Семья, верность и... Пташка

Рыжеволосая леди зябко ёжилась, сидя на трухлявом пеньке. Разожжённый костёр не помогал, лишь лениво играя в сумраке леса и на лице страждущей. Мужчина, стоявший неподалёку у дерева, справлял свою нужду, а после повернулся. Искорки слабого костра лениво облизывали его силуэт, не доходя лишь до лица. «И хорошо», — подумала с толикой стыдливости и страха молодая леди. — И на кой ляд я взял тебя с собой? — тяжело выдохнул, медленно приближаясь к костру. Рыцарь хотел было нагнуться над ним, но передумал. Огонь осветил некогда человеческое лицо, теперь же изувеченное, и Санса опустила глаза. — Разжигай сама костёр. Учись самостоятельности, избалованная пташка… Слабая волна негодования всколыхнула Сансу, но она промолчала, лишь уступчиво склонилась к костру, подкинув туда несколько сухих палок. Девушка старалась подавить вновь наступающие слёзы, но старалась сдерживаться перед мужчиной. «Он такой злой! Но он единственный, кто и вправду защищает меня. Надеюсь, мы и вправду доберёмся до Робба и мамы». Возможно, Санса совершила ошибку, согласившись покинуть столицу при битве на Черноводной. Станнису Баратеону была нужна голова Джоффри и Железный трон по праву. Вряд ли бы он её тронул… отпустил бы домой, объединился бы с Роббом. Но теперь неизвестно, чем бы всё кончилось. Станнис проиграл. А северянка попала бы на веки вечные в лапы садиста-короля. Не нужен ей такой король… — Что ты там возишься, как девственник с платьем? — не очень разборчиво произнёс Пёс, перекусывая сырой курицей. — Иди сюда. Леди, сглотнув, выпрямилась, и теперь нервно сглотнул Сандор. Её статную и вытянутую фигуру облеплял мягкий и нежный, как она сама, свет ночного костра. Сейчас девица напоминала саму Деву из их проклятой веры в Семерых. Такая чистая и невинная… хотя, прожив под крылом мелкого ублюдка Джоффри, вряд ли можно сохранить что-то хорошее. — Ешь курицу, больше и нет ничего, — Сандор съел свою долю и протянул ей небольшой мешок с содержимым. — Ну помой иди в озере, если брезгуешь, — раздражённо произнёс Пёс, видя, как та кривится. — Нет-нет, — криво улыбнулась девушка, принимая еду. — Благодарю. — Мертвецов не за что благодарить. Санса вздохнула. Пару часов назад они проходили мимо небольшой деревушки, где расположились бандиты, терроризирующие дом простых людей. Леди стояла подалёку от той кровавой бойни, позволив себе побыть немного в одиночестве. Вернулся мужчина заляпанный кровью и с курочкой, а ещё с деньгами… которые он забрал не совсем добровольно у хозяев дома. — Осталось пройти малый путь, и мы прибудем прямо в руки твоего братца с матерью. Думаю, они мне хорошо заплатят, за то, что я вернул их пташку в целости. — Не называйте меня «пташкой», — позволила себе вольность Санса, поднося куриную ножку к костру. — Пожалуйста. — Не могу, — растянул он губы в оскале, — для меня ты всегда была и будешь пташкой — набалованной девицей, мечтающей о королях. — Это не ваше дело! — неожиданно для себя крикнула северянка, а после пугливо уставилась на защитника. Если не брать в расчёт обожжённую половину, то лицо было немного даже приятным, но звериный оскал и паршивый взгляд портили его и делали хуже. Но ведь Клиган не был таким. Санса почему-то в это свято верила. Он же так часто защищал её от унижений и обидчиков! Вдруг Пёс вскочил с места, смотря бешеными глазами на костёр, в который плавно стекали капли жира с курицы. — Простите! — девушка давно поняла, что тот боится огня. Боится всем сердцем, если оно у него цело. — Глупая девка! — рыкнул Клиган, нервно проходясь вдоль дорожки. — Ничего не можешь сделать нормально. Рыжеволосая девушка молча глотала обиду от его слов, трясущимися руками поднося поджаренную ножку ко рту. Зубы проткнули мясо, и язык почувствовал привкус крови. Санса продолжала молча заедать, хотя раньше никогда бы не употребила такую сырую пищу. — Вы должны бороться с вашим страхом, — тихо произнесла девица, решив пойти на контакт, чтобы его успокоить. — Я тоже много чего боюсь, но… — Когда-нибудь я с ним поборюсь, верь мне, Пташка, — процедил рыцарь, всё ещё не решаясь подойти к их ночлегу. — Но оставь свои девчачьи страхи при себе. Ты ещё жизни не видела, чтобы бояться чего-то. Девушка открыла рот от заявленной наглости. Да, он старше и опытней. Но он же мужчина! А она ещё маленькая женщина, которая совсем недавно узнала о месячной крови, зато хорошо познакомилась с наклонностями Джоффри и думающей наперёд Серсеей. Оба были хороши! «Я была одна. Совсем одна. Без родных и друзей!» — солёные капли раздражённо катились по щекам, пока леди смачно кусала свой ужин, понимая, почему Пёс всё время начинает есть, когда злится. — Ну ещё поплачь мне, — покачал головой Пёс, всё-таки подходя к северянке. — Это ты должна бороться со страхами, Пташка, — он присел рядом, снимая свой тёмный и тёплый плащ. — Джоффри всего лишь человек — самый мерзкий выродок в Семи Королевствах, но он лишь мальчишка. Серсея — обычная красивая баба, правда с мозгами и яйцами, но она тоже лишь слабая женщина, — сильные руки накрыли озябшее тело. — А огонь всего лишь раскалённая частица гари и пепла, лишь… маленькое природное явление, — стёрла слёзы девица, чувствуя ещё оставшееся тепло и запах тела рыцаря в ткани плаща. — Благодарю… Сандор хмыкнул то ли на рассуждение Сансы, то ли на проявление вежливости. Огонь потрескивал, разгоняя сложившуюся тишину. Девушка шмыгнула носом, не решаясь вытереть слёзы рукавом платья. — Ну что же ты, — вдруг негромко и мягко произнёс Пёс, доставая откуда-то свежий платок, и леди с придыханием узнала в нём свой же платок, что она как-то подарила ему за своё спасение. На нём золотой нитью был вышит волк, точно её платочек. Девушка с расплывшейся улыбкой приняла платок, а Сандор чуть склонил набок голову, и пряди волос, закрывающие обожённую часть лица, сползли и явили взору другую половину. — Спасибо, — бестолково поблагодарила леди, решив вернуть платок. — Если вы помните, это был мой… — Подарок, — закончил он за неё. — Помню. Но оставь себе, — сухая ладонь сжала её маленькую. — Пользы от сопливого платка мало. Санса стыдливо улыбнулась, шмыгнув носом. Опустила глаза, но снова их подняла — неправильная часть лица манила. Чуть скосила взгляд и встретилась с его тёмными карими в противовес с её ясными голубыми. Безразличие, что ей казалось навечно поселившееся в этих глазах, сменилось колеблющей нежностью. Одно боролось с другим. — Сестра такой же была, — вдруг произнёс Пёс, первым опустив глаза. — У вас сестра есть? — удивилась Санса, которая не очень хорошо знакома с домом Клиганов. Мужчина снова вернул взгляд, и Санса поёжилась — он стал тяжёлым. Прямо глядя, сообщил: — Ты не очень-то образованная. Я же сказал «была», а это признак прошедшего времени, — рыжеволосая пташка часто заморгала, принимая информацию. — Она умерла. Ещё в детстве. И лучше тебе не спрашивать как, — сразу же сказал тот, видя на её круглолицем лице вопрос. — Мне так жаль… — Жалей живых, а не мёртвых. Себя в особенности. Санса раздражённо выдохнула, нахмурившись. Надо было дать ему прозвище «ёжик» — такой же неуловимый и колючий. Как же он быстро меняется! Только наладишь с ним контакт, как одно неверное слово и начинаешь всё заново, выстраивая лад по кирпичикам. — Вы такой злой, но вы ведь не такой. Я видела вас другим! Вы честный, верный и достойны звания рыцаря и хорошего человека. Мужчина громко рассмеялся, впервые за долгое время так искренне. Её предположения были смешны и по-детски наивны. Это не могло не умилять и жалеть ту одновременно. — Какая же ты всё-таки пташка! — отсмеявшись, произнёс тот. — Видела меня другим? Я был тогда пьян. Видела честного и верного? Я предал корону и свой дом. Рыцаря? Это самые дерьмовые люди, что есть на свете, прикрывающиеся своим выдуманным благородством. Хороший человек? Убийца я — до мозга костей. Поэтому пусть твои детские рассуждения идут в пекло! — Я знаю, что сделал ваш брат, — Санса чувствовала каждой клеточкой тела, что ступила на опасную дорогу, но уже не могла остановиться. — Это так ужасно! Вы были маленьким мальчиком, просто хотевшим поиграть в игрушки. Ваш брат… действительно не такой рыцарь, какой должен быть, — девушка с опаской посмотрела на его ладони, что сжались в кулаки. — Мне жаль того мальчика… но из него вырос такой достойный мужчина, который пока слеп и не понимает, что он лучше, чем считает. Рыжеволосая леди сомкнула уста, ожидая его реакции. Наверное, он её сейчас убьёт… А может воспользуется положением и ещё изнасилует… Слёзы вновь показались. И всё же несмотря на исходы… Санса говорила чистую правду. А ещё её удивил и порадовал тот факт, что у него была сестра. Видно, она напоминает её. Он точно любил сестру и заботился… прямо как сейчас о ней. — В пекло вас всех, — процедил Клиган, резко подходя к ней. Девушка уже испугалась, что он её сейчас ударит, но он только коснулся её волос, пропуская мягкие пряди сквозь пальцы. Санса чуть расслабилась, но продолжала сидеть с закрытыми глазами. Судя по характерному звуку доспехов и дуновению ветра, пронесшееся перед ней, он присел перед ней. — Ты такая маленькая, — продолжал поглаживать её волосы, говоря: — И очень глупая, раз доверяешь мне. — У меня больше никого нет, — леди прикусила язык, но поздно, поняв, что сказала. Её же ждут мать с братом. Хотя их пока рядом нет, а он здесь… — У меня тоже, — вздохнул тот. — Тебе повезло с семьёй. Семья — главное, что есть. А ещё главней верность. Себе и ей. — Это мне известно, — продолжала сидеть с закрытыми очами девушка. — Когда снег идёт, и белый ветер поёт, одинокий волк погибает, но стая живёт. Я очень хочу увидеть маму с братьями… даже вредную Арью… наверняка, она жива! — Главное, чтобы ты выжила, проделав такой путь… — И остаться верной себе и семье, — докончила за него Санса, открывая глаза. Она вспомнила ночь при Черноводной… Как он вломился, желал забрать, обещал защитить… как хотел поцеловать, а может это жаркий морок, возникший в момент их близости. — Я помогу маленькой пташке вернуться домой, — мужчина улыбался, сидя точно напротив. Рука, гладящая волосы, ненароком спустилась ниже, коснувшись маленького ушка и очертаний скул, после румяных от мороза щёк и сладких губ. Точно сладких, думал он. По другому быть не может. — Пора спать, Пташка. Санса приоткрыла рот, раздумывая недоброе. Это очень глупо. Так глупо! Но она решилась. Девичьи губы осторожно коснулись его губ, он даже не отодвинулся, как знал! Было сухо, но приятно. Необычно и хорошо. Но вот хотела она вновь коснуться губ, как он мягко отодвинул её. — Я не тот, кто нужен тебе, — немного неуверенно сказал Сандор. — Просто… Пекло! Разъясняюсь, как мальчишка. Пташка, не стоит… — Я сама разберусь. Вы же сказали, мне учиться самостоятельности, — голубые глаза вновь вернулись к его губам. Странно, но она не встретила сопротивления, поэтому более смело коснулась его, вспоминая неловкие моменты, когда заставала родителей целующимися. Прикрыла глаза, положила руки на его плечи, и тут встретила ответную реакцию его губ. Девица совсем расслабилась, и так и ничего не поняв, оказалась на его плече. Он отнёс её ничего не понимающую к ночлегу, предварительный расстеленный, и накрыл тёплым одеялом прямо по горло. — Спать, Пташка! — не выдержав её жалостливый взгляд, чмокнул её в лоб, как делал сестрёнке в детстве. — Моя Пташка.