Все началось с алкоголя. Да и если говорить уж прямо, то много вещей, включая плохие и хорошие, начинались именно с рюмки, чашки, кружки чего-то крепкого и пьянящего. Встречи, дружба, интерес. Да даже любовь, что начиналась с первого взгляда, была пьяной, а взгляд нетрезвым. Но зато потом от похмелья лечиться веселее. © Бухарь и его байки у костра.
Коварная и холодная ночь стояла над лагерем Железного Майка, освещенного огнями факелов. Пока множество людей после долгой работы на ферме находились в беспробудном сне, стоящие на посту скучающе осматривали территории, защищая их от фриков. Изрядно опьяневший Шиззо ходил по лагерю в поисках чего-то, чего сам не знал. Сквозь тьму, жестоко ослепляя фарами, прорезался силуэт, проезжающий через мост. Люди насторожились, но услышав уже знакомый и столь же надоедливый голос: — Ну, открывайте! — поспешно начали открывать ворота. — Это номад, — сказала одна из девушек, убрав оружие. Шиззо, покачиваясь, подошел к воротам, приветствуя пришлого ехидным взглядом. — Вижу, ты уже празднуешь, — снимая с байка привезенные предметы, усмехнулся Дикон, смотря на Шиззо. — Как прошел день? — с чистым интересом спросил тот, останавливая номада, который и не хотел бы продолжать диалог. — Чудесно, как видишь, — съязвил он, показывая руку с большой царапиной. — Как Бухарь? — спросил он, направляясь к мяснику. — Весь день провозился на ферме, сейчас спит в лазарете, — делая еще один глоток, отвечал Шиззо. Обменявшись коротким диалогом с мясником, Дик отдал трофеи, а затем и шкуру животных. Все это время за ним бродил Шиззо с уже пустой бутылкой. — Ты времени зря не теряешь, Шиззо, — усмехнулся Дикон, положив руку ему на плечо и отводя к спальному месту, ведь тот уже не держался на ногах. Реймонд, что-то бурча, смотрел снизу вверх на Дикона, полуосвещаемого светом ближнего факела и открыто отметил, что он, при всем своем потрепанном виде, выглядел довольно привлекательно. — Постой тут, дружище, — приставив его к стенке, он быстро направился к койкам, открывая дверь дома. «И сзади ничего», — пришла к нему ехидная мысль, заставив облизнуться. Отойдя от стенки, он медленно, чуть пошатываясь, шел к Дику, открывающему дверь. — Ди-и-ик, — шепотом пропел он его имя, развернув лицом к себе. — О-о-о, Шиззо, да ты в слюни, — совершенно спокойно проговорил Дикон, отпихивая его от себя. Но он был прямолинеен, настойчив и упрям, впрочем, Дик, особо и не напрягаясь, даже не сопротивлялся. Его волновало лишь то, точно ли они одни в этой темной части за зданием и не проходит ли рядом Железный Майк. — Наш первый… — не успел он договорить, как Дик прикрыл ладонью его губы, что уже были в нескольких сантиметрах от его лица. — Что? — Шиззо, ты знаешь, какие у нас неоднозначные отношения, — начал смущенно Дик. К слову, отношения у них до сих пор оставались напряженными, даже после той вылазки за динамитом, когда они стали ближе, даже ближе, чем друзья, как казалось Шиззо. Сам Дик до сих пор выбирал между двух зол, точнее, старался, ведь тяга к нему была явно сильнее. — И Железный Майк, и Рикки могут не понять этого. — Да насрать, о чем они там подумают, Дик, — серьезно проговорил Шиззо, снимая кепку. Он потянулся к его лицу, уже касаясь губ, как их безжалостно прервали чьи-то шаги сзади, и Дик толкнул парня в дом, закрыв дверь. — О-о-о, Дик! — это оказалась Рикки, — я услышала, как кто-то приехал, и подумала встретить тебя. — Рикки, привет, — замешкавшись, начал Дик, — а ты чего не спишь? Ночь поздняя. — Дела есть. Не хочешь со мной? — веселым тоном спросила она и, не дожидаясь ответа, взяла за руку и повела его к байкам. Дик шел за ней, оглядываясь назад. Следующим днем его почти не было в лагере Лост-Лейк, пока не позвонил Железный Майк, попросив приехать. Пока он заправлял свой байк, к нему навстречу шел Шиззо, расстроенный и поникший. — Как твое состояние? — спросил Дик, получив удовлетворительный ответ. — Железный Майк вызвал нас обоих, — сказал он, зевая. — Что? — Дик насторожился. К счастью, оказалось, что Железному Майку лишь нужно было, чтобы они вдвоем отправились на вылазку. Выследить орду. Поначалу Шиззо отказывался, а Дик привычно язвил ему вслед, так как знал, как он боялся орды фриков. — И почему я должен идти с ним? — скрестив руки, спросил Дик, недоумевая. — Вы хорошо ладите, как я заметил, — подметил Майк, что обоих привело в шок и самую малость — в смущение. Они опустили взгляд в пол, и пока один застенчиво молчал, другой лишь кивнул. — Ладно, я возьму его с собой, но только если под ногами не будет мешаться, — отрезал Дикон и ушел к байку. Спустя час они подъехали к найденному месту орды фриков и, остановившись, начали наблюдать. У Шиззо пробежали мурашки от увиденного, и Дик это ощутил. Отойдя чуть подальше от дороги, они остановились в кустах и наконец смогли спокойно выдохнуть. — Дик, — окликнул его шепотом Шиззо, — А если я поговорю с Майком? — Насчет наших отношений? Ты ебанулся? — разгневанно пробормотал Дик. — Он будет против. Рикки будет против. Все будут против! — Я не хочу прятаться по кустикам в надежде, что наш первый поцелуй никто не увидит, — Шиззо поник. — Я понимаю тебя. И сам я… до сих пор не разобрался ни в чем. Давай отложим этот вопрос до лучших времен? — положив руку на плечо парня, Дик получил грустное кивание головой в знак одобрения, что далось Шиззо с трудом. Над их головами, расшевеливая зеленые кусты, промчался порыв ветра, доходя до самых верхушек деревьев позади орды фриков и медленно покачивая их из стороны в сторону. Толпа медленно и размеренно, вереща и расходясь, а затем вновь сближаясь, двигалась к горе, из которой доносились крики ужаса в нескончаемой тьме, поглощавшей фрика за фриком в своем омуте. Рядом бродили два высоких пахучих фрика, заставив их затаить дыхание в надежде, чтобы они убрались отсюда поскорее. Один нагнулся головой в землю, подобно страусу, что-то пискнул и прошел мимо. Дик резко взял за руку Шиззо, который дрогнул от неожиданного прикосновения. — Двигайся за мной, — шепнул он ему, направляясь в сторону от фриков. Солнце, стоило устремить на него взгляд, стояло, словно мертвое, но стоило отвернуться, как начинало быстро падать, робко прячась за пышными зелеными деревьями, а затем вовсе скрывалось за горизонтом, вечно недоступным для человеческого взора. А полоса, что делила небо и землю, окрасилась в нежный лиловый, медленно чернея и подобно кляксе, разводилась по всему небу. Дик и Шиззо уже стояли перед Железным Майком, отчитываясь за проделанную работу. — Ну молодцы, ребята, — похлопав их по плечу, Майк отпустил обоих. Спустя два дня, как Дикон уехал из лагеря, счищая гнезда фриков, а также разбираясь с упокоителями, прошло хоть и не так уж много, но лагерь понес значительные изменения. Изменения касались многих и были, правда, не самыми хорошими. Например, работа Бухаря становилась все тяжелее и хуже и, признаться, он с печалью и вздохом вспоминал те времена, когда нужно было таскать дерьмо. Рикки, все время разговаривавшая по рации с Диком, порой получала пару ласковых слов и упреков от Шиззо по пустякам. А Железный Майк так вовсе боялся что-то и пискнуть в сторону разъяренного парня после случая, как он попытался отчитать его за эксплуатацию людей, но в итоге жалел лишь о том, что после посыла в пешее эротическое не промолчал. И наконец надоедливый, но так радующий душу, крик: — Открывайте! — ударил в грудь Шиззо, и тот с радостью и энтузиазмом побежал навстречу. Но там его ждала неприятная картина в виде стоящей рядом с ним Рикки. — …Совсем свихнулся! — говорила она номаду, — к байку не прикасается, не пьет и совсем злой. — Думаю, я знаю, что делать, — усмехнулся Дик и, увидев Шиззо, направился к нему легким шагом с широкой улыбкой. — Про меня говорили? — презрительно сощурил глаза и спросил он. — Рад тебя видеть, — шагнув к нему почти вплотную, шепнул Дик, — Идем, тут слишком много глаз. Шиззо все еще выглядел расстроенным, как в его глазах запылал маленький огонек, с каждым словом раздувающийся все сильнее и сильнее. Пламя медленно охватывало его, а в этом пламени отражался темный силуэт визави. — За время своего скитания по разным уголкам штата под бубнежь Коупленда, я немного пораскинул мозгами и придумал, как нам выйти сухими из воды, — с энтузиазмом начал Дик, подхватывая интерес собеседника, — Я поговорю с Рикки. — Ты же боишься этого как огня, — удивился Шиззо, но в глазах Сент-Джона пылала уверенность. — Да чтоб меня фрик разорвал, если я этого не сделаю! — с этими словами он прижал к себе Шиззо, приобняв за плечи. Это заставило его покрыться румянцем, совсем малым, незаметным, но заставляющим почувствовать ужасный жар в груди и на лице, забыть на время про окружение и тревогу, просто отдаваясь тиши ночи и ее забвению. Лишь небольшой треск от костра, вой волков где-то вдалеке и мерцание звезд на бесконечном небе. Подняв голову, он, кажется, впервые увидел на лице, ранее такого уверенного Дика, усталость и загнанность. Из его губ медленно выходил воздух, и Шиззо все больше и больше тяготило желание прикоснуться и ощутить то, что заставляет людей откинуться ото всех тревожащих мыслей, почувствовать себя в полете и обрести чудесное чувство эйфории. Он потянулся к ним, но Дик, чьи чуть закрытые глаза были устремлены прямо на него, моментально накрыл его губы ладонью. — Сейчас не время. И наконец настало оно. То самое время, когда солнце начинало печь больше обычного, встав так высоко, насколько можно было повернуть голову, ослепляя глаза и получая уйму благодарностей от людей, так боявшихся его потерять. Яркая зеленая трава, еще не затоптанная, сверкала от его света, переливаясь оттенками зеленого, стоило заслонить свет облаком. Вдалеке, за темными монотонными зданиями, медленно ходили грозовые тучи, надвигаясь все ближе и ближе от порывов ветра на лагерь Лост-Лейк. Жизнь кипела в лагере. А Дик, радующийся, что смог наконец поспать, искал среди людей знакомую фигуру. Рикки задумчиво стояла на байком, порой что-то прикручивала и откручивала. Дик сжал кулак, вдохнул полной грудью и направился к ней. — О, Дикон Сент-Джон, — произнесла она его имя медленно и размеренно с нотками презрения, которые сразу насторожили его, — Чем обязана? — Как ты, Рикки? — Неплохо, — она сощурила глаза, — а ты выглядишь хреново. Опять с Шиззо пытались пули друг в друга всадить? — Вот как раз насчет Шиззо я и хотел поговорить, — начал смущенно Дик. — Слушай, я понимаю, что вы друг друга терпеть не можете, — ее голос стал немного заглушенным, когда она включила мотор, — Но попробуй с ним подружиться. — Я попытался! После той вылазки мы сблизились… — Так в чем проблема, собственно? — В том, что теперь мы вместе, — на выдохе произнес Дик, опустив взгляд. И теперь пришла пора Рикки заикаться и в смятенье выдавливать слова. Дик почувствовал возрастающее напряжение, от которого у него заколотилось сердце в бешеном ритме, а кровь быстрее зациркулировала, отдаваясь острой болью в висках и жаром в потеющем теле. — Подожди… то есть, ты, который его ненавидел всей душой, теперь… — ее слова заменили неоднозначные жесты, смысла которых не мог понять ни он, ни она сама. — Ну, новость… неожиданная. — Да, — Дик молча потупил на месте несколько секунд, — Мне казалось, ты будешь против. — Что ты, Дик… — внезапно ее шокированный взгляд сменился похотливой, ехидной улыбкой. Медленно подойдя к нему и взяв за руку, она взглянула настолько глубоко в его глаза, словно в душу, часть которой сейчас заберет, — И ты так просто забыл все, что было между нами? — Но между нами ничего не было, — Дик был бы спокоен куда больше, если бы сейчас его за руку держал фрик. Они оба выдержали минуту молчания, когда Рикки серьезно смотрела в его бегающие глаза, явно не желающие остановиться на ее взгляде. И как только он решился одернуть руку, она сама его отпустила. — Да шучу я! Дик, ты так смущаешься, — захохотала она, отойдя на добрые пару метров от него. — Да? О-о-о-ох, — вздохнул он, схватившись за голову, — Никогда. Больше. Так. Не делай. — Я тебя понимаю. Даже очень, — сказала она, — Но поймет ли это Майк? Ведь для него — вы, прежде всего, люди, которым он доверяет свою жизнь. — Да, я знаю, — сухо и холодно отрезал он, — Не говори никому. Пожалуйста. Слова Рикки довольно насторожили его и заставили задуматься на весь следующий день, когда Шиззо предложил все рассказать Железному Майку. Он не спал всю ночь, наблюдая за Шиззо, впервые без кепки и куртки дурацкой расцветки. И стоило первым лучам света протиснуться сквозь зашторенное окно, они открыли глаза. Он сидел напротив, а хотел оказаться рядом. Он обнимал, а хотел поцеловать. Он молчал, а хотел сказать. Но все это было слишком трудно. В отличие от Шиззо, Дик понимал, что сказка, больше похожая на сон, может прерваться одним лишь словом, которое ранит обоих. И единственное, на что он мог пока решиться — это объятия. Он не хотел привязываться, чтобы потом страдать. Однако навязчивые мысли атаковали его, все время Дик представлял, как все ограничения сняты, как он горько просит прощения, целуя каждую фалангу его пальцев, забыв обо всем. Их вновь послали вместе на вылазку, однако признаться из них никто не смог. Шиззо пытался, однако Железный Майк выглядел довольно сурово, все время перебивал и не давал слова вставить. В этот раз ни Шиззо, ни Дикон не говорили ничего по поводу совместной вылазки, однако тот факт, что Железный Майк слишком часто начал посылать именно их вдвоем, настораживал. Выехав за пределы лагеря, они включили рации. — Дик… — от порыва ветра его слова порой были не совсем слышны, именно так старался отойти от темы Дик, — Дикон Сент-Джон. — А… да, Шиззо? Что ты хотел? — уклоняясь от бегущего сзади, подобно надоедливой мухе, фрика, спросил Дик. — Я насчет того, что ничего не сказал Железному Майку… — Я понимаю, Шиззо, — после небольшой неловкой паузы он решился на вопрос: — А что бы… что бы ты ему сказал? — Я бы сказал ему, что он гребанный мудак и пацифист, который меня бесит, — начал Реймонд, — И что возненавижу его еще больше, если он запретит мне быть с тобой. — Вот как, — они оба вздрогнули, когда из рации донесся голос Железного Майка, — Я и не думал… — Железный Майк! — воскликнул вдруг Шиззо, — да, ты все правильно понял! — он сделал акцент на слове «правильно» очень серьезно и внушительно. — Дик? — А, да… Майк, это правда, — Дик тоже был серьезен, намереваясь рассказать все без утайки. — Ну что ж… — послышались помехи и неясный шепот, а затем лаконичное и суровое: — В лагере поговорим. Дик, чуть ли не срываясь на рык, тяжело вздохнул. Никто из них не мог подумать, что он слышит все. Он злился и грустил. В лагерь они приехали поздновато, уставшие и поникшие, на одном байке. Шиззо крепко держал за талию Дика, немного вспотев и раскрасневшись. Рядом уже стоял Железный Майк, скрестив руки на груди и важно ожидая их двоих, точно следя за каждым движением. Сзади него на спине висело ружье. — Вот и вернулись голубки, — он оглядел их потрепанный вид, выждал минуту и только после того, как они взялись за руки, громко спросил: — Шиззо, где байк? — он чуть ли не прорычал его имя, затем чуть тише задал вопрос. — Мы отбивались от мародеров, и… мы успели уехать на байке Дика. — Не справились с задачей, развели отношения тогда, когда мы в полной заднице, и теперь просят… эх, вы, — медленно перечисляя, он вздохнул, развел руками и засмеялся, — Ну и пошло оно все! Рад я за вас, ха-ха, Шиззо, от тебя я точно этого не ожидал! Ладно, — сказал он, проводя пальцем по мокрым от смеха глазам, — Валите в лазарет. Радостная весть заставила обоих улыбнуться и засиять. — Теперь я заслуживая твоего поцелуя? — сидя напротив Дика, спросил с мольбой в душе Шиззо. — Да, — усмехнулся и кивнул Дикон, прикрывая глаза и потягиваясь вперед в нему. И наконец-то момент, которого так долго ждали они вдвоем. Когда не надо бояться привязанности и ставить ограничения. Рука Шиззо легла на голову Дика, притягивая к себе, приоткрытые губы уже касались его губ, чувствуя дыхание визави, а сердце внутри забилось новым ритмом. — Так, не понял… — но сзади послышался… о нет, Бухарь! Дик мгновенно распахнул глаза, подбегая к Бухарю, в руке которого был дробовик, направленный на Шиззо. — Я, значит, корячусь с дерьмом от твоих приказов каждый день, а ты обсасываешь моего лучшего друга?! — его глаза пылали яростью. Они и забыли про него, про самое страшное существо, которое вот-вот сейчас выстрелит в Шиззо. — Твою мать… Бухарь, слышишь меня? Успокойся, — пытался успокоить его Дик, но тот сам кинул дробовик на пол. — Грей, кончай прикалываться, — сзади показалась Эдди. — А че? Я ему дерьмо разгребаю вообще-то! — словно это почетная и опасная работа (так и есть, как считали многие (особенно работающие под предводительством Шиззо)), сказал Бухарь, постучав себя по груди кулаком. — Так ты не против, Бухарь?.. — с надеждой спросил Дик и получил: — Да соситесь на здоровье, — от Бухаря, что можно было считать вполне удовлетворительным ответом, однако по его выражению лица можно было понять, что задницу Шиззо он надерет еще. В этот раз, учась на прошлых ошибках, они остались наедине при свете Луны и небольшого тепла от костра. Дик, счастливо улыбаясь, искренне радовался и трепетал в объятиях Шиззо. Он устремил свой взгляд на губы, жаждущие страсти и столь долгожданные. Наглея, Шиззо схватил его за грудки рубашки и притянул к себе, заключая в долгий, игривый и теплый их первый поцелуй. Дик долго его не отпускал, сжимал сильнее, пока тот проводил по волосам, хватал за подбородок, отстранялся и ухмылялся. Закрыв глаза, Дик поддался порыву страсти.~
20 февраля 2021 г. в 00:20