1 часть.
18 февраля 2021 г. в 18:54
тишина. такая противная и въедающаяся в душу, отчего становится настолько плохо и до жути одиноко, что хочется выть на луну. так себя чувствовал невилл, стоя у черного озера и смотря куда-то вглубь этой водной, казалось, бесконечной глади.
— зачем ты это сделал, милый? — в ушах раздается родной, но до боли в сердце, голос. — ради нас? разве такому мы тебя учили, зайчик?
мама. такая родная и такая далекая в одно время. она была рядом год, полтора, а затем, то страшное событие, которое перевернуло всю жизнь забитого, маленького и ужасно одинокого мальчишки. то страшное событие, которое обозначило главную цель невилла, которую он, по итогу, достиг.
— мама? — низкий, дрожащий, но не от холода голос, раздается вокруг.
а в ответ тишина. снова, та самая тишина, которая выводит из себя, заставляя выдирать волосы, рвать одежду, делать все что угодно, лишь бы она не глушила, не убивала изнутри.
— я не знаю, мама, я не знаю, — дрожащий голос, срывающийся на истерический крик. — я..я хотел..хотел отомстить ей, я хотел вернуть вас, но я ведь..я только все испортил.
слез нет. их никогда не было. если только на первых курсах, когда невилл еще не был привыкшим к издевкам и насмешкам, когда он ожидал чего угодно, но не побоев. он снова смотрит на озеро, на свое отражение и на миг, видит в нем раздраженного отца. юноша матает головой и снова его отражение, такое одинокое и морально разбитое.
как же он докатился до этого? как же из маленького, милого мальчишки он вырос суровым, холодным убийцей, следовавшим только за своей целью и по итогу потерявшим все. как же он, невилл долгопупс, предал семью, родных, друзей — всех, кто только был рядом.
громкий смех и крики, свист, разбитые колени, нос, кровь, слезы, мольбы о том, чтобы от него отстали, но оставшиеся так и не услышанными — все то,что привык слышать и чувствовать на себя каждый день невилл. а пока он старается отвоечься, его продолжают пинать в бока, живот, ноги.
— сирота, — язвительный смешок одного из слизеринцев, который особо сильно пнул мальчишку.
— я хотя бы не отыгрываюсь на слабых, — вытирая кровь из носа, прошипел невилл, смотря на джона, одного из змеев третьего курса.
— что ты сказал? пошел нахер, — снова он пинает долгопупса. — с тебя хватит. жди нас завтра, сиротка.
компашка уходит. невилл, снова разбитый, как физически, так и морально, в который раз, приподнимаясь, смотрит им вслед, не зная как дать отпор. ему надоели эти донимания и побои, но он никому не может сказать о них.
мальчишка снова идет в свою спальню, один, ничего нового. пароль невилл не помнит, но полная дама, заметив, что мальчишку побили, быстро его впустила, пожалев. гриффиндорец привык к этому, можно сказать, это стало практически ежедневным событием.
темноволосый проходит внутрь и закрывает за собой дверь. тихое кваканье раздается в спальне. долгопупс слабо улыбается и садится на кровать, взяв на руки тревора.
— ну вот, меня снова побили, — произнес тот, слабо и болезненно улыбаясь, ведь тело все таки сильно болело. — я не могу дать им отпор, тревор, мы уже говорили об этом.
долгопупс снова кладет питомца на кровать и поднимается, шагая по комнате. тревор продолжал квакать, как бы заставляя своего хозяина хотя бы как-то попытаться защитить себя.
— не могу я, не могу! — крикнул тот, поворачиваясь к питомцу. — я пытался!
снова слезы, которые не давали нормально вздохнуть и выдохнуть, снова всхлипы, снова болезненные хрипы, снова боль.
невилл уснул под утро, всю ночь размышляя об одной очень плохой идее, но которая в любом случае могла бы стать выходом из плачевной ситуации долгопупса. парень поднимается с кровати, потирая глаза после сна. солнце светит в окно, заставляя морщится.
— доброе утро, тревор, — говорит тот, смотря на свою жабу. — пора убрать эти синяки.
мальчишка поднимается, берёт палочку в руки и одним, уже отработанным и доведенным до совершенства заклинанием, убирает все синяки и ссадины. стало даже как-то легче, и, улыбаясь, юноша собирается на занятия.