«Как много придумано слов для простого, дикого, жестокого влечения двух человеческих тел друг к другу. »
Pov Hande Разве может быть такое? Внутри всё взрывается от ощущений. Как я смогла завестись от одного танца? Мысленно убиваю себя. С одного прикосновения? Ну ты точно идиотка. Начинается новая война, только уже не с Керемом, а со своим телом. Стараюсь держаться подальше от Керема, мало ли что он еще сделает. Но я до сих пор чувствую его руки на своём теле. Твою мать! — Любимая, — горячие пальцы обжигают моё тело сквозь тонкую ткань, и я снова забываю как дышать. — я думаю, что нам пора представиться хозяевам дома. Замечаю приближающихся к нам Рудсов, вот же блин. — Вы так прекрасно танцевали, здравствуйте. — вижу, как натягивается улыбка у женщины лет сорока и она проходит взглядом по моему платье. Оно шикарно, не так ли, Госпожа? — Меня зовут Аннет Рудс, я хозяйка этого дома. — Ханде Блэк, я думаю, вы не сможете повторить мою вторую фамилию. — перевожу взгляд на своего партнера, который явно оценивал проход откуда она вышла. — А это мой самый любимый в мире муж — Керем. — приобнимаю Бюрсина за талию, о Аллах, я даже через одежду чувствую каждую его мышцу. Не сходи с ума, Ханде. — Добрый вечер, нам приятно с вами познакомиться , много слышали о Вас в Турции. — перейдя на деловой тон, Керем пожимает руку этой семейке. — Душа моя, ты вроде бы искала уборную. Разве? Ах, да конечно. Мне же нужно припудрить носик и немного снять напряжение от тебя. — Вам по коридору и налево. — женщина улыбается и хватает мою руку. — Мне было приятно с вами познакомиться . Да, сколько наигранности я в жизни не видела. Но на первый взгляд эта женщина совершенно безобидная. — Я пойду посмотрю, где находится уборная и какие еще есть там двери, ты иди в другую сторону, если что, то сразу звони. — отдав приказ иду прямо. Сбегаешь от разговора, Ханде. Как же тебе не стыдно. Мой внутренний голос разговаривал со мной, словно был рядом. Я не сбегаю, а просто не хочу говорить. Но в тоже время он был прав, я сбегаю, потому что эта близость сводит меня с ума, мне хочется снять это платье и сесть на его член, забывая обо всем. Живот сводит в приятных судорогах. Вот же, блять! — Ханде, я нашел. Ставим камеры и убираемся. — скидываю звонок и иду в другую сторону, нужно прикрыть его. Большой коридор с разными дверями, большие, маленькие, цветные, однотонные, я словно попала к психиатру. — Эй, крошка, ты не его потеряла? — разворачиваюсь на голос и вижу Керема, которого тащили под руки. — Бойкий оказался, говнюк. Никто, никто не смеет оскорблять этого засранца кроме меня, мать вашу. Чуть ли не на рожон иду в сторону мужчин в костюмах. — Запомни раз и навсегда, что его бить и оскорблять могу только я. — я стояла к нему в плотную, вдыхая такой противный аромат, пока внутри разгорался пожар. — Никто! — со всей силы бью в живот. Благо, сегодня я надела шпильки. С разворота бью по челюсти, выбивая её к чертям. Упс, теперь придётся вправлять челюсть. — Ты в порядке? — ко мне подбегает Керем с разбитой губой. Это я, мать твою должна волноваться за тебя, но не ты за меня. — Пошли отсюда, я установил всё. — взяв меня за руку, мужчина тянет к чёрному входу. — Эй, вы что там делаете? — по реакции целую Керема в губы. Да кому ты врёшь, девочка, ты ведь хотела это сделать. Я хотела его. Закидываю ногу на бедро, пока разгоряченные руки скользили по голой ноге. Вот же черт! Я снова задыхаюсь от его прикосновений, но это работа. Он всего лишь твой партнёр. — Заблудились. — мимолетный свист и пуля сидит в грудине, а если брать в расчёт, что пуля тяжёлая и свинцовая, то уже в лёгких. — Пошли, дорогуша.***
Снимаю это чертово платье и встаю под струю горячей воды. Я хочу смыть эти дни, хочу смыть его, его руки на своем теле и в своей голове. Намыливаю руки и прохожу по коже, которая горела словно меня сжигали в самом сильном пожаре. Что с тобой происходит, Ханде? Не сдавайся, борись. Но я уже сдалась. Сдалась вчера под его поцелуем в шею, сдалась сегодня, когда каждая его частица вжималась в моё тело. Сука! Бью в каменную стену. Ненавижу себя за это. Он же ненормальный, он идиот. Но почему меня так тянет? Почему? Это разрывает меня изнутри. Я не его поля ягода, а он не моё поле, чтобы быть с ним. Он же эгоистичный идиот, который готов затащить тебя в постель, так еще и называет истеричкой. А это непростительно. Но в тоже время, в нем было что-то такое, что он показывает очень редко. Обматываюсь полотенцем и выхожу из ванной. Мне не хотелось ничего. Мне нужен был только мой розовый дружок, чтобы снять всё это напряжение. — Ничего себе, какой сюрприз. — прыгаю на месте, пытаясь удержать полотенце на середине груди. — Да, ты можешь его вообще снять, я не против. — Что ты тут делаешь, мать твою? — перебираю все известные слова. Если ты, блять, обломал меня вчера и не трахнул, то извини, сегодня я не хочу обламывать себя. — Выйди. Вижу, как мужчина удобнее устраивается на моей постели. Ну хорошо, сладкий. Дохожу до середины комнаты и скидываю махровое полотенце, демонстрируя тело. Я чувствовала себя королевой под его взглядом. До жути медленно достаю белье и также медленно надеваю. Он прожигал меня одним только взглядом. Подхожу к кровати и медленно ползу по ней. Вчера меня обломал ты, сегодня тебя обломаю Я. Ничего личного, просто у каждого свои методы. Усевшись на бедра, снимаю футболку, которая явно была ему мала. — Что ты хотел? — надеваю на себя футболку и победно улыбаюсь, чувствую под собой твёрдый ком. — Сейчас я хочу только тебя. — перевернув нас, Керем скользит по моим ногам доходя до промежности. Я чувствовала его пальцы на тонкой кружевной ткани. Сдерживаю стон, который так и норовил вырваться. Нет, Ханде. Ты этим загонишь себя в тупик. Вырываюсь из таких сладостных мук. Я хотела его, но было нельзя. Так я решила для себя. — Керем, я повторяю, что ты хотел? — отталкиваю его и пытаюсь вернуть ровное сердцебиение, которое приготовились, как минимум к сексу в позе сверху. — Пригласить тебя на просмотр интересного фильма под названием «Семейка Рудс» — Тащи ноутбук. — мне нужно только сказать слово о задании, как сразу же мой мозг перестраивается, это было моим самым огромным плюсом. Я ставила работу выше всяких желаний и своих потребностей. Тяжело вздохнув, мужчина возвращается уже с ноутбуком. — Я бы предложила тебе поесть, но ты же у нас не в форме. — Я в отличной форме, дорогуша, и ты скоро в этом убедишься. — ты злишься, что тебя обломали? Ну прости, кис, ты меня вчера тоже обломал. Ока за ока , как говорится. — Пока ты нежилась в душе, наш мистер Рудс обыскал все уголки и даже разнес охрану. Вот это надо было слышать. — вижу восторг в глазах. Мда, мне и твоих матюков хватает. — Включай давай, я хочу посмотреть. — включив изображение, мужчина ложится рядом, но на этот раз без всяких закидонов. Иногда, он может быть нормальным. Но его нормальность пугала меня еще больше. — Не понял. — кромешная темнота и только приглушённый свет на столе освещал не самую приятную картину. Мужчина лет сорока пяти нависал над какой-то клафилинщицей. Пока она томно задыхалась от его движений бедрами. — Фу, блять. Это так противно. — Останови. Я хочу посмотреть, что это за девушка. — нажав на пробел, приближаю изображение. — Я её видела. Я тебе точно говорю. Достаю свой ноутбук и открываю своё третье дело. — Аманда Сиера, 28 лет, была привлечена несколько лет назад за торговлю молодых девушек. Чаще всего это были девушки из неблагополучных семей или мигрантки.- внутри всё сжимается от неприятных воспоминаний, но я должна терпеть. Смахиваю слёзы, которые подступали и так хотели выйти наружу. — Еще веселее. — усевшись, Керем просматривает дело. — Что же мы с тобой имеем? Рудсы- занимаются бизнесом, вроде бы чистым на первый взгляд, но это не так. Глава семьи бывший заключённый, который привлекался за насилие и всё остальное дерьмо. Архангел, глава мафиозной коалиции, у него связи есть везде, мать вашу. Французик, который входит в династию наркобаронов и теперь Сиерра. — Мы в дерьме. — подвожу черту. Мы и вправду были в дерьме, а сердце кричало. — Что будем делать? — Не знаю, это надо решать на чистую голову. Может выпьем? — кивнув, спускаюсь за мужчиной и прихватываю с собой книгу. Сиерра, что ты мать твою делаешь с ними? Я думала, что ты сидишь. Я лично сажала тебя за решётку. Налив нам по сто, выпиваю залпом. Мне нужно расслабиться, нужно снять всё напряжение. — Что ты вечно там читаешь? — муженёк бросает взгляд на книгу, которая спокойно лежала рядом со мной. — Детектив, очень интересно, кстати. — протянув ему книгу, даю несколько секунд, чтобы оценить обстановку. Он был больше практиком, нежели теоретиком. — Прочтёшь где остановилась? — тебя заинтересовал детектив? Что с тобой происходит, Керем? — «С тихим жужжанием скользнул вниз замочек молнии мешка. Ассистенты подняли замотанное в пластик тело с обглоданным лицом и длинными мокрыми волосами и положили на металлический стол, слегка покатый и оборудованный водопроводным краном, чтобы смывать лишнее в сток внизу. Лео, стараясь не смотреть утопленнице в лицо, втирал себе под нос винтергриновое масло, после чего предложил пузырек Мэддоксу. — Спасибо. — Мэддокс тоже мазнул кожу под ноздрями. Может, О’Хейган и нужно нюхать труп, но ему нет. Темно-каштановые волосы покойницы были по-прежнему перевиты водорослями. Прежде чем что-нибудь трогать, это засняли. — Слить инфу могли и фельдшера со «Скорой», — продолжал Лео, — и любая медсестра из реанимации. Даже кто-нибудь из врачей, не исключаю. Господи, да сама мамаша могла кому-нибудь рассказать, у нее ребенка изувечили! Люди не в состоянии держать такое в себе, понимаешь?» POV Kerem Её умиротворённое чтение заставляло меня погружаться всё больше и больше в эту книгу. Ей нравились детективы, жёсткие сцены и грязный секс. Почему ты не можешь всегда быть такой нормальной? «Потому что ты не даёшь ей этого делать.»— кричал мое подсознание. И в какой-то степени оно было право, ведь я не хотел работать с ней с самого первого момента как узнал. Я всегда работал один и делить похвалу мне не хотелось. Но сейчас действительно понимаю, что я не справился бы без этой занозы в заднице. — Хватит на меня так пялиться.- в меня летит какая-то бумажка. Ну мы же так хорошо общались, зачем ты это делаешь, дорогуша? — Я задумался почему ты такая нормальная, но, увы, мне так только показалось. — тяжело вздыхаю, но когда замечаю взгляд кобры, мне становится смешно. — Да ты не истеричка, ты настоящая змея. — А ты идиот. — но змея с красивым телом. Внутри всё напрягается, когда вспоминаю её обнаженное тело минут тридцать назад. — Почему ты иногда такой нормальный, а иногда такой говнюк? — Я всегда такой был и ты на это не влияешь. Нет, влияешь, но не до такой степени. — наливаю нам новую порцию алкоголя. Да чё терять, мы и так в полной жопе, хоть поговорим по душам. — Это идёт из подросткового периода. Меня тогда бросила девушка и жутко опозорила перед всей школой. Это было не самое приятное, что случилось в моей жизни. Фактически, после этого я закрылся в себе, получая почти каждый день взгляды в спину и насмешки. — И это тебя сломало? — подсев ко мне поближе, девушка смотрит в упор. Не люблю эту темы, но выхода нет. — Очень, моя первая любовь.- чувствую, как тонкая рука обхватывает мою ладонь. Сочувствие? Ненавижу это, но её ладонь настолько приятна, что мне не хочется вырывать её. — Раньше я был другим человеком, совершенно другим. Это причина почему я не работаю в паре. Ты почему не работаешь в паре? Теперь ты знаешь правду, дорогуша. Я не доверяю женщинам, не доверяю никому, кроме себя. Это жесткий мир, где всё далеко не игра и розовые очки с белым пляжем, голубым морем. — Сиера была моим третьим заданием, я понимала, что это закончится не самым приятным, но не таким ужасным. — секунда и жидкости нет в стакане. Подливаю еще. У меня не было цели споить её, но для Хандеми это была больная тема. — У меня был партнер, потому что я была маленькая и неопытная. И когда мы поймали эту тварь, она запустила в него обойму, он прикрыл меня ценой собственной жизни. С того дня, я работаю одна, чтобы если убьют, то только меня. Она боится снова потерять кого-то, мы так похожи, но в тоже время такие разные. От переизбытка алкоголя, или я сам себе сказал, что это алкоголь, прижимаю к себе девушку. Раненная пташка, маленькая девочка, которая видела смерть близкого человека. Теперь я понимаю почему она лезет под пули, она не хочет, чтобы кто-то еще пострадал. Мне это льстило, значит все её слова были всего лишь блефом, а истеричность — переживанием. — Тогда, давай пристрелим эту суку. — достаю из-под стола ствол, который лежал на случай внеплановой защиты и заряжаю его. — Расстреляй её, как животное, а я скажу, что это просто самооборона. Мне хотелось сделать что-то для этой девочки, она винила себя в том, в чем была не виновата. — Ты гавнюк, Керем Бюрсин, напоил меня и вытягиваешь самые сокровенные воспоминания. — пошевелившись, Ханде хватается за столешницу. Кажись, тебе уже хватит пить, дорогуша. — Я еще не вытягивал, но могу вытянуть. — подхватываю её на руки и несу в спальню. Завтра сложный день. Морально и физически. — Полежи со мной. — я знаю, что мы завтра об этом пожалеем, но сейчас мне хотелось ощутить тепло другого тела, ощутить себя другим человеком. Но моё внутреннее «Я» болело от воспоминаний.