Сердце зла

Ирландская девка хороша в своей неожиданности. Ее можно заметить в любом уголке мире от Аляски до Эквадора. Везде ее поджидает неудача, никто не согласен отдавать свою душу в обмен на власть над миром. Метрон не может смириться с тем, что ее знаки внимания игнорируют так, словно ее не существует вовсе. Она столько раз, перевоплощаясь в разных людей, поджидала ее, обещая успех в делах, что ни счесть. Беловолосая, слишком гордая, чтобы быть правдой, заносчивая, всегда стремящаяся вперед. Она в своих целях соблазняет людей правдой, говоря им все, что произойдет с ними на самом деле, если они не предпримут жизненно важных решений. Она вызывает противоречивые чувства, с одной стороны хочется приблизиться к ней, а с другой стороны растерзать на части, лишив бессмертия. Метрон это может себе позволить, но понаблюдать за тем, как та будет биться словно рыба об лед в попытках свести на нет старания того или иного человека — увлекательное зрелище, требующее немалых сил, чтобы не выдать своего присутствия. В понимании Метрон проще уничтожать людей, чем говорить им правду. Наблюдать за тем, как внутренности будут вываливаться из тел, сердца разрываться от страха, а колени дрожать в жалких попытках не согнуться в благоговейном ужасе. Метрон в состоянии принять любой облик, даже ребенка, оттого наблюдать за Скиталицей не перестает быть для нее интересным занятием. Мельмот по сути своей проклята, но проклятие свое воспринимает как благословение с выше. Смешная попытка отрицать правду. Мельмот чувствует ее приближение, когда одна, подобно безумной, в очередном одиночном номере какой-нибудь гостиницы зализывает раны после очередной неудачи. Она чувствует спиной чужой алчущий взгляд и не готова ответить внятно на единственный полукрик, обращенный к ней. — Присоединись ко мне и мы вместе будем править этим миром. Мельмот растеряна, когда слышит это. Ей трудно воспринимать предложение другого демона об объединении, ей трудно вникнуть в ее просьбы, звучащие как приказ. Когда она оборачивается, то видит еле заметную тень, которая не желает, чтобы ее разглядели, чтобы заметили хоть намек на то, что существо такое же живое. Она как никто другой знает, что видела эту тень в человеке, который был близок к ней всего несколько дней назад. Он в очередной раз стоял рядом, когда она пыталась вызывать эмоции у своей жертвы. Она отвечает с некоторым недоумением. — Я не стремлюсь к власти над миром. Метрон не может быть не недовольна подобному ответу. Ей недостаточно просто наблюдать за скиталицей, ей хочется обладать ей целиком. Сделать так, чтобы она принадлежала только ей одной. — Глупость, дорогая, все демоны к этому стремятся. Даже те, что произошли от людей. Ты просто боишься. Мельмот тяжело вздыхает, понимая, что эта сущность прилепилась к ней навечно. Она не привыкла разговаривать с теми, кто ей что-либо предлагает, обычно только она сама обладает этой властью, но разглядеть ту, что преследует ее, необходимо. — Кто ты? — устало спрашивает она, потирая переносицу и смотря в самый темный угол комнаты. Игра теней, обман иллюзия, темнота являет ей женщину в темных одеждах, с пронзительным взглядом, от которого идет красное свечение. — Я демонесса, которая проживает свою жизнь уже больше двух тысяч лет. Я кошмар, которого опасается каждый здравомыслящий человек. И называют меня Метрон. Мельмот широко раскрывает глаза, услышанное ее не удивляет, поражает только возраст. Она поднимается с кровати и смело ступает к Метрон навстречу, чтобы разобраться с ней раз и навсегда, но где-то в нескольких шагах от нее попадает под этот непонятный красный свет, который служит барьером к тому, чтобы сократить расстояние до минимума. — Как ты это делаешь? — с паузами спрашивает Скиталица. Метрон громогласно усмехается и проводит костлявыми пальцами по щеке Мельмот. У последней это вызывает волну дрожи и не сказать, что она неприятная. — Лучше узнай другое. Ты так долго ходишь по этому миру, что от твоего имени осталась только фамилия. Ты уничтожила свою душу в вечных скитаниях, и опасаешься вернуться домой. Я предлагаю тебе выход. — Я не буду прислуживать демонессе, — гордо вздернув подбородок, говорит Мельмот. — Наблюдай ты за мной с самого рождения, я бы выбрала одно — свободу. Метрон пожимает плечами, Скиталице на миг кажется, что она видит ее улыбку. Она чарует, привораживает, имеет место быть. Мельмот не может не признать, что видеть ее доставляет удовольствие. — Я не предлагаю тебе прислуживать, — строго говорит Метрон. — Я предлагаю тебе сбавить эффект твоего проклятия. Ведь все равно когда-то тебе придется, побежденной и униженной, возвращаться в родное поместье… А там тебя ждет смерть. — Долго наблюдаешь за мной? — тихо спрашивает Скиталица. Метрон вновь усмехается. — С тех пор, как люди начали о тебе говорить — постоянно. Ты вызываешь определенный интерес своими методами… — Не могу сказать, что наслышана о твоих, — твердо отвечает Мельмот. — О, с этим все просто. Власть ужаса — лучшее лекарство для несогласных, — даже с яростью говорит Метрон. — Примитивно, — хмыкает Скиталица. — Твоя беда в том, что ты стремишься к власти над миром, а я ее могу дать любому. — Но не мне, — качает головой Метрон. — Нет, не тебе. Только человек может впитать мою силу. — Этим ты и привлекаешь, — надменно улыбается Метрон, и одна из ее рук очерчивает подбородок Скиталицы. Эти движения можно назвать даже нежными, что редкость для чудовищ. Мельмот не отстраняется, понимая, что такая своеобразная ласка от другого существа — все, на что она может рассчитывать. Одиночество — ее вечный спутник, с кем бы ни пыталась она разделить его, получалось всегда неприятнейшая история, тысячи людей попросту отворачивались от нее, а родственники с ужасом поглядывают в сторону ее портрета, что оставлен на веки вечные в фамильном гнезде. — Я привлекаю тебя? — все же удивляется Скиталица. — В каком плане? — Сугубо личном, — усмехается демонесса. — Если бы была возможность растопить твое сердце, а оно у тебя все же есть, я бы воспользовалась возможностью. Или та девушка на острове значит для тебя что-то большее нежели игру? Иммали. Исидора… Она конечно же наивна как дитя, но разделить с ней вечность не получится. Мельмот испытывала к ней интерес, но быть с ней постоянно не в ее силах. Не так уж она важна. Пора принять свою сущность, какой бы она ни была. — И ты готова вот так просто следовать за мной, пока мир не превратится в песок? — с сомнением спрашивает Скиталица. — Глупая, — улыбается Метрон. — Я готова на гораздо большее, — с этими словами она наклоняется к уху Скиталицы: — Я готова подтирать за тобой твои неудачи и воспринимать их как свои, а если кто встанет на пути, то стереть его в порошок. Своеобразное любовное признание, оно вызывает отклик в падшей душе. Никто и никогда не говорил Мельмот таких слов. Они волнуют кровь и затуманивают рассудок, потому, когда Метрон вновь обращает свой алый взгляд на нее, Мельмот не владеет собой, а припадает к ее губам. Злой смех сотрясает Метрон, но она не отстраняется, прежде чем повалить Мельмот на кровать она просит: «Будь моей», а та, вытягиваясь, говорит ей «Да».