"Сумерки: Новалуние" Фильм 2

— Так, где сцепление? — Я показал. Стоило на секунду ослабить хватку, и тяжелый мотоцикл накренился, грозя повалить меня на землю. Пришлось снова вцепиться в руль и удерживать железного коня в вертикальном положении. — Минато, он падает! — пожаловался я. — В движении все будет иначе. Где тормоз? — Под левой педалью. — Неправильно. Схватив мою правую руку, Минато положил ее на рычаг над дросселем. — Ты же сказал… — Вот, пользуйся этим! Обратный оставим на потом, когда разберешься, что к чему. — По-моему, ты не прав, — подозрительно нахмурился я. — Оба тормоза одинаково важны. — Об обратном лучше на время забыть, ясно? — Накрыв мою ладонь своей, Минари заставил сжать рычаг под дросселем. — Тормози при помощи этого, договорились? — Да, — кивнул я. — Покажи дроссель! Я покрутил правую ручку. — Переключение передач! Я легонько задел его левой ногой. — Отлично, детали ты выучил, теперь главная задача — сдвинуть мотоцикл с места. — У-гу, — только и промычал я. Желудок предательски сжимался, голос грозил превратиться в визг. Очень страшно… Холодный рассудок подсказывал: самое страшное я уже пережил, чего теперь бояться? После всего случившегося вполне можно смеяться в глаза смерти. Однако желудок так просто не убедишь… Передо мной расстилалась коричневая, с грязно-зеленой каймой лента грунтовой дороги. Впрочем, размокший от дождя песок лучше, чем грязь. — Выжми сцепление! Я изо всех сил стиснул пальцы. — Вальт, очень важно ни при каких обстоятель ствах его не отпускать, — подчеркнул Минато. — Представь, в твоих руках граната: чека выдернута и ты держишь ее. Пальцы сомкнулись еще плотнее. — Отлично! Сможешь завести? — Подниму ногу — сразу упаду, — сквозь зубы процедил я, мертвой хваткой вцепившись в «боевую гранату». — Хорошо, сам заведу, только не выпускай сцепление. Отступив на шаг, Минато неожиданно надавил на педаль. Заурчав, мотоцикл ожил, но я начал падать. Минато вовремя подхватил и меня, и «харлея». — Осторожнее! — предупредил он. — Сцепление держишь? — Угу, — простонал я. — Ставь ногу на педаль — попробуем снова. — На этот раз мой приятель придерживал краешек сиденья, так, на всякий случай. Пришлось четырежды нажать на педаль, прежде чем сработало зажигание. Мотоцикл зарычал, как разгневанный зверь. — Поверни дроссель, — велел Минато, — только осторожно, и сцепление не отпускай. Дрожащими пальцами я повернулаэ правую ручку, совсем чуть-чуть; мотоцикл огрызнулся, как разгневанный пес. — Помнишь, как включать первую скорость? — Угу. — Тогда попробуй! — Ладно… — Левая нога, — подождав несколько секунд, подсказал Минато. — Знаю… — тяжело вздохнул я. — Слушай, ты уверен, что хочешь кататься? Что-то вид у тебя испуганним! — Все в порядке! — рявкнул я и надавил на рычаг переключения скоростей. — Отлично! Теперь осторожно, очень осторожно отпусти сцепление… — Минато сделал шаг назад. — «Бросить гранату»? — не веря своим ушам, переспросил я. Неудивительно, что он отходит в сторону! — Именно так можно сдвинуться с места. Только слишком резко не отпускай! Медленно, очень медленно я разжимал онемевшие пальцы и неожиданно услышал голос, принадлежавший вовсе не парню, который стоял рядом. — Вальт, ты ведешь себя очень безответственно, опрометчиво и по-детски! — негодовал красивый, до боли знакомый баритон. — Боже! — пробормотал я, и рука безвольно соскользнула со сцепления. Будто оживший «харлей» встал на дыбы и тут же рухнул на землю, увлекая меня за собой. Урчание двигателя превратилось в хрип, а потом стихло. — Вальт!.. — Безо всяких усилий Минато оттащил мотоцикл в сторону. — Ты не ранен? Но я слушал не его. — Я же говорил! — удивительно четко произнес голос. — Вальт! — Мой друг тряс меня за плечи. — Все в порядке, — буркнул я. Даже лучше, чем в порядке: со мною вновь мягкий баритон, звучащий в подсознании с поразительной четкостью. Я быстро прикинул: на этот раз ничего знакомого, дорога совершенно другая, на мотоцикле раньше не каталась, так что дежавю здесь ни при чем и галлюцинации вызваны чем-то иным. Почувствовав очередной прилив возбуждения, я, кажется, нашел ответ: все дело в сочетании адреналина и смертельной опасности или моей непроходимой глупости. Минато поднял меня на ноги. — Головой ударился? — Нет. — Я озиралася по сторонам. — Мотоцикл не сломан? — Вот что интересовало меня больше всего. Попытку хотелось повторить, причем немедленно. Безрассудство приносит недурные дивиденды, а соблюдаю ли я договор, уже не важно. Главное, найден способ вызывать галлюцинации. — Нет, просто двигатель заглох, — прервал мои размышления Минато. — Ты слишком резко выпустил сцепление. — Угу. Давай снова попробуем! — Ты правда хочешь? — Конечно! На этот раз я нажимал на ножной стартер сама, и это оказалось не так просто: чтобы давить на педаль с достаточной силой, приходилось подпрыгивать, и каждый раз мотоцикл пытался меня сбросить. Минато стоял неподалеку, в любую минуту готовый прийти на помощь. Понадобилось несколько попыток, прежде чем двигатель завелся. Помня о «боевой гранате», я осторожно поворачивал дроссель, и от каждого движения мотор яростно огрызался. — Полегче со сцеплением, — напомнил Минато. — Ты что, убиться решил? — сурово спросил переливчатый баритон. Скупо улыбнувшись — тактика срабатывает! — я проигнорировал вопрос. Минато рядом, значит, ничего страшного не случится. — Возвращайся к Кенто! — приказал бархатный голос. Красивый — дух захватывает, поэтому и нужно любой ценой сохранить его в памяти. — Расслабляй руку медленно и осторожно, — посоветовал Минато. — Хорошо, — ответил я, немного испугавшись, что слышу сразу обоих. Переливчатый баритон превратился в недовольный ропот, заглушавший рев двигателя. Сосредоточившись — на этот раз голос меня не испугает, — я чуть ослабил рычаг сцепления. Внезапно ожив, мотоцикл рванул вперед. Я полетел. Неизвестно когда поднявшийся ветерок ласкал кожу и развевал волосы так, будто за них кто-то тянул. Мутить перестало, в жилах бешеным гейзером бурлил адреналин, превращая кровь в лаву. Мимо размытой зеленой полосой неслись деревья. Но ведь это только первая скорость!.. Нога уже тянулась к рычагу переключения передач. — Нет, Вальт, нет! — окончательно разозлился любимый голос. — Осторожнее! На секунду забыв о кружащей голову скорости, я понял: дорога плавно сворачивает налево, а мой мотоцикл летит по прямой. Повороты мы с Минато еще не проходили. «Тормоза, тормоза!» — чуть слышно пробормотал я и машинально нажал на правую педаль: пикап тормозит именно так. Неожиданно потеряв устойчивость, «харлей» накренился сначала вправо, потом влево и на бешеной скорости понес меня к стене деревьев. Что, если повернуть руль в другую сторону? От резкого перемещения веса мотоцикл потянуло вниз, а направление изменить не получилось… «Харлей», утробно урча, встал на дыбы, и мы врезались во что-то неподвижное. Во что именно, я не видел: лицо облепил мох. В голове полная каша: звуки двигателя, бархатный голос и что-то еще… — Вальт! — испуганно позвал Минато, и рев мотора стих. «Харлей» перестал давить на спину, и, перевернувшись, я смог более-менее нормально дышать. Звуки стихли. — О! — взволнованно пробормотал я. Вот он, рецепт галлюцинаций: адреналин плюс опасность плюс глупость и безответственность. — Вальт! Ты жив? — Все в полном порядке! — ликовал я, разминая руки и ноги: вроде работают. — А по-моему, нет, — покачал головой Минато. — Поехали, тебе нужно в больницу. — Я в полном порядке! — Знаешь, на лбу у тебя порез, и из него хлещет кровь. Я осторожно прикоснулась к лицу — так и есть, рука липкая и влажная. Кожа пахнет мхом и листьями, наверное, это и сдерживает тошноту. — Прости… — Я зажал порез, будто пытаясь вернуть кровь обратно в рану. — Кто же за травму извиняется? — удивился Минато и, обняв меня за талию, помог встать. — Ну, давай ключи, я сяду за руль. — А что с мотоциклами? Парень задумался. — Жди меня здесь. На, возьми. Сняв футболку, он протянул мне; я ее скомкал и прижал ко лбу. С каждой секундой запах крови становился сильнее. Наверное, нужно дышать через нос и думать о чем-то другом. Минато оседлал черный мотоцикл, с первой попытки завел мотор и покатил обратно, поднимая фонтаны гальки и песка. Настоящий спортсмен-профессионал: посадка низкая, голова опущена, глаза будто приклеились к дороге, блестящие волосы флагом развеваются над смуглой спиной. Наверное, я на мотоцикле выглядел совсем иначе… Удивительно, как далеко мне удалось заехать! Когда Минари добрался до пикапа, его фигурку было почти не видно. Вот он уложил мотоцикл в кузов и быстро сел за руль. Судя по оглушительному реву двигателя, он гнал мой старенький «шевроле» во весь опор, и совершенно напрасно, потому что я чувствоваласебя нормально. Голова немного болела, и все. Порез серьезной опасности не представлял. На лице раны, даже неглубокие, всегда смотрятся страшнее, чем они есть на самом деле. Не заглушив двигатель, Минато бросился ко мне и обнял за плечи: — Садись в пикап! — Со мной все в порядке, — заверил я. — Не волнуйся, просто немного крови… — Просто ужас как много крови, — чуть слышно переиначил он, возвращаясь за моим «харлеем». — Давай как следует подумаем, — предложил я, когда парень вернулся в кабину. — Если ты отвезешь меня в больницу, Кенто точно обо всем узнает. Боже, ну и вид у меня: джинсы в пятнах от травы, песке и глине. — Вальт, рану обязательно нужно зашить. Я не позволю тебе умереть от кровотечения. — Никто и не умрет. Просто сначала выгрузим мотоциклы, потом заедем ко мне, чтобы хм… избавиться от улик, а потом уже в больницу. — А Кенто? — Он собирался на работу. — Ты на самом деле хочешь поступить именно так? — Поверь на слово! У меня вообще чуть что, сразу кровотечение, не привыкать. Минато мой план не нравился — темные брови сдвинулись, придав лицу непривычно хмурое выражение, — но спорить со мной он не хотел. Прижимая к лицу безнадежно испорченную футболку, я смотрел в окно — мы возвращались в Форкс. С мотоциклом получилось — лучше не бывает! План выполнен на сто процентов, даже на двести. Я нарушил обещание, был опрометчивой и безрассудной. От мысли, что соглашение сорвано обеими сторонами, на душе сразу полегчало. А еще я научилася управлять галлюцинациями, ну, по крайней мере, мне так казалось. Надо как можно скорее опробовать теорию на практике. Может, если в больнице меня обработают быстро, еще сегодня успею? В таком настроении ехать по дороге одно удовольствие: ласкающий лицо ветерок, скорость, свобода… Тут же вспомнилась прошлая жизнь. Серебристый «вольво» мчит по лесу, ловко лавируя между деревьями, за рулем…Боль была такой сильной, что воспоминания оборвались буквально посредине кадра. Я поморщился. — Тебе плохо? — спросил чуткий Минато. — Ерунда, — как можно убедительнее проговорил я. — Сегодня же сниму с твоего «харлея» обратный тормоз. Дома я первым делом взглянул в зеркало: ужас, самый настоящий ужас! Кровь толстыми мазками засыхала на щеках и шее, превращал в колтуны сыние волосы. Нужно тщательно себя осмотреть, но сначала, чтобы не вырвало, представить: это обычная красная краска. Если дышать через нос, запах почти не чувствуется. Я вымыл руки, осторожно протер лицо, спрятал перепачканную одежду на дно корзины с грязным бельем и надел чистые джинсы и рубашку. Каким-то чудом удалось не измазать новый наряд кровью. — Скорее! — торопил Минато. — Да, да, сейчас! — Проверив, что в ванной не осталось компрометирующих следов, я спустился по лестнице. — Ну, как? — Уже лучше, — признал он. — А похоже, что я оступился в вашем гараже и ударилась головой? — Пожалуй… — Тогда поехали. Минари буквально выволок меня за дверь и настоял, что сам сядет за руль. Мы были уже на полпути к больнице, когда я вспомнил: парень-то по пояс голый! — Нужно было найти тебе толстовку… — Она бы выдала нас с потрохами! К тому же мне не холодно. — Шутишь? — Дрожа от озноба, я включил печку. Интересно, мой приятель просто храбрится? Да нет, ведет себя вполне уверенно, одну руку даже положил на спинку моего сиденья. Минато действительно выглядел старше шестнадцати. Не на сорок, конечно, но и не моим ровесником. Называет себя скелетом, а у самого мышц, как у Квила. Красивые, длинные, они не бугрились, а чуть заметно проступали под бронзовой кожей, такой гладкой, что даже зависть берет. — Что? — смущенно спросил Минари, перехватив мой заинтересованный взгляд. — Да так, ничего… Только сейчас обратил внимание: ты очень красивый парень! Боже, что такое я сказал?! Кто знает, как будут истолкованы мои слова? Минато лишь закатил глаза: — Слушай, по-моему, кровопотеря уже дает о себе знать… — Я серьезно… — Ну, тогда спасибо. — Всегда пожалуйста, — усмехнулся я. Чтобы зашить порез, понадобилось целых семь стежков. Укол местной анестезии — и никакой боли я не почувствовал. Пока доктор Сноу накладывал швы, Минато держал меня за руку. Надо же, как все вышло, аналогию лучше не проводить. В больнице мы просидели целую вечность, так что пришлось подбросить Минато и на всех парах мчаться домой готовить ужин Кенто. Папа вроде бы поверил моей байке о происшествии в гараже Минари. В конце концов, из-за неуклюжести у меня и раньше бывали травмы. Ночь прошла намного спокойнее, чем та первая, после поездки в Порт-Анжелес. В груди снова появилась огромная дыра, как и всегда, когда рядом не было Минато, вот только края не пульсировали. Даже во сне я боролся с кошмаром, представляя, что случится. Завтра я снова увижу Минато… От одной этой мысли огромная дыра в груди и боль переносились легче. Кошмар тоже не внушал безотчетного ужаса: сейчас, сейчас закричу и проснусь, я ждал этого с каким-то странным нетерпением. Он ведь обязательно кончится! В среду, когда я был в больнице, папе позвонил доктор Джеранди и предупредил: у меня, возможно, сотрясение мозга. Чтобы узнать, насколько все серьезно, нужно будить ночью каждые два-три часа. Презрительно прищурившись, Кенто в очередной раз выслушал мою версию «несчастного случая в гараже». — Вальт, может, не стоит больше ездить к Минари? — предложил он за ужином. Нет, только не это! Если запретит бывать в Ла-Пуш, мотоцикл я больше не увижу, а подобного после чудесной галлюцинации я допустить просто не мог. Серебряный баритон орал целых пять минут до того, как, затормозив слишком резко, я упал с мотоцикла и полетел к деревьям. Ради него я готов безропотно вынести любые страдания. — Собственно, произошло-то все не в гараже, а во время похода. Споткнулась о камень, и вот… — С каких пор ты ходишь в походы? — скептически спросил Кенто. — Сказался работа у Ньютонов, — объяснил я. — Когда дни напролет расписываешь прелести активного отдыха, волей-неволей появляется интерес. Судя по взгляду, папа остался при своем мнении. — Буду осторожий, — пообещал я, тайком скрестив под столом пальцы. — Вокруг Ла-Пуш гулять можно, только далеко не отходите. — Почему? — В последнее время участились жалобы на появление диких животных. Сейчас ими занимается департамент лесного хозяйства, но пока… — А-а, большой медведь, — неожиданно догадался я. — Его видели несколько туристов, которые заходят в магазин к Ньютонам. Думаешь, у нас действительно завелся гигантский гризли? — Кто знает… Не отходи далеко от города, ладно? — Конечно, конечно, — заторопился я. Папа, похоже, мне не поверил. — Кенто стал слишком любопытным, — пожаловался я в пятницу, когда Минато забрал меня из школы. — Может, пока оставим мотоциклы? — Увидев, как я скривился, он добавил: — Ну, хоть на недельку? Неделя без травм и больницы… — Чем же мы займемся? — сварливо спросил я. — Чем хочешь! — бодро ответил Минато. Я задумался: а что мне действительно хочется? Ужасно тратить драгоценные секунды воспоминаний, которые не причиняют боль, приходят самостоятельно и без всяких усилий с моей стороны. Мотоциклы временно запрещены, значит, надо найти другой источник опасности и адреналина, а на это потребуется немало выдумки. В такой момент, как сейчас, безделье опасно. Вдруг даже с Минато снова начнется депрессия? Должен быть какой-то иной способ, иной рецепт… иное место. Естественно, к дому я больше не поеду, одной ошибки достаточно. Но ведь его существование должно было оставить след не только в моей душе. На ум приходило лишь одно такое место, залитое светом, волшебное… Чудесная поляна, которую я видел всего раз озаренной солнцем и сиянием его кожи. У этой затеи имелось множество побочных эффектов — нетрудно представить, какие страдания она может принести. При одной мысли начинал болеть грудь, да так, что я едва не сгибался пополам. Однако именно там вероятнее всего услышать серебряный баритон, тем более я уже сказал Кенто про походы. — О чем задумался? — полюбопытствовал Минато. — Однажды во время похода я забрел на полянку, маленькую, очень красивую. Не знаю, смогу ли отыскать ее снова… Пусть не сразу…— Нам помогут компас и координатная сетка, — моментально нашелся мой друг. — Не помнишь, в том походе откуда вы шли? — От перевалочного пункта у Сто десятого шоссе. Двигались в основном на юг. — Здорово, тогда найдем. — Минато был готов к любым моим предложениям, даже самым бредовым. Итак, в субботу после обеда я впервые примерил новые кроссовки, приобретенные тем же утром с двадцатипроцентной скидкой, схватил новую топографическую карту и поехал в Ла-Пуш. В лес мы отправились далеко не сразу. Сначала Минато, распластавшись на полу гостиной, целых двадцать минут вычерчивал на нужном секторе сложную сетку, а я, удалившись на кухню, болтал с Аро. Судя по всему, Минари-старшего предстоящая поездка нисколько не беспокоила. Удивительно, как Минато решился посвятить его в наши планы, учитывая тревожные новости о появлении медведей. Хотелось попросить Аро ничего не говорить моему отцу, но я боялся, что просьба принесет обратный результат. — Вдруг увидим супермишку! — не сводя глаз с карты, пошутил Минато. Опасаясь реакции а-ля Кенто, я быстро взглянул на мистера Минари. Тот лишь рассмеялся: — На всякий случай горшочек с медом захватите! — Вальт, у тебя кроссовки быстрые? Один горшочек надолго медведя не отвлечет! — хихикал мой ДРУГ. — Всего-то нужно — бежать быстрее тебя. — Ладно, проверим твои скоростные качества, — складывая карту, сказал Минато. — Пошли! — Развлекайтесь как следует! — пожелал нам Аро, подкатывая к холодильнику. Вообще-то Кенто не самый тяжелый человек на свете, однако Минато, похоже, повезло еще больше. Доехав до конца грунтовой дороги, я остановился у знака, обозначающего пешеходную тропу. Сто лет здесь не был, и сердце болезненно сжалось. Наверное, будет очень больно… но игра стоит свеч, если я услышу его голос. Выбравшись из машины, я посмотрел на зеленую стену леса. — По-моему, нам туда, — пробормотал я, показывая прямо перед собой. — Хм-м, — промычал Минато. — Что такое? Минато смотрел то на мою руку, то на отчетливо виднеющуюся тропу. — Я-то думал, ты по тропинкам ходишь! — Ни в коем случае! Я прирожденный человек леса и бунтар по натуре! Расхохотавшись, парень развернул карту. — Секунду! — Вынув компас, он повернул карту под нужным углом. — Вот, нам по этой линии, пошли! Вне всякого сомнения, я задерживал Минато, но он ни словом меня не упрекнул. О том, как в последний раз гулял по этому лесу с другим спутником, лучше не думать. Обычные воспоминания до сих пор опасны. Стоит дать себе слабинку — начну задыхаться, прижимать к груди руки… как потом объяснить это Минари? Сосредоточиться на настоящем было не сложно: в конце концов, лес такой же, как везде, да и с Минато долго хмуриться не получалось. Весело насвистывая какую-то мелодию, он бодро пробирался через колючий кустарник, каждые пять минут поглядывая на компас и убеждаясь, что мы идем по одной из линий его сетки. Я едва удержалася от комплимента: Минато тотчас добавит пару лет к своему и без того раздутому возрасту. Разговор у прибрежных скал засел в памяти, и я ожидал, что Минари заведет его снова, но, видимо, ему не хотелось откровенничать. — Минато! — неуверенно позвал я. — Что? — Как дела у Эмбри? Целую минуту Минато молчал, двигаясь вперед огромными шагами. Обогнав меня на добрых десять метров, остановился, поджидая меня. — С ним все по-прежнему, — проговорил он, когда я его догнал, и уголки рта поползли вниз. — Ходит по пятам за Сэмом? — Угу. Обняв меня за плечи, Минато выглядел таким встревоженным, что небрежно стряхнуть его руку я просто не мог. — А Адли смотрит на тебя так же выжидающе? Темные глаза апатично изучали деревья. — Ну, иногда. — А Аро? — В своем репертуаре. — В его голосе было столько недовольства и злобы, что я расстроилмя. — Диван в гостиной еще свободен. Мой друг рассмеялся, стряхнув нехарактерное для себя уныние. — Представь реакцию Кенто, если папа заявит о моем исчезновении в полицию! Губы сами растянулись в улыбке: слава богу, вернулся Минато, которого я знаю и люблю! Остановиться решили после того, как Минато объявил: мы прошли десять километров, свернули на запад, а потом вернулись по одной из линий его сети. Пейзаж практически не менялся, и я уже решил: поиски ни к чему не приведут. Когда стало темнеть и хмурый пасмурный день шагнул навстречу хмурой пасмурной ночи, я решился озвучить свои опасения. Минато был непоколебим: — Если ты уверен, что мы вышли из той самой точки… — Он вопросительно на меня взглянул. — Да, уверен. — Тогда мы обязательно найдем твою поляну, — пообещал он и, схватив за руку, повел через высокий папоротник, за кторым совершенно неожиданно оказался пикап. — Ну, что я говорил?! — с гордостью показав на машину, воскликнул Минари. — Ты просто супер! — искренне восхитился я. — В следующий раз возьмем фонари. — Походы придется отложить до воскресенья. Я же не знал, что ты такая копуш! Вырвав руку, я, гневно топая, зашагал к водительскому сиденью, а Минато захихикал. — Так что, завтра пойдем? — спросил он, забравшись в кабину. — Обязательно, если ты, конечно, не хочешь отправиться один, чтобы не состязаться со мной в черепашьем шаге. — Ничего, потерплю. А вот тебе, если собираешься в поход, стоит купить обувь помягче. Такое впечатление, что новые кроссовки немного жмут. — Да, чуть-чуть, — признался я, хотя на самом деле ноги превратились в одну сплошную мозоль. — Вот бы нам завтра встретить медведя! Сегодня явно не повезло… — Да уж, — саркастически хмыкнул я. — Надеюсь, завтра удача будет более благосклонна и нас съедят. — Медведи не едят людей, мы для них недостаточно вкусные. — Ослепительная улыбка Минато сверкнула в темноте кабины. — Хотя, кто знает, вдруг для тебя сделают исключение? Уверен, ты пахнешь так, что слюнки текут! — Спасибо на добром слове! — пряча глаза, поблагодарил я. Подобные комплименты мне уже делали.