Ночной бордель с Б/беллкой

      Противный звук смеха проходит по всей комнате. Эти девушки были так восторженно рады очередному приезду каких-то немаловажных гостей. Только на лице не отображалось ни одной эмоции, именно у неё. Этот дом был укрытием. Бежать больше некуда. Но визиты мужчин, которые готовы были заплатить любую сумму за неё, давали понять лишь то, что этот мир совсем отсох с какими-либо принципами.       Это был не совсем дом, если правильнее выражаться, то пентхаус. Но внутри стиль напоминал более ковбойскую атмосферу. На самом деле она-то и не давала до конца придти в отчаяние, иногда можно было представить, будто она сейчас в каком-то фильме и всё это постанова. Так казалось до тех пор, пока до её комнаты не доносились очередные стоны её "коллеги". Сюда завозили отборных девиц. Каждая из них должна была быть менее похожа на другую так, как персонал должен был быть разнообразным. На любой вкус, как бы сказала главная начальница этого заведения. Но именно она сюда попала по случайности. Ей бы и вовсе не хотелось здесь быть. Если бы стоял выбор, она бы ни за что не выбрала это место. Но выбора нет. — Я Бэлла, — так представилась она первый раз, когда только забежала в этот дом. Он был самый простенький, хоть и такой большой. Это, наверное, дало уверенность в том, что люди примут её, ни смотря на такой ужасный вид. — Бэлла Кузнецова, — повторяет она, цепляясь за какую-то перекладину около стены, лишь бы не упасть.       А вид её в самом первом дне был ужаснее, чем можно было представить. Девушка имела длинные волосы, которые были ниже плеч. Её блонд очень шёл ей к лицу, именно из-за своей светлой от природы кожи. Но сейчас её волосы походили своим видом на веник, которым подметали не дом, а улицу. И если уж говорить про светлую кожу, то её тоже сейчас можно было разглядеть только под пулой. Всё лицо девушки было испачкано её собственными отпечатками рук, песок и пыль от дороги, всё вместе перемешано, и на лице, и на руках, и на открытых коленях девочки. Еле отдышавшись, пытается хоть как-то привести себя в порядок, поправляя своё платье. Платье было очень открытое, но не в сексуальном плане. Ей было не по размеру платье. Как будто его только-что сняли с восьмилетней девочки и надели на неё. В принципе сама Бэлла не была большого роста, но это платье её явно теснило. Это также можно было понять по тому, как она вся тащила его за подол, пытаясь хотя бы немного прикрыть свои бёдра. И конечно, вся одежда была испачкана тем же, что и она вся. Вместе с грязью, на платье виделись потёки крови, что было странно. А про ноги и говорить не стоит, она была вовсе босиком.       — Помогите мне, — единственное, что смогла из себя выдавить девочка, пока на неё смотрело целое стадо каких-то "статных" на её взгляд дам. К ней сквозь толпу прорвалась какая-то женщина, которая имела самое длинное и пышное платье, при этом лицо её было разукрашено гораздо сильнее, чем у остальных. Да и сама она выглядела так, будто являлась "мамочкой" в этом доме. Ей не было больше 30 лет, выглядела она молодо. И на вид она была очень даже доброжелательной тёткой. — Дитя, что с тобой? — и общалась она тоже, как "мамочка". Эта женщина перехватила за руку Бэллу, давая ей полностью облокотиться о своё прекрасное платье. Что более удивительно, она не побрезговала её грязи, которая находилась абсолютно повсюду. — Приготовьте ванну и комнату этой девочке на сегодня, пожалуйста, — быстро командует всем остальным девушкам, которые сквозь вздохи и ахи всё таки пошли выполнять её указания.       Не сразу, но они дошли до её кабинета, где она могла свободно жить, как подумала сама Кузнецова. В этом кабинете находился раскладной диван, который уже не был декором в этом доме. Да и вся комната её уже напоминала настоящее время вместе с российским стилем двадцать первого века. Усадив беглянку на этот самый диван, сама отошла к своему столу, взяв от туда сигару, присела вальяжно на свой стол и перебирая своими ногами в воздухе, оглядывает весь вид девчонки. — От куда ты? — первое, что спрашивает она. — Я не местная..— шепотом отвечает девчонка, оглядываясь нервно по сторонам. Никак не может придти в чувства спокойствия. Её найдут, обязательно найдут. — Сколько лет тебе, дитя? — она будто не замечает этого состояния девчонки или же делает вид, что не замечает. Покуривая сигаретку, выпускает дым из своих губ. — Шестнадцать, — она замолкает, потирая свою щёку, которая начала чесаться от слоя пыли на ней, но затем продолжает, — исполнилось месяц назад, — зачем-то она это уточняет. Будто уже понимает для чего женщина интересуется этим. — Маленькая совсем, — и лицо дамы мрачнеет, ей это явно не на руку. — что произошло с тобой? — рукой в воздухе охватывает весь её силует, показывая, что заметила её распрекрасный вид. — Просто помогите мне, — ещё раз произносит свою просьбу девчонка. — Я должна знать от чего мне тебя спасать и для каких целей помогать, а так же как именно я могу помочь, — Малютка сжимая свои колени вместе с кулачками, пытается сосредоточиться и придумать какую-нибудь жалобную историю, но на ум ничего не лезет. — Этот дом может стать приютом для тебя, дорогая, но тебе стоит рассказать мне всю правду, которая с тобой произошла, —       Прикусывая свои губы, смотрит в напротив смотрящие глаза женщины. Они веят добром. Они не лгут. Но что-то в них есть, что кричит внутри не доверять им. А Кузнецова решает пойти на ражён. Она решается рассказать ей свою историю..Если бы она знала к чему её это приведёт, она бы никогда не рассказала ни слова о том, что приключилось. Что уж там, она бы не сидела с ней в этом доме. Она бы даже не прошла рядом с этим домом.

***

      Прижавшись в угол всем телом, пытается сильнее жать на свои уши лишь бы не слышать криков матери, которая о чём-то молит её отца. Но в ответ слышны лишь удары, которые говорят о том, что её мать снова унижена этим человеком.       Страшная история о том, как её семья потихоньку стала похожа на какой-то психологический ужастик, в котором она была главным персонажем. Но её не ожидала в конце счастливая жизнь. Она говорила каждый день спасибо этому миру за то, что она до сих пор жива.       Отец бил мать, но знал рамки, которые не должен переходить. То есть делать так, чтобы мать могла быть хотя бы живой. Но сегодня всё было по другому. Всё началось с простого разговора в ванной.. — Что за пиздец? Ты свои трусы с этим дерьмом решила по всему дому раскидать, думаешь мне приятно смотреть?! — как только мать входит в ванную, ей прямо в лицо летит окровавленное нижнее бельё, но не совсем её. — У твоей дочери произошёл шок, поэтому она оставила их здесь, испугавшись, убежала, — говорит женщина, закидывая нижнее бельё своей девочки в стирку. — Выходит дело, наша дорогая Бэлла уже женщина, — и это озарившееся каким-то диким звериным взглядом лицо, говорило лишь о том, что ничего хорошего ждать от этого человека не стоит. — Она твоя дочь.. — еле слышно проговаривает женщина. — В этом и суть, мы верующие, а чтобы продолжить наш род, я должен его продолжать через неё, — на лице появляется неестественная улыбка и он толкает в сторону мать девочки, а сам хочет выйти из ванны. Но у него не выходит сделать и шагу. Сзади на его спину снова накидывается мать Бэллы, хватая его за шею, пытаясь душить. Мужчине не составляет труда снять с себя эту тушу, но одним ударом головой об стену он не закончит. Таким людям, как он, мало одного удара. — Не трогай меня и мою дочь! — кричит женщина сквозь удары своего мужа тирана, пытаясь руками закрыть своё лицо и хотя бы немного сохранить состояние. Надеется на то, что её дочь всё таки услышит это и испугавшись убежит. — Сука ебаная, ещё тронь меня, шваль, — с этими словами он пинает жену, и ногами, и руками. И он будто специально меняет каждый раз силу удара, чтобы не совсем быстро закончить эту драку.       Всё это время девочка находилась в своей комнате, лишь изредка пытаясь прислушаться к разговору родителям. Изнывая от боли живота, пытается сильнее вжаться в угол своей комнаты, сидя, прикрывая ногами уже красное пятно под собой. — Я умираю, — шепчет девочка, прикрывая своё лицо, пытаясь не плакать и смириться с этой судьбой. Она же не пыталась даже начать свою личную жизнь ещё, да и жила так, как многие правильные подростки. Учёба, дом, учёба, дом. И к чему привело это? К скорейшей смерти?       Чуть всхлипывая, слышит, как мать кричит её отцу не трогать их. Девочка понимает, что это явно за то, что она что-то натворила. Может это всё успокоительное так повлияло на её организм? Возможно она выпила слишком большую дозу для себя? По всему дому разносятся удары, которые прикладываются к телу её матери. Но она не может ничего сделать. Они обе сегодня умрут, похоже. Мать говорила верить. Сказала, что если верить, то всё сбудется. Тогда почему сейчас чёртова вера не помогает? Кузнецова находится в собственных смятениях. Протирая пальцем лужу крови под собой, смотрит на подобравшую кровь. Поднося к своему носу, чувствует мерзкий запах. — Блять, — быстро убирая от себя свой палец, пытается вдохнуть воздуха своей комнаты, который уже тоже пропах всей коровятиной находящейся под ней. Обтирая об свою одежду палец, привстаёт, сжимая рукой низ живота. Ей казалось, что так она сможет немного приостановить потоки крови. Голос матери внезапно утихает. Вместо этого слышны быстрые шаги, направляющиеся в её комнату. Кузнецова так и остаётся на месте, страх окутывает и тело парализует. В комнату выбегает полу живая мать, которая вся в своей крови. У неё опухла губа, над правым глазом ссадина, левый и вовсе не может открыться, также опух. — Беги, Бэлла! — крепко хватая девочку за руки, кричит ей это, дёргая её из стороны в сторону. Девочка понимает, что мать обезумела вместе с отцом, но пытается ей всё равно помочь. Забывая про свои вещи, хватает только побитый телефон, выбегая из комнаты. Оглядываясь по сторонам, уходит в ту сторону, где выход на улицу через чердак. В обычные дни она всегда выходила через него, стараясь не попадать на глаза разъяренному отцу. Быстро спускаясь по лестнице в тёмный чердак, слышит сверху, как мать начинает отрывисто плакать, будто чувствуя опасность вместо неё. — Какого хуя?! — шепчет девчонка, пытаясь включить свет в чердаке, но лампочка внезапно перегорела. Беря всю волю в кулак, всё таки спускается. Сверху слышно, как дверь на чердак захлопнулась. Эта гробовая тишина врезается в уши так, что кроме неё не слышно ничего подозрительного. Вместо этого появляются силуэты, которые только сильнее учащают пульс, а страх прогоняют по венам. — Бежишь от папочки? — Бэлла внезапно оглядывается на звук, но там снова пусто. Чёрт. Это всё похоже на игру, которую она не должна была проходить. Жизнь, должна была быть, как у всех беззаботных подростков, но что она сделала не так? Молча, идя по чувству осязания, пытается найти дверь в выход улицы, но натыкается на стеллажи чердака. Пытаясь не громыхать, надеется на то, что у неё выйдет сбежать. Рёв матери не давал особо расслабляться, каждую секунду сильнее напоминая о том, что происходит в данный момент. — Бэлла, не думал, что ты будешь бежать от родного отца, — это произносится так близко, что она снова замирает на месте. Её тело не движется. Кажется, она и дышать перестала, лишь бы уловить нахождение своего отца. И её чутьё подсказывало ей только то, что он прямо за её спиной. Дышит в неё своим горячим, как огонь, воздухом. — Боишься меня? — Она не отвечает, но по моему они оба знают правду. С учётом того, что она прямо сейчас собирается сбежать с этого дома. Не беря в факт остальные вещи, которые происходят. — Ты должна быть послушной дочкой, я тебя не такой растил, — До плеча дотрагивается чья-то рука, резко сжимая его. Бэлла пытается дёрнуться с места, но её поворачивают лицом к себе, хватая уже за локоть и ведут снова наверх. Когда они поднимаются, свет озаряет их глаза, ослепляя обоих. Бэлла жмурится и от боли и от света. Оглядывая своего отца, видит, что он полностью трезв и не накурен. Убеждается, что ему пора в дурку. Пока не до конца осознала, что он собирается сделать с ней, но что-то ей подсказывает, что это не должно ей понравится, раз мать так обеспокоена. Проходя мимо под руку с отцом, замечает она, что мать из-за сильной потери крови потеряла сознание, находится в полной отключке. — Маме плохо, — проговаривает Кузнецова, пытаясь остановиться около комнаты, но её сильнее тянут за собой. Девушка решается применить немного силы, ударяя свободной рукой по той, что её тащит. Тогда отец резко останавливается, впечатывая её в стену, стараясь сильнее прильнуть к ней своим телом, пачкаясь её кровью. Он дышит ей прямо в лицо, а затем хватая её волосы, вдыхает аромат девчонки. — Ты пахнешь девственностью, дочка, — шепчет родной отец, затем сжимает уже две руки девочки и продолжает её вести. Испугавшийся ребёнок наконец-то осознаёт в чём дело, от чего начинает рыпаться в полную силу, крича и моля мать о том, чтобы она встала и спасла её. — Не ори, грёбаная сука, — ударяя её по щеке, заводит в комнату своей спальни, где уже пол года не спал с матерью. Но мать Бэллы сама перестала совершать супружеский долг. В связи с последними событиями в семье, она решила так наказать мужа, но ни к чему хорошему это не привело. — Пусти меня! Мама! Не трожь, не надо! — кричит девчонка, рыпаясь в руках папы, стараясь не дать себя приблизить к кровати, которая была так ровно заправлена её матерью буквально час назад. — Я сказал тебе, закрой рот, поганка! — орёт мужчина в ответ, кидая свою дочь прямо в кровать. Возвращаясь к двери, захлопывает её, подпирая стулом. — я так любил твои платья в детстве, что сохранил одно из них! — Мужчина с загоревшимся взглядом, как псих, проходит к комоду с вещами, открывая его, шуршит, касается, но быстро находит давнишнее платье своей дочери. Она его вроде надевала, когда была во 2 классе, как помнится ей самой. Он разворачивается корпусом к девочке и видит, как она зажалась. Прижав к себе ножки, уткнулась в них. — Не стоит бояться, тебе понравится, маленькая, — шепчет он, подбираясь уже к ней на кровати. — дай одену его на тебя, — Хватая на руки девчонку, снимает одежду, пока она визжит во всё горло, пытаясь прикрыть своё оголенное тело. — Оно меня душит! — кричит девчонка, когда платье всё-таки натягивается на неё, но полностью сковывает все движения. — Оно? Душит? — отец начинает смеяться во всю глотку, но вскоре быстро припечатывает её рукой за шею прямо к кровати. — сейчас я тебя буду душить, — облизывая свои губы, похатливо оглядывает весь вид девочки. Кузнецова начинает ударять его руками по спине, пытаясь корябать и щипать. Но мужчине было на это безразлично, хватая её за бёдра и грудь, ощупывал всю полностью. — Не трогай, пожалуйста, отпусти меня, мне больно! — воздуха становилась очень мало, а рука с шеи не отпускалась ни на секунду. — Ещё, моли меня, давай! — отец прижавшись пахом к дочери, медленно двигался. У девочки было в этот момент очень много чувств. Этот ужас в мыслях, страх за жизнь и свою мать. Вместе с тем и какое-то неописуемо чувство, которое с каждой секундой было сильнее. — Такая липкая, — шепчет отец прямо в ухо девочке, пока она руками хватается за его руку, которая сильнее начала сжимать шею, пока вторая его рука уже приподняла совсем платье, трогая её ещё через ткань. — сейчас мы будем с тобой любить друг друга, дочка, — — Не надо, пап, не надо.. — уже совсем обессиленная, продолжает просить всё о том же, но её и не слышат. Отец отталкивает ткань полностью окровавленных трусиков. Бэлла закрывает свои глаза и жмурится, понимая, что сейчас произойдёт что-то очень больное. И в воспоминаниях это останется навсегда. — Получай, сука! — появляется голос матери. Открывая свои глаза, чувствует, что на ней больше нет чьих либо рук. Привстаёт с кровати. Рядом лежит отключенный отец, а напротив стоит мать, которая пытается выстоять за счёт того, что облокотилась о стену рукой. А вот во второй руке тот самый стул, которым он подпирал эту комнату, но уже сломанный. Отец так сильно был занят своим делом, что совсем не услышал, как мать открыла дверь и сломала стул. — Беги, прошу тебя, Бэлла, но через безопасный вход, — быстро проговаривает мать, отпуская сломавшийся стул, медленно сползает по стенке, хватается за голову. — Но ты, я не брошу.. — подбегая к ней, присаживается на коленки возле неё. — Беги куда глаза глядят и не смей! Слышишь! Не смей возвращаться за мной или посылать кого-то сюда! Уезжай любыми путями из города! — хватая её за лицо, чмокает в лоб свою единственную дочь и отшвыривает легонько от себя. — если ты меня любишь, то ты убежишь и выживешь, Бэлла, — У девочки на глазах появляются очередные слёзы. Она поднимается на ноги, оглядывая своего молчаливого отца, несколько секунд смотрит на него. Она запоминает его лицо. Сканирует для будущей себя, которая впредь будет сторониться похожие черты лица. А отец выглядел, как самый настоящий зэк. Его тату на лице. Тату на всём теле в принципе. Его тонкие губы и эти ужасные маленькие зелёные глаза, которые ещё отвлекали вид густых тёмных бровей, вместе с тёмными волосами. А его картавость, она была противна. К несчастью, Бэлле от этого не убежать. Жизнь одарила её таким же картавием, как и у отца. — Я люблю тебя, мам, — последнее, что она проговаривает, уже смотря своей маме в глаза. Быстро накидывая на себя какую-то мамину длинную куртку, застёгивает её и убегает из дома. Выскакивая из порога дома, бежит к воротам настолько быстро, что сама не успевает заметить того, как уже оказывается за сотню метров от дома. Она останавливается, смотря на свой дом. Ни смотря на всё происходящее, она знала, что где-то в глубине души прямо сейчас рвётся её связь с самыми, как ей казалось, близкими для неё людьми. Ноги снова впускаются в бег. Мама просила бежать и искать спасения в другом городе. Значит она знает на что способен её муж.

***

      Весь рассказ женщина не отрывала взгляда от девочки, которая безэмоционально рассказывала о том, что с ней произошло. Это подтверждало её правду. Но верить в настолько страшную историю совсем не хотелось. — Как ты выжила, скитаясь по своему городу, а затем перебравшись в соседний? — Бэлла замолкает. Она и сама не заметила, как быстро пролетели эти дни, которые она, то и делала, что пыталась хотя бы остаться живой. — Я не знаю, — честно признаётся девочка, сжимая свои руки. — Я Мария, для тебя можно просто Мари, — наконец-то озвучивает своё имя, но это не говорит о чём-то, что могло бы ей сейчас помочь. — оставшись тут, ты больше не уйдёшь, до тех пор, пока тебя не заберут. Оставаться тебе или нет, твой выбор, детка, — И тогда беглянка согласно кивает на это предложение. Она смотрит с таким огромным чувством благодарности, совсем не подозревая, куда на самом деле она попала. И, что самое страшное в её жизни впереди..