***
Этот день совершенно не отличался от других. Эксперимент вновь прошёл успешно, но радости это не вызывало. Его уже мало, что радовало в этой жизни. А была ли это жизнь? Потянувшись и успев хрустнуть спиной чуть ли не на всю лабораторию, блондин всё-таки встал. Поправив тяжёлые очки и вдохнув наполненный пылью воздух, тот направился к выходу. Документацию работы компании он можем проверить и завтра, а сейчас... у него есть другие дела. Коридора всё были такими же, только конечно они уже не были наполнены персоналом, а в них, как и во всём здании, повисла мёртвая тишина. Томасу даже нравились крики Боба, те не были способны на речь, так что лишь крича те могли хоть как-то заполнять давящаю тишину.Здесь стало так тихо
"Я скучаю по твоим восторженным вокрикам, Роберт"
Желанные слова так и не вышли из уст. Не смотря на свою работу, голубоглазый после экспериментов хранил молчание, словно желая слиться с мёртвым окружением. Словно во сне, Диктор дошёл до злотчастной комнаты, куда его постоянно вели ноги, когда тот решался прогуляться по лаборатории. Входить туда сегодня совершенно не хотелось, так и голова ещё больше разболелась после мрачных мыслей. Не долго думая, блондин прислонился к двери, надеюясь что ему этого хватит и он сможет уйти от этого проклятого места, хотя бы на сегодня. Тяжелая металическая дверь отдавала неприятным холодом, словно намереваясь оставить глубокие ожоги на измученном лице."Сожги меня"
Знание присутствия кого-то дорогого сердцу человека рядом, отдавалась некой туманной болью в груди. Бледная рука неловко теребящая одежду пытаясь уйти от тянущего чувства дискомфорта, вскоре всё-таки прислонила кольцо-ключ к дверце. Он сдался. Дверь со свистом открылась, ослепляя ярким холодным светом, каким была наполнена комната. Неуверенными маленькими шажками, Ди зашёл в дъявольскую обитель. Вокруг почти ничего не было: лишь стул и капсула.капсула
Тёмные волосы цвета глубокого каштанового непослушно лежали на своём хозяине. Грудь тихо вдымалась чуть ли не под унисон звуков аппарата жизнедеятельности. Он глубоко спал. Уже не поверишь, что это кто-то настолько великий и могущественный Роберт Смит. Взглотнув, Томас сел на, мягко говоря, печальный, по сравнению с его креслом в кабинете, деревянный стул. Казалось, что тот вовсе сгнил, из-за чего подшатывался, избавиться от мысли что тот вот-вот развалиться на цельные куски не покидала голову, но стул продолжал гордо стоять. Глаза уже слипались от усталости, но Томас упорно сидел, пожирая взглядом спящего. До сих пор кажется, что тот сейчас откроет глаза и встанет. Проведёт рукой по щеке, притянет к себе и поцелует, мягко, чувственно. Вкладывая всю нежность в это. Рука прижимает его за спину, впечатывая в стену. Глаза бегло пробегаются по его груди, куда Том и уткнулся, пытаясь скрыть горящие щеки. Нельзя не заметить, что от него пахло дешёвым одекалоном и лавандой. Роберт тихо смеётся, прижимая того к себе, рукой поглаживая макушку... Наваждение длиться недолго. Резкий выпад вперёд навстречу полу сразу разбудил Томаса. Под уже не полностью пришедшее сознание, он согнулся по полам. Хотелось кричать, плакать, выть, но из горла ни выходил звук. Даже руки, царапающие бледную щею положение не улучшили. Едкая тишина начала казаться невиносимой, под гул головы и звуки аппаратов Ди было уже не разобрать. Он вновь бросает взгляд на Роберта. Такой непоколебимый лежит там, пока Том содрагается в истерике на полу. И кто же являеться настоящим победителем? Глаза начинает щиплеть, пока Диктор вновь кусает губы. Во рту чувствуется вкус жестяной крови, спасительная жидкость, привядащая его в чувства. Кривая улыбка расползаеться по лицу, тот садиться на пол.–С днём рождения меня, верно, Роберт?