Дурной сон

Акутагава зевает, просыпаясь от яркого солнца, что вышло из-за деревьев и стало светить прямо в глаза. Он морщит бледный носик и прекрасные серые глаза, тут же закрывая лицо худой рукой. Он несколько раз моргает, пытаясь прийти в чувства. Сколько он спал? — Доброе утро, соня. — слышится слева чей-то тихий смех, а затем чья-то рука впутывается в чёрные волосы, цвета вороньего крыла, взъерошивая их. Машина останавливается на светофоре. Акутагава и Ацуши уже несколько часов были в дороге, решив выбраться на выходные куда-то на природу. Они сняли домик на окраине Канагавы. Ехать было около четырёх часов, но из-за того, что Накаджима ака мистер «я знаю короткую дорогу и вообще навигатор это хрень», свернул не туда и они два часа ехали в противоположном направлении от места назначения. Тогда Рюноске еле сдержался от того, чтобы не забить его до смерти картой и не засунуть куда поглубже этот чертов телефон с навигатором. — Отстань. — сердито говорит он и хмурится, убирая чужую руку из своих волос. Рюноске был одет в темно-синюю футболку и чёрные джинсы с конверсами такого же цвета. Он фыркает и чихает, окончательно проснувшись. — Даже поспать не даёшь, мудила. — он отворачивается от него к окну, не смотря даже на то, что там слишком ярко светит солнце. Но это, знаете ли, лучше, чем лицезреть жалобную морду Ацуши. — Ну, солнце, ну я ведь уже извинился.. — беловолосый закусывает губу и касается своей рукой, на которой красовался плетённый браслет, подаренный Рюноске на годовщину, руки темноволосого. — Прости, пожалуйста.. Я должен был тебя послушать, но.. это вообще не я виноват! Думаешь, что эта штука правильно нас ведёт? — снова берётся за своё Накаджима и навигатор подаёт голос, говоря, что через пятьсот метров их ждёт поворот. — Ты не исправим. — тяжко вздыхает Акутагава и поворачивается к мужу. Он зло смотрит на него. — Но за это ты меня и любишь, — Ацуши улыбается и притягивает его к себе за ворот футболки и целует. Акутагава вздыхает и касается своей рукой сильного плеча, на котором красовался старый неровный шрам от стекла. Когда-то Ацуши решил самостоятельно постирать шторы, не смотря на то, что Рюноске сказал ему этого не делать, ведь он в состоянии сделать это сам. По итогу Накаджима навернулся с кресла, на котором стоял и упал на стеклянный кофейный столик. Глупо, опрометчиво и больно. Когда Акутагава проснулся от грохота, то сразу побежал в гостиную, найдя мужа, валяющегося на полу на стекле. Столик разбит, шторы сорваны, кресло немного отъехало, а в плече Ацуши торчал не маленький такой кусок стекла. — Так, — Рюноске отстраняется, напоследок укусив беловолосого за губу. — Смотри на дорогу давай, не хватало ещё в аварию попасть. Ацуши хмыкает и улыбается, но всё ещё смотрит на парня взглядом, полным любви и желания снова прильнуть к родным губам и никогда не отстраняться. Слышен громкий рёв мотора. В машине пахнет одеколоном Рюноске, печеньем и кофе, которыми Ацуши видимо завтракал, остановившись на заправке. — Я люблю тебя. — Ацуши улыбается и снова касается его щеки, заправляя длинную прядь с белыми концами за ухо. — Я.. — Рюноске отвлекается от лица мужа, смотря куда-то ему за спину. Его взгляд быстро меняется. Он успевает выкрикнуть лишь испуганное «Ацуши». После этого вспышка света, громкий звук грузовика, пытавшегося затормозить, запах крови и хруст. Последнее, что Акутагава успел почувствовать была резкая боль, пронзившая спину и страх за Накаджиму.. А затем он проснулся. В комнате пахнет свежим воздухом и морской солью. С улицы слышен крик чаек и журчанье воды, а с кухни еле слышен запах блинчиков с клубничным вареньем, что Акутагава так любил. Весь дом был в светлых тонах, деревянные полы, чисто белые стены и много растений. Не смотря на то, что этот дом сдавался на несколько дней, он был очень уютным и обжитым. Темноволосый просыпается весь в слезах и холодном поту. Он тут же всхлипывает и утирает глаза и нос рукавом кофты. Парень поправляет взъерошенные волосы и садится на кровати. Рюноске уже не плачет, но всё ещё предательски содрогается, надеясь, что то, что он видел было просто сном. Он тупит в стену перед собой и не глядя шарит рукой по кровати рядом, но ничего не находит. Ацуши нет, лишь давно остывшее холодное место и смятая простынь вместе с подушкой. Акутагава прикрывает рот рукой и смотрит туда. Мужа и вправду нет. В комнате не пахнет им и никаких признаков жизни в доме он не слышит. Это же не могло оказаться правдой, да? Рюноске с Ацуши были два года в браке, до этого встречаясь ещё три года. Темноволосый очень его любил, любил его глупую привычку кусать пальцы в особенно нервные моменты, или раздражающе щёлкать ручкой, не смотря на то, что у Рюноске уже от этого звука дёргался глаз, он никогда ничего не говорил, хоть и мог злобно зыркнуть на мужа. Ацуши всегда любил сладкий кофе и сыпал по три, а то и по четыре ложки, а Акутагава наоборот, делал такой, что сам сильно морщится от того, насколько тот крепкий. Беловолосый ненавидел носить костюмы, не любил вычурные мероприятия, даже свадьбу они не устраивали, но тут даже Рюноске был с ним согласен. Они просто расписались, поужинали и уехали на месяц в Китай, где мечтал побывать Акутагава. Темноволосый любил волосы Ацуши, они приятно пахли ванилью и были очень мягкие на ощупь, даже когда тот просыпался его волосы выглядели прекрасно. Акутагава любил обнимать мужа под руками, утыкаясь лицом ему в ключицы и оставляя неторопливые почти невесомые поцелуи на выпиравших косточках. А Накаджима любил как Рюноске чихает, он выглядел как сердитый, но очень милый чёрный котик, который ко всем всегда относился с недоверием и подозрением, но у Ацуши получилось завоевать его доверие после кучи шипения в свою сторону и нескольких царапин. — Акутагава, ты в порядке? — обеспокоено спрашивает приятный родной голос, всегда так нежно произносящий его имя. Рюноске резко поднимает глаза и видит Ацуши в дверном проёме. Он так отвлёкся на свои мысли, что не заметил его прихода. Темноволосый тут же поднимается с кровати и подходит к мужу, обнимая его и прижимаясь ближе. Накаджима улыбается и целует его в макушку, водя руками по его талии. — Мне снова приснился тот сон.. — тихо произносит Рюноске и покрывается мурашками от поцелуев в шею. — Это ведь всего лишь сон, солнышко. Не придавай ему такого значения. Я всегда буду рядом с тобой и ничто и никто нас не разлучит. — он улыбается и проводит рукой по его чёрным волосам. Акутагава поднимает на него поникшее лицо и смотрит в красивые и такие любимые малиново-желтые глаза. — Ты не можешь этого знать. — Но я так чувствую. — он целует его в лоб и проводит рукой по его щеке. Накаджима вздыхает, когда Рюноске начинает что-то по-своему бурчать и лишь улыбается, хватая его за руку и ведя его на кухню. Темноволосый поёживается, ступая босыми ногами по холодному кафелю. Парень откашливается в кулак и садится на барный стул, подогнув одну ногу под себя, а вторую свесив. Он поджимает пальцы на левой ноге и упирается коленкой в барную стойку, чтобы не касаться холодного пола. Акутагава зевает и наблюдает за Ацуши, который достаёт тарелку и клубничное варенье из холодильника. Беловолосый улыбается и кладёт несколько блинчиков на белое блюдце. Он ставит тарелочку перед Акутагавой и ждёт, пока он попробует. Темноволосый осматривает кухню, находясь в привычном шоке от того, какой же там был срач. После Накаджимы кухня была похожа на поле боя. Пол и поверхности в муке, грязный фартук валяется на столешнице. Куча мисок, венчиков и ложек. Акутагава тяжко вздыхает, думая, что точно прибьёт его, если тот не уберётся. Ацуши приходится несколько раз щелкануть пальцами перед лицом мужа, чтобы оторвать того от разглядывания бардака на кухне и обратить внимание на еду. Темноволосый фыркает и берет в руку масляный блин, макая тот в мисочку с вареньем. Он подносит его ко рту и кусает. Акутагава тут же кусает снова, потому что было очень вкусно — Ацуши всегда прекрасно готовил. — Мне нравится. — говорит он и кушает, вжимая голову в плечи, когда Ацуши тянется к его волосам. — Дай поесть. Накаджима фыркает и назло взъерошивает его волосы, тут же отстраняясь, чтобы не получить подзатыльник и начиная убираться. Он вытирает стол и моет в кухне пол, после чего уходя мыть посуду. Рюноске доедает и ставит на столешницу рядом с раковиной тарелки. Он садится обратно на барный стул и сгибает руки в локтях, скрещивая пальцы в замок и опуская на них подбородок. Акутагава облизывает пересохшие губы и смотрит на Ацуши. Темноволосый зевает и думает над тем, за какие такие заслуги ему досталось это солнышко. — Сколько он уже так? — спрашивает незнакомый голос, который был слышан будто сквозь пелену. Акутагава хмурится и оборачивается, не понимая что это было. — Уже больше недели. — другой голос. Приятный женский, но от чего-то уставший. — Ни разу не приходил в сознание. Рюноске вздрагивает и подрывается со стула. Он пугливо и непонимающе бегает глазами по помещению и чувствует как бешено сердце забилось. Мужчина не может понять что с ним и почему он слышит неизвестные голоса, которые звучат совершенно не здесь. — Солнце, ты в порядке? — Накадажима вытирает руки полотенцем и хмурится, смотря на мужа. — Что-то не так? Рюноске кладёт руку на сердце и не может понять от чего то так забилось, будто грозясь и вовсе пробить грудную клетку. Он судорожно сглатывает и вслушивается в тишину. Кажется, закончилось. Но что это вообще было? — К нему кто-нибудь приходил? — снова мужской голос, звучащий ранее, но он уже был словно громче. — Нет. — сухо и будто скучающие отвечает женщина. Акутагава мелко дрожит и оседает на пол. Он вытирает выступивший на лбу пот и поджимает губы. Ацуши не может понять, что случилось. Он испуганно смотрит на вмиг побледневшего мужа и тут же подходит к нему, садясь рядом. Белохвостый обхватывает лицо Рюноске своими руками и бегает глазами по его лицу. — Проснись, солнышко. — Накаджима нежно гладит мужа по щеке и от чего-то улыбается. — Я очень тебя люблю, но ты должен очнуться. Ради меня. Акутагава тянется к Ацуши, но не достаёт. Он испуганно смотрит на то, как все вокруг расплывается. — Ацуши, что это? Я не хочу уходить! — он испуганно кричит и видит как его муж исчезает перед глазами, а всё вокруг, будто рассеивается. Рюноске мелко дрожит и невольно закрывает глаза. Он больше не слышит ни убаюкивающего голоса Ацуши, ни крика чаек за окном, ни своего вопля. Осталась лишь оглушающая тишина и пустота. Глаза вдруг резко режет яркий белый свет. Рюноске морщится и хочет прикрыть глаза рукой, но получается лишь еле двинуть пальцами. Кое-как серые омуты привыкают к яркому освещению. Акутагава видит вокруг себя очень размытое очертании больничной палаты, вывод, что это именно она, он сделал исходя из запаха лекарств и больницы, который он тут же почувствовал. Он слышит женский шокированный голос и вскрик, после которого та тут же выбегает из помещения и громко хлопает дверью. У мужчины получается открыть глаза не сразу, но когда получается, его взгляд натыкается на белую тумбочку рядом, на которой стояла ваза с засохшими цветами, а рядом с ней лежала два обручальных кольца. Это были их с Ацуши кольца. Помещение было просторным, окно, за которым пели птицы, было открыто и впускало свежий воздух в помещение. Рюноске осматривается и не может понять как он сюда попал, и что произошло. Но сейчас его интересовал лишь вопрос о том, где Ацуши. — Здравствуйте, меня зовут Кадзе Хироши. Я ваш лечащий врач. — тот самый мужской голос, не знакомый прежде Рюноске. — Вы помните, что с вами произошло? Акутагава непонимающе глядит на врача. — Ацуши.. где? — единственное, что произносит Акутагава заплетающимся языком. Он неудобно лежит на мягкой подушке и не может даже толком и голову приподнять. Мужчина водил подушечками пальцев по простыни и напрочь не чувствовал ноги. Голову повернуть тоже не выходило. Врач некоторое время молчит и обменивается неоднозначным взглядом с медсестрой. Он перелистывают какую-то страницу в блокноте, что он держал и что-то пишет. — Вы попали в аварию больше недели назад и всё это время находились в коме. У вас закрытая черепно-мозговая травма, ушиб головного мозга тяжелой степени с формированием гематом и кровоизлияниями. Так же.. — Хироши запинается, будто переводя дух и отводит взгляд, словно не в силах больше смотреть на Рюноске. — Мне жаль вам сообщать, но.. У вас центральный паралич, параплегия. Акутагава по взгляду врача понимает, что всё плохо. Очень. — Что.. это значит? — с трудом выговаривает он и смотрит на мужчину. — Вы больше не сможете ходить. Рюноске издаёт нервный смешок и удивленно смотрит на врача, а затем отводит взгляд в потолок. В палате повисла режущая слух тишина. Больше не сможет ходить. Никогда. Акутагава сглатывает вязкую слюну и молчит. — Мой.. муж. — напоминает свой вопрос Рюноске и кусает губы в кровь и невольно слабо улыбается, вспоминая улыбающееся лицо Ацуши. Когда кто-то упоминал Накаджиму, Акутагава всегда вспоминал их общую фотографию, которая стояла в рамке на его рабочем столе у них дома, и её же он носил в своём бумажнике. Улыбающийся и счастливый Накаджима всегда смотрел на него и подставлял хмурому Акутагаве, у которого в тот день было испорчено настроение, рожки. У них дома было много совместных фотографий: со свадьбы, с отдыха, просто какие-то милые фотографии, сделанные их общими друзьями. Накаджима никогда в этом не признавался, но у него в мобильном был целый альбом, где было очень-очень-очень много фотографий Акутагавы. И почти все они были сделаны втихую от мужа, потому что тот если бы увидел свою посапывающую мордашку, обнимающую подушку, на фотографии, вмиг бы дал Ацуши подзатыльник и попытался забрать телефон, чтобы удалить это, как он всегда говорил, убожество. Тишина была слишком долгой, но это, наверное, было из-за того, что Акутагава задумался. Он поднимает слезящиеся от слез глаза на врача и ждёт ответа на свой вопрос. — Он.. — Хироши переводил дыхание и нервно сжимал блокнот. — не доехал до больницы. Скончался еще в машине скорой помощи.