Нам давно вымощена дорога в ад

Луч солнечного света проникает во тьму как раз в тот момент, когда ледяные пальцы Люциуса смыкаются на ее шее под шумное улюлюканье учеников факультета Слизерин, а саму девушку парализует от страха. Она резко открывает глаза и прислушивается к биению своего сердца, которое так и норовит выскочить из грудной клетки. А дыхание кажется таким громким и тяжелым, способным разбудить родителей этажом ниже. Каждое новое утро дается все тяжелее и тяжелее, а тревога так глубоко поселилась в ее сердце, от чего Беллатрикс сомневается, что когда-нибудь сможет избавиться от нее. Глубокий вдох. За ним другой. Этот сон... Он не дает покоя ей вот уже несколько месяцев. И дело не в страхе перед тем, кто ей снится. Беллатрикс никогда не испытывала даже беспокойства перед Малфоем. И, если уж быть честной, то не замечала его ровно до того момента, пока он не начал увиваться за ее младшей сестрой и оказывать ей всяческие знаки внимания. А его неугомонная мамаша уже пытается наладить отношения с семейством Блэк, всячески навязывая им своего идиота сыночка в мужья для их младшей дочери. Да, бесспорно, это был бы выгодный брак между двумя чистокровными волшебниками, сулящий только процветание древних знаменитых родов, но было в отпрыске Малфоев что-то, что заставляло Беллатрикс пристально следить за ним в школе и не подпускать близко к своей сестре. Конечно же, он не был единственным, кто заставлял ее напрягаться. Цисси похитила сердца многих учеников факультета, но Люциус намного чаще прочих уделял ей внимание, а она была Ее Нарциссой. Что-что, а делиться Беллатрикс не любила больше всего на свете. Сердце замедляет свой ритм и дышать получается полной грудью. Когда все это началось? Кажется, ровно год назад. Нарциссе тогда было четырнадцать, Беллатрикс семнадцать. На дворе стоял последний день летних каникул, хотелось больше времени провести в окрестностях дома, поэтому они отправились собирать полевые цветы в лес, прилегающий к родовому поместью. Сестры разошлись по разным тропинкам и быстро потеряли друг друга из виду. Букет в руках Беллатрикс становился слишком велик и пришло время возвращаться к месту встречи. Они с Андромедой прождали Нарциссу больше часа, поначалу списывая все на то, что она увлеклась сбором цветов и не уследила за временем, но с каждой минутой становилось все яснее, что что-то произошло. Время близилось к закату, когда обе сестры бросились в лес на поиски Нарциссы. Поначалу Беллатрикс звала ее по имени, но, не получая никакого ответа, сворачивала то с одной тропинки, то с другой, запинаясь о корни столетних деревьев, цепляясь одеждой о дикие кустарники и, в какой-то момент, ей даже показалось, что она и сама заблудилась. Страх не найти сестру начал накрывать ее с головой, но уже в сумерках она, наконец, заметила знакомый силуэт и бросилась к нему. Схватив блондинку за плечи, она хорошенько встряхнула ее, - Никогда больше так не делай, слышишь?! – не дожидаясь ответа, Беллатрикс бегло оглядела сестру и обхватила ее лицо ладонями. - Андромеда, наверное, с ума сходит, - невольный смех сорвался с ее губ, а большой палец брюнетки поглаживал щеку сестры, пока та глядела на нее ошеломленным взглядом; глаза ее были полны слез. Беллатрикс же смотрела на Цисс не отрываясь. Она не боялась гнева родителей, не боялась наказаний. Больше всего девушка беспокоилась за то, что с Нарциссой могло что-нибудь случиться. И, поддавшись неведомому порыву эмоций, она поцеловала ее сначала в одну щеку, затем в другую. В лоб, в подбородок. В губы. На мгновение она испугалась сама себя, но как только холодные руки Цисс легки на ее запястья и блондинка робко ответила на поцелуй, Беллатрикс расслабилась, поддавшись эмоциям, но отпрянула от сестры так же быстро, когда услышала бранящуюся Андромеду, которая, как ей на тот момент показалось, запуталась в кустарнике. Девушка закрывает глаза, чувствуя, как дыхание медленно восстанавливается, а гул в ушах затихает. С того самого для Беллатрикс задавалась одним и тем же вопросом: Почему Нарцисса не оттолкнула ее, не воспротивилась? Они не обсуждали это довольно долгое время, пока одним вечером блондинка сама не завела разговор. Они были одни в гостиной Слизерина, поэтому никто не мог их услышать. И как только липкое чувство страха начинает отступать, девушка медленно поднимается и садится на кровати, окидывая еще затуманенным взглядом комнату. — Ну, наконец-то! А то я думала, что ты проспишь свое же восемнадцатилетие! С Днем Рождения, дорогая сестра, - Нарцисса по-хозяйски полулежа устраивается рядом с Беллатрикс и протягивает ей подарок: серебряная подвеска в виде черепа птицы. Украшение останется с ней навсегда. Правда придется отдать его сестре на долгие пятнадцать лет, чтобы та хранила его в отдельной шкатулке со всеми перстнями Беллатрикс. — Скорее вставай, еще нужно столько всего сделать! Прическа, - она загнула пальчик, - примерить платье, потому что оно уже готово и выглядит просто шикарно! А потом начнут съезжаться гости, приедет вся семья Блэк, приедет семья Лестрейндж, Малфой! А ты знаешь, что Люциус подарил мне недавно... - Беллатрикс хватает ее за руку, не желая больше слышать об этом ни слова, она смотрит на нее в упор, пытаясь разглядеть в глазах блондинки хотя бы каплю здравого смысла. Этого просто не может быть. Как она может так легко говорить об этом? — Если он предложит тебе выйти за него, Нарцисса, даже не вздумай соглашаться, - шипит она, до боли сжимая запястье блондинки, — Ты слышишь меня? - в ее глазах блестит яростный огонек, от чего младшей Блэк становится не по себе. И этот тон... Он был предшественником не просто плохого настроения сестрицы, а ее неконтролируемой агрессии. В такие моменты Нарцисса предпочитала не попадаться сестре на глаза, но если все становилось слишком плохо, то успокаивала Беллатрикс, пела ей песни из детства. Но сейчас почему-то ей было плевать на последствия. Это было жестоко говорить так. После окончания школы Беллатрикс исчезнет из родительского дома, выйдет замуж, потому что за нее уже давно все решено. Хоть никто и не спрашивал ее сестру, но факт остается фактом – она будет принадлежать кому-то другому. — С чего бы тебе командовать? Он так учтив и любезен, я бы сказала, что даже приятен. Тем более, что тебе с этого? Ты выходишь замуж за Рудольфуса Лестрейнджа, - Цисс усмехнулась, отдернув руку. Что-то в этом было: посильнее укусить, сделать больнее своими словами, ну, или просто доставить своими действиями человеку неописуемый дискомфорт. В таких ситуациях Нарцисса прекрасно понимала старшую сестру. Но только с моральной стороны. Причинять кому-либо боль физическую она никогда не могла, да и вряд ли сможет. От одной только мысли об этом девушка поежилась. Беллатрикс же хватило первых секунд, чтобы попробовать слова сестры на вкус. — Пошла вон. *** — ... Люциус, прошу тебя, это ведь наш сын! - мадам Лестрейндж поднимает тяжелый взгляд на сестру и ее мужа. — Если Темный Лорд пожелал, значит так тому и быть, Нарцисса, - Беллатрикс одаривает сестру ледяным взглядом и отталкивается от дверного проема, выходя на свет. Как она оказалась здесь - одному Мерлину известно. Кажется, она спускалась в подземелье. Губы ее трогает кривая усмешка, когда взгляд падает на напряженное лицо Малфоя, каждый мускул на котором подрагивает от злости. Она видит, как он боится, чувствует это. И если бы ему захотелось скрыть свои эмоции, Беллатрикс все равно бы узнала, проникнув в его сознание, потому что она хороший легилимент. Ей всегда хотелось разгадать загадку под названием Люциус Малфой. Он никогда не боялся лишь тех, кто никак не мог дать ему отпор. Но испытывал благоговейный страх перед сильнейшими, готов был подчиняться. Порой Беллатрикс даже не знала, вступал ли он в ряды Пожирателей Смерти ради идей Темного Лорда или из-за опасения остаться на проигравшей стороне? На мгновение ей становится смешно, но только лишь на мгновение, пока она не обращает внимание на лицо своей сестры, в глазах которой стоят слезы, а на щеке алеет свежий след от пощёчины. Ей хватает и доли секунды, чтобы сообразить что к чему. — Империо! - она резким движение выхватывает палочку из-за пояса и направляет ее на Малфоя, который тут же застывает на месте. Беллатрикс смотрит на него чуть прищурившись, желая раздавить его, как букашку, сию же секунду. — Ты посмел ударить мою сестру? - она шипит на него, подходя ближе и сжимая палочку в руке все сильнее. За спиной Нарцисса умоляет ничего не делать с ее мужем, но Беллатрикс не слышит ее просьб, ей овладевает ярость. Никто! Вы слышите? Никто не смеет причинять боль ее сестре. Никто, кроме нее самой - Беллатрикс. Только она имеет на это право, потому что когда-то отдала своей Цисси все, что только могла и даже больше. — Ударь себя, - с губ женщины слетает грубый смешок, а в глазах играет усмешка. Она наблюдает, как мужчина, против своей воли, бьет себя по лицу. И это приятно чувствовать, как он пытается бороться, но не имеет на этой собственной воли. Ей нравится знать, что его жизнь прямо на ее ладони и она может делать все, что ей только вздумается. А еще Беллатрикс нравится то, что это именно Люциус Малфой – человек, которого она ненавидит вот уже двадцать пять лет своей жизни. — Ну же, Люциус, сильнее, не как девчонка, - ее глаза расширяются от удовольствия, когда она слышит еще один звонкий шлепок и сдавленный стон своей сестры за спиной. О, это просто бальзам на душу. На лице женщины появляется блаженная улыбка. — Сильнее, - ее голос становится ледяным и требовательным, а сама Беллатрикс нетерпеливо выкрикивает, смотря на Малфоя исподлобья, и непроизвольно дергает плечом. — А теперь... - Нарцисса падает рядом с ней на колени, что отвлекает Беллатрикс и та устремляет свой взгляд на сестру, которая всем своим видом умоляет ее прекратить. Она не должна допустить этого. Не сейчас, когда Беллатрикс неуверенно балансирует между здравым смыслом и безумием. Не сейчас, когда ее семье угрожает опасность. Не сейчас, когда Драко выполняет задание Темного Лорда. Не сейчас, иначе всем им придет конец. Нарцисса знает, что Люциус не жилец. Знает, что у него лишь два возможных пути: Азкабан или смерть. Пусть. Она давно не питает к нему теплых чувств, не желает его ночами и не терпит объятий мужчины. Он давно опротивел ей. С того момента, как втянул их всех в мир, где Темного Лорда считались единственно верными. Пусть судьба заберет его, но сестру и сына она спасти должна. Сможет, если постарается. В ее голове уже несколько месяцев зреет план. Поэтому она не должна допустить, чтобы Беллатрикс что-то сделала с ним. Не сейчас, когда он еще нужен Темному Лорду. — Беллатрикс! - не успевает Нарцисса вымолвить и слова, как тишину нарушает вкрадчивый голос Волан-де-Морта, который стоит на пороге вместе рядом с перепуганным Драко. — Мой Лорд... - брюнетка чуть кланяется ему, пряча глаза, как провинившийся ребенок, и Нарцисса никак не может вспомнить, в какой именно момент Беллатрикс стала такой фанатичной. — Что ты делаешь? - Волан-де-Морт подходит медленно, спокойно. На мгновение Нарциссе кажется, что он плывет по воздуху. Он - смерть. Все, к чему маг прикасается рано или поздно разрушается. — Отпусти его, Беллатрикс. Невежливо так поступать с хозяином дома, - голос мужчины спокоен, но насмешка в его тоне не утаивается ни от кого в комнате и это не может не будить внутри чувство отвращения, но Он - Темный Лорд, ему позволено все. Беллатрикс нехотя опускает палочку, все еще не смотря мужчине в глаза, будто провинившаяся собака. Она разочаровала его и вид ее растерянный, от чего Нарцисса хочет дать ей пощечину, привести в чувства, дать вспомнить, что никогда и никому брюнетка не позволяла вызывать в себе подобные чувства. Нельзя. Можно только лишь наблюдать, как сестра хватает Драко за рукав пиджака и уводит с собой на занятия окклюменцией, все еще не поднимая глаз. Краем глаза она видит, как ее муж - позор семьи и всего своего рода, нервными резкими движениями поправляет одежду и достает свою волшебную палочку. Она знает, что он задумал. Поступок достойный только его - напасть со спины. И Нарцисса готова закричать от абсурдности ситуации. Ей стоит обезоружить его, а потом ударить. И еще раз, а затем еще и так, пока он не начнет истекать кровью. Она чувствует, как гнев подступает к сердцу. Она пристально смотрит на мужа, пока ее рука покоится на поясе, готовая в любой момент выхватить палочку. Но в этом действии нет никакой надобности. Рядом с Люциусом стоит Волан-де-Морт, который вселяет в мужчину животный страх. — Ну-ну, Люциус... - Темный Лорд подходит к Малфою старшему, преграждая ему всякий путь к действиям, — Нападать со спины - низко даже для тебя... - выносить этого Нарцисса больше не в силах. В последний год ее жизнь напоминает одно сплошное унижение. От былого величия их семьи не осталось и следа. Все только и делают, что насмехаются над ними; над трусостью ее мужа; над ее глупостью, потому что она до последнего поддерживала Люциуса; над немощностью Драко, который являлся, по сути своей, еще ребенком. И теперь этот ребенок должен убить сильнейшего волшебника последнего столетия, ведь Сам Темный Лорд боится Дамблдора, прикрываясь нуждой в «моменте неожиданности». Нарцисса всеми силами пытается блокировать свои мысли и подсознание и, под пристальным взглядом Темного Лорда, быстрым шагом направляется прочь из комнаты. — Даже твоя жена испытывает к тебе отвращение, - от слов, которые она слышит последними, покидая комнату и закрывая за собой тяжелые двери, к горлу подступает удушливая тошнота.