Per fas et nefas

      - Так почему все-таки "черная вдова", - спросил порядком захмелевший Тор, - сидя вот так в плетеном кресле и смотря на африканские пейзажи, легко закрыть глаза и на секунду представить, что они никакие не суперсолдаты, а просто разношерстная компания друзей выбралась в отпуск. Что Наташа прямо сейчас при себе не имеет оружия, и не может перечислить все террористические группировки в радиусе 3000 километров. Закрыть глаза и представить, что никто не умирает сейчас бессмысленно жертвой чужих идеалов или беспринципной жажды наживы, пока они тут сидят, пьют, веселятся. Что никакой суперзлодей не собрает космическую суперармию, и прямо сейчас не готовится к атаке.       - Потому что она откусывает голову самцам после спаривания, - еще более пьяно отвечает Клинт. Тор по незнанию все принимает за чистую монету и хмыкает.       - Что ты несёшь! - вклинился беззлобно Тони, добавляя лед в выпивку, что бы хоть как-то охладиться, - то самка богомола откусывает голову, а не черная вдова. Несмотря на то, что на Ваканду спустился вечер, температура стремительно падает, а Мстители расположились на открытой веранде, все равно еще очень жарко. А Наташа еще и подозревает, что обгорела, судя по тому, как болят плечи.       - Ну, я не ботаник, - дурашливо возмутился Клинт, вскидывая руки вверх, сдаваясь.       - Ты неуч, - парирует Сэм, - ботаника это про растения!       - Да, я не поступил в колледж! – шутя, оправдывается Бартон, делая глоток из бокала.       - Самка паука черной вдовы действительно может пожирать своего самца после спаривания, - вклинился как всегда меланхоличный Вижн. Он держит в своих руках ладонь Ванды, так будто она фарфоровая и может сломаться от малейшего неосторожного движения. Наташа думает о том, что у нее не самая странная личная жизнь, из здесь собравшихся, - Однако бывает, что самец уходит целым и невредимым, - продолжил синтезоид, а подвыпившая компания начала заливаться смехом, косясь на Роджерса, который закрывает лицо руками, - но... так происходит не всегда. Клинт сползает под стол от хохота, а Тони давится выпивкой.       - Ох, я, кажется, опять неправильно понял контекст, - смутился Вижн, обращая свой взор к Ванде. Наташа лишь снисходительно улыбнулась и покачала головой:       - Дело было в пятидесятых, давайте сделаем скидку за пафос названия. Так что никакого тайного смысла тут нет, - Романофф отставляет свой бокал – слишком жарко чтобы пить, и поднимается из плетеного кресла, оставляя нетрезвую компанию, отправляясь на балкон.       - Не помню, я поблагодарил тебя...за все, - Барнс не повернулся, когда Наташа поравнялась с ним и облокотилась на перила.       - У нас такое не принято, - попыталась пошутить Наташа. – Я вспоминала недавно наши… приключения. Баки непередаваемо усмехнулся и перешел на русский:       - Да, было время. У тебя была челка.       - Я думала ты погиб… До Одессы, - Наташа не знает как толком выразить словами, в сущности, целую жизнь, - Поэтому не пыталась тебя найти. А после… ты был явно не рад мне. Курпатов, тот твой трус-куратор пытался предупредить меня о том, что они хотят сделать с тобой, а я не поверила. Не сумела понять между строк очевидное…       - Романофф вместе с воспоминаниями переживала почти физически то ощущение безысходности и вечного соглядатого за спиной.       - Я думал, мы уже договорились, что никто ни в чем не виноват. Так? – Барнс упрямо не хотел перенимать серьезный тон, хотя сам упрямо смотрел прямо перед собой, словно в этом живописном закате сосредоточены все тайны мирозданья, - Что тебя тревожит?       - Джеймс, мне так часто и так много говорили, что вот именно это миссия решающая, что именно эта информация изменит все, что победа добра зависит только от устранения этого злодея, но годы идут, я добывала схемы, чертежи, сыворотки и головы врагов, а мир не менялся. Так какой во всем этом смысл? Тебя не волнуют эти вопросы?       - Ты не думала о пенсии, Наташ?- Неожиданно спросил Барнс, поворачиваясь к девушке, и взял Наташу за руку, - Тебе не кажется, что ты не можешь сражаться вечно?       -Что…А ты? - Романофф, растеряно пыталась придумать ответ, неверяще разглядывая лицо друга. Барнс не ответил, а только ухмыльнулся.       - Джеймс, скажи, почему мы не сбежали? – Наташа скачет с темы на тему, не в силах сосредоточится, ей кажется - она должна спросить что-то главное, но не может понять что именно. Баки лишь поднимает вопросительно бровь.       - Ладно, ты был под бесконечным ментальным влиянием, - продолжает Романофф, - Но что со мной было не так? Как мне понять, что я опять не пешка в чьих то руках?       - За исключение того, что тебя периодически накачивали наркотой, убеждая с детства, что кругом враги? Совсем ничего не мешало, - колко спросил мужчина. Наташа фыркнула в ответ; она уже прокручивала в голове этот аргумент, - ты спасаешь других, вот на что мы все должны равняться. Помнишь, как ты отрезала мне подклад от пальто, - Наташа чувствует, как слеза катится по щеке и хочет отнять руку, но Барнс не отпускает. *** Наталья испытывала смешанные чувства. С одной стороны она совершенно не понимала какие планы на нее имеет начальство: после многих лет в Красной Комнате, девушке сообщили что ее обучение закончено. Девушка даже сдала нечто похожее на экзамен. Ей выделили двухкомнатную, немыслимо, сталинку, почти в центре. Конечно же, на бумаге эту квартиру Наташа получила как заслуженная артистка балета Казахской ССР, на справедливое недоумение Наташи ей ответили, что все кто нужно в курсе, а обыватели никогда не докопаются до сути.       Наставница выдала напутственную речь о важности ее дела для страны, сообщила, что в случае необходимости на нее выйдет связной, и…. На этом все. Был сентябрь и Наташа, закутавшись в серое драповое пальто и повязав на голову платок, ездила каждый день на метро до конечной, где потом шла еще минут двадцать пешком сквозь прозрачный воздух осень, хлюпая по грязи галошами, что бы добраться до двухэтажного дома культуры, где в подвале притаилась их секретная база. Там она главным образом тренировалась. Только однажды ей дали задание передать в условленном месте запакованный пакет другому агенту, что Наталья выполнила без проблем.       С другой стороны, девушке хватило сообразительности догадаться, что все это затишье неспроста. Готовить агента такого уровня (Наталья на самом деле считала, что подготовлена к операциям максимальной сложности, о, как она ошибалась), что бы потом просто… ничего. Уже намного позже, проанализировав, Наташа поняла, что после смерти Сталина в их структуре царил хаос: многих посадили, некоторых наоборот отпустили, кого-то расстреляли, несколько человек бежали за границу, а общая смена курса отразилась и на спец. подразделениях. И всем было не до Наташи в силу распиздяйства советского режима. В начале месяца она получала свои восемьсот рублей, что было значительно выше среднего. Денег было тратить некуда, да и не на что, поэтому Наташа просто складывала их в томик Пушкина.       Так или иначе, девушка от скуки записалась в библиотеку и вдруг осознала, как многого она не знает. Из мировой истории и литературы им давали скудную выдержку: ничто не должно отвлекать агента от тренировки. Наташа бегала по утрам в растянутых трениках, гуляла в парке, начала вязать по взятому в библиотеке самоучителю. Для всех она была учительницей танцев в том самом доме культуры, бывшая балерина, которая повредила ногу и не может больше выступать, но вполне годиться, что бы учить пионеров «батман тандю». Унылая биография, для унылой московской осени. Романова возвращалась домой из магазина отстояв очередь, чтобы купить буханку хлеба и кильку, поздоровалась с любопытной консьержкой, которая ее недолюбливала: еще бы слишком молодая, рыжая, слишком красивая, получившая квартиру, уж, неизвестно за какие заслуги, тут было куда разгуляться сплетням. Наташа миновала лестничный пролет и встала как молнией ударенная - на площадке возле мусоропровода увидела знакомую фигуру. Расстегнув шинель от тепла подъезда, опершись плечом о стену, ее ждал Зимний Солдат:       - У вас нет с собой карты достопримечательностей города, - выдал он пароль без запинки и выражения. Было видно, что мужчина повторял эту фразу все десять минут, что подпирал тут стену.       - Я покажу вам, где ближайший музей! - выдала отзыв Наташа, так счастливо, будто поздравляла со всеми праздниками разом. Губы сами собой растянулись в улыбке. Солдат только махнул головой в сторону квартиры, не говоря ничего лишнего, но в глазах его блеснуло, хмурое веселье.       - В десять вечера сегодня нам нужно устранить вот этого товарища, - мужчина кинул на кухонный стол папку, которую он вытащил из-за пазухи. И пока Наташа развязывала бантик на скоросшивателе, продолжил – установлено, что он западный агент, который маскировался под сотрудника оборонного НИИ, я устраню его, а ты проследишь, кто придет к нему на явку, отследишь до базы и все сфотографируешь. Предположительно это будет кто-то сверху, он может быть подготовлен. Нужно будет соблюдать осторожность.       - Ясно, - это задание не выглядело сложным, - Почему ты в шинели? – Мужчина сидел на табуретке прямо в верхней одежде, занимая половину кухни.       - Маскировка. Была только такая.       - Сейчас сентябрь, а твоя маскировка рассчитана на зиму, - Наташа потянула за ворот пальто, - снимай, я отрежу подклад.       - Да, действительно жарко, - согласился мужчина с удивлением, и неуклюже начал высовывать руки из одежды. Наташа нашла ножницы в коробке с вязанием и растелила шинель на кухонном столе. Солдат остался сидеть в бледно желтой рубашке с коротким рукавом, видно надетой так же для маскировки, потому что на ней были плохо поглажены заломы от хранения в свернутом виде.       - Если я спрошу кое-что, ты ответишь? – какой-то новый дьявол подзуживал Романову говорить все это. Мужчина посмотрел ей прямо в глаза не мигая.       - Как тебя зовут? Я знаю, что ты не скажешь настоящее имя, но как мне тебя называть?- спросила девушка, пока орудовала ножницами, избегая пристального взгляда голубых глаз. На самом деле ей было интересно другое: как именно функционирует его рука, никогда прежде до встречи с ним девушка не видела ничего подобного, чувствует ли он этими железными пальцами что-то? Но спрашивать такое было невежливо. А еще больше хотелось посмотреть, как именно механическая рука присоединяется к живой человеческой плоти. А может он вообще не человек?       - Не знаю. Ты можешь называть меня Солдат, - мужчина все таки отвел взгляд вниз,- В двух кварталах отсюда грузовик ПАЗ, на нем и поедем. Моя винтовка там же, - продолжил пояснять детали операции мужчина.       - У тебя акцент. Ты из Литвы?- Наташа прогнала опасные мысли. Солдат словно мысленно ощупывал себя изнутри.       - Да, из Литвы, наверное. Я не помню.       Романова разделалась с подкладом и повесила шинель на крючок в коридоре. Проходя мимо мужчины, Наташе ужасно хочется прикоснуться к Солдату, само собой, сделав вид что случайно, но она не решается. Романова опасается, что его инстинктивные реакции тренированного убийцы могут сыграть с ней злую шутку. ***       - Да…конечно помню, - Романофф смеется сквозь слезы и запрокидывает голову вверх.       - Уже тогда было понятно, что никакая злодейка из тебя не получится. Тот, кто вербовал тебя, был последний дурак! - смеется Барнс, - Иди сюда, наивная девочка, - Баки притягивает Наташу к себе, обнимая одной рукой, и Романофф утыкается хлюпающем носом ему прямо в грудь, обнимая в ответ: что было если бы его не обнулили тогда, а девушка не вышла замуж за Шостакова.       - Роджерс, то же сказал как-то, что я наивная, - начинает было Нат…       - Что там «Роджерс»? О, извините, я помешал! - прислонившись к косяку, стоит Стив с совершенно нечитаемым выражением лица, - Я просто хотел сказать, что пошел к себе, - Инстинктивно Наташа с Баки переглядываются, когда Капитан уходит так скоро, что ни кто не успевает его окликнуть.