знакомства, тусовки, алкоголь и Коннор. Один только мать его Коннор. Послушный внимательный Коннор готовый на все. Уже такой пресловутый Коннор. Три года мы прожили во Флориде прежде чем перебрались в Лос-Анджелес. Город ангелов, о да. И всех семи смертных грехов. После нашего переезда и начались проблемы. Но проблемы, как мне казалось, были только у Коннора. У меня все было пиздато. Я директор филиала, у меня было всё и все, кого я захочу. Ну, ещё и Коннор. Меня затянуло в пучину алкоголя, наркоты и случайного секса. Да, блять, я изменял ему. Несчетное количество раз. Я до сих пор не знаю, насколько много знал об этом Коннор, и мне даже не хочется этого знать. Когда был первый раз, и он застал меня не в очень трезвом состоянии и не самом приличном виде, но ушел на неделю. Не сказать, чтобы я сильно пытался его найти, я точно знал, что он вернется, что он любит меня. И я любил его. Правда, блять, я любил его всем своим прогнившим напрочь сердцем. Но двигало мной другое. Власть и деньги. Он пришел обратно и я клялся у него в коленях, что такого больше не произойдет, что это была огромная ошибка, о том как я сильно люблю его и не хочу его терять. И он верил мне, а я себе ─ нет. Я вспомнил, что эти бумажки значат для меня и что для других. Как же легко можно было манипулировать другими людьми зелеными купюрами. Они готовы были сделать ради этого все что угодно. Исполнить все мои желания. И когда я чувствовал, что эта власть в моих руках, меня нереально перло. Это то запретно, что я не мог сделать с Коннором. Потому что его этим не заманишь. Потому что Коннор уже мой, и он никуда не денется. Так я думал, пока в очередной раз Коннор увидел то, что в принципе ему не стоило видеть и ушел. Прошла неделя, а за ней вторая. Телефон был отключен, а на его работе мне не отвечали. Даже, когда я пришел в офис мне ответили, что мистер Декарт в командировке на длительный срок и более информации мне не давали. Как бы я не упрашивал, не бесился и не выпячивал свою грудь колесом, четко рассказывая о том, кто я такой ─ ничего из этого не действовало. Первая мысль была о том, что да пошел он. Слишком много чести таскаться за этой задницей и упрашивать ее вернуться назад всеми правдами и неправдами. У меня и так все заебись, да и моей жизни могли позавидовать довольно многие, зачем мне раскисать, когда все перед тобой, стоит только протянуть руки и покрепче ухватиться. Спустя ещё две недели наступило раздражение. Он не возвращался. Почему? И это настолько он любит меня? Настолько я был ему нужен, что он сейчас шатается хуй пойми где, и оставил меня одного? Не эгоистично ли это с его стороны съебаться в закат и даже не сказать ни слова? Время идет, а хренов Коннор не менялся: съебаться куда-нибудь подальше и подольше ─ это прям его. Самовлюбленный говнюк только и ждал, что я прилечу за ним в любую точку мира, лишь бы забрать его бедного, несчастного и брошенного обратно домой. Спустя еще месяц, я понял, что бедный, несчастный и брошенный тут только я. С полупустой бутылкой виски, злой, небритый, в пустой квартире и только где-то, прижавшись к углу, сопел Гризли. Я несколько раз звонил Маркусу, но он ничего внятного не говори мне, на что я лишь озлобленно посылал его. Меня мучило слишком много вопросов. Где он сейчас? С кем? Все ли у него хорошо? Когда он вернется обратно? Потом и Маркус перестал отвечать. И телефон Коннора тоже загробно молчал. И здесь мне стало страшно. Я понял, что в очередной раз его потерял. Что беспорядочный секс и алкоголь уже не доставляют мне такого удовольствия как раньше. Что это было лишь временно. Помнишь, я говорил вначале о самом сильном наркотике? Как подсаживаются на деньги? Что в них вся власть? Именно в тот момент я понял, что эти цветные бумажки ничто. Просто чертово ничто, когда ты проебал главное ─ того, кто тебя забвенно любил и пытался уберечь от всего этого дерьма. Только тогда я понял, когда пытался найти его всеми возможными способами ─ мои деньги это просто пыль. Искал его долго, и нашел в небольшом городишке под Мичиганом. И только когда я стоял на пороге встретил меня не он, а симпатичная блондинка, сказав о том, что Коннора тут нет. И если бы даже был, то видеть он меня бы вряд ли захотел. Блять, да я был в гневе. Я наорал на нее, крича, что она ничего не понимает, о том, как он мне нужен, как мне его не хватает, но она лишь сказала, что ничем не может мне помочь и захлопнула дверь. Я ещё какое-то время топтался на пороге в надежде, что он выйдет ко мне, что скажет, что это все какой-то страшный сон и обнимет. Вновь скажет, что он рядом и не оставит меня одного. Но я так и стоял в одиночестве перед массивной дверью дома, думая насколько же я жалок в этот момент. Я остался совсем один в этом огромном мире, собственноручно разрушив все. Я чуть отошел от дома, в последний раз взглянув на него. На втором этаже в окне я видел как Коннор также смотрит на меня. И все мои тормоза просто сорвало. Я рванул обратно, и нескончаемо колотил в дверь. Я кричал, громко, о том, как он мне нужен, и что он чертов трус, что не может выйти ко мне и посмотреть мне в глаза, а подсылает какую-то беззащитную болонку. И собрал вокруг себя целую толпу. Мне кажется со всех близлежащих домов стеклись соседи посмотреть, что это за умалишенный нарушил их покой? И я колотил по двери уже с большим рвением. Пинал ногами, сплевывая на порог, и не прекращая звал его. И он открыл дверь. Бледный, с осунувшимся лицом и глубокими синяками под глазами. Смотрел на меня просто уничтожающим взглядом, и я невольно попятился назад. ─ Что ты устроил? ─ выплюнул он мне в лицо. Я лишь сглотнул горький ком в горле. ─ Кон, мы можем поговорить, детка, я прошу тебя. Он брезгливо обвел меня взглядом. Как-будто перед ним стоял какой-то грязный вонючий наркоман. Наверное, таковым я и являлся. И покачал головой. ─ Прекрати этот цирк, ─ он посмотрел мне в глаза, ─ я проиграл, ты можешь делать все, что хочешь. Все кончено, Гэвин. И захлопнув передо мной дверь, в моем сердце что-то хрустнуло, и я на самом деле понял ─ все кончено. ─ И вот так мы с тобой тут и встретились, занимательно, не так ли? ─ я отпил из бутылки и посмотрел на своего молчаливого слушателя. Тот лишь брезгливо поморщился, облокачиваясь на перила моста, смотря куда-то вдаль. ─ Скудно. Нам пора, Гэвин. ─ Что, уже? ─ я недоверчиво посмотрел на него, все ещё пытаясь прогнать прибывшие галлюцинации, думая, что этот петух с иссиня чёрными крыльями только мне кажется. ─ Уже, ─ существо взмахнуло крыльями и выпрямившись, посморело на меня своими серыми глазами. ─ Если бы не твои ебучие глаза, я бы даже подумал, что ты ─ это Коннор, ─ я присмотрелся к его крыльям, ─ занятная штука, можно напоследок потрогать? Существо лишь поджало крыло ближе к себе, и я, вздохнул, отпил из бутылки и посмотрел на темную гладь воды. ─ Неужели так все закончится? ─ Это то, что выбрал ты. ─ А ты не будешь меня отговаривать или типо того? ─ Я здесь не за этим. Бутылка полетела вниз с моста. Я нервно сглотнул, посмотрев вниз. Довольно высоко. ─ Мне будет больно? ─ Не больнее, чем сейчас. ─ Ну, тогда полетели. Существо подошло ближе и подхатило меня под руки, подняв чуть вверх над землей, и устремилось вниз к воде. И тут я понял, что вот он конец. Так близко. И когда я опустился под толщу воды, утянутый тяжелыми, привязанными к ногам булыжниками, я понял какой же я все-таки грязный, скользкий и липкий, и только эта вода сможет очистить от всей той скверны, что облепила мое тело и душу.