Моя Герти

      — Герти, ты… Гертруда, ты меня слышишь вообще? — грозный женский голос прогремел откуда-то издалека, словно эхо из гор. Слова будто-бы отскакивали от высоких стен, прямо как на батуте, упираясь в глухую дверь, которую было не так-то просто открыть. Оттуда же раздался мужской голос:       — Гертруда Мартинсон, выйдите из своего транса и сделайте то, что просит ваша мать.       — Точнее просила, уже шесть раз за этот день… Ну, ты посмотри на неё, вообще совесть потеряла! Притворяется, что не слышит нас. Хорошо, мисс, это был ваш последний день с телефоном.       Следом за этими словами раздался громкий хлопок деревянной дверью. Послышался небольшой треск — на стекле появилась ещё одна трещина из множества других, оставленных во время очередной истерики матери. Её ментальное здоровье оставляло желать лучшего, собственно как и сама жизнь. С одной стороны, мама Герти имела стабильную работу, с местами стабильной зарплатой, прекрасного гражданского мужа и двух детей-ангелочков. С другой стороны, её счастливая жизнь закончилась ровно на том моменте, когда Герти исполнилось двенадцать лет: ребенок-ангел превратился в неуправляемого агрессивного подростка, с которым каждый спор заканчивался если не месяцами бойкота, то жестокими драками, вплоть до переломов костей и сотрясений мозга. К психологу никто идти и не собирался — засмеют и подумают, что у них все плохо в семье (как-будто все на самом деле было прекрасно). Но, семья Мартинсон всеми усилиями пыталась скрыть свои проблемы, особенно принимая участие в званых ужинах и других светских мероприятиях. Каждый играл свои роли: отец — успешного человека, поднявшего огромный бизнес с нуля, мать — его светскую львицу и хранительницу очага, а так же прекрасную и заботливую мать. Старший ребенок — наша Герти, играла роль успешной спортсменки и школьной активистки, которая имеет отличную репутацию среди одноклассников и учителей, а младший ребенок должен был быть просто милым и послушным щенком. Все было именно так, пока Герти не поняла, что можно не быть тем, кем ты не являешься. Можно проявлять свой характер, а не скрывать его. Это стало одновременно самой большой ошибкой и самым большим успехом для нее.       Небольшой купол стал растворяться и девушка начала слышать голос улицы: звук заводящегося грузовика, который больше был похож на кашель больного туберкулезом, шелест листьев с любимого дерева Герти около её окна, смех соседской девочки на площадке, которая любезно делилась печеньем с Герти, когда та проходила мимо её дома и ругань старика-маразматика — кажется, он снова орал на своего сорокалетнего сына, потому что тот не закрыл гараж. Тяжелый вздох окончательно пробудил организм от мимолетной спячки:       — Поверить не могу, что это никогда не закончится… Пора бы уже привыкнуть, что они добьются от меня чего-нибудь, только если я этого захочу — медленными шагами она подошла к треснувшей двери — добро пожаловать в семью Мартинсон. Нарекаю тебя Новой Надеждой. — девушка нежно, чтобы не сделать её еще длиннее, провела двумя пальцами по новой трещине.       Она оглянулась: её взгляд прошелся по всей комнате и застыл на часах. «Без двадцати два часа дня — заметила девушка — я снова забыла, что должна была сделать». Герти вернулась на место, где лежал коврик для йоги. Под ногами раздражающе скрипнули доски; она попыталась беззвучно сесть, но в этот раз не вышло. Её разум снова хотел погрузиться в спячу, пока не раздался телефонный звонок.       — Вещи! Мне надо было развесить вещи! — она с молниеносной скоростью схватила телефон с кровати и ринулась в низ, одновременно проверяя, кому опять что-то нужно от неё, что он решился позвонить на мобильный.       — Черт тебя дери! Джейк! Какого хрена?! Ты же знаешь, что я в это время занята! — агрессивно прошептала девушка мужскому голосу по ту сторону телефона. Никаким другом она его не считала — максимум хороший знакомый или приятель. Хотя, они и были знакомы уже пять лет — ровно с того момента, как он перевелся из другой школы, об отношениях Герти и Джейка можно выразиться по разному, потому что это качели из одной крайности в другую.

***

      — Привет, я Джейк Стивен! Ну, если что, имя — Джейк, а фамилия — Стивен, а то некоторые путают — мальчик неловко улыбнулся, почесал затылок и продолжил — Я новенький в вашем классе, а ты выглядишь дружелюбнее других. Может, познакомишь меня с кем-нибудь из ребят? — мальчик обращался к красивой, ухоженной девочке с двумя длинными косичками с бантиками на концах, сидящей в углу и разукрашивающей картинки. Она подняла глаза на него: взъерошенные русые волосы, немного помятая голубая рубашка и синие джинсы, которые слегка протерлись на коленках. И большие глаза, полные паники, волнения и надежды. «Он так напуган… я же не смогу ему помочь. Я ведь сама тут никого не знаю, да и общаться со мной никто не хочет» — подумала девочка и отвела свой взгляд снова на картинки.       — Мне кажется ты обратился не к тому человеку… — немного неуверенно ответила она ему — я почти ни с кем не общаюсь.       — Ничего страшного! — воодушевленно воскликнул мальчик с широкой улыбкой на лице — Значит, это повод нам двоим узнать, с кем мы будем учиться. Как тебя зовут?       — Гертр… Герти! Мартинсон! Герти Мартинсон.

***

      — Герти, меня приняли в команду! — парень подбежал к девушке, и видя, что она даже не соизволила повернуть голову на него, яростно выхватил у неё книгу — ты опять читаешь эту сопливую фигню?! Перед тобой почти бог футбола! А все твое внимание направлено на какого-то Шескп… Шпексп…       — Шекспир! Ага, бог, который не может прочитать имя поэта. А если ты еще хоть раз назовешь его сопливой фигней — я высморкаюсь тебе за шиворот — она демонстративно шмыгнула носом — Ого! Слышал? Полный нос соплей! Как раз для тебя. Кстати, где мой платок?.. — под громкий смех своего дружка, она полезла в рюкзак в поисках платка для носа. Не то, чтобы она не знала, что такое манеры, даже наоборот, уроки этикета у нее были каждое воскресенье, просто это был их особый с Джейком юмор. Возможно, немного грубоватый и мерзкий, который даже было за что осуждать, зато все почти сразу понимали, что между этими двоими есть особая связь.       — Знала бы ты, как я тебя обожаю — он обнял свою подругу настолько сильно, что почти поднял её над полом — Настолько обожаю тебя, что сломал бы тебе ребра своими объятиями, чтобы когда ты лежала в больнице, я смог сидеть рядом с тобой и любоваться твоим отекшим лицом. — после этих слов, некоторые люди, читающие рядом с ними, кинули на парочку несколько осуждающих взглядов.       — Черт, это даже немного перебор… — Герти убрала платок от носа и посмотрела максимально осуждающим взглядом на Джейка. Повисла очень напряженная тишина, а воздух с бешеной скоростью накалялся. Под таким давлением парень выдал нервный смешок, как бы проверяя подругу, шутит она или нет. Но Герти все так же стояла с серьезным и осуждающим лицом, которое так и говорило «Ты придурок и придурком и останешься». Спустя несколько секунд, Джейк немного смутился и хотел уже открыть рот чтобы извиниться, но его взгляд поймал еле заметную усмешку на лице подруги. В голове тут же промелькнула мысль:       — Какая же ты показушница, Гертруда Мартинсон! Ты же сама ещё хуже меня шутишь!       Библиотека раздалась громким смехом этой парочки и они быстро выбежали из неё, под шиканья и ругань людей, спокойно читавших свои книги, держась за руки и попутно спотыкаясь и снося все дверные косяки. Это был один из многих Потрясающих моментов их особой связи.

***

Джейк

      — Эй, чел, правда или действие? — воскликнул пьяный голос.       — А-ха-ха, действие! Я не ссыкло! — ответил другой пьяный голос.       — Позвони своей подружке, Герти, верно? Да, ей. И скажи, что… Да пошла она к черту! Ты должен сказать ей то, что разобьет её сердце. А-ха-ха-ха-ха!       Комната раздалась громким мужским смехом. Каждый из них был пьян в стельку и никто не думал головой. Абсолютно каждому казалось отличной идеей сказать девушке о том, что она больше не нужна своему самому дорогому человеку. Каждому… даже Джейку. Хоть он и слышал отголоски разума в своей пустой голове — он думал репутацией, а не чувствами. Герти была человеком, роднее которого никто не был и не мог стать, особенно в этой комнате. «Джейк, ты любишь её! Если ты сделаешь это — её сердце разобьется» — говорила одна сторона. Другая же твердила: «Мне плевать, я не хочу терять репутацию!».       При чем тут репутация? Это была вечеринка после первой победы на матче с другой школой, что означало, что команда Джейка выходит на более высокий уровень и получает новый статус. Как правило, на таких вечеринках новичков команды специально напаивают до состояния, когда мозг почти не работает и задают каверзные задания и вопросы. На этом и попался Джейк. Только есть проблема: что бы ты не выбрал, как бы ты не ответил — все будет использовано против тебя…       — Герти, здарова! — он поставил телефон на громкую связь — ну чё? Как дела?       — Джейк, какого хрена? Почему я не могу дозвониться до тебя уже два часа? Где ты вообще? Мне очень плохо!.. — раздался чуть ли не плач в трубке — Мама не отвечает уже час и дома никого нет. Ты не мог бы прийти ко мне? — голос Герти впервые дрожал так сильно, что это произвело впечатление даже не невменяемого человека, как Джейк — её слова затронули какие-то струнки души.       — Чё? Герти, погоди. Успокойся… — взгляд парня переместился с телефона на парней напротив: все они смотрели на него с усмешкой. «Черт! Я не слабак!» — раздалось у него в голове. Джейк поудобнее взял телефон и произнес: — Герти, знаешь чё? Ты меня задолбала! Я просто терпеть не могу твой долбанный голос, выслушивать твои проблемы. За три года дружбы, ты меня настолько достала, что я готов повеситься, лишь бы не общаться с тобой. Ты идиотка, Герти! Полная дура! А знаешь, почему я вообще тогда, в четвертом классе, решил заговорить с тобой? Да потому что ты единственная выглядела, как долбанная серая мышь, которая даже не сможет за себя постоять, если её обидят. Я хотел хоть как-то самоутвердиться за твой счет, чтобы выглядеть на фоне тебя как можно выгоднее. Да без меня бы на тебя ни один пацан не посмотрел бы! Ты вообще себя видела? Ты уродина! Я просто ненавижу твои вьющиеся темные волосы, твои медовые глаза, твои розоватые щеки, красные губы, которые я бы хотел ц… — экран телефона погас. Вся комната сидела в тишине, пока на телефон Джейка не пришло голосовое сообщение от капитана команды.       — Что это? Нахрена ты мне отправил голосовое, мы в двух метрах друг от друга?!       — Пусть твой груз всегда будет с тобой.

Герти

      Девушка сидела в темноте, лампа на улице была единственным источником света. Внутри все сжалось настолько, что казалось, будто органы просто начнут поглощать сами себя. Слезы катились по её щекам уже несколько часов. Она не билась в истерике, не ломала мебель и не разрывала бумагу. В голове который час крутился вопрос «Почему?»…       Усталость дала о себе знать лишь под утро, когда утихла боль от слов. Девушка проспала весь день, проснулась она ночью следующего дня.       — Я спала так долго… — Герти кое-как встала — ужасна боль в животе заставила потрудиться это сделать. Опираясь на подоконник, она выглянула на улицу — Машина родителей здесь, значит, они дома. Что с телефоном? — снова перевалившись на кровать девушка начала искать сотовый. Пришлось перерыть всю левую часть кровати, чтобы найти его. Посмотрев на экран, её глаза округлились из-за сильного удивления — Тридцать восемь пропущенных от мамы, шестнадцать от папы, пятьдесят три сообщения и… ни одного от Джейка… не удивлена. Хотя, нет! Я очень удивлена! А знаешь что, Джейк? Катись к черту! По приколу ты это сказал или нет — мне плевать. Ты никто для меня.

***

      — Герти, пожалуйста! Я не договорил тогда! — Джейк бежал за ней, надрывая свой голос, чтобы достучаться до подруги.       — Ты сказал, что хотел сказать. Мне плевать — ты же видишь. Ты абсолютно ничего не потерял! — вдруг она остановилась и встала прямо перед ним — А, нет, потерял — страшненькую и слабую подружку, которую ты использовал для самоутверждения. Пошел ты…       — Герти, я молю, дослушай…       — Я сказала «ОТВАЛИ»!       — Я не отвалю, ты не знаешь правды!       — Неужели? Удиви!       Они стояли друг на против друга — огонь и воздух. Он — хотел донести, она — боялась услышать. Он — любил, она — хотела любить. Между ними был барьер, который теперь не разрушить. Его не разрушит даже её прощение. Мягкое и чувственное сердце таким и осталось, но теперь его охраняют каменные стены. Она не держала на него большого зла, но отношение поменялось настолько моментально, что теперь она не верила ни единому слову. Гертруда решила мстить.       — Герти, я не отказываюсь от своих слов — в ожидании осуждающего вздоха, он замер, но она просто стояла и смотрела на него с высока. Её решение не опускаться настолько низко было принято моментально и она просто ждала. Ждала, пока это кончится… — Я знаю, что теперь ты меня ненавидишь, и мне очень стыдно за свои слова. Как я уже сказал: я был пьян и это было за-да-ни-е! Единственное, что было правдой в моих словах, это описание твоей внешности! Ох, Герти, ты невероятный человек. Ты такая разносторонняя, умная, красивая. С тобой безумно интересно, хоть я и не настолько умный, чтобы понимать все, о чем ты говоришь. Когда ты отключилась от звонка, я хотел сказать, что ненавижу твои губы, потому что мне бы хотелось целовать их сутки напролет, но я не могу этого делать… потому что ты моя подруга! Подруга, в которую я влюблен с четвертого класса! С самого первого нашего дня. Я не знал, как это сказать, потому что я всего лишь тупой качок по сравнению с тобой… а ты, ты такая хрупкая и нежная. Герти… я люблю тебя больше жизни… — он поднял глаза на неё. Взгляд Гертруды смягчился и глаза заслезились, на её лице выступила невольная улыбка и потекли слезы. Она пыталась скрыть свою радость и выступившие слезы — Позволь мне… — Джейк дотронулся до её щеки и вытер большим пальцем слезинку. Видя улыбку Герти, он сам невольно заулыбался и взгляд его перешел с её медовых глаз на алые губы.       — Ты правда меня любишь? — прошептала она.       — Конечно! Ты мой самый дорогой человек. — Джейк снова поднял свой взгляд и встретился с её глазами. Томный взгляд Герти, будто с вызовом, но и с нежностью… Их губы сами по себе тянулись друг к другу. «Почему она так просто меня простила?» — прозвучал вопрос в голове у парня. Звонкая пощечина дала ответ на этот вопрос.       — Потому что, кроме как прощения, ты больше ничего не достоин.

***

Автор

      Ещё много месяцев Герти избегала бывшего друга. Каждый его взгляд на неё сопровождался дикой болью в сердце. Он чувствовал то, что чувствовала она во время той ночи. Как же тогда они помирились и мирились ли вообще, если сейчас они снова общаются? Что-ж, ответ на этот вопрос дать достаточно просто. Знаете, бывает так, что ты ссоришься с человеком, но время, как волна, смывает все обиды и прячет их в твое подсознание. Ты понимаешь, что снова близкими людьми вам будет сложно стать, но человек настолько засел в твоем сердце, что тебе не хочется его отпускать, несмотря на огромную боль. Так и произошло с Герти и Джейком.       Время взяло свое и хочешь-не хочешь они начали снова общаться. Сначала к этому подтолкнуло их общество, потому что начались расспросы: «Что случилось?», «Почему вы не разговариваете, вы же были как две половинки единого?!» и все в этом духе. Потом они начали все чаще встречаться в книжном клубе. Герти ходила туда не потому что хотела видеть Джейка, а потому что ей было жалко книжный билет, купленный на полгода, который вот-вот должен был истечь. А Джейк наоборот купил себе книжный билет, чтобы почаще видеть увлеченно читающую Герти, и постоянно сталкиваться с ней в отделе истории Рима и древней мифологии. Все изменил случай на вечеринке у общих знакомых.

Герти

      Звонок в дверь нарушил тишину, в которой Герти пыталась сосредоточиться, чтобы начать учить историю. Пятьдесят билетов, в которых три вопроса и два задания с картой — ужас, который ждал весь её класс на следующей неделе.       — Только не сегодня, пожалуйста… — еле произнесла Гертруда, вылазя с почти сломанного кресла. Ножка предательски сломалась, как только она встала с него и кресло завалилось на бок — Замечательно… Видимо, повезет в другой жизни, приятель.       — Эй, подруга! Хочешь поразвлечься сегодня? — стояла на пороге девушка, в красивом огненно-красном платье.       — Серьезно? Ты вообще в курсе, что у нас на следующей неделе экзамен?! Вечеринки — это последнее, чем я хотела бы заниматься перед экзаменом. И только попробуй сказать, что я скучная. Ты знаешь, что я люблю веселиться, но, черт возьми! В этом году надо выбирать куда поступать и думать о своем будущем, а не…       — Чшш… — прервала её подруга — ни слова больше о поступлении. Иди переодевайся и мы едем веселиться! — она толкнула Герти к лестнице, шепча что-то на ухо, а глаза её хитро блестели. На лице Герти появилась ухмылка, сердце стало биться чаще. Она развернулась к подруге и, посмотрев в её глаза, с наигранным осуждением, закатив глаза и сложа руки на груди, произнесла:       — Боже… Какая ты дрянь! Дай мне пять минут, я в деле.